День памяти Апостолов. Митрополит Антоний Сурожский

(1970 г.)

Мы празднуем сегодня день святых Апостолов; и мы не всегда отдаем себе отчет, как мы должны быть им благодарны за то, что мы сейчас веруем во Христа, что мы можем Ему молиться, просто за то, что мы — Христовы. Им было дано так много, что они могли бы замкнуться на этом и сказать: Для меня этого хватит на всю жизнь... Апостол Иоанн, говоря об апостольском свидетельстве, пишет: Мы говорим о том, что мы видели, что мы слышали, что мы осязали... Они говорят о Христе, Которого они знали как друга и познали как воплощенного Бога; они могли бы, восприняв такое неописуемое, бездонное богатство, уйти в себя и жить этой вечностью, этой славой, этой глубиной новой жизни, открывшейся в них.

Ведь выход на проповедь был для них жертвой; они должны были говорить о том, что для них было дорого, что часто, верно, хотелось сохранить в тайне. Но эту тайну они открыли всему миру, потому что она была нужна миру и потому что от Христа они научились любви.

И открытие этой тайны миру стоило им дорого: Апостолы ценой своей жизни и ценой своей смерти передали эту радость другим. За раннюю проповедь в Иерусалиме, за то, что они говорили о Христе, о новой жизни, которая пришла в мир, о новой радости и вечности, которые победили все, Апостолов не только изгоняли — их били, их сажали в тюрьмы, их всячески мучили. И когда они вышли в широкий, далекий мир — который для нас теперь стал довольно-таки небольшим, но тогда измерялся человеческим шагом, — они шли, шли через пустыни, плыли через моря, проходили через леса, подвергались опасности от разбойников, от бури, от лжебратии, как говорит Павел. И все это потому, что их сердце было полно такой любовью, такой жалостью ко всему, что чудо вечной жизни, радость о Христе они не могли сохранить для себя, а должны были ею делиться и давать, пока они живы; и ни один из них, кроме Апостола Иоанна Богослова, не умер естественной смертью в старости; все пострадали: кто был обезглавлен, кто распят, кто иначе умучен; и всё же, видя, как собратья умирают от этой проповеди, Апостолы шли, шли и проповедовали, потому что не могла удержаться их душа замкнутой, не могла удержаться в их душе и проповедь жизни и любви.

Мы слышали сегодня их имена; как часто бывает, что, когда читается в церкви Евангелие, люди слушают и думают: Когда же этот перечень имен придет к концу? Что в этих именах?. Да в этих именах настоящие, живые люди! Это не просто имена — это имена тех людей, благодаря которым мы сейчас живы, благодаря которым мы сейчас познали Христа. Не было бы этих имен — была бы пустыня в наших душах.

Будем же вспоминать каждое из этих имен, будем их повторять, как повторяешь имя родного, дорогого человека, брата, отца, сестры, невесты; будем повторять это имя благоговейно, ласково, потому что эти люди, простые рыбаки, так полюбили Бога, что свою жизнь отдали за каждого из нас. Ведь каждое слово евангельское, которое касается нашей души, — это живое слово или Матфея, или Луки, или Марка, или Иоанна, либо кого иного из писателей Нового или Ветхого Завета. Эти люди нам говорят с этих страниц, и эти люди нам говорят с крестов, на которых они были распяты, с костров, на которых они горели, из пустынь, где они изнывали жаждой, из глубин морских, где они проводили, как Апостол Павел, целую ночь и целый день, борясь за жизнь: не за свою, а чтобы дойти до такого места, где люди еще не слыхали о Христе, куда не донеслась весть о жизни, о радости, о Боге Живом, Который не постыдился стать, как один из нас, хрупким, уязвимым.

Как дороги и значительны эти имена... Но что они говорят кроме этого? Разве мы хоть чуть-чуть похожи на этих Апостолов? Разве из церкви или евангельских слов, или из радости братского общения с родными нам по вере мы не стараемся извлечь все тепло, всю надежду, всю любовь, всю силу, все ликование, весь свет, который они нам могут дать, — а извлекши, храним их в своей душе, чтобы ими насладиться, вместо того чтобы, возгоревшись огнем любви и Духом Святым, забыв о себе, спешить к кому-нибудь из тех обездоленных, жаждущих, несчастных, у которых нет радости в душе, которые не верят жизни, которые не знают, что Бог верит в них вплоть до становления человеком и до распятия на кресте.

Как мы замкнуты! И благовестие, и радость, и любовь, и жизнь в наших душах чахнут, вымирают, потому что нет им простора, ибо то, что Бог нам дает, это не робкий порыв, а такая сила, которая не может удержаться в малых, узких наших сердцах. Это дается нам не для сладостного воспоминания, а для того, чтобы жить всем простором жизни земной и жизни небесной. Если мы не будем жить так, то не удержим в себе небесной радости...

Вдумаемся в этот образ жертвенной, самозабвенной, ликующей, поистине крестной любви апостольской и станем друг ко другу, ко всякому человеку, встреченному на пути, и ко всякому человеку, о котором что-то подскажет нам наше сердце, относиться, как они; и тогда наш мир станет светлей, теплей, тогда Христос найдет Себе место на этой земле, где всё больше и больше Он отвергается и отстраняется — и не потому, что Он не заслуживает преданности, любви и служения, а потому что мы, которым дана весть, даже для себя не умеем ее сохранить! Аминь.

http://lib.eparhia-saratov.ru/books/01a/antony/antony1/133.html