Достоевский и русский рок. Оксана Головко

Ко дню рождения писателя

Время учебы в выпускном классе проходило у нас (у меня и двух моих подруг) под знаком русского рока и Достоевского. С русским роком все понятно: юношеский протест, рваные джинсы и стремление переделать мир к лучшему. А вот Достоевский…

Были, конечно, и другие литературные увлечения. Например, творчество Саши Черного, которое воспринималось исключительно в контексте «Семья – ералаш, а знакомые нытики». Но такое однобокое прочтение прошло вместе с переходным возрастом. А Достоевский, однажды прочитанный и принятый, таким и остался. Дальше, с возрастом, шло лишь погружение в глубину…

Тогда, в одиннадцатом классе, в пятнадцать – шестнадцать лет Достоевский и русский рок оказались тесно связанными для нас,  трех подруг, сбегавших с уроков, чтобы репетировать спектакль «Белые ночи» под аккомпанемент песен ДДТ «Что такое осень», «Последняя осень».

Мы садились в осеннюю электричку и уезжали от города в сияющее спокойствие осени, одновременно убаюкивающее и возбуждающее, уносящее куда-то – в наше будущее, которое обязательно будет прекрасным и еще дальше – в некое надмирное, надбытовое, мы инстинктивно были уверены в его существовании.Причем ставили спектакль для одного зрителя, то есть – абсолютно для себя, никакой отдачи из вне тогда было не нужно – слишком всего много было внутри, и необходимо это было выплеснуть. Ни на кого-то, просто в пространство.

Когда распределяли роли, у меня выбора не было. Мечтателя сыграла та из нас, которая только и могла его сыграть. На роль Настеньки я не годилась: подруги чуть ли не вполовину меньше меня, а героиня – дылда и маленькие герои – это только в комедиях…

В, общем, мне досталась роль Писателя, у Достоевского – едва намеченный персонаж, так сказать, почти закадровый, его ждут, но он почти ничего не говорит.  Так что пришлось придумывать историю героя и текст самой, раз Федор Михайлович это не сделал. И в самом начале умудрилась допутить фактическую ошибку, обозвав Нижний Новгород (по легенде – место рождения писателя из «старой дворянской семьи, в конец разорившейся» – тихим уездном городком… Но на такие «мелочи» мы внимания не обращали…

А потом я прочитала «Братьев Карамазовых»… Речь Алеши у камня, счастливые слезы после того, как переплеснула последнюю страницу, чувство, что хочется всех обнять, сделать хорошее… Дома сидеть невозможно, буквально рвусь – из квартиры, из того быта, который мне, подростку, кажется чем-то недостойным.

Вечерний почти пустой троллейбус, многомерность пространства за окном: улица, отражение салона и еще что-то, из прочитанного, придуманного, мечтаемого.

Восторг и ощущение любви к миру, к этому полусонному троллейбусу, к сидящем в нем пассажирам, к окнам домов, мимо которых проезжаем, за которыми прячутся целые миры.

Перевожу радостный взгляд на женщину, сидящую напротив. Она как-то очень счастливо мне улыбается. Неужели только что прочла «Братьев Карамазовых»?!

Именно «Братья Карамазовы» привели меня в Церковь. Я как-то вдруг поняла – куда мне надо, еще не до конца осознавая – для чего. Но послушно пошла, поскольку противиться той силе и уверенности, с которой  меня вели, было невозможно.

В самом-самом начале девяностых никаких катехизаторских бесед не было, я с трудом вникала в происходящее, ощущая лишь, что это происходящее – пожалуй, самое важное и радостное из всего того, что было в моей жизни. Постижению важности события не могли помешать старушки, решившие убрать храм во время таинства: они постоянно чем-то гремели, стучали, переговаривались, так что священнику приходилось делать им замечания. Но все это казалось такой мелочью!

Но когда священник предложил снять «фенечку», я отказалась. Ведь узелки из лески завязывались друзьями, и вообще, как это можно – порвать «фенечку». Батюшка посмотрел на меня, усмехнулся и – больше ничего не сказал.

Закончился этот учебный год большим рок-концертом. В котором принимали участие почти «все-все-все». Только что сдан первый школьный экзамен – написано сочинение. Высокий настрой, заданный произведениями Достоевского, предчувствие новой жизни, финальная песня «Чайфа» «Поплачь о нем», которую исполняют музыканты все вместе – и «Бригады С» и других групп, слушатели, взявшиеся за руки… «Поплачь о нём пока он живой, Люби его таким, какой он есть» – рифмуется для нас  цитатой из «Братьев Карамазовых» – «воистину всякий пред всеми за всех и за всё виноват».

И ты вновь ты всех любишь, и тех, кого сейчас держишь за руку, и, милиционеров, сливающихся в одну серую массу – так их много, и идущих мимо прохожих…

На самом деле учиться любить других еще предстоит, как предстоит понять, что задача эта – на всю жизнь. И истинная любовь очень отличается от юношеского восторга…. Но направление последний учебный год указал верно.

Фото 1 – Ф.М. Достоевский. Портрет В. Г. Перова. Фото 4 – Илья Глазунов. Алеша.

Иллюстрация к роману Ф. Достоевского «Братья Карамазовы». 1983 г. 

http://foma.ru/dostoevskij-i-russkij-rok.html