- Сергей Анатольевич, наш разговор о депрессии стоит начать с вопроса о том, что же означает это понятие c точки зрения врача-психотерапевта? Предполагаю, что многие не совсем понимают, чем депрессия отличается от других заболеваний.

- Правда, сейчас это слово настолько расхожее, что каждый третий пациент, садящийся напротив меня в кресле, говорит: «доктор, у меня депрессия».

А дальше приходится разбираться – есть ли она на самом деле и если есть, то какая? Часто люди вообще приходит со словами: «У меня нервишки расшалились, мне нужно к невропатологу». А потом выясняется, что под «нервами» имеются в виду расстройства в области эмоций, то есть к сфере ведения врачей психиатров и психотерапевтов.

Термин «депрессия» получил устойчивое понимание к моменту формирования психиатрии как строгой академической науки еще в начале XIX века. Этимологически, депрессия означает «отсутствие давления» (англ. «pressing»-давление). Для гармоничного существования, то, что приходит к нам извне, и то, что исходит от нас, должно быть как-то уравновешено; при депрессии же мир давит на человека, а человек не может с этим справиться.

Помнится, в «Золотом Теленке», Остап Бендер, испытывая муки неразделенной любви, своего рода депрессию, сказал: «— Не сердитесь, Зося, Примите во внимание атмосферный столб. Мне кажется даже, что он давит на меня значительно сильнее, чем на других граждан. Это от любви к вам. И, кроме того, я не член профсоюза. От этого тоже».

То есть, при депрессии человек испытывает недостаток внутреннего тонуса, ослабленность, некую неустранимую внутреннюю неполноту – это и есть основная характеристика депрессии – при всем разнообразии видов этого заболевания.

- А какой может быть депрессия?

- Во-первых, она бывает двух типов: депрессия эндогенная (с латыни – «пришедшая изнутри»), то есть обусловленная биохимическими причинами и в основном не зависящая от внешних факторов жизни человека, и депрессия экзогенная («пришедшая извне») или реактивная, вызванная реакцией на запредельные для человека внешние факторы.

И от того, к какой категории отнесен депрессивный синдром, будет зависеть тактика лечения, что человеку больше понадобится, прежде всего: прием препаратов, нелицеприятный, точный анализ ситуации или доброе слово…

Во-вторых, депрессия имеет громадное количество вариантов проявления. Мы различаем: депрессию тревожную, депрессию астеническую (когда наблюдается отсутствие сил), депрессию апатическую (когда человека просто ничего не интересует и он лежит, отвернувшись к стене), депрессию соматизированную (от греч. «сома» – тело, т. е. переходящую на тело – когда душевные эмоциональные проблемы проявляются телесными расстройствами: ощущением перебоев сердца, синдромом раздраженной кишки, онемением рук и ног. Когда у человека не хватает слов или навыка пользоваться словами для выражения своего душевного состояния, в ход идет коммуникация с помощью телесных симптомов).

Бывают так называемые «улыбающиеся депрессии», когда человек старается скрыть свое состояние, играть раскованного человека, чтобы его страдания не стали для окружающих очевидными. Т. е. видов депрессии существует огромное количество. Общее для них то, что классическая эндогенная депрессия развивается обычно, как и большинство психологических заболеваний, между 20 и 30 годами.

Далее, когда депрессивное состояние сменяется периодами подъема, мы говорим о диагнозе «циклотимия». Исследователи предполагают, что гордости нашей российской поэзии, А. С. Пушкину, судя по его стихам, вполне можно поставить диагноз циклотимии. Он пишет: «весной я болен». Это весенняя депрессия. И, в то же время, если мы вспомним «болдинскую осень», когда за несколько недель было написано огромное количество произведений, причем прекрасных, мы можем думать, что на протяжении всей жизни весенние депрессивные состояния сменялись у него осенними гипоманиакальными (сверхактивными) периодами.

При депрессии происходит смещение большинства потребностей и способностей человека: снижение или увеличение аппетита, невозможность справиться с вроде бы привычной работой, расстройство сна либо повышенная сонливость: люди в депрессии иногда спят до 20 часов.

Я наблюдал даже (в литературе не встречал, а в жизни наблюдал), когда пациенты говорят, что сон – единственное, что приносит облегчение – это, своего рода, симптом бегства в сон.

При эндогенной депрессии также часто наблюдаются цикличность в течение суток. А именно, состояние больных всегда улучшается во второй половине дня. Для депрессивного пациента утренние часы особенно невыносимы, к обеду уже сносно, а к вечеру иногда возникает состояние «ну так еще можно жить», но вскоре неминуемо приходит утро…

- Однако как разделить, является ли источником депрессии телесное состояние, либо ее источник находится исключительно в душевных свойствах человека и его переживаниях?

- О, если бы я сейчас точно и исчерпывающе ответил на этот вопрос, завтра можно было бы ехать в Стокгольм за Нобелевской премией… Существует как минимум, десяток, а может быть и больше объяснений механизма такого сложного и многогранного заболевания, как депрессия.

Если мы говорим об эндогенной депрессии, когда диагноз уже не вызывает сомнения, когда его уже не опишешь такими терминами как : «мне грустно», «мне что-то скучновато», «мне лень чем-то заниматься», а когда человек просто отворачивается к стене, и ничего-то ему не мило, и лежать он так может несколько месяцев, то мы уже ясно понимаем, что человека надо лечить. И, может быть, не всегда с его согласия, потому что депрессия может кончиться для человека очень печально – как риском суицида, так и просто смертью от истощения.

Еще одна характерная черта депрессии – ощущение собственной изменённости и лишение мира эмоциональной окраски. Человек чувствует себя как в песне Высоцкого: «Почему все не так? Вроде все как всегда: то же небо, опять голубое, тот же лес, тот же воздух, и та же вода…», а вот восприятие всего этого – не такое.

Обращаясь к другому человеку, глядя на картину, на любое явление этого мира, нам свойственно формировать к нему какое-то отношение. Это хорошо или плохо, это красиво или нет, но это затрагивает нас в какой-то мере. И вот, эта черта при депрессии нарушается, что становится невыносимым: умом ты понимаешь, что вот это дерево, это человек, но никакой эмоциональной окраски – нет, все вокруг – никакое, без всякого вкуса и впечатления.

И в худшем случае, может развиться т. н. «анестезия психикоделароза» или болезненное бесчувствие, когда человек не может чувствовать эмоции вообще, сначала по отношению к внешнему миру, а потом и к самому себе. Это не бесстрастность, это полное равнодушие. «Да, я знаю, что меня зовут Иванов Иван Иванович, но это не тот Иванов, который был когда-то. Это передвигающееся, едящее, спящее, иногда ходящее на работу тело, но абсолютно не чувствуемое, не переживаемое мной. Я не могу испытывать боль, я не могу испытывать стыд. Для меня ничто ни хорошо, ни плохо». Это мучительное для человека состояние болезненного бесчувствия является апофеозом депрессии, если ее не лечить.

- Итак, откуда же может вдруг возникнуть депрессия, как ее зарождение зависит от самого человека и обстоятельств его жизни?

- Во-первых, депрессия имеет генетическую обусловленность и предрасположенность к ней может передаваться по наследству. В качестве гипотезы, можно даже предположить четкую «запрограммированность» депрессии в определенном возрасте.

И если встречаются мужчина и женщина, явно склонные к депрессии, им стоит серьезно подумать, вступая в серьезные отношения и создавая семью. Подойди они ко мне как к семейному консультанту, я бы посоветовал им внимательно и подольше все оценить – особенно, если им ещё не ясно, что они пришли в этот мир друг для друга.

Кстати, при этом, у нас в психиатрии существует наблюдение: браки, заключенные в депрессии, обыкновенно являются очень устойчивыми, а браки, заключенные в легком, веселом состоянии быстро рушатся.

Во-вторых, депрессии бывают результатом хронологического физиологического сбоя ритмов, согласно которым живет человек.

Сейчас развивается довольно интересное направление – хронобиология. Она утверждает, что весь мир, и в том числе наше человеческое бытие, определяется системой ритмов (луны, солнца, сменой сезонов, сменой циклов сна и бодрствование, ударов сердца, менструальных циклов у женщин и т. д.). И причиной депрессии является сбой в какой-то из систем циклов. Один из известных антидепрессантов сейчас разработан именно с учетом ритмологии.

В-третьих, депрессии возникают у людей, оказавшихся в одиночестве перед серьезными проблемами и не могущими ни получить помощи, ни выразить свою боль.

- Нередко считается, что само по себе подавление злости и вообще подавление эмоций приводит к депрессии, так ли это?

- Нет, я бы так не сказал. Обычно подавление негативных эмоций: злости, агрессии или обиды, приводит не к депрессивным, а к тревожным расстройствам, к хрупко-застенчивому тревожному компенсаторному состоянию. В американской психиатрии депрессивные и тревожные состояния вообще считаются двумя феноменологически и биохимически разными вещами. И хотя у нас эти явления иногда объединяют, надо сказать, что я видел явления тревоги без депрессии и наоборот, депрессии без тревоги.

К депрессии скорее приведет развитие гордыни, фиксации на себе, слишком большое прислушивание к себе – взамен диалога с Творцом, с миром, с другими людьми, что и предусматривает религия.

А когда человек для себя становится самым интересным собеседником и лучшим партнером в диалоге, он, не будучи божественно бесконечным, становится для себя скучным, достигает собственных пределов и лишается возможности получать подпитку радостотворного бытия, какой-то внешней помощи. А ведь он мог бы получить её улыбкой, взглядом, подарком цветка, добрым словом. Конечно, если человек имеет возможность все выражать и не таить в себе, то он меньше подвержен таким состояниям и заболеваниям. Но он становится не восприимчивым ко всему внешнему. И такая фиксация на себе скорее приведет к депрессии, нежели подавление гнева.

- Если мы почитаем Библию, то увидим характерный пример депрессии – историю царя Саула. Его состояние было связано с тем, что он перестал быть угоден Богу, потерял Богообщение и как следствие – потерял помощь Божию и удачливость в походах и тяжелых испытаниях. И он понял, что безвозвратно утратил самое дорогое, то, что его поддерживало.

- Возможно, на примере Саула мы можем научиться тому, что можем быть промыслительно оставленными Богом. Мы понимаем, что Бог намеренно закрывает дверку, не дает нам с Ним общаться.

Плохо ли нам будет? Да. Будем ли мы при этом испытывать депрессию, если раньше мы вдохновенно с Ним беседовали? Очевидно, будем. Однако, когда нас звали в этот мир, никто не выдавал нам гарантийного письма: «жить будете хорошо». А давалось несколько другое: насколько дерзнете, насколько будете терпеливы в скорбях, способны к покаянию, мужественны в испытаниях и амбициозны в хорошем смысле, настолько и жизнь ваша будет угодной Богу и просто наполненной…

В истории с Саулом, болезнь которого отступала, когда он слушал игру Давида, научимся и тому, что прекрасными подспорьями для антидепрессивной терапии является лечение красотой. Живопись, музыка, вкусная еда вызывают явные, причем положительные эмоции, способные ослабить эмоциональный голод – важна актуализация радости, нахождение радости в простых вещах.

Царь Саул и Давид

И еще очень по-разному можно выйти из депрессии. Можно отчаяться до последнего предела, уйти в глубину эгоцентричного неверия и сказать: «все, ничего общего ни с этим миром, ни с этим Богом» – что и произошло с Иудой.

А можно плакать как апостол Петр, и долго плакать. Но получить прощение и обрести внутренний мир, при этом помня, что в один из моментов ты повел себя недостойно. Это осознание собственного недостоинства облагораживает человека. Запомним, что депрессия может возвысить человека.

В этом смысле депрессия, как и любая болезнь и скорбь, есть предохранение от чего-то худшего – от вырождения человечества. Кто-то сказал: «не будь войн, люди совсем бы опаскудились». То есть нередко попущенная болезнь или страдание, или война, или депрессия ведет к высвобождению заложенного в человеке потенциала, образа покаяния.

- Но возникает вопрос: откуда может проявиться такое состояние у людей воцерковленных, имеющих навык к молитве, к исповеди, привыкших приступать к Таинствам, у людей так или иначе устроившихся не только в обыденной, но и в духовной жизни, уже доросших до некоего, довольно благополучного устроения, и тем не менее, им бывает не чуждо состояние депрессии. Неужели только из-за гордыни, о чем мы сказали только что?

- Конечно, не только. Причем они могут страдать от депрессии, и воспринимать её особенно остро. Найти веру, как мне кажется, может только тот, кто испытал радость. Кто узнал, познал и прочувствовал радость бытия с благодарностью Богу и этому миру – не эскапическую, не дурной кайф измененного наркотического бытия, а реальную прекрасность мира, когда человеку хорошо быть с Богом и он может сказать: «да, ведь это все хорошо весьма».

Пусть мир лежит во зле, пусть дьявол рыкает и воюет за каждую душу.  Но человеку духовно устроенному все равно ведома радость. А коль ему ведома радость, ему ведома  и печаль. И он вполне может заболеть.

В конце концов депрессия депрессии рознь. Христианин не будет испытывать депрессивного состояния, доходящего до суицида, если уходит близкий ему человек, не дойдет он до крайних степеней отчаяния. В этом психотерапевтическая функция нашей веры, если можно ее так прагматически измерять…

Скажем, у по-настоящему верующих людей я не видел панических атак., страха езды в метро, распространенной сейчас аэрофобии. Вообще, тревожные неврозы почти не проявляются, если имеешь навык передоверения себя в руку Божью. Но вот депрессия вполне может быть – и сейчас мы говорим о том, как к ней относиться…

- Тогда возникает еще один вопрос, связанный с темой «депрессия и вера». Мы читаем слова: «Мир лежит во зле» (1 Ин 5:19), у Экклезиаста мы читаем, что все тлен (Еккл 3:20), все проходит, и понимаем, что все цветение, которое мы видим вокруг себя, когда-то прекратится и эти прекрасные цветы завянут, любимые нами лица состарятся, и всех так или иначе ожидает перспектива переезда на кладбище. Не приводит ли осознание того, что все радости преходящи и уходящи, к появлению депрессивного  состояния?

- То, что ты сейчас сказал, является логическим продолжением того, что происходит, когда человек начинает много думать в одиночку, не имея ни собеседника, ни душевного друга, ни понимающего духовника, ни соразмеряя себя с Евангелием.

А кто может быть лучшим собеседником, чем Христос со страниц Евангелия?! Все мрачно прорисованные тобой аргументы разбиваются о единственное изречение Христа, которое все объясняет: «в мире будете иметь скорбь» (Ин 16:33). Имеем? Имеем.

И дальше: «Но мужайтесь, я победил мир». А доводилось мне слышать, что в некоторых переводах вместо слова «мужайтесь» употреблен глагол «дерзайте». Казалось бы, близкий по смыслу, но мужаться – это значит терпеть, а дерзать – это значит совершать прорывы. И прорывы именно сквозь автоматизмы обыденной жизни. Прорывы, чтобы не пройти мимо нищего, а что-то сделать.

Чем больше делаешь доброго, тем меньше вероятность депрессии. Потому что депрессия, как и любая болезнь, ограничивает человека. А делая что-то, ты вступаешь во взаимодействие и расширяешь свои возможности. Мрачную систему ценностей при желании можно накопать в любой религии. «Вот вам монахи первая благородная истина. Все в мире есть страдание», – начал свою проповедь Будда. Правда, потом он открыл ещё несколько благородных истин… Недепрессивно живущий человек не закрывает глаза на страдания мира. Но он пытается способствовать облегчению этих страданий и у себя, и у других.

- В святоотеческих работах мы находим как минимум три понятия, которые довольно близки к тому медицинскому и психотерапевтическому описанию, которое сейчас у нас прозвучало, а именно это понятие уныния, разочарования, и окамененного нечувствия.  Не получается ли, что депрессия может быть и состоянием духовного заболевания, неверного духовного шага, сделанного человеком и как следствие – ложного духовного состояния, в которое пришла человеческая личность?

- Специалисты-психопатологи, которые имеют мужество открыто называть себя верующими людьми, всегда признают, что у каждого явления мира есть свой логос, замысел. Точно так же у каждого психопатологического феномена, у каждой эмоции, у каждой болезни имеется некое осмысление на духовном уровне. Некое повреждение на нравственном уровне, повреждение сферы религиозной, т.е. нарушение богообщения в той мере, в которой оно было возможно для данного человека.

И, безусловно, при депрессии будет проявляться и уныние, и ощущение бесполезности, иногда бунт против высших сил: «за что мне такое попущено?».

Как и любой болезнью, Господь депрессией может смягчать человека, а может и укреплять его духовно, потому что ещё у депрессивных пациентов, ставших мудрыми психиатрами XX века, замечено и даже выведено в афоризм: «депрессия облагораживает человека. При депрессии, как и при правильно переносимом страдании, человек становится более добрым и более мудрым».

Знаменитый психотерапевт Виктор Франкл сказал: «единственный смысл страдания – это стать иным». И при депрессии у человека есть возможность стать духовно богаче, потому что те вещи, на которые он доныне не обращал своего внимания: то же солнышко, тот же приход весны, при ней воспринимается острее. И наоборот, если переживать депрессию неправильно, мы начинаем роптать на Бога.

Правильно перенесенная депрессия, как и любое страдание, ведет к большей потенции благодарности Творцу за происходящее с нами. Поэтому депрессия (в отличие от противоположного состояния – маниакального, возбужденного, эйфорического) может служить духовному росту человека, если она проживается и переживается правильно..

Иногда депрессия ведет просто к высвобождению времени, потому что человек не может работать и у него возникает возможность, как говорят иногда, «подумать о душе». И за это депрессии можно сказать спасибо. В этом своего рода благословение депрессии. Ну, и вспомним евангельское: «сила моя в немощи совершается» (2 Кор 12:9). А депрессия именно и есть та самая душевная немощность, при которой  могут раскрыться просто чудеса самопожертвования.

При депрессии человек иной раз оказывается вышибленным из механической рутины повторяющегося мира, он душевно соприкасается с совершенно особенным опытом бытия, и соприкосновение это может привести к духовному исцелению. Духовно-то мы все больны в той или иной степени. Если человек говорит: «я нахожусь в отличной духовной форме», то мы поставим ему несомненный и неутешительный диагноз.

А депрессия избавляет от гордыни. И в общем-то хорошо быть знакомым с депрессией не понаслышке, и сказал это не я – я всего лишь перефразирую прп. Силуана Афонского: «Держи свой ум во аде, и не отчаивайся». Или письма Валаамского старца: «Вернейший способ не допустить смертного греха: постоянно думать о смерти».

А когда как не в депрессии приходят мысли о неизбежной смерти, о конце бытия. В духовном отношении, по-настоящему верующий человек должен видеть абсолютную «нетаковость» своего духовность строения и серьезно относиться к исповеди. Так и в случае депрессии, человек должен отдать себе отчет в своей эмоциональной поврежденности. Так что в депрессии есть очень глубокий и позитивный духовный смысл.

Но есть и разрушительный потенциал – как и в любой болезни. Так что смысл назначения депрессии, как и любой, не только телесной болезни, но и духовной, в том, что это еще и способ коммуникации, возможность прийти к человеку или в белом халате или в подряснике, и сказать: «брат, мне плохо, ты можешь что-то сделать для меня?» И когда один человек делает для другого что-то – тогда умножается на свете количество любви.

- Если что-то случилось с христианином – надо ли искать православного психотерапевта или подойдет специалист, знающий свое дело? Мы же обычно не ищем православного отоларинголога или кардиолога…

- Здесь я обозначу такой принцип: чем тяжелее депрессия, тем меньшее значение имеет мировоззренческая идентификация специалиста. Иными словами, при тяжелой депрессии, когда человек света белого не видит, с постели подняться не может, от страха дрожит, то совершенно неважно, психиатр какого вероучения будет ему помогать.

Чем же на более легком и в то же время духовно-осмысленном уровне протекает депрессия – на уровне трудности получения радости, на уровне уныния, тревожности – тем более возрастает роль тех ценностей, в формате которых оказывает свою помощь психотерапевт. Потому что для православно-мыслящего человека фрейдистские интерпретации относительно каких-нибудь кровосмесительных влечений будут просто для начала непоняты, а потом просто отвергнуты.

Или как говорил русский философ Владимир Соловьев в беседах о смысле любви, бывают иногда нынешние господа психологи, к ним приходят люди, страдающие от робости, застенчивости, нерешительности, и они в качестве средства рекомендуют продажную любовь, тем самым увеличивая доход их коллегам-венерологам.

То есть на высоких уровнях лучше все-таки довериться специалисту, разделяющему с тобой одну и ту же нравственную шкалу.

- Душа – понятие из области веры. Как вообще можно лечить душу чем-то вполне земным – таблетками или беседами?

- Думаю, нам все-таки надо почаще повторять, что душа и эмоции – это не совсем одно и то же.

Психотерапевт не ставит своей целью спасение души клиента, обращающегося к нему – он занимается устроением души в мире видимом.

Вообще, понятие «душа» для начала лучше заменить словом «психика». Тогда душой в общепринятом религиозном смысле мы обозначим «высший этаж» психики.

А вот «низшим этажом» психики или эмоциями мы обозначим тот уровень, на котором собственно и происходит депрессивная психопатология.

Как работают лекарства? Мы думаем и осознаем себя корой головного мозга. Если точнее – нейронами, клетками коры головного мозга. Еще точнее – аксонами и дендритами – это отростки этих клеток, связи между ними, соприкасающимися в местах контактов (синапсах). И вот там за счет нейромедиаторов типа серотонина и происходит, если хотите, «процесс думанья».

На этом уровне и происходит процесс работы мозга – и удовлетворения, и осознания, и получения информации. Там же, при нарушении этих процессов происходит и формирование депрессии. И за счет хорошо и правильно подобранных нейромедиаторов, т.е. веществ, воздействующих на жидкостной обмен между отростками нервных клеток, происходит нормализация этих процессов. Так и работают антидепрессанты, помогая установить физиологически благоприятное существование всего мыслительного и эмоционального строя человека.

- Откуда возникла идея лечить депрессию химическими препаратами?

- Многое в нашей науке психиатрии и психотерапии создавалось какими-то причудливыми путями. Как, допустим, были обнаружены  и синтезированы первые антидепрессанты?

Произошло это всего лишь в 50х годах XX века. В Германии, в туберкулезной клинике, было замечено, что больные, употребляющие определенный препарат, вдруг становятся  необыкновенно веселыми и оживленными. Стали изучать, а потом и использовать свойства этого препарата, стали на основании его синтезировать похожее, но без противотуберкулезного эффекта.

Получился первый антидепрессант, до сих пор работающий. Он уже, конечно, устарел морально, но существуют случаи, когда можно назначив его, и получить эффект. Это препарат, который был создан от практики.

Другой способ создания препаратов – от теории. Когда мы говорили о хроно-биологической концепции возникновения депрессии, на основании мелатонина, то есть гормона, связанного с солнечный загаром, и был создан такой антидепрессивный препарат.

- Можно ли выделить те случаи, когда депрессия все-таки является органическим заболеванием, и пациент нуждается, прежде всего, в медикаментозном лечении?

- Да. Эндогенные депрессии являются, условно говоря, органическими, они вызываются биохимическими сдвигами в организме, которые могут быть поняты не только на словесном уровне, но и при использовании некоторых тестов (иногда используется так называемый «дексаметазоновый тест»).

При лечении таких заболеваний требуется использовать препараты-антидепрессанты, причем разумно и дифференцировано, в зависимости от варианта болезни: при апатической депрессии – антидепрессанты со стимулирующим эффектом действия, при тревожной – с успокаивающим, седативным эффектом.

Вот случай прошлой недели. Ко мне пришел мужчина 32 лет, программист, с такими жалобами:

- Состояние, доктор, началось неделю назад, мне дали задание, и задание простое, плевое, я справлялся с ними уже, но ночь накануне я не спал. Меня пронзила мысль «А вдруг я не справлюсь?», я пришел, сел, включил компьютер и… отошел от него. Меня парализовало. Я попытался подойти еще раз. Потом полдня ходил и изображал, что я у кого-то что-то спрашиваю, но я  чувствовал что меня, простите, переклинило, я просто не могу это сделать, соображение отказывает. Мне кажется, что я забыл таблицу умножения, мне кажется, что сопоставить 2 переменных выше моего понимания. Я попытался взять больничный, имитировал простуду, но я чувствую, что что-то  не так.

Вот это классический вариант депрессии. Учитывая, что ему 32, по статистике, что-то подобное уже должно было происходить и я спрашиваю:

- Скажите, а с вами не происходило это раньше?

- А как вы узнали, доктор? Да, действительно, три года назад такое состояние возникло у меня, я тогда уехал в деревню, не знал, что можно с этим обратиться к врачу, оно длилось месяца 2, но потом я как-то сам его вылечил, сменой климата, солнцем.

Действительно, среди методов лечения эндогенной депрессии существует метод фототерапии, когда человека подвергают 2-х часовому интенсивному пребыванию под светом определенной интенсивности – и это носит анти-депрессивный эффект. Неслучайно большое количество депрессий возникают именно в период короткого светового дня, особенно начиная с крещенских морозов и до первых солнечных ручейков, когда все основные праздники уже прошли и наступил период, когда до весны далеко, еще холодно, света мало, на душе серо; это очень депрессогенный период, когда происходит огромное количество суицидов. А когда человек выезжает куда-то на природу, где много солнца, где тепло, депрессия может пройти, по-видимому, без лекарств…

Возвращаясь к нашему программисту, скажем, что если без лекарств ему потребовалось месяца 2 для выхода из депрессии, то после назначенных ему легких анти-депрессантов через 5 дней он пришел со словами:

- Доктор, светлеет!

- Что светлеет, – говорю я, – день что ли прибавился?

- Да нет , на душе светлеет! Я соображать могу!

- Отлично, говорю я, только не сделайте ошибку – не прекратите принимать лекарства – курс анти-депрессивной терапии должен быть пройден.

- Фактически, мы уже говорим о различных способах избавления от депрессии, о том, как на нее можно влиять. А есть ли общий подход к лечению?

- Очевидно, здравый смысл подсказывает, что депрессия как переживание эмоционального неблагополучия есть сигнал, что что-то не так. «Не так» может быть вызвано внешними причинами: уход любимого человека, попадание в какую-то криминальную ситуацию, когда тебя ограбили и избили. Любой стресс: от нереализованного желания съесть конфету до увольнения с работы. Вообще, все внешние факторы могут быть запустить механизм депрессивного состояния. И тут важно не отрицать происходящего с тобой неблагополучия.

Первый шагк выходу из депрессии – это осознание, со мной что-то не так. «Я не так хорошо соображаю, у меня не так много  внутренних сил». Итак, первое –  «я неблагополучен».

Второй шаг– поиск возможных причин и результатов. «Мне понятно , почему это произошло или это остается загадкой для меня и я не вижу ответа, почему мне плохо?». И самое главное – что Бог хочет мне сказать моим депрессивным состоянием, чему я могу научиться? Или это упражнение в моем терпении, и я должен это перенести. Или я был где-то неправ и это переоценка ценностей. Или это укрепление моих духовных мышц, моей духовной силы. Потому что правильно перенесенное страдание делает нас сильнее, это факт. Одним словом, для чего мне попущена эта ситуация, депрессия.  И как только открывается смысл, депрессия начинает медленно проходить. Потому что все осмысленное становится менее болезненно. И на этом построен один из методов психотерапии депрессии. Иногда ее лечат с помощью логотерапии, то есть «терапии со смыслом». Когда пациент обнаруживает смысл и задание в своем страдании, страдание проходит. Если это подкреплено лекарствами, и если недостаточно вовлечена биохимия, то можно одними нравственными способами неглубокие депрессивные состояния привести в норму. И при этом так, что человек выходит из этого состояния духовно богаче.

Третий шаг– поиск помощи в нескольких направлениях (эмоциональном – у психотерапевта и духовном – в благодатной жизни Церкви). Если человек воцерковлен, то будет очень хорошо, если он изложит причины своего страдания и мудрый батюшка о чем-то даст духовный совет, а о чем-то может быть скажет: «Ээ, голубчик, это тебе не по духовной части, это тебе к психотерапевту. Есть у меня один знакомый православный психолог, психотерапевт, психиатр, который тебе поможет. В этом исповедоваться не надо». И этот путь от притвора храма до психотерапевта – это тоже очень хороший путь.

Если же говорить об органических методах лечения страдающих депрессиями, для некоторых работает смена климата, смена места работы. Cтатистически подтверждено, что депрессиями реже болеют в странах, где много солнца. Если у человека есть склонность к депрессивному расстройству и есть возможность переехать, то, может быть, это стоит сделать.

Вспоминая о том, что депрессия может быть вызвана хронологическим сбоем, вспомним и о таком физиологическом способе лечения депрессии, который  называется «депревация сна», когда человек сознательно лишает себя сна на протяжении 36 часов. В 9 часов утра человек идет на работу или проводит время в домашнем хозяйстве, ночью он не ложится спать принципиально. И задача до 10 часов вечера следующих суток для него не уснуть ни за что. Иногда 2-3 таких сеанса воздержания от сна приводят сами по себе без лекарств к нормализации циклов и выпрыгиванию из депрессии. Мне доводилось видеть такое.

- Это можно отнести к, скажем так, органическим методам лечения…

- Да, безусловно, и эти методы работают. Что же касается нравственного аспекта, то как и при любой болезни будет очень хорошо, если человек в диалоге с понимающим специалистом, будь то психолог или священнослужитель, задумается и пройдет тот путь, о котором мы только что сказали. То есть констатирует неблагополучие, подумает, почему это произошло и для чего и постарается найти путь исцеления.

- Поговорим немного о самолечении. Если от простуды есть домашние средства: чай с малиной, лимон, от головной боли тоже есть определенные настойки, от кашля – микстуры и т.д., то какие существуют правильные, а может быть, и неправильные средства лечения депрессии? Например, есть такой совет – поменьше обращать на себя внимание. В депрессии видят «зацикленность» человека на самом себе. «Да не обращай внимания! Забей на всё, живи как живешь». Что можно сказать?

- Насколько это легко и, в принципе, правильно сказать, настолько и невозможно выполнить. Ежели тебе наступили в метро на ногу и ты себе скажешь: «- А я не буду обращать на это внимания!» – у тебя это вряд ли получится – потому что больно. Так что совет хороший, но невыполнимый.

Депрессия – это всегда ощущение собственной неполноты, незначимости или страдания в широком смысле этого слова. Поэтому «махнуть рукой» у человека просто не получится. Потому что болит душа – та часть души, которая называется эмоциями…

- Другой совет: «Что ты ноешь? Есть те, кому гораздо хуже тебя – и они не ноют, стараются жить активно».

-Да, да, да! Человечество вообще выработало несколько штампов, которые предполагается, что могут сработать. У меня есть, может быть, паранаучное наблюдение, что депрессией чаще всего болеют хорошие люди, причем не в экстремальных условиях.

Вот, я не слышал о случаях депрессий людей в тюрьме. Или в случае настоящих стрессов – их тоже не бывает. В блокадном Ленинграде не было депрессий. Шизофрения была, психозы были, а депрессии не было.

То есть такой малонаучный, исключительно практический тезис врача с 30-летним стажем, что если у вас депрессия, скорее всего – вы неплохой человек. А неплохой человек не найдет нравственного утешения в том, что другому хуже. Чему-то научиться у другого – не ныть, не страдать, – может быть, он как-то и сможет, но испытать злорадство или высокомерную жалость – нет, не сможет.

Я не думаю, что хорошему человеку поможет осознание того, что другому хуже. Хороший человек скажет: «- Ну, да. Мне плохо, ему плохо. От того, что нам обоим плохо, никому лучше не станет». И может ему будет еще больнее, и его депрессия парадоксальным образом усилится от того, что он будет знать о несовершенстве мира. Ему еще больнее будет от осознания, что кто-то живет без ног, а кто-то парализован, а у кого-то после онкологической химиотерапии выпали волосы… Не думаю, что в качестве утешения от депрессии этот тезис сработает.

Другое дело, сможет помочь осознание, что очень многие преодолевали и преодолевают такую же беду, что все объединены – и ты не один в своей беде.

Расскажу одну буддисткую притчу, которая мне очень нравится… К Будде пришла женщина, принесла труп своего умершего ребенка, и говорит: ну, ты же всемогущ, оживи его. Он говорит, пожалуйста, мы оживим его обязательно, я знаю мазь, которой можно помазать, и отрок воскреснет, но необходимый ингредиент этой мази – зола из очага того дома, в котором никто не умирал. Мать побежала искать и не смогла найти ни одного дома, который не посетила бы смерть. Из чего она поняла свою принадлежность к роду человеческому, и то, что то самое страдание, которое она испытала, оно не только ее, в той или иной мере оно касается каждого человека.

- Есть еще один тезис, более позитивный: «Цени то, что у тебя есть. Посмотри, не все так плохо. Ты не в тюрьме, ты не смертельно болен. Да, проблемы есть, но в общем-то все неплохо».

- Да, в какой-то мере это имеет смысл в виде так называемой «когнитивной психотерапии», когда путем тщательно выверенных схем разрушается негативизм, свойственный депрессивным больным. Смысл действий психотерапевта здесь в том, чтобы вместе с человеком рассмотреть его убеждения – а депрессивные убеждения обычно пессимистичны – и опытным путем как-то вывести и доказать, что пессимизм этот не помогает жить, а напротив – мешает.

- Правильно ли – постараться поднять самооценку человека?

- Да, хотя у нас не различают слова самооценка и самоценность, а это немного разные вещи. Самооценка предусматривает восприятие со стороны других, самоценность – со стороны себя. И поэтому, когда просыпаешься утром и видишь, отдаешь себе отчет, что ты еще жив, а раз еще жив, то  способен к покаянию, а раз способен к покаянию, то перед тобой двери рая разверзлись, то уже придет некий оптимизм – даже уже самим фактом того, что ты жив.

- Некоторые стараются вывести себя из депрессии еще одним хорошо известным на Руси способом…

- Да, на протяжении последней тысячи лет существования русской цивилизации универсальным антидепрессантом было спиртное. «Вино веселит сердце человека» (Пс. 103:15) и еще говорят «Веселье на Руси есть пити». Поэтому иногда стаканчик хорошего вина позволяет ощутить радость этого мира. И один из моих диагностических вопросов: «- Скажите, а если выпить бутылку пива – Ваше состояние изменится?» Если человек говорит: «- Да, изменится», то я отвечаю: «- Ну вот видите, вот вам простая логика. Если обычный этиловый спирт изменяет ваше эмоциональное состояние, значит более тщательно сконструированные антидепрессанты  помогут вам в значительно большей степени, чем тупой алкоголь, изменить ваше нормальное принятие себя и вернуть Вам радость бытия».

Поэтому никто не отменял монастырского термина «утешение братии», поэтому никакой практикующий доктор не будет против стакана вина. Понятно, что речь не об опьянении, не об «упитии» – это только ухудшит ситуацию.

- И тогда ещё одно мнение, распространённое среди христиан, прежде всего, священников, – что помочь выйти из депрессии может милосердие, оказание помощи другим людям.

- Несомненно! Вот это может быть самый золотой, самый сильный психотерапевтический принцип, единственный, который работает, – ты упомянул священников, я упомяну опыт психологов, работающих с горем. Горе – явление, можно сказать, равносильное депрессии. И нет сильнее горя, чем смерть твоего ребенка, это противоестественно и это – самое тяжелое, что может выпасть на долю человека.

И ни одно из стандартных утешений: «Бог взял, Бог дал», «А он теперь в раю», «Жизнь продолжается» – весь этот традиционный набор штампов-утешений – не работает. Работает только одно: помощь другому, которому или так же, или хуже. Поэтому с теми, кто приходит ко мне с тяжелым горем, я продумываю возможность – кому вы можете помочь? Делание добра – это универсальный целительный фактор.

И еще хорошо, если депрессивные пациенты будут, выходя из самозамкнутости, объединяться друг с другом, может даже, взаимно помогать друг другу. Сейчас существуют анонимные алкоголики, анонимные наркоманы. Мне бы очень понравилось движение «анонимные депрессивные» – группа самоподдержки как форма групповой помощи друг другу. Я был бы рад, если бы такое возникло про каком-нибудь из приходов, который активно бы занялся прицельной помощью душевно-страдающим людям.

- А что можно сказать о медикаментозной самопомощи?

Чтобы унять собственную боль, существует прекрасный растительный антидепрессант на основе зверобоя, который выпускается у нас под смешным названием «Негрустин». Я встречал случаи, когда он сопоставим с химически-синтезированным антидепрессантом. Это не пустышка, каких сейчас развелось много.

- Некоторые лечатся Новопасситом.

- Новопассит применяется при тревожных расстройствах, это более успокоительный препарат.

- И тогда последний вопрос, чтобы нам завершить нашу серьезную беседу на более радостной ноте. Тяжелые депрессии встречаются, наверное, не настолько часто, но гораздо чаще встречается состояние, когда человек жалуется, что в его жизни нет радости, все скучно и серо. Что можно посоветовать такому человеку?

- Да, такое случается часто – человек находится в позиции уныния и беспомощности. Прежде чем что-то посоветовать, я бы спросил его: а ты кто? Раб или хозяин? Имеется в виду – своей собственной жизни. Если ты раб, тебе не положено радости. Если ты хозяин, если ты отвечаешь за свою жизнь, то почему у тебя нет радости? Что ты делаешь, чтобы у тебя такая  радость была? Я бы послушал его ответ. Он мне может сказать: «А я не знаю».

И тогда начинается работа психотерапевта: «Если ты не знаешь, то это не радости нет, это ума не хватает. Давай думать вместе, я тебе помогу. У нас будет двойной ум». Но если он ответит: «Какая может быть радость, если я езжу на жигулях, а у соседа мерседес шестисотый – конечно, я не могу радоваться при этих условиях», то я скажу ему: «Дорогой мой, это правильно, что у тебя радости нет, потому что у завистливого человека и не может быть радости».

Беседовал Виктор Судариков

Источник: Православие  и мир