Драбинку опустили

Надежнейший способ уловить неокрепшие умы в лукавые сети – это смешать ложь и правду. Не первый раз авторы материалов Интернет-ресурса «Киевская Русь» используют в своих материалах нехитрые способы в виде подмены понятий, скрытия части правды, добавления домыслов в факты и т.д. для убеждения аудитории в правильности своих выводов. Нужно отдать должное авторам материалов – в искусстве лукавства их уловить сложно, а превзойти, пожалуй, невозможно. Раз такой феномен, как религиозное чувство христианина, способное даже малограмотному члену Церкви Христовой показать, где правда, а где ложь, не знакомо авторам проекта, и они позволяют себе привлекать ложь в качестве помощника, то и мы привлечем разум в качестве оружия. Последуем призыву ведущих ресурса: «верить разумно».

Беглое знакомство с проповедью митрополита Александра (Драбинко) «Христианство и империя / УПЦ при Януковиче и после» (лично мне кажется, что это опус штатного драбинкиного богослова, Дудченко, - Д.С.) вызывает чувство гадливости. Как будто все правильно и красиво, но вместе с тем привкус какой-то отравы или яда на устах остается. Что же вызывает это гадливое чувство?

Тезис о том, что «император (прим.: Константин) вначале сделал христианство государственной религией» отнесем к забывчивости Владыки. Как известно, Миланский эдикт 313 г. не провозглашал христианство государственной религией. Да это было и не возможно при 10% христианском населении империи и развитых языческих культах. Миланский эдикт лишь даровал христианству в империи равные права с другими вероисповеданиями, тем самым прекращая эпоху гонений на христиан, во время которой христианство было выведено из правового поля империи, т.е. было просто «вне закона». Государственной религией в Римской империи Православие становится лишь при Феодосии I Великом (император с 379 по 395 гг.). Этот факт несколько смазывает дальнейшие историографические исследования Владыки Александра, проводящего в своей проповеди аналогии между правлением почему-то одного конкретного президента Украины и императорами Рима и Византии. Также нарушает стройность картины, нарисованной Владыкой, тот факт, что первым государством, в котором христианство было принято как государственная религия в 301 г., задолго до Миланского эдикта и, тем более правления Феодосия I, была Великая Армения.

Тезис о том, что «Константин искал не истины, а победы над врагом» принадлежит Владыке Александру, а не отцу Александру Шмеману, из идей которого Владыка каким-то образом его выводит. Отец Александр пишет: «Константин обратился не как человек, ищущий Истину, только ее, и ради нее самой, а как император». Как видно, Шмеман имеет ввиду идею о том, что император Константин обратился ко Христу не потому, что искалтолько Истину – Христа, а потому, что Христос открыл Себя Константину. Подобные факты промышления Христа о Церкви в церковной истории не единичны, тот же апостол Павел совершенно не искал Христа, будучи Савлом. Даже наоборот, но это другая тема. Удивительным образом заглядывает Владыка в сердце равноапостольного императора Константина и утверждает: «когда ему было дано вразумление свыше, он воспринял это не как встречу с Живым Богом». С кафедры Переяслав-Хмельницкой и Вишневской, наверное, лучше видно, где и как происходит встреча человека с Богом, а где происходит лишь освящение «небом и Христом… императорской власти». Однако, при всех, казалось бы, неблагоприятных условиях (лишь 10% населения христиане, полностью нехристианский состав армии, всех христиан из армии «вычистило» гонение Диоклетиана, активное использование языческих ритуалов на всех уровнях государственной пирамиды и т.д.) шаг Константина к христианству был очень смелым, а, следовательно, был вызван живым религиозным чувством. И хотя христианство при Константине не стало религией государственной, «всякому стало ясно, что христианство сделалось религиею государя, а для весьма многих личные воззрения императора могли иметь большое значение» (Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви, т.2), о чем, собственно, и говорит отец Александр Шмеман: «его же (прим.: Константина) собственное сердце уже безраздельно принадлежит новой вере», в цитируемой Владыкой работе «Исторический путь Православия».

Ситуация с пониманием императора как «внешнего епископа» Церкви в интерпретации Владыки Александра: «Вступив в союз с государством, Церковь определила императора как «внешнего епископа» Церкви» на самом деле выглядит с точностью до наоборот. «За обедом, который император дал отцам собора, он сказал им: "Вы — епископы внутренних дел церкви, я — поставленный от Бога епископ внешних дел" (των εϊσω της εκκλησίας и των εκτός)» (Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви, т.3). Во-первых, как мы видим, инициатива происходит со стороны императора, а не со стороны Церкви, во-вторых, декларативное «Церковь определила» очень сильно отличается от застольной беседы, на полушуточный характер которой указывает историк Евсевий, в-третьих, «внешний епископ Церкви» и «епископ внешних дел» по смыслу две большие разницы. Назвав себя епископом внешних дел Церкви, император "показал, что епископам принадлежит право, и они обязаны решать вопросы, касающиеся вероучения, таинств, обрядов, иерархии и принципов управления церковью, вообще всего того, что вытекает из начал христианской религии, определяется Словом Божиим, понимаемым по разуму Церкви, и имеет внутреннее, логически определяемое отношение к вере; а император, в противоположность сему, принимать определения Церкви, как данное, и заботиться о внешнем приложении их к жизни между своими подданными". Таким образом, Константин признавал себя устроителем внешнего, государственного порядка по смыслу церковных определений, в котором бы христианская церковь, хранительница божественной истины, могла спокойно и свободно устраиваться и действеннее влиять на своих членов". (Курганов Ф. А. Император Константин Великий). Это вполне соответствует синонимичности понятий, обозначаемых терминами «император» и «епископ»: лат. Imperātor – начальник, властитель; греч. ἐπίσκοπος — надзирающий, надсматривающий. Идею о том, что император это «внешний епископ» Церкви, а империя как бы «внешнее» церковное тело Владыка Александр почерпнул из гораздо более позднего учения монархистов о царской власти. Таким образом, еще один тезис на котором строит свои дальнейшие логические построения Владыка Александр, оказывается, скажем так, несколько искаженным.

Также вызывает удивление обобщение Владыкой Александром в единую «константиновскую эпоху» всей истории Церкви, начиная от Константина Великого до наших дней. Как известно, реальное соотношение сил между церковью и императором в различные исторические периоды было различным. Так некий цезарепапизм во взглядах императора Константина, на который указывает Владыка Александр, не более чем наследие исторического для Рима понимания роли религии в жизни государства. «Выработка доктрин отношений церкви и государства в IV в. происходила на основе реально складывающихся отношений этих двух институтов, а не из умозрительных схем» (Казаков М.М. Формирование моделей папизма и цезарепапизма в Римской империи в IV в.). Уже в конце того же IV в. отношения Церкви и уже упомянутого императора Феодосия никак нельзя назвать цезарепапизмом. Грамотнее было бы рассматривать всю историю взаимоотношений Церкви и государства в различных странах и в различные исторические периоды, а не ограничиваться лишь небольшим периодом, интерполируя его на всю историю Церкви.

Тем более непонятен призыв Владыки: «Мы должны осознать, что «константиновская эпоха» закончена. Осознать, что в новых исторических условиях Церковь должна найти в себе мужество отказаться от утопии «православной цивилизации» и перестать мыслить себя «продолжением» государственного тела». Честно говоря, сегодня, кроме работ монархистов и царебожников, мысли о роли Церкви в современном обществе как «продолжении государственного тела» не встречаются. На основе чьих и каких работ Владыка Александр думает, что Церковь сегодня считает себя «продолжением» государственного тела? Загадка. Для христианина во все времена единственным отечеством было Царство Небесное, которое «не от мира сего» (Иоан.18:36). Что же до призыва «отказаться от утопии «православной цивилизации»», то в устах православного священнослужителя он звучит как поцелуй Иуды. Может быть, Владыке не известно, что одним из значений слова «цивилизация» является «локализованное во времени и пространстве общество» (Пономарёв М. В., Смирнова С. Ю. Новая и новейшая история стран Европы и Америки: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений)? Очевидно, что православные христиане, чада Православной Церкви вместе с духовенством как раз и представляют локализованное общество. Православие не знает географических границ. Вместе с тем, будучи едины в общении, православные христиане представляют собой идеологически и духовно отдельное от мира общество. Фактически «православная цивилизация» это современный синоним таких понятий как «Церковь Христова», «Вселенская Церковь», «Православный мир». Для каждого христианина важна заповедь Христа: «так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Матф.5:16). И каждый христианин понимает, что если в стране, где он находится, жизнь во Христе не является основой жизни каждого человека в отдельности и общества целиком, то это происходит потому, что люди в первую очередь в христианах не видят образа Христа, не видят нашей жизни во Христе, со Христом. У христианина это вызывает чувство покаяния и плач о своих грехах, а не желание оправдать себя через профанацию роли Церкви в мире. «Вы - соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям» (Матф.5:13).  В связи с этим призыв епископа Церкви к своим пасомым отказаться от «утопии» своей церковной идентичности звучит дико. При этом православный Владыка не призывает отказаться, например, от «утопий» западной, мусульманской, индо-буддийской, конфуцианско-буддийской (китайской) и других цивилизаций, которые являются вполне состоявшимися феноменами. Может быть, Владыке надо сделать окончательный выбор между трусами и крестиком?

Владыке Александру четко известен путь, которым должно идти «украинское Православие». Это «органичная часть европейского сообщества». Не будем вдаваться в такие «мелочи», как то, что главой Церкви является Христос и только Ему одному известно, куда и как вести Церковный корабль. А наша задача не отводить Христу вспомогательную роль «помощника» кормчих, а просить: «да будет Воля Твоя». Для христианина так же очевидна самодостаточность Церкви. Будучи Телом Христовым, Церковь не нуждается в том, чтобы становиться «органичной частью» чего-либо. Задача христианина в том, чтобы приложить все усилия к тому, молить Христа о том, чтобы самому быть органичной частью Церкви. Остановимся вообще на смысле призыва Владыки. Что такое «европейское сообщество», впрочем, как и «азиатское», «африканское» и любое другое? Это мир, это мирское сообщество. Таким образом, Владыка видит исторической целью Православия на Украине обмирщвление Церкви. Так и хочется обратиться к Владыке его же словами: «Найдите «в себе силы освободиться от власти секулярных идеологий»»! Если такие идеологии будут доминировать среди епископата УПЦ, то, увы, «нас ждут новые разделения и новая боль».

Красива с позиции лукавства модуляция Владыкой понятий «секуляризация», «каноничность», «господствующая Церковь». Действительно, можно сказать, что секуляризация определенных обществ и отдельных личностей, в том числе из епископата, на Украине явилась причиной трагических отпадений (а не разделений) от Церкви как отдельных мирян и священнослужителей, так и целых сообществ. Церковь уже не первое десятилетие призывает отпавших чад к покаянию, к тому, чтобы они поменяли свое религиозное мировоззрение, совершили μετάνοια (греч. «перемена ума», «перемена мысли», «переосмысление») и поняли, что для спасения души необходимо отодвинуть свои меркантильные политические, экономические и другие интересы на задний план, необходимо положить краеугольным камнем своей жизни Христа и захотели воссоединиться с Его Телом – Церковью. Почему Владыка к понятиям «секуляризация» и канонические разделения тут же прибавляет: «Окажется ли способным православное сознание в нашей стране осознать утопичность идеи «господствующей» и «государственной» Церкви?» как путь к преодолению расколов, честно говоря, непонятно. Выходит, что все украинские раскольники отпали от Церкви как борцы с «господствующим» положением Церкви в государстве? Так чем же они отличаются от коммунистов-большевиков, которых критикует Владыка чуть выше? Кстати, чем идеи самого митрополита Александра, критикующего ниже поиски Церковью пути более тесного взаимодействия с государством, отличаются от аналогичных идей большевиков, отделивших Церковь от государства? Неужели для Украины, где Православие является государственно и культурообразующей религией будет чужд опыт таких стран, как Греция или Румыния?

«Исторический опыт Православия», - говорит митрополит Александр: «свидетельствует, что создание полноценной в политическом и культурном смысле государственности, как правило, приводит к формированию на её территории самодостаточной в каноническом плане церковной структуры». Интересно, известна ли Владыке статистика о количестве православных христиан в мире, проживающих в разных странах, и статус Православных Церквей в этих странах? Диптих Русской Православной Церкви, частью которой на правах широкой автономии является УПЦ, насчитывает 15 автокефальных и 4 автономные Церкви. Интересно заметить, что Константинопольская Церковь (первая в диптихе) охватывает своей юрисдикцией Турецкое государство (с 0,007 % православного населения), Афон, многие епархии Греции (которая является вполне состоявшимся в политическом и культурном смысле государством), Финляндскую Автономную Церковь, епархии в Западной Европе, Америке, Азии, Австралии и Новой Зеландии (всего 234 зарубежные епархии). Следующая в диптихе – Александрийская Церковь охватывает своей юрисдикцией весь Африканский континент. Может быть, Владыке не известно, что Африканский континент это не одна страна? В ряде стран Африки процент православного населения намного превышает аналогичный процент в Турции: Камерун – 5.6%, ДР Конго – 1.5%, Кения – 2.7%, Уганда – 4.6%. В целом на Африканском континенте более 15 стран имеют процент православного населения, превышающий такой в Турции. Но у христиан Африки, скорее всего, спасение души играет более важную роль, чем обоснование необходимости церковно-политического обустройства Церкви в своей стране. Юрисдикция Антиохийской Церкви так же охватывает ряд вполне самостоятельных в политическом и культурном смысле государств. И наоборот. В таких самостоятельных странах, как Канада, Латвия, Литва, Швеция, Австрия, Германия, Франция, Беларусь, Ливан и в целом ряде других стран, по количеству намного превышающих список Церквей в диптихе, Церковь не имеет даже статуса широкой автономии, как на Украине. Таким образом, некий «исторический опыт», к которому приобщился Владыка Александр, на проверку оказывается просто узостью церковно-географического кругозора.

 Политические пассажи митрополита Александра, попадающие под осуждаемое тут же Владыкой «политическое православие», оставим для комментария политологов. Укажем лишь на то, что тезис о том, что при Константине «образовался круг приближенных владык, а придворные интриги — стали одним из главных средств церковной политики…» очень двусмысленно звучит из уст Владыки, критикующего в своей проповеди президента, который наградил Владыку государственной наградой – орденом «За заслуги» II степени. Еще более двусмысленно это выражение выглядит с учетом того, что орден «За заслуги» III  степени Владыка Александр получил из рук президента Ющенко. Критика «режима» совершенно не мешает носить Владыке награды, полученные от «режима» за заслуги. Сравнение правления Януковича с императорским правлением глупо. Как мы уже увидели, Владыка слабо разбирается в исторических вопросах церковной политики. Кроме этого сравнение Януковича с императором настолько натянуто, высосано из пальца, отдает конъюнктурой текущего момента, что невольно заставляет поморщиться всякого незаангажированного слушателя. Умелое разбавление политических рассуждений рассуждениями о делах милосердия, по мнению Владыки, должно нивелировать в глазах православных Украины ползучее гонение на Церковь Христову, должно сделать православных Украины пассивными участниками этого гонения. Для Владыки, призвавшего к отказу от своей христианской идентичности, такой психологический трюк неудивителен.

С чем можно целиком согласиться в речи Владыки, так это с финальной самокритикой: «Авторитет Церкви уже пострадал из-за нашего малодушия и маловерия», а  также из-за ряда громких скандалов, связанных с именем митрополита Александра (Драбинко), ответственность за которые он пытается переложить со своей больной головы на головы окружающих. Может быть, Владыке лучше поработать над собственным авторитетом, прежде чем делать эпохальные обобщения, проводить сомнительные аналогии, и вызывать своими словами конфликт между разумом и совестью в душах пасомых?

http://t-34-111.livejournal.com/