Что ждет «Пусси райот»? Дмитрий Ребров

На этой неделе должна решиться судьба участниц скандальной группы, устроившей «панк-молебен» в храме Христа Спасителя. Пока светские и церковные правозащитники спорят о соразмерности уголовного наказания, а православная интеллигенция собирает подписи в защиту, ключевым вопросом на суде станут мотивы хулиганского поступка «панкушек».

24 июня истекает срок ареста участниц группы «Пусси райот». Таганский суд, еще в апреле продливший на два месяца содержание панк-хулиганок под стражей, будет вынужден либо отпустить девушек, либо приступить все-таки к рассмотрению уголовного дела, возбужденного по 213 статье УК РФ («Хулиганство»), после знаменитой выходки в «пуссей» храме Христа Спасителя.

Следуя букве уголовного закона, хулиганством считается грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия, предметов, используемых в качестве оружия; или по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти.

Лица, признаннее виновными в совершении такого преступления, наказывается штрафом от пятисот тысяч до одного миллиона рублей, либо лишением свободы на срок до семи лет.

В то же время, в рамках административного кодекса, существует еще одна статья «Хулиганство» (ст. 20 пункт 1 КоАП), она предусматривает арест до 15 суток и незначительный штраф. Почему проступок «Пусси райот» квалифицировали как уголовное преступление? Как объясняет Сергей Давидис, юрист и сотрудник правозащитного центра «Мемориал»: «Для «административного», то есть мелкого хулиганства квалифицирующим признаком являются нецензурная брань и навязчивое приставание к гражданам, либо порча чужого имущества. Поскольку явным образом не было ни того, ни другого, привлечь «Пусси райот» по этой статье было невозможно». В то же время обе статьи: и административная, и уголовная сформулированы достаточно расплывчато, что заметно осложняет дело.

Виной тому неоднозначные формулировки: «Даже конкретизирующие признаки не прибавляют точности закону, так как составом преступления остается «грубое нарушение порядка». Что это такое? В чем заключается «явное неуважение к обществу»? Нигде не уточняется»,— утверждает Сергей. — Квалифицирующие признаки, способные превратить административное дело в уголовное также не отличаются однозначностью. Если наличие оружия можно достаточно легко либо доказать, либо опровергнуть, то с мотивацией, превращающий легкое хулиганство в тяжкое, ситуация остается и вовсе неопределенной».

Напомним, что речь идет о «политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти». Именно о религиозной ненависти, как мотиве для хулиганской акции в храме Христа Спасителя говорят следователи по делу «Пусси райот», квалифицируя их поступок в рамках уголовного, а не административного кодекса.

«Что у человека было в голове, что подвигло его на нарушение общественного порядка  –  вещь очень субъективная, — убежден Сергей. – Если человек сам не признается в таких чувствах, то обычно назначается комиссия психологов и лингвистов, которые обязаны выявить мотив, но часто заключения таких комиссий оказываются весьма сомнительными».

Одни и те же действия в зависимости от мотивации могут стать или не стать причиной для уголовного преследования. «Любому непредвзятому человеку очевидно, что девушками двигали гражданская позиция и тяга к творчеству», — считает Сергей. В любом случае на суде прокурору придется еще доказать «религиозный» мотив, чтобы обосновать именно уголовную статью. В этом, по всей видимости, и будет заключаться суть предстоящего разбирательства.

Интересно, что Сергей Давидис, как и многие светские защитники «пуссей», готов видеть в их хулиганском перфомансе «вид молитвы». В то же время, как исполнительный директор Правозащитного центра Всемирного русского народного собора Роман Силантьев уверен, что молитва «Пусси райот» — и есть главное свидетельство их уголовных мотивов. Правозащитный центр при ВРНС, как правило, защищает от посягательства христиан, а не их обидчиков, так что по делу «Пусси райот» он занимает самую жесткую позицию. Роман убежден, что «молитва» «пуссей» безусловно содержит признаки разжигания религиозной вражды: «Хамское содержание этой пародии на православную молитву, спетой в православном храме – это типичный пример разжигания розни на религиозной основе, — говорит он. – В Европе, например в Австрии, были случаи вынесения обвинительных приговоров, за издевательство над азаном – традиционным мусульманским призывом к молитве, который обычно исполняет муэдзин. Что уж тут говорить о «панк-молебне» в храме Христа Спасителя!» — подчеркивает Роман.

Храм не место для гражданских перфомансов, убежден он. То что можно делать дома, нельзя делать в общественном пространстве: «Если бы они пели свои песни на Красной площади, с чего они собственно начинали – это не было бы разжиганием розни на религиозной почве, но они пришли в храм. И это говорит об их мотивации: вызвать ненависть к Русской Церкви, из-за того, что она якобы поддерживает только одну политическую силу. Это совершенно очевидно просматривается. «Пусси» сознательно пошли на свой поступок и теперь получают по заслугам».

Впрочем, вопрос о соразмерности воздаяния за хулиганский проступок «Пусси райот» в Церкви разрешен не до конца: так накануне грядущего заседания часть православной общественности, и до того выступавшая за «смягчение» наказания, обратилась к Патриарху с просьбой вступиться за «панкушек» перед российским правосудием.

Согласится ли Патриарх ходатайствовать «кощуниц» пока неизвестно, официальные лица еще не успели прокомментировать появление письма, подписи под которыми поставили не только рядовые прихожане, но и известные церковные ученые, журналисты, писатели, в том числе: филолог Александр Кравецкий, телеведущий Александр Архангельский, поэт и публицист Ольга Седакова, библеист Андрей Десницкий, Константин Бенедиктов, всего более ста человек.
http://www.nsad.ru/index.php?issue=13&section=10014&article=2367