Догмат о Святой Троице. Преподобный Иустин (Попович

Догмат о Святой Троице

Все учение Святого Откровения, выраженное словами, символами, деяниями, богоявлениями — в конце концов сводится к догмату о Святой Троице как самой великой и самой святой тайне. В сравнении с прочими священными тайнами она составляет тайну всех тайн. Богооткровенное учение о единстве Божия существа и Его свойствах представляет собой некий вид введения и приготовления к откровению учения о троичности Лиц в Едином Боге. Всецелое учение Святого Откровения о Боге самой своей природой тяготеет и стремится к учению о Святой Троице как к полноте истины, как к сердцу совершенства, как к душе Божества. Оно составляет одно неделимое целое, один священный организм; посему и не может ни разделяться, ни дробиться, чтобы не потерять своего богодухновенного характера и животворящей благодатности и силы. Так как неделимо учение Откровения о Боге, то — «нет различия в вере, нет разделения и в благочестии». Учение Откровения о Боге Отце неотлучно от учения о Боге Сыне и от учения о Боге Духе Святом. По сей причине «отец Православия», святой Афанасий Великий, провозглашает: «Совершенное богословие — в Троице (ἐν Τριάδι ἡ ϑεολογία τελεία ἐστι)». Христианская вера — это вера в Святую Троицу, и она совершенна и неизменна, ибо ею возвещена полнота истины и Откровения о Триедином Боге. Великий тайновидец Божественных истин, святой Григорий Богослов, говорит: «Мы узрели и проповедуем краткое, ни в чем не излишествующее богословие Троицы (σύντομον ϰαὶ ἀπέριττον τῆς Τρίάδος ϑεολογίαν), от Света — Отца прияв Свет — Сына во Свете — Духе».

Учение Святой Троицы о Святой Троице составляет совершенное учение о Боге, совершенное богословие; в этом заключается и полнота богопознания, и полнота спасения. Святая Троица есть всё во всём, в Ней вся истина, вся жизнь, весь путь, вся вечность. Сама по Себе и в Своем Откровении миру Святая Троица — это «пречистое богословия таинство».

Вследствие столь исключительной и уникальной значимости догмат о Святой Троице — это печать (signum) христианства. Именно этим христианство выделяется и отличается от всех прочих религий. В этом догмате заключено специфически новое качество и совершенная полнота христианского Откровения. Из него, подобно солнечным лучам, светят все другие догматы христианской веры. На нем как на непоколебимом и нерушимом, адамантовом основании воздвигнут весь удивительный, Богочеловеческий чертог нашего спасения. Без веры в Святую Троицу нельзя стать членом Христовой Церкви, невозможно быть христианином. «Отличие христианина — вера в Отца и Сына и Святого Духа». «Церковь основана на вере в Святую Троицу, — учит святой Афанасий Великий, — отпавший от этой веры не может быть и даже именоваться христианином». Действительно, в Церкви всё от Святой Троицы и в Святой Троице, ибо Господь основал и укоренил Церковь в Святой Троице (ἐν Τριάδι γὰρ αὐτὴν ἐϑεμελίωσε ϰαὶ ἐῤῥίζωσεν ὁ Κύριος), сказав ученикам: «Шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф. 28:19). От веры в Святую Троицу зависит и ею содержится вся Церковь; в Церковь входят только верой и крещением во имя трех Лиц Святой Троицы. В Церкви все совершается от Отца через Сына в Духе Святом: Отец через Сына в Духе Святом всё устрояет, творит, созидает и подает.

Основанная на вере в Святую Троицу, Церковь всегда жила учением Святого Откровения о Триипостасном Божестве, верно его хранила, претерпела за него многие скорби и гонения и, сообразуясь с необходимостью, выражала его более кратко или пространно в своих древних Символах, вероисповеданиях, священнодействиях, славословиях, литургиях, молитвах, песнопениях, возгласах, — пока, наконец, не сформулировала его четко и окончательно в Никео-Цареградском Символе веры. Первые восемь членов Символа содержат неизменный догмат Церкви о Святой Троице. Более подробно это учение Церковь выразила в «Исповедании веры», которое нареченный епископ торжественно произносит в храме во время хиротонии. Оно гласит:

В так называемом «Символе Афанасия» учение Церкви о Святой Троице выражено весьма точно. Он гласит:

Троичность Лиц в единосущном Боге.

Учение Святого Откровения и Священного Предания

Христианство основано на святых тайнах и святых истинах, но то, что эти тайны и истины делает несравнимо святыми и несказанно таинственными, есть богооткровенная истина о Святой Троице. Не смог бы ее открыть или придумать ни отдельный человек, ни всё разумное человечество, ибо она безмерно превосходит все познавательные и творческие способности человека. Никогда ни одно из сотворенных существ не сможет уразуметь, как в едином Боге существуют три Лица, как Отец — Бог, и Сын — Бог, и Дух Святой — Бог, и все-таки не три бога, но один-единственный Бог и Господь. Нет такого ни разума, ни ума, которые были бы способны показать нам и объяснить, как и каким образом существует Святая Троица. Это — истина непостижимая, неисчерпаемая и невыразимая, посему этого «ни слова не могут передать, ни чувство объять, ни разум осознать. Всё это неизреченно, недомыслимо, непостижимо». Этого не может выразить не только человеческий язык, но и ангельский.

Неизъяснимый для человеческой мысли, невыразимый для разума, непостижимый для ума, необъятный для чувства, неуразумеваемый для сердца — догмат о Святой Троице есть бесконечная истина, обретенная не человеком, но открытая всемилостивым Богом. Посему об этом святом догмате нужно рассуждать в пределах святой и смиренной веры, говоря столько, сколько Сам Бог возвестил о нем в Святом Откровении, и причем так, как богомудрые отцы Церкви, «таинницы Троицы», своим облагодатствованным умом и просвещенным сердцем осветили несказанные глубины богооткровенной истины о Троичном Божестве и показали, как со страхом Божиим, верой и любовью следует размышлять и беседовать о том, что Божие.

Святое Откровение есть, по существу, раскрытие истины Троичного Божества о Троичном Божестве, которую Бог мог сразу и во всей полноте возвестить людям. Но Он поступил иначе, ибо Откровение свидетельствует о том, что эта истина была исподволь преподаваема людям, по мере их духовного и нравственного роста. В Ветхом Завете учение о Святой Троице слишком кратко и неполно. Раскрытие Божественных, сверхъестественных истин осуществлялось медленно, постепенно, сообразно с духовным и нравственным развитием слушателей. И только в Новом Завете это учение находит свое полное выражение. Ветхозаветное учение о Боге явилось предуготовлением к новозаветному. Оно было подобно зерну, из которого в благоприятном климате трисолнечной, новозаветной благодати должно было взойти новозаветное учение о Триипостасном Боге. Причину постепенности преподания истины о Святой Троице святые отцы и учители Церкви видят, с одной стороны, в том, что евреи были духовно незрелыми к немедленному восприятию полноты учения и склонными к многобожию, посему и догмат о Триипостасном Божестве они могли истолковать в политеистическом смысле; а с другой стороны, в том, что человеческая природа, вследствие своей ограниченности и поврежденности грехом, была неспособна сразу принять Божественное учение о Святой Троице, но должна была быть постепенно исцеляема, приуготовляема и вводима в пресвятую тайну всех тайн. «Ветхий Завет ясно проповедовал Отца, — говорит святой Григорий Богослов, — а не с такою ясностью Сына; Новый открыл Сына и указал на Божество Духа; ныне же Сам Дух пребывает с нами, даруя нам яснейшее о Себе познание. Ибо небезопасно было прежде нежели исповедано Божество Отца ясно проповедовать Сына и прежде нежели признан Сын (выражусь несколько смело) — обременять нас проповедью о Духе Святом и подвергать опасности утратить последние силы, как это часто бывает с людьми, которые обременены пищею, принятою не в меру или слабые очи устремляют на солнечный свет; надлежало же, чтобы свет Святой Троицы озарял просветляемых постепенными прибавлениями... «восхождениями» (ср. Пс. 83:6), «преуспеяниями от славы в славу». А блаженный Феодорит пишет: «По Своей бесконечной премудрости Бог не захотел преподать евреям полное знание о Святой Троице, чтобы они, склонные к египетскому безбожию, не нашли в том повода к поклонению многим богам. Поэтому лишь после вавилонского плена, когда евреи зримо начали питать отвращение к многобожию, в их не только священных, но и несвященных книгах встречается гораздо больше, чем ранее, весьма ясных мест, где говорится о Божественных Лицах». Святой Епифаний богословствует: «Едино Божество особо возвещено у Моисея, двойство же сильно проповедано у пророков, а Троица являет Себя в Евангелиях».

а) Ветхий Завет — несомненно завет Троичного Божества, причем места, относящиеся к догмату о Святой Троице, в части проявления и роли отдельных Лиц Трисолнечного Господа, можно подразделить на три группы.

Первую группу составляют те места, где Бог говорит о Себе во множественном числе, сохраняя в то же время и понятие о Себе как о едином. Вот они: «И рече Бог: Сотворим человека по образу Нашему и по подобию... И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его» (Быт. 1:26, 27). «И рече Бог: Се, Адам бысть яко един от Нас» (Быт. 3:22). «И рече Господь:... Приидите, и сошедше смесим тамо язык их... И тамо смеси Господь устна всей земли»26 (Быт.11:6, 7, 9). По толкованию святых отцов, эти места прикровенно указывают на множественность и равное Божественное достоинство Лиц в Боге, но их число точно не определяется.

Вторую группу составляют те места, которые точнее определяют число Божественных Лиц, а именно: три, но при этом Их особые личные имена не употребляются и никакого различия между Ними не проводится. К таким местам, по учению святых отцов, относится явление Бога Аврааму у дуба Мамрийского в виде трех путников: «И явился ему Господь (Jahve) у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер (свой), во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер (свой) и поклонился до земли, и сказал: Владыка (Adonai)! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего» (Быт. 18:1—3). Ясно, что Авраам обращается к трем как к одному, и причем — как к единому Господу. Вся беседа между Авраамом и Господом ведется тремя от имени одного (см. Быт. 18:13—33), а в последнем стихе, которым завершается это богоявление, говорится: «И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом» (Быт. 18:33). В явлении трех Ангелов Аврааму древнее церковное Предание видит явление Святой Троицы. «Авраам встречает трех, — говорит блаженный Августин, — но поклоняется Одному. Увидев трех, он познал тайну Троицы, а поклонившись как Единому, он исповедал единого Бога в трех Лицах». Молитвенный дух Церкви, мыслящий Священным Преданием, усматривает в этом богоявлении откровение Святой Троицы: «Священнотаинник Авраам быв священнообразно древле, Творца всех и Бога и Господа, в триех убо Ипостасех... державу единственну позна». «Авраам добродетелию и страннолюбием Троицу прият, ангельски пришедшую». «Пресельник сый Авраам, сподобися образно восприяти Единственнаго убо Господа в триех Ипостасех пресущественна мужескими же зраки».

Указание на троичность Лиц в Боге святые отцы видят также в серафимской песни: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф», которую пророк Исаия слышал во время своего лицезрения Бога (Ис. 6:3). Троекратное повторение слова «свят», рассматриваемое в связи с остальным текстом этой главы, служит указанием на то, что эта песнь относится к Единому Богу в Троице. Пророк видел Господа, сидящего на высоком и превознесенном престоле, и слышал Его голос, говорящий: «кого Мне послать?» (Ис. 6:8). Этот вопрос показывает, что одно Лицо Святой Троицы обращается к Себе равным. Контекстуальное соотнесение этого эпизода с местами из Нового Завета (см. Ин. 12:41; Деян. 28:25—27) подтверждает, что пророк Исаия в своем видении лицезрел Господа Бога, то есть Отца и Сына и Святого Духа. «Когда Серафимы, — говорит святой Афанасий Великий, — славословят Бога, троекратно взывая: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф», — тогда славословят они Отца и Сына и Святого Духа... Ибо Отец и Сын и Святый Дух есть Господь Саваоф, — Едино Божество и един Бог в трех Ипостасях». Самое ясное свидетельство Ветхого Завета о Святой Троице находится в книге Премудрости Соломона; оно гласит: «Волю же Твою кто познал бы, если бы Ты не даровал Премудрости и не ниспослал свыше Святаго Твоего Духа?» (ср. Прем. 9:17).

Третью группу составляют те места в Ветхом Завете, которые более ясно проводят различие между Лицами Божества, усвояя Им Их собственные имена. Так о Лице Сына и Его Божестве говорится в мессианских пророчествах. «Господь рече ко Мне, говорит Мессия, Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя» (Пс. 2:7; ср.: Деян. 13:33; Евр. 1:5, 5:5). Давид говорит: «Рече Господь (Jahve) Господеви (Adonai) Моему: седи одесную Мене, дондеже положу враги Твоя подножие ног Твоих... Из чрева прежде денницы родих Тя» (Пс. 109:1, 3; ср.: Мф. 22:44; Мк. 12:36; Лк. 20:42; Деян. 2:34; 1 Кор. 15:25; Евр. 1:13). Мессия именуется Богом: «Помаза Тя, Боже (Elohim), Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих» (Пс. 44:8). У пророка Исаии Мессии даются следующие имена: «Еммануил, что значит: С нами Бог» (Ис. 7:14; Мф. 1:23), «велика совета Ангел, чуден, Советник, Бог крепкий, Властелин, Князь мира (Начальник мира), Отец будущего века» (Ис. 9:6); все они свидетельствуют о Его Божестве и об отличии (букв. «о самостоятельности». — Прим. пер.) Его Лица от Лица Иеговы.

На Лицо Святого Духа и на Его Божество указывают, хотя и не так ясно, следующие места: «Дух Божий ношашеся верху воды» (Быт. 1:2). Пророк Захария говорит, что Господь Саваоф «Духом Своим через прежних пророков» посылал слова и закон (Зах. 7:12), и их слова были Его словами (см. 2 Цар. 23:2). Самые ясные свидетельства о Лице и Божестве Святого Духа находятся в мессианских пророчествах: «Господь посла мя и Дух Его» (Ис. 48:16); «Дух Господень на Мне, Егоже ради помаза Мя, благовестити нищим посла Мя» (Ис. 61:1; ср.: Лк. 4:18, 21; Ис.11:2—3). О Святом Духе как отдельном Божественном Лице говорится и в других местах Ветхого Завета (см. Пс. 32:6, 50:13, 103:29, 30, 142:10, 147:7; Неем.9:20; Иов.33:4, 27:3; Дан.4:6; Иоил.2:28; Ис.44:3; Иез.36:27).

На истину о Триедином Боге указывают еще и все те места Ветхого Завета, которые говорят о «Слове» (ср. Пс. 32:6; Ин. 1:3; Пс. 106:20, 32:4, 118:89; Ис.40:8, 55:11; Прем.16:12, 18:15—16), об «Ангеле Божием, Ангеле Господнем», о Божией Премудрости как о животворящем и жизнеподательном начале, от века существующем с Богом (см. Притч.8:22—31; Иов.28:12—28; Вар.3:9—37; Сир.1:1—10, 24:1—13; Прем.6:22—24, 7:21—30, 8:1—4, 9:1—4, 9—19, 10:1—2, 11:1—4).

б) Новый Завет есть не что иное, как Откровение Святой Троицы о Святой Троице. В нем полностью открыт и возвещен догмат о Святой Троице. Раскрытие этого догмата совершилось Отцом, Сыном и Святым Духом. Бог Отец посылает Сына и действует через Него; Бог Сын открывает Отца, возвещает и низводит Духа; Бог Дух Святой свидетельствует о Сыне и продолжает Его дело. Всё, от начала до конца, совершается от Отца через Сына в Духе Святом, ибо «Отец все творит через Сына в Духе Святом». Во всем новозаветном действует Святая Троица, ибо «всё даруемое подается в Троице, и всё сие — от единого Бога». Спасение людей — совместное дело Триипостасного Божества. Вся жизнь, и труды, и учение воплощенного Сына Божия на земле суть непрестанная проповедь, словом и делом, о Триипостасном Боге. В Новом Завете всё — от Святой Троицы и всё — в Святой Троице, «ибо в Троице совершенство».

Новый Завет начинается благовестием Архангела Святой Деве о Святой Троице: «Дух Святый найдет на Тя, и сила Вышняго осенит Тя: темже и раждаемое свято наречется Сын Божий»27 (Лк. 1:35). Перед выходом Спасителя на проповедь, которая вся — и по содержанию, и по силе, и по действию — будет от Троицы в Троице, Троичное Божество свидетельствует о Себе при Крещении Господнем на Иордане: Отец с неба называет крещающегося Христа: «Сей есть Сын Мой возлюбленный», а Дух Святой в то же время сходит с неба в виде голубя на Сына (см. Мф. 3:16—17; Мк. 1:10—11; Лк. 3:22; Ин. 1:32—33). Все это красиво и вдохновенно выражено в тропаре Богоявления: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение: Родителев бо глас свидетельствоваше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя, и Дух, в виде голубине, извествоваше словесе утверждение. Явлейся, Христе Боже, и мир просвещей, слава Тебе». Вся проповедь Спасителя и словами, и делами свидетельствует о Божестве и Лице Отца, Божестве и Лице Сына, Божестве и Лице Святого Духа. Открывая ученикам на Тайной вечери конечную и заключительную тайну, Спаситель ее сводит к Троическому Божеству как началу и концу всякого совершенства, истины, жизни (см. Ин. 14:1—17, 26). Расставаясь перед Своим вознесением с учениками, Он заключает Свое Евангелие в нескольких словах, оставляя им как залог спасения веру и крещение во имя Святой Троицы: «Шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа... Иже веру имет и крестится, спасен будет» (Мф. 28:19; Мк. 16:16). Приводя эти слова Спасителя, святой Иларий говорит: «Что от тайны человеческого спасения не содержится в этих словах? Что забыто, что оставлено во мраке? Все полно как от Божественной полноты; совершенно как от Божественного совершенства».

Святые апостолы, непоколебимо верные Спасителю, всей своей жизнью и учением не делают ничего иного, как только применяют и разрабатывают краткую формулу спасения: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа» — неоспоримо свидетельствуя, что спасение состоит в исповедании Троичного Божества. В этой Трисолнечной Истине — вся глубина, и высота, и широта, и долгота новозаветной Церкви. Вне ее Церковь невозможна и немыслима, как невозможно без крещения во имя Святой Троицы стать членом Церкви, причастником благодати и спастись. Памятуя об этом, святой апостол возвещает коринфянам: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святаго Духа со всеми вами» (2 Кор. 13:13; ср.: 1 Кор. 12:4—6; 1 Пет. 1:1—2; Деян. 2:32—33, 7:55; Рим. 1:1, 3—4, 15:15—16, 30; 1 Кор. 6:11; 2 Кор. 1:19, 21—22; Гал. 4:6; Еф. 2:13—18; Тит. 3:4—6). Объясняя эти слова апостола, святой Афанасий Великий пишет: «Подаваемая в Троице благодать и дар дается от Отца чрез Сына в Духе Святом; потому что как благодать, даруемая Сыном, есть от Отца, так не может быть общения даяния в нас, разве только в Духе Святом. Его причастившись, имеем любовь Отца, и благодать Сына, и общение Самого Духа».

Открывая нам пресвятую тайну Троичного Божества, Новый Завет ясно показывает, что Бог триипостасен и Сам по Себе, и в Своем отношении к миру. Это ипостасное различие между Божественными Лицами непрестанно проводится и подчеркивается в Святом Откровении. Об этом различии и личностной самостоятельности Божественных Лиц говорит Сам Спаситель: «Изыдох от Отца и приидох в мир, и паки оставляю мир, и иду ко Отцу»28 (Ин. 16:28). Богочеловеческая деятельность Спасителя есть, по существу, одновременная деятельность Отца и Сына как двух различных Лиц: «Отец мой доселе делает, и Аз делаю» (Ин. 5:17; ср.: Ин. 9:4); «Отец же во Мне пребываяй, Той творит дела» (Ин. 14:10). При всем различии Лиц сохранено единство Божественной сущности: «Аз и Отец едино есма» (Ин. 10:30); «Никтоже знает Сына, токмо Отец: ни Отца кто знает, токмо Сын» (Мф. 11:27; ср.: Ин. 10:15). Хотя Сын Божий стал человеком, Он всегда пребывал едино с Богом Отцом: «Един несмь, но Аз и пославый Мя Отец» (Ин. 8:16; ср.: Ин. 3:13, 18); «Любяй Ми, возлюблен будет Отцем Моим» (Ин. 14:21). Никакие страдания не могли ослабить или разрушить единосущие воплощенного Сына Божия с Богом Отцом. Живя в поруганном и страдальческом человеческом теле, Сын молится Отцу: «И ныне прослави Мя Ты, Отче, у Тебе Самаго славою, юже имех у Тебе, прежде мир не бысть»29 (Ин. 17:5). О различии между Лицом Отца и Лицом Сына свидетельствуют также все новозаветные места, которые говорят о Господе Иисусе Христе как об истинном, едином и Единородном Сыне Божием (см. Ин. 3:16, 18, 1:14, 18; 1 Ин. 4:9; Мф. 3:17; Рим. 8:32; Кол. 1:13; 1 Ин. 5:20).

Проводя различие между Своим Лицом и Лицом Бога Отца, Спаситель ясно подчеркивал такое различие и в отношении к Лицу Бога Духа Святого. На Тайной вечери Он говорит Своим последователям: «Аз есмь путь и истина и живот: никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною... И Аз умолю Отца, и иного Утешителя даст вам, да будет с вами в век, Дух истины»30 (Ин. 14:6, 16—17); «Утешитель же, Дух Святый, Егоже послет Отец во имя Мое, Той вы научит всему»31 (Ин. 14:26). Как самостоятельное Божественное Лицо Дух Святой наделяет, по Своей власти и воле, различными духовными дарами (см. 1 Кор. 12:11; Деян. 20:28; 2 Пет. 1:21; Деян. 1:16, 2:4, 1:5, 11:15, 19:6; 1 Кор. 3:16, 6:19; Рим. 8:9; Гал. 4:6).

Божество и единосущие Лиц Святой Троицы

Новозаветное Откровение показывает нам не только то, что в Боге три Лица, но и то, что эти три Лица суть единое Божество. Вечно различные между Собой по вечным личным свойствам, эти Лица Святой Троицы во всем остальном тождественны, одинаковы, равны и единосущны по Божеству, то есть и Отец — Бог, и Сын — Бог, и Дух Святой — Бог, но все-таки не три Бога, а один единый Бог. Ибо «в Троице, во Отце, в Сыне, и в Святом Духе, единое есть Божество». Ибо «вечное и единое Божество в Троице, и единая слава Святой Троицы». Тертуллиан выражает неизменную, богооткровенную веру Церкви в следующих словах: «И Отец есть Бог, и Сын есть Бог, и Дух Святой есть Бог, и каждый в отдельности есть Бог». «Все православные истолкователи тайн Ветхого и Нового Завета, — говорит блаженный Августин, — кого я только мог читать, прежде меня написавшие о Святой Троице, Которая есть Бог, старались, согласно Священному Писанию, учить, что Отец и Сын и Святой Дух, по нераздельному равенству суть одной и той же сущности (substantiae), составляют Божественное единство, и поэтому не три бога, а один Бог». Новозаветное учение о Божественности и единосущии трех Божественных Лиц богодухновенно выразил Первый Вселенский Собор устами святого Осии Кордубского: «Божество не есть одно Лицо, как мыслят евреи, но три Лица, не по имени только, но различаясь между Собой по Ипостаси... Сын есть Бог, не часть, но совершен, так же как и Отец, той же сущности, что и Отец, родивший Его неизреченным образом. Вместе с Отцом и Сыном существует и Дух Святой, имеющий ту же сущность и власть, что и Отец, и Сын. Мы, следовательно, должны исповедовать одну волю, одно царство, одну силу, одно господство... одно Божество и одну и ту же сущность Отца и Сына и Святого Духа. Не допуская смешения или разделения Лиц неизреченной и блаженной Троицы, мы веруем, что Отец есть всегда Отец истинного Сына — всегда Тот, Кто есть и Кто пребывает, — и Сын — истинный Сын истинного Отца, всегда Тот, Кто есть и Кто пребывает, и Дух Святой — истинный Дух Святой, всегда Тот, Кто есть и Кто пребывает, — Троица нераздельная, несказанная... имеющая одно Божество и одну и ту же сущность». В соответствии с этим, каждое Божественное Лицо имеет все Божественные совершенства, и причем всецело и нераздельно — но все-таки не три бога, а один Бог. Различие между Божественными Лицами основывается лишь на различии Их личных свойств, а не на различии Божественных свойств вообще. Каждому Лицу Святой Троицы принадлежит Божество в одинаковой и равной мере, но при всем том все-таки не три бога, а одно Божественное существо, один Бог.

а) Божество Отца засвидетельствовано на каждой странице Нового Завета, и причем — Отца в абсолютном, вечном, Божественном смысле. Сам Господь Иисус Христос обращается к Своему Небесному Отцу со словами: «исповедаютися, Отче, Господи небесе и земли» (Мф. 11:25; ср.: Лк. 10:21). Указывая евреям, что вера в Бога Отца обусловлена верой в Сына Божия, Спаситель говорит: «Аз приидох во имя Отца Моего, и не приемлете Мене... Не мните, яко Аз на вы реку ко Отцу: есть, иже на вы глаголет, Моисей, наньже вы уповаете. Аще бо бысте веровали Моисеови, веровали бысте (убо и) Мне: о Мне бо той писа»32 (Ин. 5:43, 45—46). Вечный Бог Отец через Своего вечного и Единородного Сына предоставляет людям возможность и средство спасения и стяжания вечной жизни верой в Святую Троицу: «Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Онь, не погибнет, но имать живот вечный»33 (Ин. 3:16; ср.: Ин. 6:40). А вечная жизнь состоит в познании и исповедании Божества Отца и Сына, по слову Спасителя: «Се же есть живот вечный, да знают Тебе Единаго истинного Бога, и Егоже послал еси Иисус Христа»34 (Ин. 17:3; ср.: Ин. 6:29). Весь Свой спасительный подвиг на земле Господь Иисус Христос основывает на Божестве Отца и Своем единстве с Ним (см. Ин. 1:8, 14, 3:35, 4:23—24, 5:19—27, 36—37, 6:27, 37, 40—45, 65, 8:19, 42, 10:30, 13:3, 14:6, 10, 16:27—28, 30, 17:21, 20:17; Мф. 26:42; Мк. 14:36, 39; Лк. 11:2).

Наученные тайне Святой Троицы от Самой Святой Троицы, Христовы апостолы ясно, решительно и безбоязненно удостоверяют благую весть Евангелия о Божестве Отца. Святой апостол Павел призывает римских христиан «единодушно, едиными устами славить Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа» (ср. Рим. 15:6; см. также: Кол. 1:12, 3:17), а коринфян учит, «что идол в мире ничто и что... у нас один Бог Отец, из Которого все» (1 Кор. 8:4, 6), Который есть «Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения» (2 Кор. 1:3; ср.: 1 Пет. 1:3; 2 Кор. 1:2; Гал. 1:3; Флп. 1:2; Кол. 1:3; 1 Фес. 1:1; 2 Фес. 1:2; 1 Тим. 1:2; 2Тим.1:2; Тит. 1:4; Флм.3).

б) Божество Сына как вездесущая реальность засвидетельствовано во всем Новом Завете и являет Себя по-разному. Божественный характер Своих дел и Своего учения Сам Спаситель объясняет Своим Божественным единосущием с Отцом: «Аз и Отец едино есма» (Ин. 10:30; ср.: Ин. 17:21, 14:9, 11, 8:19, 14:7). Даже тогда, когда евреи хотят Его убить «за то, что Он Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу», Он не отступает от Своего учения о Себе как Боге и Единосущном с Отцом, но решительно им говорит: «Истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также» (Ин. 5:19). По своей природе Его дела являются делами, принадлежащими Божеству, которые творить может только Бог, как-то: воскрешение мертвых, отпущение грехов, Страшный Суд, победа над смертью, дарование вечной жизни (см. Ин. 5:20—30; Мф. 9:6; Ин. 11:43—44; Мк. 5:41; Лк. 7:14—15). Всё это — достаточное основание к почитанию Сына как Бога (см. Ин. 5:23).

И еще раз, причем в весьма тяжелых обстоятельствах, Спаситель бесстрашно объявляет и защищает Свое Божество и единосущие с Богом Отцом. Своими Божественными чудесами Он до основания потряс души евреев, и они возбужденно спрашивают Его в притворе Соломоновом: «долго ли Тебе держать нас в недоумении? если Ты Христос, скажи нам прямо. Иисус ответил им: Я сказал вам, и вы не верите; дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне... Я и Отец — одно» (Ин. 10:24—25, 30). В ответ на это евреи схватили камни, чтобы убить Его за то, что Он, «будучи человек, делает Себя Богом». Но Спаситель и тогда не отрекся от Своего Божества и равенства с Отцом, напомнив им о Своих делах как на свидетельстве Своего Божества и единства с Богом Отцом: «Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне; а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем» (Ин. 10:33, 37—38; ср.: Ин. 15:24). Единосущие Сына с Отцом делает Сына во всем одинаковым и равным Отцу по естеству, достоинству и славе. «Все, что имеет Отец, есть Мое» (Ин. 16:15). Но точно также: все, что имеет Сын, есть Отчее (см. Ин. 17:10). Поэтому Спаситель и мог сказать о Себе: «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9). Как истинный Бог, обладающий всеми Божественными совершенствами, Спаситель требует [равного] почтения к Себе, как и к Богу Отцу: «веруйте в Бога и в Меня веруйте» (Ин. 14:1; ср.: Ин. 5:23).

Самовидцы Слова и свидетели Его Богочеловеческой жизни на земле, святые апостолы единодушно исповедуют и учат, что Иисус Христос — Сын Божий и Бог. Апостол Нафанаил прежде других исповедует Иисуса Христа Сыном Божиим (см. Ин. 1:49). Затем то же самое от имени всех апостолов исповедует апостол Петр: «Ты еси Христос, Сын Бога живаго» (Мф. 16:16; ср.: Ин. 6:69). Сын громов, глашатай новозаветного Откровения, которому открыты величайшие тайны, святой Иоанн Богослов яснее, чем кто-либо другой, свидетельствует о Божестве Господа Иисуса Христа, о Его единосущии с Отцом и самобытности и вечности Его Божественной Ипостаси: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1). И это Слово, Единородный Сын Божий, «сущий в недре Отчем», становится плотию и обитает с нами («вселяется в ны»), «и мы видели славу Его, славу как Единородного от Отца» (Ин. 1:18, 14; ср.: 1 Ин. 1:1—2, 4:9—10; Откр. 19:13, 1:10, 17, 1:8). Заключая в нескольких словах всё благовестие о Господе Иисусе Христе, святой Воанергес говорит: «Вемы же, яко Сын Божий прииде и дал есть нам (свет и) разум, да познаем Бога истиннаго, и да будем во истиннем Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и живот вечный» (1 Ин. 5:20). Уверившись на личном опыте в действительности воскресшего Господа Иисуса Христа, апостол Фома восклицает: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:28).

Обращенный в христианство не учением, но видением воскресшего Господа Иисуса, апостол Павел всю свою жизнь и всё свое благовестие о Христе основал на Божестве Иисуса. Основная истина — это: Господь Иисус — воплощенный Бог; «велия есть благочестия тайна: Бог явися во плоти» (1 Тим. 3:16; ср.: Гал. 4:4; Деян. 20:28). Всем Своим Божественным Лицом вочеловечившийся Бог — Господь Иисус Христос есть «образ Бога невидимаго» (Кол. 1:15; ср.: 2 Кор. 4:4), «сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр. 1:3), «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9), поэтому Он «сый над всеми Бог благословен во веки» (Рим. 9:5). Имея такого Бога и Господа, христианин должен, живя благочестиво, ожидать «блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит. 2:13; ср.: 1 Кор. 2:8; Флп. 2:10—11). Обладая как Бог всеми Божественными совершенствами, Господь Иисус Христос имеет и все Божественные свойства: Он вечен (см. Ин. 8:58), Он — «Альфа и Омега... Первый и Последний» (Откр. 1:8, 10, 17, 2:8, 22:13), Он самобытен (см. Ин. 5:26, 1:4), Он вездесущ (см. Ин. 3:13; Еф. 4:9—10; Мф. 18:20), Он неизменен (см. Евр. 1:10—12, 13:8), Он всеведущ (см. Мф. 11:27; Ин. 10:15, 2:24—25, 21:17, 16:30; Кол. 2:3; Откр. 2:23, 3:14), Он всемогущ (см. Ин. 10:27—29, 5:21; Флп. 3:21). Вся жизнь Спасителя на земле, от начала до конца, а в особенности; Его сверхъестественное рождение, Его крещение, Его преображение, Его воскресение и вознесение и все другие Его чудеса, — свидетельствуют о том, что Он есть истинный Бог. Как Превечный Бог Господь Иисус Христос — Творец мира видимого и невидимого (см. Ин. 1:3; Кол. 1:16; Евр. 1:2, 10), Промыслитель (см. Кол. 1:17), Жизнь и Жизнодавец (см. Ин. 1:4, 5:26, 10:10, 28), Свет и Светодавец (см. Ин. 1:5, 3:19, 8:12, 9:5; Еф. 5:8), Чудотворец (см. Ин. 10:38, 14:10, 5:15, 17, 19, 21; Мф. 12:28, 9:6, 35; Мк. 16:17—18, 20), «Царь царствующих и Господь господствующих» (Откр. 17:14, 19:16; ср.: Мф. 28:18; 1 Тим. 6:15). Так как по всему Он есть истинный Бог и Господь, Его должно почитать как и Отца (см. Ин. 5:23; 1 Ин. 2:23), веровать в Него (см. Ин. 14:1, 6:40, 47, 3:36, 16; 1 Ин. 3:23), надеяться на Него (см. 1 Тим. 1:1; 1 Ин. 3:3; Деян. 28:20; Рим. 5:2, 5, 8:24, 12:12, 15:13; 1 Пет. 1:3, 3:15), любить Его (см. 1 Кор. 16:22; Ин. 14:23), молиться Ему (см. Ин. 14:13—14, 15:16, 7, 16:23; Рим. 10:13; Деян. 2:21, 22:16), поклоняться Ему (см. Евр. 1:6; Флп. 2:10—11; Откр. 5:11—14, 7:11, 4:10), исповедовать Его (см. 1 Ин. 4:15; Мф. 10:32; Лк. 12:8; 1 Ин. 2:23, 4:2; 2 Ин. 7).

Хотя Божество Господа Иисуса Христа — стержень Нового Завета, тем не менее, в Новом Завете есть известные места, которые, как кажется, вступают в противоречие со свидетельствами о Его Божестве и единосущии с Богом Отцом. Но все они относятся либо к человеческому естеству Господа Иисуса, либо указывают на то, что Он как Сын Божий имеет бытие от Бога Отца. Вследствие единства Богочеловеческого Лица Спасителя, свойства Его человеческого естества приписываются Ему как Богочеловеку. Так, когда апостол Павел говорит, что Бог Отец воскресил Христа из мертвых (см. Гал. 1:1), он свидетельствует о воскресении Его плоти, «потому что относящееся к телу Его говорится о Лице Его». Так и в словах Спасителя: «Отец даде живот Сыну» (Ин. 5:26), — «разуметь должно жизнь, даруемую плоти», то есть Его человеческому естеству. А когда Господь Иисус говорит: «Егоже Отец святи и посла в мир» (Ин. 10:36); «За них Аз свящу Себе, да и тии будут священи во истину» (Ин. 17:19); «Боже Мой, Боже Мой, вскую оставил Мя еси?» (Мф. 27:46), — Он это говорит от нашего лица, ибо, приняв образ раба и, став человеком, смирил Себя до самой смерти, и смерти крестной. Поэтому и Бог Его, то есть тело Его, вознес и «дал Ему имя выше всякого имени» (Флп. 2:7—9). Когда Священное Писание говорит: Сын принял, Сын взял, Сын прославился, говорит это о Его человечестве, а не о Божестве. Когда Спаситель, свидетельствуя: «Отец Мой болий Мене есть» (Ин. 14:28) — выражается так потому, что стал человеком. А так как Он — Слово Отца, то по естеству равен и единосущен Отцу, ибо из Отчей сущности родился; посему Он и возвещает: «Аз и Отец едино есма» (Ин. 10:30), «Видевый Мене, виде Отца» (Ин. 14:9). Слова Спасителя: «Восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему» (Ин. 20:17) — означают, что Отец не в том же самом смысле Отец Сыну и людям и Бог Сыну и людям. Ибо Бог — Отец Сыну по естеству, а людям — по благодати; Отец Сыну — Бог как причина и начало Божества; а людям — как Творец. И еще: Отец стал Ему Богом по домостроительству, так как Сын соделался человеком, а людям Он — Бог и Господь по естеству. Спаситель, говоря богатому юноше: «Что́ Мя глаголеши блага; никтоже благ, токмо Един Бог» (Мк. 10:18) — поступает так потому, что юноша считал Его лишь человеком, но не Богом, и как к таковому к Нему приступил. Возвещая о последнем дне: «Никтоже весть... ни Сын, токмо Отец» (Мк. 13:32), — Спаситель говорит по Своей человеческой природе. Слова апостола Петра: «Твердо убо да разумеет весь дом Израилев, яко и Господа и Христа Его Бог сотворил есть, сего Иисуса, Его же вы распясте» (Деян. 2:36) и апостола Павла: «Глава же Христу, Бог» (1 Кор. 11:3), «Бог... Господа нашего Иисуса Христа» (Еф. 1:3) — относятся не к Божеству Господа Иисуса Христа, а к Его человечеству, которое Он принял по домостроительству спасения. Бог человека (то есть человеческое естество, пребывающее нераздельно, неразлучно, неслиянно и неизменно с Божественным естеством в одном Лице Господа нашего Иисуса Христа. — «Примеч. пер».) Иисуса соделал Господом и Христом (см. Деян. 2:36), а не Сына Божия, Который по естеству Бог и Господь. Евангелист Иоанн не говорит: «Слово стало Богом», а говорит: «Бог бе Слово» (Ин. 1:1), то есть Слово было Богом всегда, и этот Бог Слово соделался плотию, чтобы плоть Его соделалась Богом Словом». Слова премудрого Соломона — «Господь созда мя начало путей Своих в дела Своя» (Притч.8:22) — относятся к плоти Спасителя, к Его воплощению, ибо Он стал человеком, а Богом был всегда. Слова «созда мя» относятся к моменту, когда Бог Слово облекся в созданную плоть.

Вышеприведенные отрывки, как и все подобные им места в Священном Писании на первый взгляд отрицающие Божество Сына Божия, изъясняются, по учению святых отцов, таким же образом.

Возвещенная Богом истина Святого Откровения о Божестве Сына Божия соделалась — через Его воплощение — сердцем Богочеловеческого Тела Христова, Церкви, и навсегда осталась ее животворной и чудотворящей силой. Поэтому Церковь всегда жила этой истиной, молитвенно и свято ее хранила, дерзновенно исповедуя и через Символы, и через мучеников, и через богоносных отцов, и через всех верных во все века. Все древние Символы выделяли догмат о Божестве Сына Божия как главную истину, без которой и вне которой нет спасения. Все мученики и исповедники страдали и страдают за Иисуса как за незаменимого Бога и Господа. С самого начала все богослужения Церкви, все священнодействия обращаются вокруг Божества Господа Иисуса Христа как своей оси.

Содержа в себе все эти истины как свое вселенское самосознание и чувство, Церковь устами духоносных Отцов Первого Вселенского Собора навсегда и непреложно выразила веру в Божество Сына Божия во втором члене Символа веры: «И во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога Истинна от Бога Истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша».

в) Божество Святого Духа. Новый Завет — это завет в Духе Святом, поэтому полнота новозаветного Откровения состоит в раскрытии и свидетельстве истины о Божестве Святого Духа как третьего Лица Святой Троицы. В Новом Завете Святой Дух, действительно, называется Богом. Так, апостол Петр, укоряя Ананию, за то, что тот солгал Духу Святому, прямо называет Святого Духа Богом: «Почто исполни сатана сердце твое, солгати Духу Святому, и утаити от цены села?...Не человеком солгал еси, но Богу» (Деян. 5:3, 4). Как третье Лицо Божественной Троицы Святой Дух исходит от Отца (см. Ин. 15:26), единосущен с Отцом и Сыном и во всем подобен и равен Им по Божеству, на что Спаситель указывает Своей заповедью о крещении всех народов «во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф. 28:19). Об этом также учат и святые апостолы, когда говорят о Святой Троице (см. 1 Пет. 1:2; 2 Кор. 13:13; Рим. 9:1; 1 Кор. 12:5—7 и т. д.). Все эти свидетельства указывают на то, что Святой Дух в каждом Своем действии нераздельно соединен с Отцом и Сыном, ибо где Дух Божий, там — Бог (см. 1 Ин. 4:13). Но самым веским доказательством, по святому Василию Великому, единства Духа Святого с Отцом и Сыном является то, что, как сказано, Он имеет то же самое отношение к Богу, какое имеет к каждому человеку дух человеческий, пребывающий в человеке. Ибо написано: «Кто бо весть от человек, яже в человеце, точию дух человека, живущий в нем; такожде, и Божия никтоже весть, точию Дух Божий» (1 Кор. 2:11). Будучи по естеству Богом, Дух Святой всеведущ (см. 1 Кор. 2:10; Ин. 14:26, 16:13), всемогущ (см. 1 Кор. 12:7—11; Мф. 12:28), вездесущ (см. Рим. 8:9—16; 1 Кор. 3:16, 6:19, 12:7—13). Обладая всеми Божественными свойствами, Он имеет и все Божественные действа: возрождает крещением (см. Ин. 3:5; Тит. 3:5; 1 Кор. 12:13), управляет Христовой Церковью (см. Деян. 20:28, 13:2, 16:6—7; Еф. 2:22), отпускает грехи (см. Ин. 20:22—23), усыновляет людей Богу (см. Рим. 8:14—16; Гал. 4:6—7), делает людей Христовыми (см. Рим. 8:9; Гал. 4:6; Еф. 2:22, 1:13, 3:16—17, 4:30; 1 Кор. 12:3; 1 Пет. 2:5), освящает, оправдывает и производит все благодатные действия (см. 1 Кор. 6:11; Рим. 8:26; 1 Пет. 1:2), ибо Он — Источник истины и света (см. Ин. 14:17, 26, 16:13), раздает духовные дарования (см. 1 Кор. 12:4, 8—11; Еф. 3:4—5; Рим. 5:5), содействует во всех добрых делах (см. Рим. 8:26; Гал. 5:22—23), творит чудеса (см. Мф. 12:28; Лк. 11:20), соделывает людей храмом Божиим, храмом Своим, ибо Сам Он — Бог (см. 1 Кор. 3:16, 6:19; 2 Кор. 6:16), делает Священное Писание богодухновенным, вещая через пророков и апостолов. Царство Божие — это Царство благодати Духа; оно — «правда и мир и радость о Дусе Святе» (Рим. 14:17). Именно Духом Святым оно становится реальностью (см. Ин. 3:5; Мф. 12:28; Лк. 4:18, 11:20). Приписывая Святому Духу эти Божественные свойства и действа, Новый Завет ясно и бесспорно показывает, что Дух Святой во всем равен Богу Отцу и Богу Сыну. «Божество Духа Святого весьма ясно показано в Священном Писании, — говорит святой Григорий Богослов. — Обрати внимание на эти события: Христос рождается — Дух предшествует (см. Лк. 1:35), Христос крещается — Дух свидетельствует (см. Ин. 1:32—34), Христос искушается — Дух Его изводит (см. Мф. 4:1), Христос творит чудеса — Дух содействует (см. Мф. 12:28), Христос возносится — Дух Его наследует (см. Деян. 2:4)». Так как Дух Святой во всем и по всему — Бог, то Ему принадлежит Божественная слава, честь и поклонение, как Отцу и Сыну (см. Мф. 28:19; 1 Пет. 1:2; 2 Кор. 13:13). Это Божественное величие и неприкосновенность Святого Духа подчеркивает Сам Спаситель, возвещая хулящим Духа фарисеям, что всякий грех и хула простятся человекам, включая и хулу на Сына Человеческого, но хула на Духа Святого не простится ни в сем веке, ни в будущем (см. Мф. 12:31—32; Мк. 3:28—29).

В Священном Писании встречаются известные места, которые якобы противоречат вышеуказанным новозаветным свидетельствам о Божестве Святого Духа. Так, слова Спасителя о Святом Духе: «Не от Себе бо глаголати имать» (Ин. 16:13), — значат, что Дух Святой как единосущный с Отцом и Сыном говорит из этого единства существа Своим ипостасным образом. «И Сын не глаголет от Себе, ибо говорит: Пославый Мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку и что возглаголю (Ин. 12:49), — не потому, что учится у Отца... но потому, что всё, что ни глаголет Отец, глаголет чрез Сына в Духе Святом».

Богооткровенную истину Нового Завета о Божестве Святого Духа Церковь всегда исповедовала, хранила и защищала, как зеницу ока. Делала она это и делает через Символы и вероисповедания, через святую жизнь святых отцов и исповедников и всех верных и кающихся, живших в вере и умиравших за веру в Триипостасного Бога и Господа. Всё свое богооткровенное учение и благодатный опыт о Божестве Святого Духа Церковь богомудро и неизменно на все времена выразила устами духоносных Отцов Второго Вселенского Собора в восьмом члене Символа веры: «И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки».

«Безбожно утверждать, что Дух Божий сотворен или создан, — говорит святой Афанасий Великий, — ибо всё Священное Писание Ветхого и Нового Завета с Отцом и Сыном всегда счисляет и прославляет и Духа Святого, ибо Он — Того же Божества и той же сущности». Где в Священном Писании упоминаются Отец и Сын, там упоминается и Дух Святой: Дух Святой всегда Тот же, ибо единосущен с Отцом и Сыном. «Дух неотлучен от Сына, как Сын неотлучен от Отца». «Хулящие Духа Святого, — пишет святой Афанасий, — и утверждающие, что Он — тварь (ϰτίσμα)... пусть постыдятся следующего. Ежели есть Троица и вера в Троицу, то пусть скажут: всегда ли Она — Троица или было, когда не была Троицею? Если же Троица вечна, то вечно соприсущий Слову и в Нем пребывающий Дух Святой не есть тварь ϰτίσμα, потому что тварей некогда не было. Если же Дух есть тварь, а твари — из ничего, то явно, что было, когда была не Троичность, а двоичность (двойство). И кто бы мог сказать что-либо злочестивее сего?.. Как сущий всегда Сын не есть тварь; так, поелику всегда есть Троица, то нет в Ней ничего тварного; потому и Дух — не тварь. Как всегда была Троица, так есть Она и ныне; и как есть Она ныне, так всегда была и есть Троица; а в Троице — Отец и Сын и Святой Дух».

Священные и трепетные чувства Вселенской Церкви о Божестве Святого Духа изливаются из слов святого Григория Богослова: «Дух Святой всегда был, и есть, и будет; Он не начал и не прекратит бытие, но всегда со Отцом и Сыном вчиняется и счисляется. Ибо не подобало ни Отцу когда-либо быть без Сына, ни Сыну без Духа. Нечто такое было бы для Божества крайне бесславным, ибо казалось бы, что Оно пришло в полноту совершенства посредством какого-то внутреннего изменения. Следовательно, Дух всегда был приемлемым, а не приемлющим; совершающим, а не совершаемым; наполняющим, а не наполняемым; освящающим, а не освящаемым; приводящим к обо́жению, а не вводимым в обо́жение. Он всегда один и Тот же Сам для Себя и для Тех, с Которыми счиняется; невидим, вечен, невместим, неизменяем, не имеет ни качества, ни количества, ни вида, неосязаем, самодвижен, приснодвижим, свободен, самовластен (букв. «самосилен», αὐτοδύναμον. — «Примеч. пер».), всесилен... Он — жизнь и животворящ; Он — Свет и света Податель; Он — неточная благость и источник благости; Он — «Дух Правый... Владычний» (ср. Пс. 50:12, 14), «Господь» (2 Кор. 3:17), посылающий (см. Деян. 13:4), отделяющий (см. Деян. 13:2), созидающий Себе храм (см. Еф. 2:22); наставляющий (см. Ин. 16:13), действующий «якоже хочет» (1 Кор. 12:11); разделяющий дарования, «Дух сыноположения» (Рим. 8:15), «истины» (Ин. 14:17), «премудрости, разума, ведения, благочестия, совета, крепости, страха», по исчисленному (см. Ис.11:2, 3). Чрез Него познаётся Отец и прославляется Сын (см. Ин. 16:14), и Сам Он Ими одними знаем: единое счинение, единое служение, единое поклонение, единая сила, единое совершенство и освящение».

Личные свойства Божественных Лиц Пресвятой Троицы

Учение Святого Откровения ясно: Отец — Бог, Сын — Бог, Дух Святой — Бог; это три Лица единого Божества, поэтому Православная Церковь неотступно верует, исповедует и учит: Бог един по существу, но троичен в Лицах; в одном неделимом Божественном существе суть три совершенных и совечных Лица; Бог в то же время един и троичен: вечно существует как совершенная Еди́ница в совершенной Троице и совершенная Троица в совершенной Еди́нице. «Мы иначе не можем представить единого Бога, — говорит святой Ипполит, — как только веруя при этом в Отца, Сына и Святого Духа... Кто опустил бы хоть Кого-либо из Них, тот не прославил бы Бога достойно, ибо Отец прославляется чрез Троицу». Бог — «Еди́ница тричисленна». В одном нераздельном Существе, Которое называем Богом, существуют три отдельных Лица: Отец, Сын и Святой Дух; у Них общая сущность и все ее свойства, и посему Они имеют одно общее имя (ὂνομα ϰοινὸν): Бог, Божество, но особые личные свойства. Благодаря Их единосущию каждый из Них — Носитель всего Божественного естества и каждый из Них — «всецелый Бог (ὅλος Θεός)». Исключительная и неизреченная над-умность богооткровенной истины о Святой Троице заключается в том, что три Лица Божества в то же время и единосущны по существу, и различны по личным свойствам. «Безначальное естество и непредельное, в триех познавается единствех, Богоначальных Ипостасех едино Божество, во Отце, и Сыне, и Дусе». Личное свойство Отца — нерожденность, ибо Он ни от кого не рождается и не исходит; личное свойство Сына — рождение (рожденность), ибо Он предвечно рождается от Отца; личное свойство Духа Святого — исхождение, ибо Он предвечно исходит от Отца. Поэтому «собственное имя Безначального есть Отец, безначально-Рожденного — Сын и нерожденно-Исшедшего или Исходящего — Дух Святой».

Общее и единое в Троичном Божестве есть то, что все три совечных Лица имеют одну и ту же сущность, одно и то же действование, одну и ту же волю, одну и ту же власть, одну и ту же силу, одну и ту же благость. Каждая из трех Ипостасей — едино с остальными, не менее чем с Самой Собой, то есть Отец, Сын и Дух Святой во всем суть едино, кроме нерожденности, рожденности и исхождения. Отечество — личное свойство Отца, сыновство — Сына, исхождение — Духа Святого. Общее в Троичном Божестве — существо (сущность), а ипостась обозначает особенность каждого Лица. «И Отцу, и Сыну, и Святому Духу суть общи неначинаемость бытия и Божественность... Отличительное же свойство Отца есть нерожденность, а Сына — рожденность, и Духа Святого — исходность». Все три Лица имеют одно существо, поэтому Они суть един Бог; но между Собой Они различаются по личным свойствам, поэтому Они суть Троица. «Всё, что имеет Отец, принадлежит и Сыну, кроме нерожденности; всё, что имеет Сын, принадлежит Святому Духу, кроме рождения. А нерожденность и рождение не сущности различают... но различаются в одной и той же сущности». «Мы поклоняемся, — пишет святой Григорий Богослов, — Отцу и Сыну и Святому Духу, разделяя личные свойства и соединяя Божество. Не смешиваем Трех (ипостасей) в одно, чтобы не впасть в недуг Савеллиев, и Единого не делим на три (сущности), разнородные и чуждые друг другу, чтобы не дойти до Ариева безумия». «Отец не умалил Себя, — говорит блаженный Августин, — чтобы родить из Себя Сына, но так родил из Себя другого Себя, что Сам остался в Себе и пребывает в Сыне Таким, Каков есть и Сам; точно также и Дух Святой, Всецелый от Всецелого (integer de integro), не предшествует Тому, от Кого исходит, но Таков с Ним, Каков из Него, не умаляя Его исхождением и не увеличивая Своим в Нем пребыванием».

«Быть нерожденным, рождаться и исходить — дают наименования первое — Отцу, второе — Сыну, третье — Святому Духу... так что неслитность трех Ипостасей соблюдается в едином естестве и достоинстве Божества. Сын не Отец; потому что Отец один; но — то же, что Отец; Дух не Сын, хотя и от Бога; потому что Единородный один; но — то же, что Сын. И Три — едино по Божеству; и Единое — три по личным свойствам, так что нет ни единого — в смысле Савеллиевом, ни трех — в смысле арианского злого разделения». «Во всяком случае, Сама Троица — это един Бог (unus Deus); итак, един Бог как един и Творец».

Основа евангельской веры — это «исповедовать и почитать Бога Отца, Бога Сына, Бога Духа Святого, три Личности, единое Божество, нераздельное в славе, чести, сущности и царстве». «Представь, — говорит святой Григорий Богослов, — что Троица есть одна жемчужина, отвсюду имеющая одинаковый вид и равный блеск; если одна какая-нибудь часть сей жемчужины будет повреждена, то утратится вся приятность камня. Когда бесславишь Сына, чтобы почтить Отца, Отец не приемлет твоего чествования. Не прославится Отец бесславием Сына... Честь Сына не будет ли честью и для Отца?.. Если бесчестишь Святого Духа, то и Сын не принимает твоего чествования; ибо хотя Дух и не как Сын от Отца, однако от Того же Отца. Или почитай всецелую Троицу, или не оказывай Ей всецелой чествования, чтобы быть последовательным в своем суждении». «Когда произношу слово Бог, — говорит сей святой Богослов, — вы озаряйтесь единым и тройственным светом — тройственным в отношении к особенным свойствам, или к Ипостасям... или к Лицам... единым же в отношении к понятию сущности и, следственно, Божества. Бог разделяется... нераздельно и сочетавается разделенно; потому что Божество есть Единое в трех, и едино суть Три, в Которых Божество, или, точнее сказать, Которые суть Божество».

Совершенная Еди́ница всесовершенного Троичного Божества Своей необоримой евангельской истинностью и неустранимой реальностью есть Святое святых, в которое ум человеческий никогда не будет способен проникнуть, ни в этом веке, ни в будущем. «Три суть едино, — едино же не Ипостасью, но Божеством — Еди́ница в Троице поклоняемая и Троица в Еди́нице возглавляемая, вся достопоклоняемая, вся царственная, единопрестольная, равнославная, премирная и превысшая времени, несозданная, невидимая, неприкосновенная, непостижимая, Сама только ведущая о Себе, какой порядок имеет Сама в Себе; а для нас равно досточтимая, достойная равного служения, Единая входящая во Святая святых, всякую же тварь оставляющая вне». «Троица воистину есть Троица... Но слово «троица», означает не счет вещей неравных... но совокупность равных и равночестных; причем наименование соединяет то, что соединено по естеству, и не дозволяет, чтобы с распадением числа разрушилось неразрушимое». «Необходимо нужно как соблюсти единство Божие, так и исповедовать три Ипостаси, притом — каждую с личным Ее свойством».

Ипостасные различия в Троичном Божестве, характеризующие каждую Ипостась как абсолютную в самом совершенном смысле не нарушают, не разделяют, не раздробляют и не разъединяют единство Божественного существа, так как существо неделимо. Святую Троицу следует представлять не как три части одного целого, а как неразлучное со-бытиё трех бестелесных Совершенных. «Три Ипостаси полностью совершенны, но Троица одна и неразделима; соединяется неслиянно, а как Еди́ница делится неделимо». Одно и то же существо, едино Божество в трех Ипостасях, и святые Ипостаси не могут ни в коем случае представлять собой трех богов. «Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой суть едино Естество в трех Личностях: разумных, совершенных, самостоятельных, и раздельных по числу, но не по Божеству». «Вечное и единое Божество в Троице... Не должно чудную и Божественную Еди́ницу разделять на три божества... Таким образом соблюдутся и Божественная Троица, и святая проповедь о единоначалии». «Едино Божество и един Бог в трех Ипостасях». «Когда только я размышляю об одной из Ипостасей, — говорит святой Иоанн Дамаскин, — я Ее понимаю как совершенного Бога и совершенное Существо, а когда соединяю и сочисляю три Ипостаси, то понимаю Их как Единого совершенного Бога, ибо Божество несоставленно, но в трех совершенных Лицах Едино, совершенно и несложно».

Ипостасные различия в Божестве «не составляют самого естества, но лишь то, что относится к естеству», ибо в трех Ипостасях едино естество, едино Божество. «У нас один Бог, потому что Божество одно, — рассуждает святой Григорий Богослов, — хотя мы веруем в три Ипостаси. Ибо не является одна Ипостась более, а другая менее Богом, и не есть одна прежде, а другая после; Они и хотением не отделяются, и по силе не делятся; и всё то не имеет места, что только бывает в вещах делимых. Напротив того... Божество в Разделенных неделимо, и здесь один свет, подобный тому, какой бы содержался в трех солнцах, которые заключены одно в другом». «Посему когда имеем в мысли Божество, первую причину и единоначалие, тогда представляемое нами — одно. А когда имеем в мысли Тех, в Которых Божество, Сущих от первой Причины, и Сущих от Нее довременно и равночестно, тогда Поклоняемых — три...» Каждое из Лиц Божества — «по тождеству сущности и силы имеет такое же единство с Соединенным, как и с Самим Собою. Таково понятие сего единства, сколько мы постигаем оное».

Три Божественных Ипостаси суть единый Бог единством существа; Божественным существом Они обладают всецело и совершенно. Ипостаси суть особые образы трехличного существования одного и того же Божественного существа. Ипостасные свойства в Божестве вечны, неизменны, непереносимы с одной Ипостаси на другую: «Отец не лишен нерожденности, потому что родил Сына; Сын не лишен рождения, потому что Он — от Нерожденного... ни Дух Святой не изменяется или в Отца, или в Сына, потому что исходит и потому что — Бог; ибо личное свойство непреложно, иначе как бы оно могло остаться личным, если бы прелагалось и переносилось?»

Очевидно, что образ бытия единого Бога в трех Лицах в сущности своей непостижим и непредставляем для человеческой мысли. «Всё, что говорится об Отце и Сыне и Святом Духе, необходимо мыслить выше всех веков и выше всей вечности: ибо Троица, и только Она одна, превосходит всякое понятие не только о времени, но и о вечности». Никакое сравнение, никакой символ, никакое начертание, никакое слово, взятые из человеческой жизни в пространстве и времени, не могут достаточно и ясно выразить эту пресвятую тайну. «Я весьма тщательно размышлял об этом, — говорит святой Григорий Богослов, — рассматривал с каждой стороны, изыскивая какое-либо подобие для этого, но не нашел ничего на земле, что могло бы сравниться с Божеством. Ибо если и найдется некое малейшее сходство, гораздо большее ускользает, оставляя меня долу вместе с тем, что избрано для сравнения... Наконец я пришел к заключению, что лучше оставить в стороне все образы и тени как нечто обманчивое и далекое от истины, а держаться более благочестивого образа мыслей, остановившись на немногих речениях; иметь Духа Святого путеводителем, и какое озарение получено от Него, то сохранять до конца, с ним, как с искренним сообщником и собеседником, проходить настоящий век, а по мере сил и других убеждать поклоняться Отцу и Сыну и Святому Духу — единому Божеству и единой Силе».

Каждое Лицо Святой Троицы, сохраняя Свою самостоятельность и личное бытие, находится и в двух других и не может быть представлено без Них; все три Лица взаимно проникают друг друга, живя вечно одно в другом, с другим, для другого. «Благочестивое понимание — следующее: ни Отец без Сына когда-либо не представляется, ни Сын без Святого Духа не понимается. Как невозможно взойти к Отцу, если мы мыслью не вознесемся через Сына, так невозможно Иисуса назвать Господом, как только Духом Святым (см. 1 Кор. 12:3). Поэтому Отец и Сын и Святой Дух познаются всегда в совершенной Троице, в самой тесной последовательности и взаимном единстве, прежде всех веков, прежде любой нашей мысли о чем бы то ни было. Отец — всегда Отец, и во Отце — Сын, и с Сыном — Дух Святой». Когда говорится об Отце, с Ним вместе представляется в то же время и Сын, и в Сыне — Святой Дух; и когда упоминается Сын, с Ним и в Нем предполагается и Отец, и Дух Святой. Поэтому оскорбляющий одно Лицо Святой Троицы оскорбляет всю Святую Троицу; отвергающий одно Лицо отвергает с Ним и другие два; неправо учащий об одном Лице неправо учит обо всей Святой Троице. Каждое из трех Святых Лиц имеет совершенную Ипостась, чтобы не считали, что совершенное естество составлено из трех несовершенных, но что в трех совершенных Ипостасях — одно простое существо, которое превыше и прежде всякого совершенства. В неограниченном Божестве нельзя допустить ни временного, ни пространственного расстояния, ибо Ипостаси существуют одна в другой, не слиты, но соединены, по слову Господню: «Аз во Отце, и Отец во Мне» (Ин. 14:11); и нельзя допустить какого-либо различия в воле, совете, действовании, силе или в чем-либо ином, что могло бы создать действительное различие. Поэтому мы исповедуем, что Отец, Сын и Дух Святой не три бога, а один Бог в Троице. Они имеют Свое бытие Один в Другом без какого-либо смешения или слияния. Указывая на непостижимость тайны о Святой Троице, святой тайновидец советует: необходимо знать только «Еди́ницу в Троице, и Троицу в Еди́нице поклоняемую, в Которой и раздельность, и единство непостижимы». Вся над-умность, логическая непостижимость и недомыслимость тайны Пресвятой Троицы и состоит в том, что три самостоятельных, совечных, всесовершенных Божественных Лица одновременно суть едины по существу и раздельны неделимо. «Существом Еди́ница есть несекома, Пребожественная Троице, соединяемая естеством, делится Лицы свойственно: несекома бо сечется, едино сущи троится: сия Отец есть, Сын и Дух живый, соблюдающая все».

а) Личное свойство Отца, которым Он вечно и неизменно отличается от Сына и Святого Духа, — это нерожденность. «Под нерожденным мы научены разуметь то, что не имеет происхождения (τὸ ἂνευ αἰτίας)». По этому личному свойству Бог Отец безначален, беспричинен, не сотворен, не рожден, не создан, а в Отношении к другим Божественным Лицам Он — Начало, безначальное Начало, Причина; в особом же отношении к Сыну Он — Отец (см. Пс. 2:7; Евр. 1:5), а в отношении к Святому Духу — Изводитель (Испуститель, см.: Ин. 15:26). Божество каждого Лица Святой Троицы — это Божество всех трех Лиц, но тогда как Отец как Первый в Троице — это Бог Сам от Себя, Сын и Святой Дух суть от Отца безначально и вечно. Таким образом отражается и единство, и троичность Божества. «Хотя мы говорим о трех Ипостасях, — рассуждает святой Иоанн Дамаскин, — все-таки мы выделяем одно начало, ибо Отец — начало Сына и Духа, не по времени, а по причинности, потому что Слово и Святой Дух от Отца, хотя и не после Отца. Подобно тому как свет от огня и огонь по времени не предшествует свету (ибо невозможно, чтобы существовал огонь без света, но огонь — это начало и причина света, происходящего от него), так и Отец — Начало и Причина Слова и Духа, потому что Слово и Дух — от Отца и Отец не предшествует Им по времени. Я, таким образом, исповедую одно Начало как естественную причину Слова и Духа, а именно — Отца». «Все, следовательно, что имеют Сын и Дух — имеют от Отца, включая и самое бытие; и если бы не было Отца, не было бы ни Сына, ни Духа; и если бы чего не имел Отец, того не имели бы ни Сын, ни Дух. И по причине Отца, то есть по причине бытия Отца, существуют и Сын, и Дух; и от Отца имеют и Сын, и Дух всё, что имеют, то есть потому что это имеет Отец, кроме нерожденности, рождения и исхождения. Ибо только этими личными свойствами различаются между Собой три Святые Ипостаси, нераздельно различающиеся не по сущности, а по отличительному свойству Своего Божественного Лица... Поэтому мы не говорим, что Отец, Сын и Святой Дух — три бога, а утверждаем, что Святая Троица — один Бог, так как Сын и Святой Дух сводятся к одной Причине».

В Троичном Божестве не существуют три или два начала, три или две причины, но только одно Начало, один источник, одна причина — Отец. Если бы существовали три начала или три причины, то было бы три бога, а не один Бог, ибо в Божестве управляла бы триархия, а не монархия (μοναρχία, единоначалие). Если бы существовали два начала или две причины, то было бы два бога, ибо диархия делает невозможным существование одного Бога. Только единоначалие устрояет и содержит единство в Троичном Божестве, Которое — Един Бог и Господь. «Отец — Источник и Причина Сына и Святого Духа; и причем Он — Отец Единого Сына и Изводитель Святого Духа. Сын есть Сын, Слово, Премудрость, Сила, Образ, Сияние, Изображение Отца и Он — от Отца. Но Дух Святой не Сын Отца, а Дух Отца как исходящий от Отца... Но Он — Дух также и Сына, но не потому, что от Него, а потому что через Него от Отца исходит. Ибо есть одна причина — Отец».

Признавая Отца единственной причиной и началом Троичного Божества, мы нисколько не умаляем, не изменяем, не ущемляем, не нарушаем, не расстраиваем совершенного единства и равенства Сына и Святого Духа во всем, что Святую Троицу делает Троицей. «Вводя надвременное, неотлучное и беспредельное начало Божества, — говорит святой Григорий Богослов, — чту и Начало, а равно и Происходящих из Начала, — первое, потому что Оно — Начало таковых Происходящих, и последних, потому что Они так, такими и из такого происходят Начала, не отдельны от Него ни временем, ни естеством, ни достодолжным Им поклонением; суть с Ним едино — но (хотя и необыкновенен такой образ выражения) раздельно, раздельны с Ним — но соединенно, не менее досточтимы — представляемые и познаваемые как во взаимном между Собою соотношении, так и Каждый Сам по Себе, — совершенная Троица из Трех Совершенных. Ибо Божество выступило из еди́ницы по причине богатства, преступило двойство, потому что Оно выше материи и формы, из которых состоят тела, и определилось Тройством (первым, что превышает состав двойства), по причине совершенства, чтобы и не быть скудным и не разделиться до бесконечности».

Объясняя православное учение о Святой Троице, святой Григорий Богослов говорит: «Мы чтим единоначалие; впрочем не то единоначалие, которое определяется единством лица... но то, которое составляет равночестность единства, единодушие воли, тождество движения и направления к Единому Тех, Которые из Единого (что невозможно в естестве сотворенном), так что Они, хотя различаются по числу, но не разделяются по сущности. Посему Еди́ница, от начала подвигшаяся в двойство, остановилась в троичности». Совершенная Еди́ница в Троице и Совершенная Троица в Еди́нице — это весь Бог и вся истина о Боге. «Безначальное, Начало, и Сущее с Началом — един Бог. Но безначальность или нерожденность не есть естество Безначального. Ибо всякое естество определяется не чрез то, что́ оно не есть, но чрез то, что́ оно есть... И Начало тем, что оно — Начало, не отделяется от Безначального, ибо для Него быть началом не составляет естества, как для первого быть безначальным; потому что сие относится только к естеству, а не есть самое естество. И Сущее с Безначальным и с Началом есть не иное что, как то же, что и Они. Имя Безначальному Отец, Началу — Сын, Сущему вместе с Началом — Дух Святой: а естество в Трех одно — Бог; Единение же — Отец, из Которого Другие и к Которому Они возводятся, не сливаясь, а сопребывая с Ним, и не разделяемые между Собою ни временем, ни хотением, ни могуществом».

Безначальность, беспричинность исключительно приписывается Богу Отцу только в отношении к Богу Сыну, Который рождается от Отца, и к Богу Духу Святому, исходящему от Отца; а по Божеству суть вместе с Отцом безначальные, беспричинные и Сын, и Святой Дух, или, лучше сказать: собеспричинна и собезначальна вся Святая Троица. Эту святую истину Церковь молитвенно выражает в своих богослужебных книгах, говоря о Троичном Божестве: «Единое Богоначалие в триех Лицех», «Триипостасное единоначалие», «Богоначалие Трисолнечное». «Солнца солнцы, сугубо озариша, Сын и Дух от Отца, несоздани, Собезначальни: Обоим Отец един виновен веруется». «Учи нас не делать Отца подначальным, — говорит святой Григорий Богослов, — чтобы не ввести чего-то такого, что первоначальнее Первоначального, и чем извратится бытие Первоначального; а Сына или Духа Святого не считать безначальным, дабы у Отца не отъять Ему свойственного. Ибо Они не безначальны, и вместе в некотором отношении (что и составляет трудность) безначальны. Они не безначальны в отношении к Виновнику; потому что как свет из солнца, так Они из Бога, хотя и не после Него. Но Они и безначальны в отношении ко времени, потому что не состоят под временем... И Отцу, и Сыну, и Святому Духу суть общи неначинаемость бытия и Божественность; но Сыну и Духу принадлежит иметь бытие от Отца. И отличительное свойство Отца есть нерожденность, а Сына — рожденность, и Духа Святого — исходность». «Не должно быть таким любителем Отца, чтобы отнимать у Него свойство быть Отцом, как это делают ариане. Ибо чей Он будет тогда Отец, когда отчуждим от Него вместе с тварию и естество Сына? Не должно быть и таким христолюбцем, чтобы не сохранить Христу свойство быть Сыном. Ибо чей Он будет Сын, если не будет относиться к Отцу как к Виновнику? Не должно умалять достоинство Отца быть началом принадлежащего Ему как Отцу и Родителю; ибо Он будет началом чего-то низкого и недостойного, если Он не Виновник Божества, созерцаемого в Сыне и Духе. Необходимо, таким образом, соблюсти веру в единого Бога, и исповедовать три Ипостаси, или три Лица, притом — каждое с Его личным свойством. А вера в единого Бога соблюдется, если мы и Сына, и Духа будем относить к единому Виновнику (но не слагать и не смешивать с Ним), — относить как по одному и тому же... движению и хотению Божества, так и по тождеству сущности. Соблюдется вера в три Ипостаси, если мы не будем вымышлять никакого смешения или слияния, чтобы, почитая одну Ипостась более других, не уничтожить нам всё. Соблюдутся и Их личные свойства, если мы будем представлять и нарицать Отца Безначальным и Началом (Началом как Виновника, как Источник, как Присносущный Свет); а Сына — нимало не безначальным, однако же и Началом всего. Но в слово “Начало” нельзя вносить ничего относящегося ко времени». «Отец — Начало Сына и Духа не по времени, а по причине, ибо из Отца — Сын и Дух Святой, хотя и не после Отца». «Якоже единаго корене отрасли богосадны, Сын и Дух возсиявша: ибо Отец единовиновен есть, Безлетный, Безлетным Лицам Единочестен».

Новозаветный порядок трех Святых Лиц Трисолнечного Божества — Отец, Сын и Святой Дух — ни в коем случае и никоим образом не означает ни существенного, ни логического, ни хронологического, ни модального подчинения какого-либо Лица остальным двум. Все три Лица совечны и во всем равны, кроме Своих личных свойств. Отец, будучи Отцом, вечно сознает Себя Отцом; Сын, будучи Сыном, вечно сознает Себя Сыном; Святой Дух, будучи Святым Духом, вечно сознает Себя Святым Духом. «Услышав об Отце, — пишет святой Григорий Нисский, — мы подразумеваем Причину всего; узнав о Сыне, сознаём Силу, воссиявшую из Первопричины для устроения Вселенной; узнав о Духе, разумеем исполнительную Силу того, что введено в бытие сотворением от Отца чрез Сына. Следовательно, Ипостаси неслиянно отделены одна от другой: разумею Ипостаси Отца и Сына и Святого Духа, — а существо их, каким бы оно ни было (ибо оно не выразимо словом и не постижимо мыслью) не разделяется ни в какую иную природу. Поэтому непостижимость для мысли одинаково приличествует каждому из Лиц, почитаемых в Троице. Следовательно, мудрый человек, когда его спросят, что́ есть в сущности Отец, ответит истинно, если скажет, что этот вопрос выше понимания. Точно так же ответит он и относительно Единородного Сына, что Его сущность никаким словом охватить нельзя, ибо сказано: «Род же Его кто исповесть?» (Ис.53:8). Таким же образом слово Господне и в отношении Святого Духа указывает на точно такую же невозможность постижения, говоря: «Глас Его слышиши, но не веси, откуду приходит и камо идет» (ср. Ин. 3:8). Поскольку, следовательно, мы не признаём никакого различия в непостижимости трех Лиц (ибо не есть одно Лицо более, а другое менее непостижимое, но одна и та же непостижимость в Троице), то, руководствуясь самой непостижимостью и недоступностью для понимания, говорим, что не находим в Святой Троице никакого различия сущности, кроме порядка Лиц и исповедания Ипостасей. Порядок Лиц, по которому вера, начинаясь в Отце через посредство Сына, завершается в Духе Святом, передан нам в Евангелии. А разница между Лицами, обнаруживаемая в самом порядке Их отделенности в переданном учении, не побуждает мысли тех, которые могут следить за значением слова, к Их слиянию, так как именование “Отец” показывает особенность понятия об Отце и именования “Сын” и “Святой Дух” также показывают особенные понятия, так что Лица, обозначенные этими именованиями, никоим образом не сливаются Одно с Другим».

Несказанным и непостижимым образом Отец вечно рождает Сына и вечно изводит Духа. Никакое рассуждение, обращающееся в границах категории времени, не может даже приблизительно выразить этого несказанного рождения и невыразимого исхождения. На вопрос «когда наступило это рождение и это исхождение?» святой Григорий Богослов отвечает: «Прежде всякого «когда». И если нужно выразиться немного дерзновеннее — тогда же, когда и Отец. Но когда Отец? — Никогда не было, чтоб не был Отец. А также никогда не было, чтоб не был Сын и не был Дух Святой. Еще спросишь меня снова, и опять отвечу тебе. Когда родился Сын? — Когда не родился Отец. Когда исшел Дух? — Когда был Сын, не исшел, но родился вне времени и неизглаголанно, хотя мы не можем представить себе того, что выше времени, даже желая избегнуть выражений, означающих время. Ибо слова “когда”, “прежде”, “после”, “исперва” — не исключают времени, как ни усиливаемся в этом» На вопрос «какой это отец, который не начинал быть отцом?» святой Григорий Богослов отвечает: «Тот, у Которого бытие не начиналось... Бог Отец не впоследствии стал Отцом, потому что не начинал быть Отцем. Он в собственном смысле Отец; потому что не есть вместе и Сын; равно как и Бог Сын в собственном смысле — Сын, потому что не есть вместе и Отец».

Образ вечного рождения Сына и вечного исхождения Духа знает только рождающий Отец, рождаемый Сын и Дух Святой, исходящий от Отца. «Ты слышишь о рождении Сына, — говорит святой Григорий Богослов, — не допытывайся знать, каков образ рождения. Слышишь, что Дух исходит от Отца: не любопытствуй знать, как исходит... Достаточно для тебя слышать, что есть Сын, что Он от Отца, что исходит Дух — и причем от Отца; не будь слишком любознательным, чтобы с тобой не случилось того... что происходит со зрением, которое пристально всматривается в солнечный свет».

Природа человеческого мышления такова, что оно никоим образом не может постигнуть, как Отец рождает Сына. Сие ведомо одному Богу, а сотворенная природа, не только человеческая, но и ангельская, этого знать не может. «Не стыдись признать свое незнание, — советует по этому поводу святой Кирилл Иерусалимский, — ибо ты не знаешь того, чего не знают и Ангелы. Только Родивший знает Рожденного и Рожденный от Него знает Родившего, а Святой Дух Божий свидетельствует в Священном Писании, что Рожденный есть Бог Безначальный... Ни Родивший ничего не лишился, ни Рожденный не имеет никакого недостатка... Ни Родивший не имеет Отца, ни Рожденный — брата; ни Родивший не превратился в Сына, ни Рожденный не стал Отцом. От Единого только Отца родился Единородный Сын, поэтому не существует ни двух нерожденных, ни двух единородных. Один есть Отец нерожденный (ибо не рожден Отец, не имеющий отца) и один есть Сын, вечно рожденный от Отца... Рождение, совершенное Божией силой, пребывает вне времени. Бог не привел Своего Сына из небытия в бытие и не принял в усыновление некое лицо, которое не было Сыном; но, будучи вечным Отцом, родил вечно и неизреченно Единого только Сына, Который не имеет брата».

Умы сотворенных существ не могут постигнуть не только образа вечного рождения Сына и образа вечного исхождения Духа, но и различия между таким рождением Сына и таким исхождением Духа. Однако это различие, несомненно, существует, так как вечное рождение Сына от Отца и вечное исхождение Духа от Отца означают два особых образа ипостасного бытия, которые недопустимо смешивать. «Различие между рождением и исхождением существует, — говорит святой Дамаскин, — но природу этого различия мы не можем никоим образом постигнуть».

б) Личное свойство Сына, которым Он вечно и неизменно отличается от Отца и Духа, — это рождение (γέννησις). Он вечно рождается из естества Отца по Своей воле и в согласии с жизнью абсолютной гармонии, царствующей во всесовершенной полноте Божия существа. По самой Своей природе «Отец хочет и любит Сына, и Сын хочет и любит Отца». Вечное бытие Одного обусловлено вечным бытием Другого. Вечен Отец, вечен и Сын, поэтому и рождение Сына вечное (см. Пс. 2:7, 109:3; Мих.5:2), одно и единственное (см. Ин. 1:18, 10:30), всесовершенное и всеимеющее (см. Ин. 17:10), внутреннее, в неприступном свете Божества (см. Ин. 1:18, 10:38), непостижимое (см. Ис.53:8). Оно, по словам святого Афанасия Великого, является «совершенным рождением от Совершенного», поэтому его никак нельзя сравнить с рождением творений во времени и пространстве. По своей природе и по своим свойствам оно абсолютно непостижимо для сотворенных существ: как для Ангелов и Архангелов, так и для пророков и апостолов, для всех людей — для всей твари вообще. При объяснении этой святой тайны никогда нельзя ни учитывать временные критерии, ни их применять. «Образ, каким Отец рождает Сына, — неизречен и свойствен Божией природе, поэтому известен только Отцу и Сыну». «Рождение Сына есть нечто исключительное и достойное Бога; для него нет сравнения не только в вещах, но и в мысли, в разуме, потому что человеческая мысль не может постигнуть, как нерожденный Бог бывает Отцом Единородного Сына, ибо это рождение вечно и непрестанно».

Вечный, неизменный, бесстрастный Бог, Который по природе и бытию выше времени и пространства, не может рождать во времени, временно и пространственно, но рождает Сына вечно, неизменно, бесстрастно. «Божество бесстрастно, хотя и рождает. Оно рождает Божественным образом, а не человеческим, ибо и бытие Его — не человеческое». Сын рождается из существа Отца, но при этом существо Божества не разделяется, не умаляется, не ущемляется. «Бог не из частей слагается, но, будучи бесстрастен и прост, бесстрастно и неделимо Он — Отец Сыну». «Отец, родив Сына, остался Отцом и не изменился. Он родил Премудрость, но Сам не остался без премудрости; родил Силу, но не изнемог; родил Бога, но Сам не лишился Божества и ничего не потерял, не умалился, не изменился; точно также и Рожденный не имеет никакого недостатка. Совершен Родивший, совершен и Рожденный. Бог — Родивший, Бог — и Рожденный».

Сын безначально и вечно рождается от Отца, «из недр Отчих»; рождается как совершенный от совершенного, как единый от единого, как всецелый от всецелого, как Бог Истинный от Бога Истинного. В вечности не было момента, когда Отец был без Сына; Они всегда существовали вместе, Отец как Отец, а Сын как Сын. Отец всегда (semper) рождает Сына, и Сын всегда (semper) рождается. Поэтому Он, «будучи Сыном, неотлучен от Отца, и не было, когда бы Он не был, напротив того, Он всегда, и будучи образом и сиянием Отца, не просто вечен, но вечен вечностью Отчей». «Отец всегда есть Отец, и Сын — всегда Сын... Отец, будучи Отцом в собственном смысле и Отцем единственным, и есть, и был, и всегда будет Отец; и Сын есть в собственном смысле Сын и Сын единственный. О Них несомненно, что Отец и есть и именуется всегда Отец, и Сын — всегда Сын... И как Отец никогда не был Сыном, так и Сын никогда не будет Отцом. Как Отец, будучи один, никогда не престанет быть Отцом, так и Сын, один, никогда не престанет быть Сыном... И Дух Святой не наименован в Священном Писании сыном, чтобы не почли Его братом; не наименован ни сыном Сына, чтобы Отца не признали дедом; напротив того, Сын именуется Сыном Отчим, и Дух — Духом Отчим».

Личное свойство Сына — вечное и Божественное рождение от Отца — имеет все качества вечности Божества, и, таким образом, сохраняется вечная неизменность Ипостаси второго Лица Пресвятой Троицы. «Сын, — по словам святого Дамаскина, — всегда был с Отцом и в Отце, из Которого родился вечно и безначально. Ибо никогда не было, что существовал Отец, а Сын не существовал, но всегда совместно существовали и Отец, и Сын, от Него рожденный. Ибо Отец не мог бы без Сына назваться Отцом. Если бы Он когда-либо существовал, не имея Сына, то не был и Отцом; и если впоследствии начал иметь Сына, то точно также впоследствии стал Отцом, не будучи Отцом ранее, и изменился, став Отцом из не-отца. Но такая мысль ужаснее любого богохульства, ибо невозможно сказать о Боге, что Он не имел естественной силы рождения. А сила рождения заключается в способности родить из себя, то есть из собственной сущности, существо, подобное себе по естеству. Безбожно, следовательно, говорить о рождении Сына, что оно произошло во времени и что существование Сына началось после Отца. Ибо мы исповедуем рождение Сына от Отца, то есть из Его естества. И если мы не допустим, что Сын от начала существовал вместе с Отцом, от Которого рожден, то введем изменение Отчей Ипостаси, ибо Он, не будучи Отцом, как бы впоследствии стал Отцом... Рождение в Боге безначально и вечно, так как оно — дело Его естества и происходит из Его сущности, иначе бы Рождающий претерпел изменение, и был бы Бог первый и Бог последующий, и таким образом бы случилось приращение в Боге... Будучи выше времени, и безначальным, и бесстрастным, и бестелесным, и Единым, и бесконечным, Бог и рождает вневременно, безначально и бесстрастно, и Его рождение не имеет ни начала, ни конца, Он рождает безначально, ибо Он неизменен; рождает бесконечно и непрестанно, ибо Он безначален, вечен, бесконечен и всегда Один и Тот же».

«Сам совершенный Сын совершенного Отца и Единородная Отрасль нерожденного Бога; Сам Бог от Бога, дух от духа, свет от света, Господь Иисус не обинуясь говорит: «Отец — во Мне, и Я — в Отце» (Ин. 10:38). Ибо как Отец — дух, так и Сын — дух; как Отец — Бог, так и Сын — Бог, как Отец — свет, так и Сын — свет. Свойства в Отце суть источник свойств в Сыне, то есть Он всецело Сын Того, Кто всецело Отец; Он не привнесен извне, ибо прежде Сына не было ничего; Он также не создан из ничего, ибо Сын — от Бога; не есть Он лишь отчасти Сын, ибо в Сыне — полнота Божества; и не есть Он Сын лишь в каком-то смысле, но во всяком отношении. Что в Отце, то и в Сыне также; что в Нерожденном, то точно также и в Единородном. Один — от Другого, и Их Двое суть одно; не Два устроены как одно, но все-таки Один в Другом, ибо как всё совершенно в нерожденном Отце, так всё совершенно в Единородном Сыне. Это — единство, что существует в Сыне и Отце, это — сила, это — любовь; наша надежда, и вера, и истина, и путь, и жизнь — не в исследовании Отчих сил и недооценивании Сына, а в почитании тайны и величия Его рождения, в поставлении нерожденного Отца выше всякого соперничества и в почитании Единородного Сына Ему равным в вечности и силе, исповедуя о Боге Сыне, что Он — от Бога».