То, что не продается. Владимир Легойда

Если бы во времена моих родителей существовали репродуктивные технологии, в том числе суррогатное материнство, то я бы, скорее всего, не родился. Ведь мои родители ждали нашего с сестрой рождения более 16 лет, со смирением принимая свою бездетность. Начни они эксперименты с эмбрионами, то, скорее всего, решили бы проблему намного раньше моего рождения.

Церковь никогда не была против медицины, которая избавляет человека от страданий. Благословение Божие на тех ученых, которые разрабатывают новые лекарства, врачебные методики, направленные на помощь людям. Ведь болезни и страдания — это то, что было привнесено в мир человеком вопреки замыслу Божиему. В райском саду, из которого наши прародители изгнали себя своим поступком, ничего этого не было. Если нам плохо, не Бог хочет этого, а диавол, власти которого мы подчинились и грехопадением Адама и Евы и своими действиями. Создатель же может дать нам силу и свободу преодолеть то, что кажется нам непреодолимым. И скорбь о бездетности — среди этого списка.

Воли Божией нет на греховное поведение человека, даже если в результате преступления нравственных норм появляется нечто, что нам кажется оправдывающим наши морально спорные усилия, нашу одержимость. Нельзя построить красивый и удобный для жизни дом, недоплатив строителям; нельзя «завести» ребенка, купив чье-то тело на необходимые 9 месяцев. Да, дом будет стоять, а ребенок, слава Богу, жить. Но поступивший так совершил промах, который будет препятствием на пути его пути к Богу, вечности, да и человеческому счастью. Церковь предупреждает личность от того, что наносит вред ему самому. Ребенок от суррогатной матери, кстати говоря, обладает равным достоинством с обычными детьми и сможет получить Таинство Крещения, по своему выбору в сознательном возрасте или после раскаяния родителей в младенчестве.

Нашими руками невозможно превратить мир в рай, достичь полной победы над болезнями, победить саму смерть. Это могло быть сделано и уже сделано воплотившимся Богом, Который умер и воскрес ради нашей вечной жизни с Ним. Людские попытки создать идеального человека и идеальное общество, как показывает история, делали нашу жизнь хуже и умножали скорби. Еще древние говорили, что любую вещь можно довести до абсурда и превратить в ее противоположность. И идея деторождения не исключение из этого правила.

В жизни людей всегда должно быть то, что не продается и не покупается. И не потому, что не находится желающих это продать и купить. В обществе есть готовые быть рабами и рабовладельцами, каннибалами и их пищей и много что еще. О таких случаях неоднократно писалось в прессе. Свобода выбора человека обладает огромным разрушительным потенциальном, если она не уравновешена нравственной ответственностью. Это не только мнение Церкви, но и мнение, например, глубоко мыслящих юристов, среди которых генеральный прокурор США У. Барр, который заявил недавно, что порабощение человека его собственными аппетитами — это «форма тирании».

Россия уже стала страной, в которой граждане государств, где суррогатное материнство запрещено, заказывают себе детей. Одно из таких дел даже слушалось в Европейском суде по правам человека («Парадизо и Кампанелли против Италии»), поскольку итальянское государство не признавало права бездетной пары на ребенка, заказанного у суррогатной матери из России. Некоторые зарубежные СМИ пишут, что российские бизнес-агентства «решает проблему детей» и для иностранных гомосексуальных пар.

Суррогатное материнство игнорирует ценность беременности как неотъемлемой части материнства, отдавая ее в сферу оплачиваемых услуг. Некоторые богатые женщины не могут или просто не хотят быть беременными, это ведь риск и жертва. На нее можно не идти, если есть деньги. Никакая богатая женщина, уверен, не захочет рожать ребенка для другой матери. Суррогатными матерями становятся те, для кого это единственная возможность заработать, превратив беременность в бизнес. Их достоинство унижается, среди прав женщин нет и не может быть права быть эксплуатируемой кем бы то ни было.

Общество потребления не задумывается о чувствах суррогатной матери, о том, что заставило ее пойти на такой поступок. Неинтересна заказчику и эмоциональная связь между находящимся в утробе ребенком и той, которая его вынашивает. Основы социальной концепции РПЦ свидетельствуют, что данная методика предполагает «разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности». А ведь эта женщина могла бы рожать и воспитывать собственных детей, а не стать сдавать себя аренду обеспеченным покупателям. Почему она предпочла поступать иначе — вопрос к обществу, которое декларирует защиту традиционной семьи, призвано заботиться о создании наилучших условий для продолжения рода.

Бесплодие становится более частым явлением, чем это было ранее. Причины кризиса Церковь видит в том числе и в безответственном поведении в сфере отношений мужчины и женщины; нельзя сбрасывать со счетов последствия абортов и заболеваний, передающихся половым путем. Ясно одно: репродуктивными технологиями не остановить падение прироста населения, и это показывает опыт стран, где оно разрешено. Никакой разницы в темпах прироста населения. Только возвращение к традиционной семье может стать рецептом, способным действительно изменить ситуацию.

Позицию о нравственной недопустимости суррогатного материнства разделяют сотни миллионов христиан и представителей иных религий по всему миру. И мы надеемся, что наше общество дозреет до понимания пагубности этого явления.

Владимир Легойда, профессор МГИМО, глава Синодального отдела по взаимоотношению Церкви с обществом и СМИ

Известия