Девять заповедей Блаженства. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

Задумывались ли мы, почему это у нас нет жизни святой, Божией?

Отчего это мы все время только и делаем, что нарушаем волю Господню? Все время грешим, каемся и грешим — опять каемся и опять грешим?..

Бывают минутки: промелькнет что-то хорошее, отрадное... Но это именно «минутки» — мелькнули и исчезли, и опять тьма греха, и опять «работа вражья», опять служба сатане...

В чем же дело? Неужели мы об этом не думали? Или эта тайна нашей жизни так и останется тайной? Этого не должно быть...

А что же делать? Слышим такой вопрос часто, а есть ли ответ — особой заботы нет...

А ответ есть... Подумаем об этом... Слышим мы, что надо вести жизнь благочестивую, нужны труды и подвиги, читаем в книгах об этом, узнаем на общей исповеди заповеди Господни, узнаем и то, как люди нарушают эти заповеди, искренно на исповеди обещаем, что от сего часа я буду другой (или другая) — и ничего не выходит из всего этого... Снова грешим, снова оскорбляем Господа. Искренно прилагаем усилия свои, чтобы стать лучше, чтобы идти в Царство Небесное, а на деле — ни с места... Да еще и хуже бывает, когда и на этом-то месте не удержаться, нет силы, и катимся назад, в ту же пропасть, из которой, кажется, уже вылезли...

Какое горестное положение! Ведь годы-то не стоят, бегут; листки с календаря срываются, и назад их не приставить. Дни и годы уходят, а смерть и гроб все ближе и ближе...

Что же делать? Ведь так дальше продолжаться не может...

Скрыта здесь какая-то тайна, которую нужно, непременно нужно нам знать... Не может быть, чтобы Господь, Который больше нас заботится о нашем спасении, «всем человекам хочет спастися», не может быть, чтобы Господь скрыл от нас то, что так нужно нам, без чего, просто говоря, и жить нельзя. И эта тайна открыта Господом нашим Иисусом Христом давным-давно, и заключается она в словах Господа Иисуса Христа: «Без Мене не можете творить ничесоже» (Ин. 15, 5).

А мы все привыкли жить и думать, что главная опора во всех делах наших — «я», «сам», — мое разумение, мои силы. И бьемся, и стараемся, и силимся сделать что-либо хорошее, и ничего не выходит. Не выходит потому, что мы, ослепленные своей самостью, своей гордостью, совершенно забываем, что первой ступенькой на лестнице добродетелей является смирение.

«Блаженны нищие духом, яко тех есть Царство Небесное»

С этого начинаются заповеди блаженства, или заповеди истинного счастья нашего, не того, земного, призрачного, мимолетного счастья, за которым мы, как за тенью, гоняемся бесплодно всю жизнь, а истинного, полного и вечного блаженства, начало которого раскрыл Сам Господь для всех христиан в Своей Нагорной проповеди.

«Блаженни нищие духом» — т. е. счастливы предельно бедные духом. Что это такое — быть бедным духом? «Это значит иметь смиренное понятие о своих духовных качествах, уничижать себя, считать себя грешником. Это значит иметь в себе качества, противоположные гордости, тщеславию, самолюбию. Почему им, т.е. «нищим духом», принадлежит Царство Небесное? Да потому, что смиренный духом, осознавая свою греховность и недостоинство, всецело предается водительству Божественной Благодати, нисколько не надеясь на свои духовные силы и благодать «приводит его к Царству» (Толков. Еван. от Мф. еп. Михаила).

Почему же мы пренебрегаем идти по прямому пути к «совершенной радости»?

Прежде чем начать каяться в грехах, преступлениях против этой заповеди Господней, хочется еще объяснить вам, что «по свойству природных способностей у человека есть побуждение или стремление раскрывать, усовершать свои силы, сравняться с другими, приобрести себе доброе мнение других, честь, славу, благоволение. Это стремление бывает полезно, когда побуждает человека усовершать себя в умственном и нравственном отношении. Также и доброе имя бывает полезно, для усовершения и счастья нашего и других, когда основывается на истинном совершенстве, приобретая честным способом, правильно употребляется. Но наша природа, испорченная первородным грехом, наше самолюбие, злоупотребляют этим стремлением и от беспорядочной любви к своему превосходству и уважению происходит гордость, которая проявляется в разных видах н действиях» («Указание пути ко спасению», еп. Петра).

Вот мы слушаем сейчас внимательно эти слова, эти мысли св. подвижников благочестия, и думаем, что мы-то сознаем себя грешниками, что нам-то, казалось бы, и нечем гордиться, но это — самообман. На самом деле мы также грешим гордостию ума, не почитая Бога Верховным Владыкою и Источником всех благ. В своей дерзости и безумии доходили даже до мысли отрицания Бога, отрицания Евангелия, отрицания таинств Церкви. Господи, прости нас грешных!

Грешили — не воздавая Богу надлежащей чести, ie относя к Нему всякого блага, какие получаем. Не Злагодарили Господа за Его милости к нам. Прости нac, Господи!

Грешили, не думая, что всецело от Него зависим, нe полагались на Него одного, не в первую очередь просили у Него благодати и помощи, а полагались на свои силы, искали помощи у людей, да еще, может, в величайшем безумии находясь, обращались за помощью к колдунам — чародеям и ворожеям. Кайтесь! Господи, прости нас, грешных!

Есть еще один страшный грех — оскорбление величия Божия — это прямое обращение к сатане за помощью. Если есть среди нас такие люди, то в этом грехе надо лично каяться, подходя к разрешительной молитве.

Грешили — приписывали своим заслугам те блага, какие получаем от Господа. И Господь отвращается нашей надменности, ибо «мерзость Господу всяк надменный»(Притч. 8., 13). Это нарушение правды и любви к Богу, порождаемое гордостию.

«Нищий духом, — по словам прп. Макария Египетского, — постоянно пребывает в великом смиренномудрии и сердечном сокрушении о своем ничтожестве, всегда перед взором души своей имеет ее греховные язвы».

Мы тоже называем себя, а, может быть, и действительно почитаем себя грешниками. Однако это чувство еще далеко от смиренномудрия, ибо, по слову св. Иоанна Лествичника, «сердце испытывается, когда другие бесчестят». Кто из нас, положа руку на сердце, может сказать, что он с радостию терпит укоризны, досады, поношения? Из-за чего мы теряем присутствие духа, впадаем в отчаяние и даже доходим до такого расстройства, что теряем здоровье? Потому, что наша гордыня от прикосновения пальцем кричит: «Кожу дерут!» (еп. Феофан). Оттого мы такие обидчивые... Мы, Господи, честолюбивы, мы любим только похвалы, а в лучшем случае молчаливое признание наших мнимых достоинств, и ни малейшего замечания ни от кого, даже от своего духовного отца, начальника по работе, родителей дома, не можем смиренно принять, уж не говоря, поблагодарить Господа, открывающего через людей нам глаза на наши недостатки. Господи, прости нас, самолюбивых и честолюбивых!

Ожидая похвал и одобрений и не получая их, мы раздражаемся, досадуем, теряем покой, увлеченные самовозношением, мы преисполнены зависти к совершенствам и достоинствам других людей! Господи, прости нас!

Мы прямо-таки не можем переносить достоинства и совершенства, достойные возвышения, какие мы видим у других, и всячески пытаемся унизить, очернить, любым способом «затушевать» или перетолковать в худую сторону достоинства и заслуги других! А вот недостатки их, напротив, с любопытством и удовлетворением разузнаем, как бы через микроскоп рассматриваем и с величайшей нетерпимостью относимся к ним. Отсюда происходит тяжелейший грех, страшная проказа нашего духа — грех осуждения. Господи, прости нас, грешных!

Мы все погрязли, утонули в мутном, тинном болоте осуждения, кого только и за что только не осуждаем! «Не судите, да не судимы будете».

Только скользят по нашему слуху, не тревожа сердца, не привлекая внимания эти слова. Вот мы все домогаемся возвышения, домогаемся признания себя. Когда-то Господь, усмотрев среди учеников это желание, сказал: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20-26). Задумывались ли вы над этими словами Господа? Есть ли у нас желание поставить себя по отношению к ближним на положение слуги? Нет. Господи, прости наше себялюбие!

Мы ждем услуг от своих ближних, мы смертельно боимся дойти до «положения слуги», а в оправдание своей гордыни мы приводим возраст, положение в обществе, усталость, болезни и т. д. А вы только на минуту вообразите, как бы преобразилась наша жизнь, если бы каждый из нас, вот с этого момента положил бы за правило предупреждать желание своих ближних, стремиться по мере сил своих, дарований и возможностей служить ближним, забывая себя, по словам Господа «быть всем слугою».

Рассмотрите свою жизнь, свои обстоятельства и попробуйте начать жить, смиряя себя до положения раба, по слову Господню: «И кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф. 20, 27). И если вы будете поступать так по велению духа от чистого сердца, то несомненно почувствуете радость — блаженство смирения. А доселе мы, Господи, гордынею и злыми порождениями ее отравляли нашу жизнь, удаляя себя от Тебя, закрывали доступ благодати Божией к нашим душам, а потому не имеем радости, счастья, блаженства. Вместо здоровья душевного, мы тяжко страдаем по причине гордости самонадеянностью — не просим даже благословления Твоего в молитве на начало дня, всякого дела, сон грядущий. Отваживаемся на дело, превышающее наши силы, а потом стонем и изнываем под непомерной тяжестью. Страдаем дерзостью. Прости нас, Господи!

От гордости страдаем любопытством, страстью к новизнам, лицемерием, упрямством, спорливостью, вздорливостью, непокорством, завистью, ревностью, злословием, неблагодарностью. Господи, прости нас, грешных!

Даже в наши молитвенные и прочие ничтожные духовные подвиги вкрадывается гордость. А «если в человеке в основе какого-либо подвига или делаемого добра не лежит смирение, то добро — не добро, вредно нам и чуждо Богу» (еп. Варлаам Ряшенцев). Вот, например, сейчас пост. Может, кто из вас побольше походил в храм, дома побольше помолился, может, что и доброго сделал для ближнего. Но если хоть мысль только возникла посчитать свои мнимые заслуги, то все погибло. Ибо видение и самооценка духовных подвигов есть гниль на духовном цвете (души христианской), сердечная ложь, слепота, гордыня, эта самооценка умаляет нашу всецелую надежду на единое милосердие Божие, дескать, «я потрудился, а потому и помилуй». Самое же верное и приятное Богу от нас следующее: «Господи, ничего не имею, не смею очей поднять, помилуй по велицей Твоей милости». И милость будет тем больше, чем больше будет сокрушение и упование на Бога, не на дела или что-либо свое» (еп. Герман).

Есть еще один тонкий вид гордости, очень опасный для нашей души, это тщеславие. Тщеславие силится извратить всякое наше дело так, чтобы оно было не во славу Божию, а для своей славы и человекоугодия. Тщеславие влечет к похвалам, жаждет их, жаждет славы человеческой. Господь повелел тщательно укрывать все добрые дела от взоров человеческих, повелел все добрые дела, самую любовь к ближним приносить всецело в жертву Единому Богу. Поэтому, если кто из нас делает какой-либо труд или доброе дело напоказ, самую добродетель делает средством к удовлетворению своей страсти — тщеславия, тот возбуждает на себя гнев Божий как святотатец, потому что оскорбление Бога то дело, которое должно делать из любви к Богу и для славы Его, делаемое же для своей славы из угождения людям, которых предпочитаем Богу. Славу мирскую предпочитаем славе Божией! Господи, прости наше неразумие и нерадение в деле спасения души!

Тщеславие и гордость порождают стремление к роскоши и пышности, чем-то особенным выделяться из среды окружающих. Казалось бы, все есть для простого обихода, так нет, мало нам, надо перед знакомыми и соседями, перед родственниками выставлять напоказ полированную мебель, ковры и прочие ненужные предметы роскоши, гоняемся за модными туалетами (это касается более молодых).

Даже в пороках стараемся служить тщеславию! Горе нам, грешным! Вот как мы далеки от нищеты духовной, далеки от смиренных сердцем... Господи, прости нас, грешных!

Вторая заповедь блаженства. «Блаженни плачущи, яко тии утешатся»

Очень трудно нам, мирским и плотским людям, понять эту заповедь! Она, по слову Иоанна Златоуста, кажется противоречащей мнению целой вселенной, ибо тогда как все почитают радующихся блаженными, а сетующих, бедных и плачущих — несчастными. Господь вместо первых блаженными называет последних, говоря: «Блаженны плачущие», хотя все почитают их несчастными.

Но плакать можно о разных предметах! И плачущими блаженно здесь названы не те, которые плачут о житейских предметах, ибо плачет и бессильная злоба, плачет и униженная гордость, плачет и оскорбленное самолюбие. И мало ли бывает суетных слез? Но все это слезы грешные, слезы бесполезные, слезы крайне вредные для плачущих, ибо они причиняют смерть душе и телу, по словам апостола: «Печаль мира сего смерть соделывает» (2 Кор. 7 ,10). Эта «печаль мира сего» часто доводит до смертного греха уныния и отчаяния.

Блаженство и утешение даруется плачущим о том, что мы несовершенно и недостойно служим Господу, или даже заслуживаем гнев Его нашими грехами. Давайте проверим свою совесть, свое сердце!

1. Плачем ли мы о том, что осквернили и непристойно оскверняем в себе образ Божий грехами своими? Что мы ежедневно бросаем в грязь этот образ страстями житейскими, пристрастием к миру, неверием, гордостью, ненавистью, завистью, невоздержанием, пьянством и прочими страстями, и через это крайне прогневляем своего Творца и раздражаем Его долготерпение. Прости нас, Господи, нет у нас такого плача!

2. Плачем ли мы о том, что только носим имя христианина, данное при крещении, но не исполняем закон и живем как неверующие во Христа — прилепились к земле, не думаем о небе, о тамошней жизни, не имеющей конца, о смерти, о неготовности нашей к страшному и праведному испытанию на всемирном суде? Прости нас, Господи! Мы беспечны в деле нашего спасения, какие там слезы, мы даже забываем совершенно обо всем этом!

3. Плачем ли мы о том, что сердце наше неустанно порывается делать все противное Господу? Сколько молимся, каемся, читаем, поем, сколько причащаемся Св. Животворящих Тайн, которые могут и каменное сердце претворить и сделать мягким как воск, а не изменяемся по нерадению. И мы не плачем, что не приносим Богу плодов, достойных покаяния, плодов веры и любви, плода кротости и незлобия, плода воздержанности, чистоты и целомудрия, плода милостыни и прочее. Прости нас, Господи!

4. Плачем ли мы, когда: а) ощущаем прилив сердцу нечистых помыслов; б) увлекаемся гордостью, злобой, завистью, жадностью, скупостью; в) когда ко врагу своему чувствуем не любовь, а вражду; г) когда увлекаемся страстью пьянства, сребролюбия и любостяжания; д) когда смущаемся и увлекаемся противлением и непослушанием родителям, начальникам или к старшим? Нет, Господи у нас этого постоянного плача о грехах своих, вот только на исповеди, когда нам перечисляет священник грехи, мы немного узнаем о своей греховности, а так нам все некогда даже подготовиться к исповеди и Св. Причастия. Некогда подумать перед исповедью, чем же я прогневил Господа в личной своей жизни? Надеемся, что за нее перечисляет грехи священник, а мы скажем: «грешен» или «грешна», а личного покаяния так и не умеем принести.

Какой же там постоянный плач о грехах?! Мы ленимся прочесть положенное правило перед Причащением, чтобы хоть ударяя в окаменевшее сердце словами покаянных молитв, составленных теми, кто умел плакать перед Господом о своих грехах, как-то разбудит уснувшую совесть и настроит сердце на покаяние. Все это нам кажется чрезмерно трудным и неудобоисполнительным.

А вот как сокрушался о своих грехах св. пророк Давид: «Утрудихся воздыханием моим, измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу» (Пс. 6, 7). Господи, прости нас, грешных и бесчувственных!

5. Есть еще спасительные слезы, о которых мы и понятия не имеем. «Иногда, —говорит прп. Макарий Великий, — подвижники плачут и сетуют о роде человеческом, проливают слезы, воспламененные любовью к человечеству». А мы о своих грехах плакать не умеем, да и не хотим, потому что наше бесчувствие и охлаждение в деле спасения толкает нас искать не истинных, совершенных радостей, а пустых развлечений, смехотворства, паясничества: развлекаемся игрой в карты, бесконечным увлечением телевизором или кино и театром, чтением пустых, а то и развращающих нас книг, рассказыванием анекдотов, предаемся пляскам и прочим проявлением напускного, суетного, опустошающего душу и убивающих зачастую тело «веселья». Господи, прости нас, грешных!

Вот как далеки мы от этой второй ступеньки нравственного совершенства! Мы совсем забываем, что находимся «под гневом Божиим», проходим поприще отчаянной борьбы на жизнь или смерть, когда отовсюду беды, когда всегубительный и обольстительный грех с такой наглостью и свирепством повсюду губит души человеческие, кровью Сына Божия искупленные; когда это исчадие ада ежечасно угрожает низринуть нас в готовую разверзнуться геенну огненную!» (Беседа о. Иоанна Кронштадского).

Время ли нам, христианам, сейчас смеяться и веселиться? «Время смеха и веселья настанет после слез и рыданий о грехах в этой жизни и после победы над грехом»(там же).

Третья заповедь блаженства. «Блажени кротции, яко тии наследят землю»

Почему кроткие ублажаются тотчас после плачущих? Потому, что кротость есть плод и следствие сокрушения и плача о грехах наших.

Более всего мы ищем в мире спокойствия душевного, но не имеем его настолько, потому что это спокойствие есть плод кротости и незлобия. «Научитесь от Мене, яко кроток есть и смирен сердцем, и обрящите покой сердцам вашим». (Мф. 11, 29).

Вот видите, Господь не предлагает нам научиться от Него молитвенности, трудолюбию, терпению и другим качествам и добродетелям, а прежде всего кротости и смирению. О смирении мы уже сказали несколько слов. Посмотрим теперь, что такое кротость и какое полчище отрицательных качеств противостоит в наших душах этой добродетели.

Кротость есть такое расположение духа, соединенное с осторожностию, чтобы никого не раздражать и ничем не раздражаться (Катехизис, митр. Филарет).

И еще одно определение кротости: кротость есть неизменное устроение ума, которое и в чесли и в бесчестии пребывает одинаковы и искренно молится за обидчика (св. Иоанн Лествичник). Апостол Петр: «Нетленную красоту кроткого и молчаливого духа» относит к наиболее сокровенным дарам человеческого сердца, «драгоценным пред Богом» (7 Петр. 4, 3).

Заглянем в самих себя: что мы можем сказать Тебе, Господи, относительно выполнения этой заповеди? В наших душах, увы, нет кротости, Господи, а живет почти постоянная раздражительность. Нас все и всё раздражает, наше сердце буквально заряжено раздражительностью. Проснулись утром, вместо того, чтобы сказать: «Слава Тебе, Господи, благодарю Тебя, что Ты не погубил меня со беззакониями моими, а даровал еще продление жизни», мы с раздражением и досадой отрываем голову от подушки и сетуем, что недоспали. С раздражением относимся к замечаниям домашних, даже любимых и любящих родителей, или сами непомерно раздражаемся тем или иным поведением ближних своих домашних, на детей покрикиваем, излишне изводим мелочными придирками всех окружающих. То нас раздражает чужая медлительность, или, наоборот, выводит из себя их порывистость и быстрота. Вышли из дома — тоже все раздражает: и погода, и в транспорте, и в магазине, и даже в храме, куда приходим молиться, и даже стоя на исповеди, и даже подходя ко Св. Чаше, мы все раздражаемся: тут жмут, там толкают. Господи, прости нас, грешных!

Пришли на работу — раздражаемся на любое малейшее замечание начальника или товарища по работе, если они говорят то, что нам не нравится.

И вот так весь день, пока не уснем! Вечная напряженность, вечная раздражительность, вечная досада на других! Господи, прости нас, грешных!

Раздражительность наша — как какой-то запас воспламеняющегося газа. Потому достаточно только малого толчка как малой спички, чтобы раздражительность вылилась в гнев...

А что только не порождает гнев?! Гнев — это ведь буквально временное сумасшествие! На нас ведь смотреть-то страшно! Не только христианский образ мы теряем в гневе и ярости, а и просто человеческого-то ничего в нас не остается. Недаром про человека, объятого гневом, говорят: «Он озверел!». А какие потоки преступных слов изрыгают наши уста и язык? Мы и оскорбляем всячески, и ругаемся непристойными словами. Может, кто по распущенности своей, сквернословит нецензурными словами, поминает имя сатаны? Изощряемся в произношении мелких обидных фраз и слов. Да еще этого мало, потом долго еще питаем злобность свою досадой, что мало сказал, да еще не такое обидное, вот еще и то, и это надо бы сказать. Господи, прости нас, грешных!

Беда еще в том, что мы почти всегда считаем свой гнев справедливым, нам кажется, что мы ратуем за правду, совсем забывая слова Св. Писания, что «Гнев человека правды Божией не соделывает» (Иак. 1,20). Вот как помрачился в грехе наш рассудок, что мы величайшее зло за добро принимаем! Некоторые в оправдание свое говорят: «Я хоть и вспыльчив, но у меня это скоро проходит». А вот послушайте что об этом говорит великий и искуснейший учитель благочестия и подвижничества св. Иоанн Лествичник: »...Иногда во время гнева бесы быстро отходят от нас с той целью, чтобы мы о великих страстях вознерадели и ...сделали болезнь свою неисцельной» (Лествица, ел. 8,9). Т. е., если не научиться пресекать вспыльчивость, то она станет страстью гневливости и будет очень трудно искоренима, как всякий злой навык. Господи, во гневе и вспыльчивости мы словами своими убиваем доброе имя ближних своих. В ярости выводя наружу тайны друзей своих, обличали и бесчестили их. Выступали как предатели, разглашая то, что было доверено нам по дружескому расположению. Господи, прости нас, грешных!

Поступая так, мы ведь и не подумали даже покаяться. Кроткий же человек «не воспрекословит, не возопиет, и никто не услышит голоса его» (Мф. 12, 13). Но и тут может быть скрыто немало греха. Не всякий молчащий уже кроток. Можно молчать, а в душе злиться, ненавидеть, презирать. Кто в этих словах узнает свое внутреннее «я» — себя узнает. Кайтесь Господу, ибо если от людей по природному устроению вашего скрытного, молчаливого характера вам удается утаить раздражение и гнев, гнездящиеся в сердце вашем, то Господь смотрит прямо в сердце и по нему нас судит. Если гнев, выливающийся наружу, сам по себе уже обличает грешника, то еще тяжелее скрытному человеку сознаться в том, что он не имеет кротости. Св. Иоанн Лествичник таковых считает «окаяннейшими неистовых».

И ведь как нелепа и противоестественна злоба и ярость. Как, напротив, сродна природе нашей кротость! Посмотрите на лицо кроткого — как оно прекрасно, ясно спокойно, невозмутимо, привлекательно! Какое духовное благоухание разливается в кротких человеческих душах. А взгляните на человека гневливого, злого — его лицо беспокойно, мрачно, безобразно... Кроме того, при кротком настроении души легко исполнить всякое дело, а при досаде и злобе очень трудно. И молитва при злобе на ближнего обращается в грех и осуждение. Все это, Господи, мы и на себе испытываем, и глядя на других, видим пользу и красоту одного и безобразие и вред другого. Но не умеем господствовать над своим сердцем и удобно впадаем в грех. Прости нас, Господи!

Чаще всего раздражительность происходит от нетерпеливости. Она — источник многочисленных грехов наших! Во-первых, в отношении к Богу, Который посылает нам или попускает те или иные испытания, мы грешим безнадежностью, ропотом, и даже — хулой на Бога, посылающего, по нашемумнению «несправедливые» и «непосильные» кресты. Может, кто из вас сам говорил или присоединялся к словам других, или соглашался с ними в душе, что «если бы Бог был благ, то не было бы войны, не страдали бы дети, не было бы болезней, не было бы внезапных смертей в расцвете молодости и сил» и т. п. рассуждения. Может, кто из вас в этих мыслях доходил даже до отрицания бытия Божия, промысла Божия?! Кайтесь Господу! Прости нас, Господи, дерзких и наглых!

Безрассудно пытаться своим ограниченным умом судить о Твоем домостроительстве мира и делать безумные выводы из того, что недоступно нашему пониманию.

По отношению к людям нетерпеливость толкает нас считать их виновниками зла. Отсюда — бесчисленные и безрассудные подозрения и несправедливые обвинения, а это в свою очередь рождает ссору и вражду, жалобы и взаимные оскорбления. Вот каким клубом зла заметали мы души наши! И бесчувственно тонем в этой «бездне греховной», будто и умирать не собираемся или не верим в жизнь за гробом, в Страшный суд, в существование ада и рая. Господи, прости нас, грешных!

В отношении самих себя нетерпеливость приводит к возмущению духа, омрачению ума — потому мы теряем здравое рассуждение и не находим средств против зла, — к сильной, продолжительной скорби сердца, ведущей к унынию — еще одному греху, который расслабляет душевные и телесные силы до полного прекращения всякой полезной деятельности (мы говорим: «все из рук валится»). Впадаем в малодушие, а некоторые доходят даже до отчаяния, этого смертного греха, т. е. душевной смерти. Господи, прости нас!

Это все вместо того, чтобы поупражняться в терпении, довериться Тебе, Твоему мудрому Отеческому водительству, предоставить Тебе, Господи, «ими же веси судьбами спасти нас». У нас же этой добродетели противостоит злое неразумное упрямство, желание в любом случае настоять на своем, и как часто из-за пустяков теряется всякий мир. «Ни за что не уступлю, ничего и ни в чем!» — вот лозунг нашего упрямства и жестокосердия, с которым мы живем: не уступлю ни клочка земли на общем огороде, ни крохотного пространства на общей кухне, ни даже какого-то «своего» места в храме, зло буду выталкивать человека, осмелившегося стать на «мое» место или негодовать на него, если не удастся выжить, вместо молитвы. Не уступлю места на клиросе, не уступлю другому, если что читаю во время богослужения, не уступлю в споре, хоть и явно понимаю свою неправоту. Даже до суда доходим мы в своей неуступчивости, нашем чрезмерном пристрастии ко всему земному, нашем сутяжничестве, забываем и даже не знаем, потому что не читаем Евангелие: »...кто захочет судиться с тобой, взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф. 11, 23). Господи, как мы далеки от исполнения этой заповеди! Прости наше безрассудное злое упрямство!

А задумывались ли вы, почему это мы стали такие обидчивые? Это все происходит от отсутствия кротости и смирения в наших сердцах! Обидчивость происходит от «самоцена», потому что каждый из нас мнит, что он «нечто», и «нечто немаловажное», и потому, когда кто дерзнет не воздать нам «должного», кипятимся и обижаемся до слез и ссор и замышляем отмщения» (еп. Феофан Затв.). Вот этот «самоцен», это «что-нибудь» и надо разорить и выбросить в окно, как говорит еп. Феофан, тогда и образуется в душе какая-то опора внутреннего мира. Господи, прости нас, грешных!

А мы-то думали, что обижаемся потому, что мы такие уж необыкновенно чувствительно чувствительные, нежные натуры, а кругом бесчувственные, зложелательные грубияны. Есть еще одно свойство кротости, которое уже совсем превосходит наше разумение — это исходящее из сердца искреннее доброжелательство врагам своим по заповеди Спасителя:

«Любите врагов своих, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас» (Мф. 5, 44). Есть ли эти чувства в сердцах ваших? Нет, Господи, это все кажется нам неудобоисполнительным. Мы еще как-то терпеливо можем относиться к тем, кто нас любит, кто нам благодетельствует. Но это — общечеловеческое свойство, ибо и «грешники любящих их любят». А христианская добродетель заключается в том,. чтобы не только не ненавидеть врага, а даже любить его, благодетельствовать ему, молиться о нем Богу, т. е. видеть в нем ближнего своего, также как каждого из нас, призванного ко спасению, но духовно греховно негодующего, а потому нуждающегося в нашей помощи и даже служении ему.

Мы же в ненависти и раздражении желаем всяких несчастий ближним, злорадствуем тайно и явно, если наши обидчики и враги терпят какое-то бедствие, и еще осмеливаемся думать и говорить, что они еще и больших несчастий заслуживают. А может, кто в душе даже и смерти желал своим недругам, или, что уже совсем страшно, радовался смерти своих недругов и горю родных. Кайтесь, кто виновен в этом! Господи, прости нас, грешных!

Как мы должны поступать с теми, кого считаем своими мучителями и врагами? Послушайте, что говорит Иоанн Златоуст: «Восстанет ли кто против нас, мы будем смиренны; станет ли кто поступать нагло, мы будем услужливы; будет ли кто язвить и терзать нас насмешками и ругательствами, не будем отвечать тем же, чтобы мщением за себя не погубить себя» (Твор. 8. 319-320).

По оценке людей, кроткие — это наиболее беззащитные, гонимые. Однако Господь обещает стяжавшим кротости то, что они «наследуют землю»! И это уже проверено веками! В первые века христианства, казалось, они должны были быть истреблены яростью язычников, однако наследовали землю, которой раньше владели гонители. И в селениях праведных кроткие получают благодать от Господа «на земле живых». Сподоби нас, Господи, прежде конца покаяться, принести Тебе как достойный плод покаяния кроткое и смиренное сердце, и получить духовное наследие в селениях праведных!Какова же следующая ступенька к «совершенной радости» у христианина?

Четвертая заповедь блаженства «Блаженни алчущие и жаждущие правды, яко тии насытятся!»

Что такое алчба и жажда правды? Человек был создан Богом праведным, безгрешным, святым. Духовным питием и питанием была тогда для человека правда или приснотекущий Источник правды-Господь Бог. В соединении с Богом человек не знал, что значит алкать или жаждать правды, потому что с избытком насыщался ею. Алчву и жажду человек узнал тогда, когда через грех лишился праведности и отпал от Источника правды — Бога, в Котором мог обретать вечное насыщение. Душа, лишившись через грех сродной для себя стихии правды, начала чувствовать голод и жажду, скорбь и тесноту от недостатка сродной для себя пищи.

Кто же из нас праведен и не томится голодом духовным? Однако, томясь этим голодом, мы не спешим насытиться, чувство этого голода притупилось у нас, как притупляется чувство телесного голода у тяжело больных. Мы тяжко больны грехом и ослеплены мудрованием. Ослеплены своей постоянно греховной сластолюбивой, разгульной и любокорыстной жизнью, постоянно насилуем и, наконец, совсем заглушили совесть. Это бесчувственное состояние души есть греховная смерть человека, которая из временной может перейти в вечную.

Мы мертвы для правды и, к несчастью, живы для мрака! Мы холодны к делу спасения своей души, к укреплению спасительной веры. В то время, как заповедь Спасителя призывает алкать и жаждать правды, т. е. иметь сильное желание быть праведным перед Богом верою в Господа Иисуса Христа как Искупителя мира, есть ли у нас это желание праведной жизни? Стараемся ли мы всею силою души направлять свою волю к добру? Нет! Господи, прости нас, грешных!

Мы тяжко, смертельно больны духом, но не ищем средств к выздоровлению. Не принимаем даже того, что предлагает нам чадолюбивая Мать-Церковь, желая напоить нас целительной благодатью Божией.

Как мы заботимся о своем телесном здоровье! Если увидим книгу о каких-нибудь целебных травах или услышим какой рецепт, то спешим прочесть, записать, запомнить, да и другим посоветовать. А вот поискать в книгах духовного содержания рецепт от душевного недуга, каким неисцелимо страдаем, и в голову не приходит!

О чем только не спрашиваем мы священников и старцев! А вот сколькие из вас хоть раз в жизни подумали обратиться за советом, как избавиться от мучающей дурной привычки, греховного навыка? Вы скажите, что нет сейчас духовных книг, нет опытных старцев, но почти у каждого из нас дома есть самая главная книга — Евангелие. (А если у кого нет этой книги, то это тоже признак крайней нерадивости. Сейчас и неверующие люди стараются приобрести Евангелие и Библию.) Эта книга содержит исчерпывающие ответы на все запросы духа, на все времена жизни. Много ли мы читаем эту книгу Правды? Да мы ее месяцами, годами не открываем! Церковь почти за каждым Богослужением предлагает нашему вниманию это спасительное чтение, а мы слушаем ли его благоговейно и внимательно? Нет! Господи, прости нас, грешных!

Мы скорее считаем этот момент Богослужения какой-то передышкой в молитве и заполняем это время или разговорами, или проходим взад и вперед, мешая и тем, кто слушает чтение, или тянемся поправлять лампады и свечи. И если и стоим внешне благоговейно, то умом блуждаем в этот момент невесть где!

Кто заботится о красоте своего тела, кто добивается в модном сейчас увлечении спортом каких-то результатов, посмотрите на них, чего только не предпринимают они, не жалея ни сил, ни времени! Часами упражняются они всякими физическими упражнениями, ограничивая себя в еде, даже придумали новый способ лечения и обновления организма длительным голоданием. И все это предпринимается для физического здоровья, т. е. для ничтожно краткого периода земной жизни!

А мы, христиане, искупленные от вечной смерти страданиями Господа нашего Иисуса Христа не радеем о здоровье своей души, которая будет жить вечно, только или в раю, в общении с Богом, или в аду, в общении с сатаной! Господи, прости наше нерадение!

Путь к Богу — молитва. Если душа выздоравливает от греха, она тянется к молитве, стремится к единению в ней с Богом. А мы совсем мало молимся. Редко ходим в храм, домашнее молитвенное правило вообще стало нам в необыкновенную тяжесть. На все-то хватает времени, только не на молитву. Господи, прости нас, грешных!

Церковь предлагает нам спасительные посты для оздоровления нашего духа, для утончения нашего духовного восприятия. Но мы тяготимся постами, отвергаем их по своему сластолюбию и невоздержанности. Какие только причины не выставляй мы в оправдание нарушения постов! А вот пр. Серафим Саровский говорил, что «на хлеб и воду еще никто не жаловался». И никто от них не умирал. А то мы придумываем себе всякие увертки и извинения относительно невоздержания в пище. А кто из нас не забывает еще и о посте духовном, заключающемся в обуздании страстей и усиленном самопожертвенном делании добрых дел? Нет ничего этого у нас. Господи, прости нас, грешных!

И подай, Господи, алчбу и жажду правды здесь, чтобы посредством искреннего покаяния отринуть всякую неправду и предотвратить страшный и праведный суд Твой! Ибо «блаженни алчущие и жаждущие правды».

Пятая заповедь блаженства. «Блажени милостивии, яко тии помиловани будут»

Вот мы уже, кажется, поняли бегло, в общих чертах, проверив свою совесть по четырем предыдущим заповедям блаженства, как мы грешны перед Богом, как мы нуждаемся в помиловании! Потому, что просто даже перечислить невозможно наши грехи, которыми мы продолжаем мучить и распинать Господа. Так вот, пятая заповедь и объясняет нам, чем мы может склонить Бога к помилованию нас, грешных. Проверим свою совесть, живем ли мы так, чтобы, оказывая милость ближним, дерзновенно, с надеждой на помилование просить милости у Господа?

Господь сказал: »...во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7, 12). Кто из нас не нуждается в добром слове, в отзывчивости, участии при тяжелых обстоятельствах жизни? Как мы рады видеть около себя человечного, добродетельного, отзывчивого человека! Всякий из нас рад, когда у него хорошие, добрые соседи по квартире, по дому, добросовестные, доброжелательные сослуживцы по работе. Отзывчивый, сердобольный человек носит в себе начальные черты милостивого, милосердного человека. Для всех он — желанный, близкий, нужный человек. А кто из нас не хочет, чтобы в дни скорбей, болезней, испытаний был милостив к нам Господь, чтобы призрел Он на наши скорби и воздыхания своим любви-обильным отеческим взором? К этому ведет путь милосердия.

Слово Божие говорит: «Блажен, кто помышляет о бедном. В день бедствия избавит его Господь. Господь сохранит его и сбережет ему жизнь... Господь укрепит его на одре болезни» (Пс. 40, 1-40).

Давайте проверим свою совесть, стоим ли мы на пути милосердия? Есть дела милости телесной, а есть дела милости духовной. Главные дела милости телесной — алчущего напитать, жаждущего напоить, одеть нагого или имеющего недостаток в приличной одежде. Остановися пока на этих трех видах добродетели. Всегда ли мы с любовью и готовностью выполняем это дела милосердия? Нет. Господи, прости нас, грешных!

Мы корыстолюбивы и скупы, нам все не хватает денег, нам все мало нашего имущества, и уж когда и оторвали от себя какую малую толику на дела милосердия, то необычайно довольны собой, почитаем себя выполняющими эту заповедь.

Еще в минуту воодушевления, в минуту увлечения мы готовы бываем иногда на всякую жертву, а вот постоянно, неуклонно творить дела милосердия в обыденной жизни, среди постоянных мелких ежедневных раздражений, видя себя непонятым, несправедливо осужденным, встречая одно молчаливое нерасположение, не получая ответа, в полном одиночестве, отвергнутым всеми — это мы считаем невозможным подвигом для себя! Потому что мы все покоим себя, боимся чем-то утеснить себя, в чем-то себя ограничить, смертельно боимся пожертвовать своими удобствами для удобства ближних. Отсюда неисцельно страдаем грехами бессердечия и немилосердия. Мы не ищем тех несчастных, какие нуждаются в нашей помощи. Даже если кто и укажет нам на бедность другого кого, то мы начинаем подсчитывать его доходы, обсуждать его жизнь, всячески ища поддержку своей жадности. Господи, прости нас, грешных!

Иногда придет благая мысль — раздать то лишнее, что накопилось в шкафу или сундуке, а начинаем смотреть, и лукавая мысль, что вот это платье мне на такой-то случай пригодится, эта одежда на этот случай еще подойдет, а вот эти вещи еще и продать можно и... к концу пересмотра кучка ненужного вам хлама отложится на дела благотворения по страшно звучащей пословице: «На Тебе, Боже, что мне не гоже!». А может, кто насобирал и припрятал себе «на черный день» и деньги и вещи от людских взоров, даже своих близких, и часто ради этой страсти и себе и ближним отказывал в нужде, лишь бы сохранить свои сбережения. Радовались, когда эти сбережения увеличивались, и горевали, когда приходилось с ними расстаться, не платили при этом налогов, боясь тронуть заветную сумму денег. Тем самым совершали грех упования на имущество свое, а не на Христа. Св. Симеон Новый Богослов говорит очень строго: «Кто имеет запрятанные деньги, тому невозможно веровать и надеяться на Бога» (Слово 21).

Так вот, кто из вас страдает этой страстью, скорее развяжите свою душу, раздайте нуждающимся запрятанные деньги, пожертвуйте на бедный храм, отдайте на помин души своей и родных своих. У Господа для верующих в Него нет «черных дней». А вот у нас — черные, одержимые похотью любоимания и невниманием к богатству души! Господи, прости нас, грешных!

Еще есть один вид греха — это когда от умирающих родные и близкие скрывают истинное положение, успокаивают ложной надеждой на выздоровление, вместо того, чтобы настроить умирающего принять таинство соборования, исповеди и причащения Св Христовых Тайн. Кайтесь Господу, если по вашей вине кто-либо из близких или знакомых ушли в вечность не напутствованные этими спасительными таинствами или по невниманию крайнему к их положению на смертном одре, или ложной боязнью испугать их смертью. Так могут поступать только люди, не верующие в жизнь за гробом. Очень страшно, если на вашей совести лежит такой грех крайнего немилосердия к ближнему.

Нам так трудно расставаться со своим добром, до того трудно отцепиться от вещелюбия и своих денег, что если случится еще потерять все это по каким-либо причинам, то мы не рады бываем и жизни. Господи, расположи наши сердца к раздаянию хотя бы того, без чего мы можем легко обойтись, избавь нас от страсти любоимания и отучи нас возлагать свою надежду на богатство, такое непрочное и мимотекущее!

Далее, к делам милости телесной относятся: посетить находящегося в темнице, посетить больного, послужить ему и помочь его выздоровлению или христианскому приготовлению к смерти, странника принять в дом и упокоить. Уделяем ли мы хоть немного нашего времени на эти дела милосердия? Уж у всех нас есть кто-то больной, слабый, немощный, — помогаем ли мы им? Нет! Господи, прости нас, грешных!

У нас все нет времени и сил на это. Так и говорим при встрече с родственниками их: «Уж простите, некогда зайти, минуточки нет свободной!» А вот на пересуды, сплетни, на развлечения, на чтение пустых книг и прочее пустое и вредное времяпрепровождение у нас его с избытком хватает, тут мы не дорожим временем! А то и опять жадность одолевает, ведь больному надо что-то принести, да еще что-то получше, а нам жалко денег на покупку, вот мы и успокаиваемся, что нам вообще зайти к больному некогда. Господи, прости нас, грешных!

Всегда ли с, радостью, с открытым сердцем и душой вы принимаете и успокаиваете странников у себя дома? Не занимались ли вы вымогательством даров и денег от них? Забывая, что это не богачи какие-то приезжают, а люди с такими же доходами, что и вы имеете, только еще на дорогу немалые деньги тратящие. Неужели и это доброе дело омрачается у нас корыстолюбием? А какое счастье — оказать приют человеку, приехавшему помолиться Богу, а если еще позволяют доходы и силы, то и послужить им, успокоить, чем Бог пошлет, накормить и напоить! Нет, Господи, мы не такие! Нам все мало всего, мы боимся так благотворить. А вот пример святого Филарета Милостивого. Он жил в Малой Азии в VIII веке, был богат. Любил нищих и убогих и щедро наделял их. После набега разбойников на его селение у него осталось два вола, лошадь, корова и немного земли (пашни). Подобно праведному Иову, он не возроптал, а предал себя воле Божией и не переставал помогать бедным из оставшегося у него добра. Так сначала отдал одного вола, потом другого поселянину, у которого свои волы пали на пашне. Отдал неимущему теленка, а потом и корову, чтобы не разлучать их. После коровы был отдан конь солдату, отправившемуся на войну. Затем была отдана бедным пшеница, а потом и последняя верхняя одежда Филарета. После каждого из этих дел милосердия раздавались упреки и нарекания со стороны семьи Филарета. Он говорил жене: «Если Господь питает птиц, то пропитает и нас». Он верил, что рука дающего не оскудевает, и что давая бедным, он взаймы дает Богу. И вера его оправдалась. Его внучка Мария была взята замуж Константином — сыном царицы Ирины. Возвысившись, Филарет не перестал быть смиренным и добрым. Много было слез пролито нищими и убогими после его смерти. На его могиле совершались чудеса. Вот нам яркий пример милосердия!

Может быть, кому из нас доводилось хоронить одиноких людей? Делали мы это с чистым сердцем, чтобы выполнить христианский долг перед усопшим? Или делали это с корыстолюбивыми целями воспользоваться оставшимся имуществом, комнатой, домом или еще чем? Если кто знает за собой такие грехи, кайтесь Господу! Господи, прости нас, грешных!

Бывают очень большие несчастья у людей, когда кто погорит или пострадает от наводнения, землетрясения или еще какого стихийного бедствия. Или кого беспощадно обворуют. Не прошли ли мы равнодушно мимо, не оказав самой щедрой помощи? Если было такое, кайтесь. Господи, прости нас, грешных!

А может кто из вас, присутствуя при таком бедствии, еще что-нибудь украл, пользуясь крайней паникой и невменяемостью пострадавших? Если кто виноват, кайтесь, горько кайтесь в таком страшном грехе! И постарайтесь как можно скорее или вернуть похищенное, а уж если нельзя отдать назад, то верните через нищих и неимущих.

Война кончилась много лет назад, но наше поколение пережило ее, может, кто из вас жил в блокадном Петрограде и что-либо содеянное против милосердного отношения к ближним до сих пор тяготит совесть? Не умер ли кто по вашей вине? Не украл ли кто последний кусок хлеба у умирающего, может, кто, имея продукты, выменивал их на немыслимо дорогие вещи? Может, кто занимался мародерством, т. е. грабил пустые квартиры, дома? Если кто еще до сих пор не покаялся, а грешен в этом, особенно надо сказать священнику при получении разрешительной молитвы. Да и не только это относится к тем, кто жил в голодающем городе, а вообще ко всем нам, если мы не оказывали ни капли милосердия голодающим, разутым, раздетым, не имеющим крова над головой (сколько тогда было таких)!

Может, кто и умер от нашего равнодушия и жестокой черствости сердца? А мы так и не покаялись, и так и забыли об этом! Если это тяготит совесть, если что из тех страшных лет тяжким грузом лежит на нашей совести, кайтесь Господу! Прости нашу жестокость, Господи!

Дела милостыни только тогда приятны Господу, когда делаются из своей собственности, приобретенной честным трудом, а не хищением, обманом и неправдою. И чтобы подавать милостыню достаточную, надо ограничивать свои издержки, например, не покупать излишних и дорогих вещей, без коих легко можно обойтись. Ибо это есть похищение собственности бедных, так как избытки наши принадлежат только им. Так мыслят святые отцы.

А мы так часто воруем! Многим кажется странным и оскорбительным такое обвинение. А проверьте свою совесть, кто из вас не принес с работы чего-нибудь? Пусть это самая малость, мы оправдываемся, что не всегда можно купить чего-нибудь, но ведь это — не наше, значит, мы воруем! Господи, прости нас, грешных!

Кто из вас честно работает все положенные часы, ни на что не отвлекаясь, с полной отдачей сил, знаний и терпенья? Это особенно относится к тем, кто работает не с выработки. А ведь зарплату получаем полностью! Вот и опять нечестным путем полученные деньги. Господи, прости нас, грешных!

А мы и за грех это не считаем, а на самом деле обманываем государство, воруем у общества время и деньги. Может, кто из вас думает: «Да и все так поступают». Так вот, христианин или христианка обязаны по званию своему особо честно работать. Всякое дело делать, как порученное Самим Господом, наблюдающим, с каким усердием, честностью и добросовестностью мы работаем. Мы читаем в утренних молитвах: «На дела Твоя подвизаюся милосердием Твоим». Какие же это дела, Господи? А все те дела и для семьи, дома, и служебные на работе, и послушания в монастыре для монашествующих, которые входят в круг наших обязанностей, это и есть те дела, на которые поставил нас Господь в настоящее время, и за честность и добросовестность исполнения которых мы и отвечаем в первую очередь перед Ним. Господи, прости нас, грешных!

Многим нам это и в голову не приходило. И работали мы кое-как, только бы скорее время прошло, да денег побольше получить, да поменьше, да полегче работать! Кто работает на поле, все, что принес в кармане и под полой тайком домой, все это ворованное. Посмотрит человек: «Эх, хороши помидорчики, огурчики, яблочки, снесу-ка больной соседке, жаль, бедный человек болеет, пусть покушает!» И мы радуемся, будто доброе дело делаем, а ведь такой дар в очах Божиих — гнусен. Вот как лукавая совесть искажает наше понятие о добре!

И еще есть условие, когда только наша милостыня будет иметь какую-то цену. Св. Иоанн Златоуст говорит: «Милостыня состоит не в том, чтобы давать деньги, а в том, чтобы давать с христианским чувством милосердия». Это значит, благотворить должно добровольно, охотно, радушно, с почтительностью и непритворной любовью к бедным; с чувством благодарности к принимающему, помня, что «блаженнее даяти, нежели принимати». Надо стараться своей помощью не унизить, не оскорбить человека, которому хотим помочь. И далее Иоанн Златоуст говорит: «Если кто дает не с таким расположением, то лучше не давать, ибо это не милостыня, а напрасная трата...» Проверим свою жизнь и совесть, с радостью ли мы благотворим? Великий знаток человеческих душ, подвижник благочестия епископ Феофан Затворник так говорил, как бы о себе, в обличение обращавшихся к нему духовных совопросников: «Я очень жадный человек, потому что все, что я отдаю другим, отдаю «через жаль». Эти слова обличительны и для нас, вот и мы такие же! Господи, прости нас, жадных!

Мы или вообще не отдаем, или отдаем вот через это «жаль». Должно, наконец, милостыню непременно творить в тайне. Должно помогать не по тщеславию и самолюбию, не из желания благодарности и вознаграждения от Бога, а из искренней любви к ближнему. А если еще будешь и «трубить» о своих делах, то и тщеславие присоединишь, и лицемерие. И тогда видимое другими твое мнимое добро превратится для тебя в явное зло. Поэтому остерегайтесь, делая добро! Лучше и самому не знать о своем добре, т. е. сразу же забыть его. И переходить к другим добрым делам. И тогда правая рука не успеет, и не пожелает узнать, что делает левая. А Бог, «видящий тайное, воздаст тебе явно». Нет, Господи, мы не умеем так делать добро. Прости нас, Господи, грешных! Вот пока мы еще в мире с теми, кому мы немного благотворим, то как будто и не вспоминаем своих малых услуг и добра, а стоит только возникнуть ссоре или вражде, как мы тут же начинаем перечислять свои добрые дела по отношению к нынешнему «врагу» и сетовать на его неблагодарность. Вот тут-то и обнаруживается вся тщеславная пустота наших дел милосердия. Господи, прости нас, грешных!

И научи нас по-христиански делать добрые дела во имя любви и во славу Твою!

Вот много мы уже говорим о добродетели милосердия к ближним, по недостатку времени, кажется, надо бы переходить ко второй, духовной стороне этой добродетели, но как можно пройти и не покаяться в том, как мы относимся к самым близким нам людям — к родителям нашим? Не почитаем ли мы за великую тяжесть кормить их, одевать и вообще покоить их старость? Обеспечены ли они нами всем необходимым? Не вытолкнул ли кто когда мать или отца из дома? Ведь и такое бывает среди нас, христиан, хотя и страшно в этом признаться. Может, и не грубо это бывает, а хитро и ловко, отправляли мы мать или отца к другим детям или в инвалидный дом? Может, отказывались взять из больницы тяжело больных родителей, тяготясь уходом за тем, кто годами растил нас, ночами не спал у нашей колыбели, жертвовали всем, чтобы вырастить нас? Господи, прости вопиющую к небу жестокость!

Может, и наоборот, переманивали к себе в семью, в дом, не из искренней любви и желания послужить родителям, хоть отчасти отплатить за отданную вам жизнь, а для получения большей жилплощади или отдельной квартиры, или чтобы мама стала бесплатной нянькой и домработницей в вашей семье, а подрастали внуки, мама старела, слабела и становилась в тягость, стала раздражать! Если есть среди вас, кающихся ныне Господу, кто имеет на совести такую страшную вину перед Богом, торопитесь все изменить, пока живы родители, а если уже поздно, то плачьте и кайтесь, просите прощения у них и у Господа, молитесь за усопших родителей, подавайте милостыню за них! Господи, прости нас, грешных!

Есть еще и дела милости духовной: поставить на путь истины заблудших, т. е. через увещание обратить грешника от заблуждения. Например, суметь пьяницу, блудника, расточителя, неверующего человека отвратить от греха. «Такой поступок низводит на душу милующего величайшую благодать. Обративший грешника от ложного пути его спасает душу от смерти и покрывает множество грехов» (Иак. 5, 20). Вам кажется, что такие дела милосердия совсем невыполнимы, однако в истории Церкви таких примеров множество, когда св. подвижники являлись по велению милующего сердца в развратные города и силою своего духа уводили в места покаяния великих грешниц, и они становились святыми. Даже в светской литературе, — те из вас, кто читал «Отверженных» В. Гюго — знает, как великая простота, крайняя нестяжательность и святое доверие человеку, проявленное сельским священником, в одну минуту перевернуло сердце закоренелого каторжника, сделало его христианином, который с благодатной минуты только и жил делами благотворения. Мы, именующие себя христианами, не имеем права равнодушно или с раздражением и злобой относиться к несчастным, погибающим во грехах. Не злобными упреками искореняются грехи и пороки, а великой жалостью, терпением, иногда даже просто молчанием. А главная помощь таким несчастным — это молитва за них! И не однократное воздыхание, а молитва, постоянная молитва со слезами и верою в то, что невозможное нам, возможно Богу! Не умеем мы, Господи, так благотворить ближним! Господи, прости нас, грешных!

Мы скорее подтолкнем еще на грех пьяницу, расплатившись с ним за работу водкой. Мы привечаем в своем доме прелюбодейца, бросившего свою семью. Мы совершаем отвратительные поступки на глазах детей, развращаем их души. Не имея терпения в минуту тесную и скорбную, начинаем вслух отрицать Бога, поносить христианскую веру и тем самым сеем в сердце не очень стойких в вере наших слушателей семя сомнения... Вот наши скверные дела против этой добродетели.

Никогда не забывайте, что слова назидают, а примеры влекут! И зло никогда злом не изживается! Иной раз легче сделать доброе дело, оказать крупную помощь нуждающемуся, чем постоянно оказывать внимание, избегать столкновений, воздерживаться от колкого замечания или такого слова, которым можно оскорбить ближнего. Вот тут-то — целое поле для доброделания духовного: и печального утешать, и подать добрый совет человеку, находящемуся в затруднительности или опасности, не замеченной им; не платить злом за зло, не мстить, не досаждать; от сердца прощать обиды. Всегда ли мы расположены к исполнению этих дел милосердия? Нет, Господи, скорее все наоборот! С печальными нам неуютно и трудно, мы стараемся не портить настроение себе общением с ними, раздражаемся даже, если человек долго не выходит из подавленного состояния. Видим человека, в затруднении находящегося, или узнаем, что ему грозит опасность, в лучшем случае равнодушно проходим мимо, а то еще и злорадствуем, говорим злые слова, что, мол, мало ему еще, пусть теперь помучается. Не терпим ни малейшего проступка против нас, особенно если зло нам сделал близкий человек; человеку непременно желаем отомстить. И если на деле боимся причинить явное зло, не Бога боимся, а неприятностей еще больших для себя, боимся милиционера, суда, то уж мысленно, какие только мщения не воображаем, какого только зла не желаем, вплоть до вечного мучения обидчика! А ведь Господь видит наше сердце и судит по внутреннему нашему состоянию души. Господи, прости наше жестокосердие!

И зарони в наше холодное сердце искру любви и сострадания к людям. Всегда помните, что и без нас много желающих обидеть и оскорбить, причинить зло, а нам научиться для начала хотя бы жалеть всех, стараться ежедневно хоть немного отбавлять от огромной горы человеческого страдания и прибавлять к малому холмику человеческой радости.

Шестая заповедь блаженства: «Блажении чистии сердцем, яко тии Бога узрят»

Вот следующая ступенька к Богу — духовная Лестница к небу. «Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни» (Притч. 4, 23). Источник жизни — или жизни святой и непорочной, что плод чистого сердца; или жизни греховной, порочной, но плод нечистоты сердечной. Господь Сердцеведец говорит: «Извнутрь, из сердца человеческого исходят злые помыслы, прелюбодеяния, убийства, кражи, лихоимства, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство» (Мф. 7, 21, 29). Вот в чем состоит нечистота сердца! В чем надо нам каяться великими слезами, непрестанным плачем и душевным сокрушением, со словами Псалмопевца Давида: «Сердце чисто созижди во мне, Боже!»

Откуда же происходит греховная нечистота сердца, — когда мы сотворены по образу и подобию Божию, а Бог чист и пресвят? Она происходит от дьявола, который называется чаще всего в Писании духом нечистым, а в церковных молитвах — духом чуждым, скверным и омерзенным. Это он, этот нечистый дух, сделавшись после своего отпадения Бога скверным сосудом всяческой нечистоты, греха, осквернил изначала нечистым своим дыханием сердца первых человеков, и, глубоко заразив нечистотою греха все существо их, душу, тело, передает эту нечистоту как наследственную порчу всему потомству даже до нас. А эта греховная нечистота так велика, так глубоко въелась в человеческое сердце, так трудно избавиться от нее, что даже святые угодники Божий, которые всю жизнь бдели над всеми движе.ниями и помыслами своего сердца, ощущали в себе: временам как бы наплыв или бурю лукавых, скверных и хульных помыслов. И некоторые мужи, взошедшие уже на верх чистоты и святости, стремительно падали в грех нечистоты. Несмотря на частые наши молитвы, на благодать таинств и на поучение наше в слове Божием, на все наказывания, которыми Бог посещает нас за нашу греховную нечистоту, она все еще остается в нас, и будет с нами жить до могилы, и в иных, к стыду человечества, обнаруживается с особенной наглостью и бесстыдством.

Наиболее опасным врагом сердечной чистоты являются помыслы, особенно блудные и хульные, эти независящие от нашей воли, возникающие в нашем сознании те или иные представления, образы, предположения, намерения, желания, воспоминания т. д. Помыслы бывают разного рода. Духовно опытные учителя внимательной жизни духа различают 4 вида помыслов: одни помыслы прозябают от благодати Божией, насажденной в каждого православно»: христианина св. Крещением; а иные наносятся павшими духами. «В помыслах и ощущениях падшего естества добро смешано со злом, а в демонских зло часто прикрывается добром, действуя, впрочем, иногда и открытым злом» (свят. Игнатий Брянчанинов). Мы все почти всегда бываем рабами помыслов. Они врываются в сознание, засоряя его ненужным;: пустыми, даже вредными, раздражающими представлениями, картинами, воспоминаниями. А правильный и спокойный ход мышления врываются не идущие к делу и мешающие работе мысли, воспоминания и представления, например, о вчерашней встрече, о неприятном разговоре, о планах, впечатлениях, о газетных сообщениях и т. д. И особенно все это засоряет сознание и сердце, когда человек станет на молитву или придет в храм Божий. Как нарочно, словно из рога изобилия посыпятся в голову всевозможные посторонние мысли, планы будущего, мелкие заботы, тревоги о забытом, иногда раздражение против другого человека, потребность сделать то и то, и ваша молитва начинает не ладиться, она мешает вам, задерживает вас, вы начинаете молиться торопливо, чтобы скорее закончить правило и заняться делом и т. п.

Отчего это все происходит с нами? Конечно, прежде всего от недисциплинированности нашего сознания, от непривычки держать его в пределах назначенной ему работы. Но не только от этого! В наш «просвещенный» XX век, особенно в миру, и особенно среди более образованной части людей даже думать серьезно стесняются, а не только говорят о той внешней посторонней силе бесовской, которая стремится всевозможными способами засорить, осквернить, загрязнить наше сознание, наше сердце с целью поработить нас своей власти, отнять у нас ясность и чистоту мысли и оторвать нас от Бога. И мы нередко, не сознавая и не желая сознавать это, становимся игрушкой этой внешней и злой силы.

Святые Отцы и православная Церковь предлагают вам верный и испытанный веками способ и путь ко очищению сердца и нашего сознания от этого засорения помыслами. А мы вот дожили до седых волос, а даже и не догадываемся о необходимости и возможности борьбы с помыслами. Мы настолько прилепились к нашим земным мудрованиям, телесным заботам, настолько далеки от жизни духовной, что и за зло не считаем это полчище разбойническое помыслов, безжалостно расхищающих то, что получаем от Господа, приступая к таинствам Церкви! Но надо же нам когда-то оторваться от нескончаемого круговорота мирской суетной жизни, подумать о бессмертии души, позаботиться об очищении сердца. Ибо чистое сердце — это та брачная одежда, о которой говорил Господь в своей притче, в которой только мы и можем стать участниками Небесной трапезы и вечной жизни! (Митр. Николай Крутицкий).

Обычно пост — время благодатное для нас, если мы сумеем хоть немного сократить свою суетную многозаботливость о мирском, земном благополучии, если мы хоть какую-то долю своего внимания и сил стараемся уделить нашей бедной, заброшенной голодной и холодной душе. Если мы пытаемся заглянуть в свое сердце и понять, что же происходит с ним, что живет в нем. Вот поэтому, в помощь вам, несмотря на недостаток времени (ибо хочется как можно больше раскрыть перед вашим взором мысленным духовные начала жизни), уделим несколько минут наставлениям и учению св. Отцев о борьбе с помыслами. Постепенно возрастающую силу захвата нашей души помыслами св. Отцы изображают так: в начале появляется так называемый прилог. Этим именем называют всякий простой помысел или представление какого-либо предмета, какую-либо мысль, пришедшую на ум человека. Как таковой прилог называют безгрешным, не заслуживающим ни похвалы, ни осуждения, пока он не вызывает в нас того или иного к себе отношения. Второй момент наступает тогда, когда мы замечаем этот предмет или эту мысль, начинаем присматриваться к ним, или, по выражению св. Отцов, начинаем с ним беседовать, страстно или нестрастно. В этом случае мы не отталкиваем помысла и дозволяем ему остаться в нас, хотя и не принимая его. Это называется сочетанием. Это св. Отцы почитают уже не всегда безгрешным, но оно может быть и похвально в том случае, если это рассматривание помысла совершается богоугодно, т. е. когда мы отвергаем его, усмотрев его греховность. Третий момент бывает тогда, когда к возникающему помыслу мы начинаем относиться сочувственно, склоняемся к нему и готовы последовать ему. Это называется сложением или согласием с помыслами. Но и в этом случае может быть два исхода: а) после временного склонения в сторону помысла мы можем опомниться и, раскаиваясь и исповедуя Богу свой мысленный грех, призвать Бога на помощь, и Господь Бог прощает нам грех, и мы преодолеваем помысел; б) другой же исход, по слову св. Григория Синаита, бывает тогда, «когда кто волею принимает от врага наносимые мысли и, согласуясь и содружаясь с ними, побеждается ими, так что уже не только не противится им, но и решается сделать все по внушению. И если не исполнит своих решений на деле, то не почему-либо другому, как потому, что времени или места не было, или по другой причине, которая не позволяла выполнить намерение. Это уже явный грех!

Четвертый момент тот, когда помысел невольно или принужденно овладевает нашим сердцем, сливается с ним, кабы в одну жизнь, удерживается в нем и разрушает наше доброе устроение. Этот момент называется пленением. Но и в этом случае плененный помыслом ум при помощи Божией может освободиться от него. Бывает, однако, что ум, как бы уносимый бурею и волнами, и увлекаемый к лукавым мыслям, не может уже опомниться и прийти в доброе устроение. Это особенно бывает от суеты и от многих бесполезных бесед.

Наконец, высшая степень овладения нами помыслов именуется страстью. Это бывает тогда, когда долгим временем угнездившийся в душе нашей злой помысел становится как бы нравом и ее постоянной привычкой. В такое состояние человек приходит по собственной воле, и в нем он постоянно обуревается страстными помыслами, влагаемыми врагом и укоренившимися в нем от постоянного упражнения и от мечтательности. Избавиться от этого состояния можно только путем покаяния, в противном случае человек подлежит будущей муке.

Вот видите, как мы должны постоянно, как говорит св. Иоанн Златоуст, всю жизнь сидеть у дверей своего сердца и беречь его от засорения там, что лишает нас общения с Богом. Наша главная беда и заключается в неупорядоченности, беспризорности и запущенности сердца! Господи, прости нам нашу предельную беспечность в деле спасения нашей души!

Мы живем так, будто и умирать не собираемся. Чтобы как-то немного очистить сердце сегодняшним покаянием, давайте разберемся, какими же помыслами мы особенно черним свои души, независимо от возраста, знания и положения. Все мы как один без исключения подвергаемся блудным нечистым помыслам, услаждаемся ими в сердце, подогревая и укореняя их в сердце своем. Засматриваемся на красивые лица с вожделением, любовными помыслами, бесстыдством, кокетством, волокитством, сводничеством, пересыщаемся пищей и питьем, излишним сном, чтением романов, смотрением всяких зрелищ с любовными сценами в театре, кино или по телевизору. Рассматриваем соблазнительные картинки, отвратительные открытки и снимки, вольно обращаемся и играем с другим полом, занимаемся излишним щегольством, употреблением косметических средств, неподобающей, бесстыдно обнажающей вас одеждой или одеждой и прической, неподобающей вашему полу. Увлекаемся болтливостью, непристойными шутками, рассказыванием и слушанием непристойных анекдотов и прочих двусмысленных грязных фраз, намеков, острот и шуток, произвольным пехотным разжением. Господи, прости нас, грешных!

Мы не только не сопротивлялись помыслам блудным, не восставали против них тотчас, как диавол подбрасывал их нам, не обращались к Тебе, Господи, с молитвой за помощью, не остерегались как огня, способного в секунду воспламенить нашу склонную на похоть блудную плоть, а с упованием принимали их в сердце, а с упоением принимали их в сердце, услаждались тайно. Или неизбежно при первом же подходящем моменте, если Господь Своей благодатью не отводил, не разрушал эту мерзкую мысленную постройку блудилища, совершали страшные смертные грехи: блуд, прелюбодеяния и всякие противоестественные грехи, о которых страшно не только говорить, но и даже помыслить... Кайтесь Господу! Господи, прости нас, грешных!

Со слезами о блудной нечистоте своего сердца, коей, по слову блаженного Августина, убегают ангелу, узрев которую смежают очи диаволы, кайтесь! В церковных сказаниях есть многочисленные примеры, подтверждающие справедливость слов блаж. Августина. «Некий волхв, один из так называемых чернокнижников, вызвал к себе диавола для некоего служения. Диавол долго не появлялся, а волхв не переставал призывать и умолять его. Наконец диавол явился волхву в образе человеческом и, стоя вдали, закрывал нос свой перстами. Тогда волхв спросил диавола: «Что это значит?», и диавол отвечал ему: «Смрад блудодеяния твоего не допускает, чтобы я приблизился к тебе». «О, блудник окаянный! — восклицает св. Дмитрий Ростовский, — до какого крайнего окаянства ты доходишь, что не только Бог и святые ангелы Его, но и сами нечистые бесы гнушаются нечистотою твоею, и, видя ее, смежают очи, затыкая ноздри от ее смрада!».

Этот же святитель приводит другое повествование, как человек на исповеди рассказывал, что когда он совершил беззаконную плотскую нечистоту, был слышан голос диавола, который как будто стоял за стеной, и страшно загоготал, сказав трижды: «Фе, фе, фе!» (Из бесед св. Дмитрия Ростовского). Горе нам, несчастным грешникам, не имеющим чистоты сердечной, не заботящимся нисколько о ней, валяющимся в тине самовластных страстей! Господи, прости, пощади нас, грешных!

Греховная скверна омывается слезами покаяния, такого покаяния, когда согрешившему сердцу стыдно того, что оно совершило, и больно терять общение со своим Господом, и страшно умереть с нераскаянным грехом. Господи, нам стыдно, больно и страшно, прости нас, грешных! Вот с этой минуты нашего покаяния и надо дать, наконец, Господу решительное обещание всеми способами, какие предлагает нам Церковь, святые отцы и подвижники благочестия, очищать свое сердце. Как врачующее средство безропотно принимать любые скорби и тесноты, посылаемые Божественным Провидением, ибо мы все тяжко духовно больны! «А скорби уничтожают в сердце следы греховного услаждения, исторгают глубоко проникшие тонкие корни греха» (митр. Филарет москов.).

Над приобретением чистоты сердца каждому из нас надо трудиться неустанно и не ослабевать всю жизнь, чтобы, не дай Бог, не умереть в греховной нечистоте сердца, потому что страшно слово Господне: «В чем застану, в том и сужу!».

Седьмая заповедь блаженства: «Блаженни миротворцы, яко тии сынове Божий нарекутся»

Желающие получить вечное блаженство должны быть миротворцами, т. е. во-первых, восстанавливать нарушенный мир, стараться прекращать случившиеся несогласия. Но миротворцем может быть тот, кто стяжал мирное устроение своего сердца. Только тот, кто сам придет в мирное устроение, может и на других изливать мир! И потому нам, христианам, надобно всеми мерами стараться, чтобы сохранить душевный мир. Чем же нарушается мир сердца? Мир сердца возмущают страсти. И в первую очередь такие, как гнев и ярость. О них мы уже говорили, когда каялись в отсутствии у нас кротости и смирения. Однако следует помнить: чтобы сохранить мир душевный, мы обязаны привести себя в такое состояние, чтобы дух наш ничем не возмущался. Надобно быть подобно мертвому или совершенно глухому и слепому при всех скорбях, клеветах, поношениях, лишениях, которые неминуемо бывают со всеми желающими идти по спасительным стезям Христовым.

Если же невозможно, чтобы не возмутиться, то по крайней мере, надо удерживать язык, по глаголу Псалмопевца: «Смятохся и не глаголах» (Пс. 76, 5). Чтобы сохранить душевный мир, должно отгонять от себя уныние и стараться иметь дух радостный, по слову премудрого Сираха: »...многие печаль уби, и несть пользы в ней» (Сир. 30, 25).

Для сохранения мира душевного надо всячески избегать осуждения других. Снисхождением и молчанием сохраняется мир душевный. Может быть, некоторым из вас, имеющим горячий темперамент, подобно апостолу Петру, который мгновенно по горячности сердца вынул нож и урезал ухо рабу, пришедшему взять Господа, покажется, что такое устроение похоже на равнодушие. Нет! Равнодушие — это холодность ума и сердца, это проявление крайнего эгоизма, это грех против заповеди любви к ближнему. А истинный, благодатный мир и тишина сердца являются плодом пламенной и чистой любви, венцом всех подвигов и борьбы со страстями. Стяжавшие истинный мир душевный прощают обиды не из равнодушия, а ради Христа! Не возмущаются, терпя клеветы и поношения, потому что стяжали истинное смирение. Ибо другого входа в мирное устроение сердца нет. «Брат мой, если любишь мир сердца, потщися войти в него дверью смирения. Другого входа в него, кроме смирения, нет» (Ст. Никодим Святогорец). У того же старца Никодима Святогорца описана целая система добродетелей для стяжания внутреннего мира: смирение, совестливость, воздержание от страстей, терпение, любовь и другие. А мы, стоящие сегодня здесь на исповеди и приносящие покаяние, что можем сказать Господу? Стремились ли мы этими добродетелями укрепить и сохранить свое сердце от беспорядочного смятения? Нет! Господи, прости нас, грешных!

Мы даже и не подумали об этом, не пытались. Живем как живется, по велению необузданной натуры, по заветам злой силы и еще оправдываемся, что у нас такой характер, такой темперамент, что мы иначе не можем, такие уж мы есть. Мы даже на минуту не задумывались о плачевной участи своей, не остановили своего внимания на словах Апостола, что «без мира никто не узрит Господа» (Евр. 12, 14). Для нас, ведущих беспорядочную жизнь, это ведь страшные слова! Св. Отцы, направляющие и свою жизнь ко спасению, и по великой любви к ближним желая и им спасительного пути, заповедали положить непрестанным подвигом всей жизни хранение мира сердца. Господи! А мы так равнодушны, так беспечны к делу своего спасения! Прости нас, Господи! Помоги нам положить начало духовной жизни. Как страшно звучит это слово, если жизнь уже приблизилась к концу, и столько драгоценного времени прожито беспечно! Господи, прости нас, грешных! Во единодесятый час пришедших к Тебе, не стяжавших добрых плодов прожитых лет, а могущих только принести покаяние.

Умиротворяя себя, мы должны быть миротворцами относительно ближних. Разлад и конфликтность внутри человека, разлад и отчужденность друг от друга, враждебность, подозрительность — все это результаты нарушения грехопадением прародителей Адама и Евы благодатной мирной связи с Богом. Без восстановления этой связи, без примирения с Богом, спасение невозможно. Об этом так говорит апостол Павел: «Благоугодно было Отцу, чтобы посредством возлюбленного Своего Сына примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию Креста Его, земное и небесное» (Кол. 1, 19-20).

И если обратиться к нашему времени, то оно особенно характеризуется отчужденностью людей, потерей сердечной связи, взаимного доверия и искреннего, доброжелательного влечения одного к другому. Даже среди членов одной и той же семьи заметны желания отъединиться, отгородиться перегородками, чтобы иметь свой собственный угол. Это происходит потому, что не создана гармония, внутренний мир у каждого члена семьи с самим собой, внутри себя, чтобы на основе этого внутреннего мира искать и создавать мир и со всеми близкими, и со всеми другими людьми. Только когда во Иисусе Христе восстанавливается мир внутренний в человеческом сердце, тогда восстанавливается связь этого сердца со своими ближними. Эта связь выражается в единстве слова, духа и мысли. «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы вы все Говорили одно и не было между вами разделений, но чтобы вы были соединены в одном духе и в одних мыслях» (Кор. 1, 1).

Чем же мы нарушаем согласие и мир? Мы упрямы и своенравны, до предела настойчивы в своих мнениях и желаниях. В спорах неуступчивы, даже если понимаем, что неправы, только бы наше слово было последним. Мы тщеславны и славолюбивы, считаем себя умнее, лучше других, ни в чем не имеем намерения уступить, не имеем и признаков скромности, завидуем решительно всему: и богатству, и счастью, и здоровью, и способностям, и успехам в жизни других. Отсюда всячески стараемся принизить чужие заслуги, а то и очернить или оклеветать ближнего. Какое же это миролюбие? Господи, прости нас, грешных!

Следующей причиной нарушения согласия и мира является желание властвовать, поучать других. Кто из нас в своем кругу не болен этим греховным желанием? И к каким раздорам, раздражениям, вплоть до ненависти приводят в наших отношениях эти желания! Теперь никто и никому не хочет подчиниться, уступить, кого-то послушаться... Это касается и детей по отношению к родителям, и подчиненных по отношению к начальству. Везде мы показываем свою строптивость и намеренную гордыню. Господи, прости нас, грешных!

Четвертым врагом мира является своекорыстие, т. е. предпочтение своих выгод выгодам ближних. Кто из нас может сказать, что для сохранения мира, во имя братской любви умеет жертвовать своими удобствами и выгодами? Господи, прости нас, грешных!

Да мы готовы, как говорят в народе, «глотку перегрызть» тому, кто покушается в чем-то утеснить нас.

Если мир как-то нарушен, то братская любовь требует вспыхнувшую искру раздора скорее погасить. Если мы сами подали повод оскорблению чьему-либо, то мы должны спокойно объяснить свое намерение и поступок, который он понял в противоположную сторону. Если же кто в самом деле потерпел от нас оскорбление или вред, то мы обязаны смиренно просить прощения и удовлетворить за вред. А если мы сами оскорблены или обижены другими, то должны быть удобопреклонны к примирению: когда оскорбляющие у нас просят прощения, надо немедленно с готовностью простить, а иногда для обоюдного блага полезно оскорбленному самому искать примирения, когда оскорбивший по жестокости характера не заботится об этом. Поступаем ли мы так в своих взаимоотношениях с ближними? Нет! Господи, прости нас, грешных!

Мы постоянно кого-то обижаем, постоянно «дуемся» на кого-то, сердимся, враждуем без примирения. Посмотрите на себя — - постоянно ссорящиеся, враждующие, недоверяющие друг другу. Не ваш ли портрет описал св. Григорий Нисский? «Они встречаются угрюмо и один в другом всегда гнушается: уста их безмолвны, взоры отвращены и слух одного закрыт для слов другого. Все, что приятно для одного из них, ненавистно другому». Стыдно, совестно со стороны посмотреть на себя. Мы даже сами того не замечаем, что постоянно пребываем в несогласиях и ссорах, раздоре и вражде с ближними, делаемся все более холодными, бесчувственными, жестокими, дикими, свирепыми, не человеками и не христианами. Это к нам относится грозное предупреждение апостола: «Если же друг друга угрызаете, и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом». Смотрите! Когда-нибудь откроются перед нами плоды нашей земной вражды, и мы ужаснемся! Бог хочет миротворцев, а мы ссоримся! Бог хочет созидателей мира, а мы разрушаем его даже там, где он есть своей болтливостью и злонамеренными сплетнями, пересудами с искажением истины. Господи, прости нас, грешных!

Господь совершенно истребляет и уничтожает все противоестественное и чуждое добру. Подобную же деятельность Он заповедует каждому, именующему себя христианином. Каждый из нас должен погашать ненависть, прекращать вражду, мщение, уничтожать ссоры, изгонять лицемерие, угашать в сердце память о злобе и вместо того вводить в него все противоположное: любовь, радость, мир, благость, великодушие, словом, все собрание благ... (Св. Григорий Нисский). «Господь потому и называет миротворца сыном Божиим, что доставляющий такое спокойствие человеческому обществу делается подражателем истинному Богу» (Св. Григорий Нисский).

Если же озлобление и немирство проявляются между верующими во Христа, если люди относятся с горечью и недружелюбием друг ко другу по каким-нибудь причинам личным или по узости своих взглядов, то какой позор мы накладываем на имя Христово! Как часто среди неверующих возникают такие разговоры, что, мол, толку, что они в Бога верят, посты соблюдают, из церкви не выходят, а посмотрите как живут: и ссорятся, и осуждают, и клевещут, и враждуют, и даже дерутся между собой, а нас-то и за людей не считают совсем! Господи, прости нас, грешных!

Умири нашу жизнь, Господи, умягчи нашу жестокость, дай нам любовь, побеждающую все восстающее на нас. Пусть послушание этому слову — «ищи мира и стремись к нему», восторжествует над всеми раздорами, которые отравляют жизнь и сердце. «Миротворствуйте в себе и Бог любви и мира будет с вами» (2 Кор. 13, 11).

Восьмая заповедь блаженства. «Блаженни изгнани правды ради, яко тех есть царство небесное»

Под правдою в этой заповеди разумеется вера христианская и жизнь по заповедям Христовым. Значит, блаженни те, которые гонимы за веру и благочестие, за добрые дела свои, за постоянство и непоколебимость в вере. Но отчего мир гонит истинную веру, благочестие, правду, которые столь благотворны для людей, ибо вносят в человеческое общество единство, взаимную любовь, добрые нравы, мир, тишину, порядок? Оттого, что мир во зле лежит и люди «возлюбили злобу паче благочестия»(Пс. 51, 5).

Спаситель в Нагорной проповеди указал на два пути жизни: широкий, пространный, и узкий, тесный. Широкий, «широкие врата», ведет к погибели, и многие идут этим путем, а узкий путь ведет в «жизнь», т. е. дарует спасение (Мф. 7, 13-14). Узкий путь или «тесные врата» требует подвига, постоянной духовной борьбы с грехом и со всеми препятствиями на этом пути. Против этого пути восстает наша плоть, наша испорченная первородным грехом природа, для которой стеснительно попечение о чистоте тела и души. Восстает враг рода человеческого, которому претит забота людей о своем спасении. Восстают и окружающие люди, которым добрая жизнь верующих людей кажется обличением им, укоризною для них.

Все это восстание, особенно со стороны злонамеренных людей, злобно настроенных против людей инакомыслящих, направлено против самой правды Божией. Всегда злые, развращенные люди ненавидели праведных и гнали и будут ненавидеть и гнать. История помнит многих этих гонителей. Первым из них оказался Каин, убивший Авеля за его благочестие. Злонравный Исав гнал кроткого своего брата Иакова. Дети Иакова гнали брата своего Иосифа и продали его в Египет, чтобы он своим добронравием не был бельмом на их глазах. Кроткого Давида до смерти своей гнал несчастный Саул. Иудеи гнали и били пророков своих, обличающих их беззаконную жизнь, и, наконец, гнали и убили величайшего Праведника, Исполнение закона и пророков, Солнце Правды — Господа нашего Иисуса Христа. После вознесения Спасителя открылся длительный период страшных гонений последователей Иисуса Христа. Все эти гонения происходили и происходят, как указырает Сам Господь, «за правду» (Мф. 5, 10). Не за правду вообще — житейскую, служебную, общественную, а за самую насущную для человека за правду Христа.

Только эта правда отвечает основным запросам человеческого духа и только она помогает по-настоящему разрешить и все остальные запросы (или правды)человеческой жизни — житейско-семейные, служебно-трудовые и социальные. Гонение за правду выражается в многообразных формах. От невероятно зверских мучений, коим подвергали мучеников христианских за исповедание Христа в первые века христианства, до насмешек, осуждений, оскорблений и пренебрежения к верующим как якобы людям отсталым, несовременным и даже вредным. В основе этой вражды лежит человеконенавистническая неприязнь, и не только к людям; как мы уже говорили, и к самой Правде Божией.

Какие же требования предъявляются нам этой заповедью? Любовь к Правде или Истине. Достаточно ли мы любим Правду Божию? Нашу христианскую веру, жизнь по заповедям Христовым? Нет! Господи, прости нас, грешных!

Если бы мы любили Правду Божию, нашу христианскую веру и жизнь по заповедям Божиим, то дорожили бы каждой минутой своей жизни, употребляли бы их на поучение в законе Божием, на молитву, на доброделание, на искоренение бурных наклонностей нашей природы. А мы растворились в любви к миру и «яже в мире». Настолько растворились, что и отличаемся от прочих, неверующих людей только разве хождением в церковь и соблюдением, с большой натяжкой, кое-каких правил церковных и внешних обрядов. Или своей подчеркнуто особой манерой одеваться — может, кто из вас одевал особого покроя черную одежду, заматывал голову черным до кончика носа, одевая на руки четки — это все не соответствует вашему званию и поэтому нелепо, на посмешище неверующим выглядит. Наденет одежду вызывающей формы — и уже думает, что угождает Богу внешностью своей? Кайтесь Господу! Господи, прости нас, грешных!

Ибо еще книжникам и фарисеям, любившим отличаться от прочих своим внешним, якобы благочестивым видом одежды, Господь сказал: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония» (Мф. 23, 5. 27, 28). Господи, прости нас, грешных, за это показное благочестие!

Может, кто из вас не воспитал в своих детях в свое время религиозности, любви к храму, веру в таинства Церкви, а теперь настоял насильно на том, чтобы сын или дочь пришли в храм, насильно причастились или повенчались? И они, чтобы как-то отвязаться от ваших настырных просьб, приступили к таинствам без веры, а может, и с кощунством в душе. А вы еще и порадовались об этом их мнимом «обращении к вере». Кайтесь Господу, ибо через это поругана святыня лично вами! Прости, Господи, нас грешных, так неразумно стремящихся исправить ошибки многих лет своей беспечной жизни, когда мы и сами о Боге не думали, и детям не прививали ничего религиозного.

Может, кто из вас сомневался в истинности Церкви, к которой принадлежите по крещению? Сочувствовали сектантам и оторвавшимся от Церкви, самочиникам, раздирающим хитон Христов. Да еще и других смущали своими суждениями и осуждениями, которые определенно далеки от истины, потому что надо многое знать, многое чувствовать, многое понимать, чтобы иметь право не судить даже, а просто рассуждать о Церкви. Господи, прости нас, грешных! Потерявших всякий страх и в дерзости своей зашедших так далеко, что дерзали судить о судьбах Церкви!

Господи, мы все почти поголовно безграмотные или полуграмотные в вопросах вероучения, правил церковных, церковного устава, ни за что не отвечающие перед Господом кроме как за спасение своей души, не имеющие ни малейшего права, морально постоянно привыкли осуждать священнослужителей и добрались в своем осуждении уже до иерархов церковных и даже до главы Церкви — патриарха Кайтесь!

Неразумные дети церковные, и по положению своему в церкви, как пасомые, и по разуму, как не имеющие ни малейшего понятия о глубине, трудности и величайшей ответственности перед Богом тех, коим Господь вручил «пасти овцы Своя». Наша святая обязанность от всего сердца помогать им своей молитвой за них, а не кидать камнями осуждения в них. И без вас найдутся толпы людей, желающих побить служителей Христовой Церкви «камнями»! Господи, прости нас, грешных!

Мы ругаем, осуждаем тех, кого и без нас презирает и ненавидит неверующий мир, повторяем грех Хама, не покрывшего наготу своего отца — это в том случае, когда осуждаем священнослужителей за обычные человеческие слабости и недостатки. Причем осуждаем с невероятным пристрастием, как будто священник по природе своей телесной не такой же человек, как и мы все. А подумал ли кто из вас, вот вы, грозные и немилосердные судьи, на какое бесчестие среди мира обрекает себя сейчас человек, принимающий сан священника, ведь для нас же, чтобы в храмах служилась литургия, за которой вы причащаетесь святых Христовых Тайн, чтобы крестить, соборовать, отпевать, прощать вам грехи, которые кроме священника никто разрешить вам не может! Вот за это-то хоть благодеяние к вам, исходящее от Бога через лиц, принимающих на себя вместе с рукоположением в сан священнический подвиг добровольного мученичества, оставте злое осуждение!

Св. Иоанн Златоуст говорит: «Если оскорбление, причиненное слугам земного царя, исполняющим его волю, навлекает великое наказание на оскорбителей царских слуг, то какому наказанию подвергнутся те христиане, которые не только не уважают, но даже оскорбляют служителей Царя Небесного!» Господи, прости нас, грешных!

Помните всегда — где нет уважения к священному сану, там нет уважения к религии. Безнравственные люди всех времен ни о чем так не заботились, как ослабить клеветами и злословием уважение к священному сану. Вот кому мы способствуем, осуждая и злословя служителей Церкви! И воображаем, что ратуем за правду! Господи, прости нашу слепоту и крайнее неразумение!

А может, среди вас есть страшные кощунники, которые прикрывая себя видимым хождением в храм, приступают к Таинствам Церкви и особенно к таинству причащения св. Тела и Крови Господней, будучи тайными сектантами или зараженными всякими философскими измышлениями. Не дерзайте и дальше искушать долготерпение Божие. Помните, Бог поругаем не бывает, смотрите, как бы вам не сгореть от прикосновения к св. Тайнам, которые есть «огнь, недостойных попаляяй». Надо, наконец, прозреть, опомниться, искренно лично покаяться священнику, который после покаяния должен еще молитвенно присоединить вас к Церкви, от Которой таковые давно невидимо отлучены Богом. Если кто из вас лично знаком с такими людьми, избегайте общения с ними как от необычайно легко распространимой заразы.

Из жизни праведника любви, кротко, с любовью относившегося ко всем грешникам, побежавшего в горы за разбойником, чтобы отвратить его от греха, апостола Иоанна Богослова дошло одно повествование. Встретившись в бане с одним еретиком, он поспешно сказал своему ученику: «Бежим отсюда, баня может загореться, ибо в ней находится этот нечистивый грешник!». Зачем тебе, православный христианин, или христианка, любопытствовать о ложных вероучениях и водить дружбу с зараженными сектантством? «Хочешь спастись? — спрашивает Иоанн Златоуст, — пребывай в Церкви, и она не выдаст тебя. Церковь есть ограда. Если ты внутри той ограды, то тебя не тронет волк, а если выйдешь вон, то будешь похищен зверем. Не уклоняйся же от Церкви. Нет ничего в мире сильнее Ее. Она — твоя надежда, в Ней твое счастье».

Возможно, к счастью, среди нас нет таких тайных сектантов и еретиков, и мы со всей искренностью считаем себя православными, т. е. имеющими правильную, истинную веру во Христа. А так ли это на самом деле? Не заменяем ли мы часто веру суевериями, т. е. суетной, ложной верой? Может, кто из вас, не веруя в благой промысел Божий о нас обращался когда к волшебникам, гадателям, ворожеям? Кайтесь Господу, это великий грех! Сам Бог через св. пророка Иеремию говорит: «Не слушайте волхвующих вам, ни чародеев ваших, ни обаятелей, яко лжу прорицают они тая» (Иерем. 27). По правилам св. Церкви, тех, кто обращается к волшебникам и прочим гадателям и ворожеям надо на шесть лет отлучать от св. Причащения. Кайтесь Господу! Господи, прости нам наше недоверие Тебе!

Может, кто из вас ходил заговаривать болезни к разным гадателям, шептунам и бабкам, да еще оправдывался, что они молитвы какие-нибудь читают и крестят больное место. А разве таинство Соборования, установленное Церковью для исцеления больных, менее помогает по воле Божией через благодать Св. Духа получить исцеление? Почему мы, именующие себя христианами, православными, советуем своим ближним пойти к «бабке» заговорить болезнь, а не советуете скорее приступить к таинству Елеопомазания?! Выходит, верите заговорам больше, чем таинствам Церкви?! Господи, пощади нас, грешных!

Мы истинную веру смешали с суевериями, верим всяким силам, предчувствиям, гаданиям, колдовству. Это все наследие нашего языческого прошлого. Прошла 1000 лет после крещения Руси, а все никак не можем отложить суеверия и быть действительно православными христианами!

Второе, что требует от нас восьмая заповедь блаженства, это мужество и твердость, когда нам нужно свидетельствовать об истине или защищать ее. Может, кто из вас изменил когда Христу, малодушно соглашаясь с теми, кто кощунственно осмеивал святое учение, таинства и обряды Церкви. Кайтесь Господу! Господи, прости нас, грешных!

Может, кто из вас в кругу неверующих людей на работе или в общем коридоре, кухне или во дворе стеснялся своей религиозности из боязни прослыть отсталым, неполноценным человеком, боялся насмешек над собой? Кайтесь Господу! Господи, прости нас, грешных, трусливых и малодушных!

Может, кто из вас в жилище своем стыдился или боялся повесить иконы открыто. И ведь все из-за отсутствия веры в Промысел Божий, охраняющий и направляющий нашу жизнь. А вдруг зайдут неверующие сослуживцы, и на работе будут неприятности! Соседи будут пользоваться в любой момент как самым колким и действенным оружием против нас нашей религиозностью, если иконы увидят, оправдываемся мы. Но ведь если во всем наше поведение будет безупречно, то все это будет заключаться в мужественном перенесении словесных издевательств над собой! Никто не выгонит из квартиры, из родного города или села за веру, так чего же вы боитесь? Господи, прости нас, маловерных и безмерно боязливых!

Может, кто из вас боится носить нательный крест? Боитесь пойти с крестом к врачу или в баню? Просите у милостивого Господа прощения в отсутствии решительности открыто исповедовать Его имя, но никогда не ходите, не оставайтесь без креста! Хоть как-то скрытно, но носите крест! В одной из стихир поется: «Ибо крестом ограждаемы, врагу противляемся, не боящеся того коварства и ловительства». Как же может верующий человек быть без креста на груди?! Господи, прости нас, грешных!

Мы не только неверующих боимся, но даже некоторые из нас стесняются перекреститься перед едой в доме, где все знают, что мы верующие, и никто не будет издеваться или смеяться, но в котором сами хозяева не соблюдают этого правила благочестия. Хоть и иконы висят, а рука, как свинцом налитая, не в состоянии подняться для крестного знамения — стыдно своей религиозности, своего молитвенного отношения ко Господу! Вот какие мы, Господи, неверные Тебе! Прости нас, грешных!

Всегда ли мы с благоговением проходим мимо храма или кладбища? Кайтесь Господу, кто и здесь еще пуще боится положить на себя открыто крестное знамение. Прости нас, Господи, грешных!

Может, кто еще каким образом умудрился отречься от Христа? Обязательно покайтесь в этом при получении разрешительной молитвы. Уж очень страшны слова Господа, сказанные без всяких оговорок всем: «Кто постыдится Меня и Моих словес, того Сын Человеческий постыдется, когда приидет во славе Своей, Отца и Святых Ангелов» (Лк. 9, 26). Кто из нас тогда сможет сослаться на незнание этого грозного предупреждения Господа? Господи, прости нас, грешных, за нашу боязнь, стыд и смущение — это верные признаки нашего маловерия! Умножь в нас веру и всели в сердце мужество и твердость! Подумать только, чего мы стыдимся?! Самого высокого, самого почетного в мире звания христианина, т. е. того, что я — Христа ученик, человек, всей жизнью служащий Высшей Правде.

И, наконец, в-третьих, мы обязаны терпеливо переносить все гонения за правду, соединяя терпение с твердым упованием на Бога. Как же обязывает закон Христов относиться к гонителям Правды? На неприязнь, враждебность мы обязаны отвечать спокойствием и доброжелательностью. Как же мы относимся хотя бы к тому, кто со своим праздным любопытством, зачастую просто со своею невоспитанностью в общечеловеческом понимании этого слова, приезжают или приходят к нам на экскурсии и мешают нам молиться? Не раздражаемся ли мы на них, а при случае даже зло-презло одергиваем, а если дать нам волю, так мы бы вышвырнули их вон и поколотили при этом изрядно их всех! Ну, и кого же мы таким образом порадуем? Только врага нашего из рода человеческого, который питается всякой злобой, ненавистью и неприязнью. И уж никого не привлечем к вере во Христа. И будут только разносить по свету неверующие люди: «Там, в монастыре, в храмах собрались какие-то отъявленно злые старухи и старики». Если из вас кто допускает какую-нибудь бестактность или злобную выходку против какого бы то ни было человека в храме Божием, кайтесь перед Господом! Господи, прости нас, грешных!

На ложь и клевету мы обязаны отвечать терпением, молчанием, или спокойным серьезным объяснением истины, если хватает знаний и ума, и обстоятельства позволяют высказаться. На злобные выходки христианин отвечает по правилу: «отойди от зла и сотвори благо». Надо твердо помнить, что зло никогда не побеждается злом. Апостол Павел наставляет: «Никому не воздавайте злом за зло, но пекитесь о добром перед всеми человеками» (Рим. 12, 17). Лучше самому пережить боль и унижение, чем причинить их гонителю-обидчику нанесением ему ответного удара. Не надо вступать в пререкания и споры о вере: ни желать, чтобы гром и молния поразили наших гонителей и угнетателей, тех упорных, кощунственных безбожников, кто своим глумлением над верой причиняет нам невероятную боль, а надо молиться за них и жалеть их потому, что это самые несчастные люди на земле. Ибо земная жизнь скоротечна, а вечная жизнь бесконечна. Сейчас они упорно противятся Правде, а некоторые открыто гонят Ее. Но когда закроются их очи земные и откроются очи духовные, тогда страшно будет их прозрение! Разве не жаль этих людей? Разве христианское сердце может желать кому-либо вечной погибели и ада? Если мы способны на желание кому бы то ни было такого неисправимого зла, кайтесь Господу! Прости, Господи, наше отнюдь не христианское отношение к неверующим, страдающим такой страшной болезнью души как неверие людям!

Прими нашу молитву, Господи, за них, наших же русских людей, погибающих в неверии в Тебя, как Бога и Творца мира! Открой им глаза, чтобы спала еще при жизни земной пелена с их глаз, чтобы поняли они, Кого гонят и чью злую волю исполняют. Они не знают, что творят! Господи, прости и их, и нас, тем более, что теперешнее поколение людей — это наши дети и внуки, которых мы не воспитали в вере и любви к Тебе!

Девятая заповедь блаженства. «Блаженни есте, егда поносят вас, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради, радуйтесь и веселитеся, я ко мзда ваша многа на небесах»

Вот обетование великой награды терпеливцам! Посмотрите на нашу жизнь, как мы все тяжко страдаем под игом душевных скорбей. «Все житие наше на земле болезненно и печали исполнено от клеветы, досаждения, и в многих многовидных бед и скорбей! Беды от врагов, беды от сродников, беды от лжебратии терпяще...». «Немощствует бо тело, изнемогает и дух наш». Так молитвенно взываем мы в акафисте перед иконой Божией Матери, именуемой «Всех скорбящих радосте». Особенно бывают тяжки душевные муки, когда бывают непоняты наши самые возвышенные духовные устремления, т. е. вот то в нашей жизни, о чем Господь сказал в словах: »...на вы лжуще Мене ради». Вот вы, видя несчастье у своих ближних(детей, мужа, родных) спешите в храм, зная, что только молитвой можно им помочь, а те, за которых вы только что молились со слезами, встречают вас дома потоками брани или гневными взорами, раздраженным тоном речей, надутыми лицами только за то, что на несколько часов оторвались от нескончаемого потока суетных дел по дому. «Как больно и горько сердцу!» Вы живете далеко от храма, вас уже пригнули к земле прожитые годы, и потому страшит расстояние. Но желание побыть в храме, помолиться, подать записочку, отслужить молебен, взять святой воды преодолевают все! И вот спешит, как может, такой человек в храм ночью, по плохой дороге, одолевает невероятные трудности в транспорте. И вот входит в храм такой человек, как ходатай перед Богом о всем селении своем, о тех, кто хотел бы, да уже совсем не в силах дойти, и о тех, кто совсем забыл храм; а его осыпают укорами и насмешками: «Ты еще все таскаешься в церковь, сидела бы дома и молилась, вот помрешь где-нибудь на дороге», или — «видно, мало работать пришлось, что еще в такую даль ноги носят».

Как больно сердцу такое непонимание! Непонимание, как любовь к храму позволяет преодолевать, казалось бы, непреодолимое!

Вы дорожите святынькой, хранящейся в доме: иконкой-благословением, Евангелием, святой водичкой — и какими словами можно передать душевную муку тех, кто однажды придя домой видит полное разорение дорогого уголка, над вашей святыней надругались самые близкие вам люди!

Вы бескорыстно, по чувству жалости и сострадания, ради Христа помогли кому своим трудом, а вас оклеветали, обвинив в корысти, нечестности, заподозрили невесть в какой грязи... Как тяжело перенести такую клевету!

Вы стремитесь чем-то послужить в храме, обители, делаете это все от сердца, с большой любовью, вкладываете в дело все свои таланты, все способности души и физические возможности тела. А вас упорно отказываются понимать, все гонят, поносят и всячески физически толкают, пнут, что-нибудь уронят на вас. Сколько мужества требуется, чтобы не бросить дела, не охладеть, не отчаяться, и, главное, не возненавидеть гонителей! И сколько еще бывает всяких непониманий, ложных представлений, немыслимых обвинений, порождающих невыразимые муки души, те злострадания, кои превышают страдания мученические и превосходят подвиги христианских подвижников первых веков. Вот мы и подошли к концу нашей исповеди, которую сегодня построили на исполнении заповедей о блаженствах. И, наверное, каждый из вас, кто искренно каялся, понял, что он «пуст и наг» добродетелей духовных. Как будто можно придти в отчаяние. Что же нам, грешникам, делать. Мы же ни на что не способны, Господи! У нас нет ни смирения, ни кротости, ни чистоты сердечной, ни любви, ни плача даже о грехах! А в ответ на такой полный отчаяния вопрос один из подвижников благочестия отвечает: «Если не можешь принести Господу ничего другого, то принеси Ему свой жизненный крест и свои страдания». О пользе для нас страданий говорить можно очень много. А так как сейчас таинство исповеди, т. е. проверка нашей совести, духовная лечебница и баня, смывающая скверну нашего сердца, то нам надо чистосердечно признаться перед Господом, что мы не умеем терпеливо, по-христиански нести обиды, неприятности, несправедливости. Мы все — величайшие ропотники! Кто из нас принимает скорби с радостию, как лекарство очистительное от самого Господа, а в обидчике видит своего небесного друга и целителя? Прости нас, Господи, мы крайне малодушны!

Мы непомерно сетуем, даже до расстройства здоровья, мы оскорбляемся на обидчиков, мы ожесточаемся сердцем и становимся сами нетерпимы по отношению к людям, потому что мы жадно кидаемся на жизнь, на счастье, суетное, пустое, кратковременное, как сон. Ставим его выше всего, выше Церкви, Бога, любви ко Христу, и обрушивающееся несчастье застает нас врасплох, озлобляет и огрубляет нас! Мы проливаем слезы, пот и кровь, здоровье теряем, но, увы, Господи! Пот проливаем с внутренним противлением, злобой, проклятием. Слезы — от обиды, злобы, досады, невозможности отмщения. Кровь (перенесение болезней) — без веры, и потому ничего доброго душа наша не приобретает.

Между тем, то, с каким настроением сердца и души мы переносим страдания, является пробным камнем нашего духовного роста. Мужество пред ними, готовность на них — вот знак «правильной души». Мужественные души инстинктом ищут жертвы страданий и духовно крепнут в испытаниях. «Ибо кратковременное страдание наше производит в безмерном прибытке вечную славу» (2 Кор. 4, 6). И не только страдания, приходящие извне, но всякое духовное усилие, всякое добровольное лишение, всякий отказ, жертва, немедленно размениваются на духовные богатства внутри нас» (С. А. Ельчанинов). Господи, прости нас, слабых духом!

Может, кто из вас, не выдержав тяжестей скорбей, покушались мысленно на свою жизнь, думали о самоубийстве, изыскивали в мыслях своих способы прекратить свои страдания прекращением жизни, думая при этом еще и досадить обидчикам. Господи, прости нас, грешных!

Да и отдельно подходя к разрешительной молитве надо лично покаяться священнику, ибо это страшный грех, приводящий к вечной гибели.

Мы еще как-то терпим то, что сами невнимательной жизнью на себя навлекаем. А ведь там, на небе, только тогда начинается некоторая оценка нам, когда мы что-нибудь невинно терпим, и терпим со всяким смирением, безропотно, как Божие попущение и испытание (Еп. Варлаам). Вот мы, к великому прискорбию, все живем в суете, копошимся в узком понимании происходящего с нами, нам больно в душе от всяких скорбей и бед. Мы все ждем мирного, тихого благополучия земного, приходит скорбь, и мы малодушествуем! А апостол Павел, раскрывая великий смысл страданий христианина, говорит: «Вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Фил., I, 29). Слышите? «Дано» страдать за Господа, как великая милость, дано веровать и страдать! Как говорит пр. Исаак Сирии: «Более всякой молитвы и жертвы драгоценны пред Господом скорби за Него, и более всех благоуханий — запах пота их».

Апостолы пишут еще: «Возлюбленные! Огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и явлении славы Его возрадуйтесь и восторжествуйте» (Петр. 4, 12; 13). Задумывались ли вы над этими словами св. Писания? Нет, Господи, многие из нас впервые сознательно слушают их, несмотря на свои уже седые головы, прости нас, грешных! А ведь это доступно всем нам и находится все в той же книге, Евангелии, которое пылится у нас на полках.

То, к чему мы идем, слишком высоко, а то, что мы здесь оставляем, слишком ничтожно. В этом мире ничтожны все наши добродетели, ничтожно все наше понимание истины. И потому нет на земле высшей красоты, чем страдание правды, нет большего сияния, чем сияние безвинного страдания (Арх. Иосиф III). Вот как мыслят и говорят великие мужественные христианские души! Господи, прости нас, грешных! Как далеки мы от таких понятий жизни христианской!

А спастись каждый из нас желает. По словам Иоанна Златоуста для христианина имеются три условия для спасения: не грешить; согрешив, каяться; кто плохо кается, тому терпеть находящие скорби. А кто может сказать, что он кается достаточно усердно?

Отсюда путь избавления от страданий за свои грехи есть покаяние. Если же нет достаточного сознания греха, нет силы нести деятельное глубокое покаяние, сила которого должна быть соразмерна степени греха, то надо в смирении принимать посылаемые страдания и благодарить за них как за милость, как за признак заботы о нас Бога. Господи, прости нас, грешных!

Грехов наших неисчислимое количество, понятия наши о духовной жизни, христианском миропонимании чрезвычайно малы. Аптека же с духовными лекарствами против недугов наших греховных неисчерпаемо богата и находится в духовной лечебнице — Матери-Церкви! Можно еще очень долго и много говорить на пользу душевную с вами. Однако, время уже давно истекло. Господи, прими наше покаяние!

Сейчас уже каждый должен явить Тебе, Господи, твердую решимость отречься от греха, возненавидеть грех, переломить жизнь свою. И эту решимость подтвердить клятвой, поцеловав Крест и Евангелие в том, что я обещаю, клянусь исправить свою жизнь. Господи, я искренне хочу так! И молю Тебя, помоги мне сдержать клятву мою! Господи, прими нашу молитву! Господи, мой Господи, я — бездонная пропасть греха, куда ни посмотрю в себя — все худо, что ни припомню — все не так сделано, не правильно сказано, скверно... И намерения, и расположение души моей — одно оскорбление Тебе, моему Создателю, Благодетелю! Пощади меня, Господи Иисусе Христе, Боже наш! Я, как ничтожный человек согрешил, Ты же, как Бог щедрый, помилуй меня! В покаянии прими мя. Дай мне время принести плоды покаяния. Не хочу больше грешить, не хочу оскорблять Тебя, Господи! Допусти меня до причастия Святых Тайн, да снизойдет на меня через Них Твоя сила благодатная! Истреби живущий во мне грех. Живи во мне, бессмертный Господи, чтобы ни жизнь, ни смерть не разлучили меня от Тебя! Ими же вси судьбами, как хочешь, как знаешь, только спаси меня, бедного грешника! И благословлю, и прославю пречистое имя Твое во веки. Аминь.

Некто вопросил великих: «Как спасутся христиане последних веков, ибо нет уже арены открытого мученичества, когда исповедников христовой веры забивали в колоды, бросали в темницы, распинали на крестах, отдавали на растерзание зверям, колесовали, отсекали руки или постепенно все члены тела, прободали копьями, обливали кипящим оловом или маслом, спускали в кипящие котлы, сжигали на сковородах. Ибо никто уже не в состоянии понести тех трудов и подвигов покаяния и очищения своих душ, какие понесли подвижники первых веков христианства, о которых до нас дошли сказания, кажущиеся нашему сознанию почти невероятными?». И получил ответ: «Они будут спасены терпением душевных скорбей! И те, кто понесет эти скорби душевные мужественно и терпеливо, получит венцы большие, чем те, что спал на земле, вкушал пищу раз в неделю, стоял на столпе в молитвенном подвиге всю жизнь».

http://www.mgarsky-monastery.org/kolokol/4384