ЧТО ХОТЕЛИ СКАЗАТЬ СВЯТЫЕ ОТЦЫ И УЧИТЕЛИ ЦЕРКВИ СОВРЕМЕННЫМ ЛЮДЯМ

Почему мы не можем жить в раю и от чего страхуют нас святые, знает протоиерей Сергий Ющик, первый проректор Киевской духовной академии, профессор. 

– Отец Сергий, поясните, пожалуйста, кого Православная Церковь  считает святыми отцами и учителями? И что такое патрология?

– Патрологическая наука развивалась сперва в Западной Европе, а затем ее подхватил православный восток. Поэтому на сегодняшний день школьная трактовка понятий «святой отец» и «учитель Церкви» немного отличается, потому что западноевропейская патрологическая наука поставила своеобразные хронологические рамки. Характеризуя понятие святости, она не только указывает на святость жизни, ортодоксальность учения,  признание Церковью, но и на древность. Т. е. к этой категории отцов, по мнению латинской школы, относятся деятели Церкви до VII века. В православном понимании «святой отец» – верный преемник духа апостольского. Поскольку для нас святой отец I века, XV и XX  – это человек, который по плодам своей жизни и деятельности является преемником духа апостольского, кто действительно показывает пример святости жизни, а его учение важно для всей Православной Церкви.

– Расскажите, в чем отличие понятий «патристика» и «патрология» и зачем эти знания современному человеку?

– На первый взгляд, это не просто схожие термины, но и синонимичные понятия. В XX веке было принято под патристикой понимать патрологию. Патристика, как богословская наука, выделяет и изучает в творениях святых отцов конкретные подтверждения богословских, канонических общецерковных положений  и учений. Патрология же основывается на более фундаментальном подходе к святоотеческой литературе, поскольку она предметом своего изучения считает и житие, и творение, и богословские взгляды святых отцов и учителей церкви, учитывая при этом культурно-исторический и церковно-исторический контекст. Т. е. патрология – наука, которая фактически в себе соединяет и догматику, и общецерковную историю и, конечно, христианскую литературу. Если говорить о семействе богословских наук, то мы должны понимать, что духовное учебное заведение, во-первых, изучает Божественное Откровение.

В широком понимании весь перечень предметов, который у нас есть в учебном плане, а их в общей сложности несколько десятков (кроме отдельных предметов) – это не что иное, как изучение Божественного Откровения. Поэтому патрология – это богословский предмет, одна из форм изучения Божественного Откровения, под которым мы понимаем не только текст Библии, но и Священное Предание. С другой стороны, патрология имеет свое апологетическое измерение, т. к. позволяет защищать нашу веру, аргументировать историю становления догматической терминологии, фундаментально знакомиться с экзегетическими трудами святых отцов. 

Благодаря учению святых отцов у нас есть возможность постоянно руководствоваться святоотеческой литературой и определять, гармонично ли мы живем, правильно ли понимаем тот или другой текст Священного Писания.

– То есть святые отцы помогают нам правильно исповедовать православную веру и страхуют нас от всяких искажений, чтоб не впасть в ересь или заблуждение?

– Совершенно верно. В Православии эти принципы были заложены еще Тертуллианом. Он определял единство Церкви единством времени и места, я бы сказал,  крестоцентричностью. Представим крест как систему координат. Одна ось будет указывать время (хронологию), а другая – географию. Сколько бы времени ни прошло от воскресения Иисуса Христа, сколько бы километров нас ни отделяло друг от друга, в Православии мы всегда будем едины в своем учении, понимании и мышлении. Поэтому патрология как наука для нас очень важна и нужна для того, чтобы мы в процессе своего духовного обновления сверяли правильность нашей веры. И значимо при этом именно внутреннее обновление, а не конъюнктурная модернизация.  Поскольку есть тенденция рассуждать, мол, времена сейчас другие, новые, значит, и веровать мы должны иначе, по-другому молиться и относиться к жизненным ценностям…

– Да, сегодня об этом много толкуют. Даже политики, которые берутся рассуждать о задачах Церкви в современном мире.

– В свое время, во времена политической и церковной нестабильности Византии, преподобный Феодор Студит в одном письме задавал встречный вопрос: «А что, солнце начало восходить с другой стороны? Или небо по-другому стало над нами простираться?» Если, к примеру, образ бытия человека в борьбе между добром и злом остается незыблемым, а меняется только фасон его одежды или прическа, то, естественно, и процесс борьбы с грехом, и возрастание духовное не могут модернизироваться. Поэтому  можно сказать так: мы в своей вере обновляемся из ветхого человека в нового, а не подстраиваемся под что-то. И главный помощник в этом для нас, ориентир – святоотеческая литература и святоотеческое наследие.

– Отец Сергий, известно, что византийский богослов, философ и поэт Иоанн Дамаскин был главным защитником иконы, а свои блестящие слова в защиту иконопочитания он написал, ссылаясь исключительно на святоотеческие труды. Также он доказал логику божественных откровений в Библии, духовную взаимосвязь всех ветхозаветных книг, как бы показывая, насколько все логично в Библии и как это толкуется в святоотеческом предании. Но сейчас нередко можно услышать от людей, что православие – это мракобесие, в нем нет никакой логики, одни эмоции…

– В святоотеческом наследии, в том числе и у прп. Иоанна Дамаскина, абсолютно логичны аргументы в  пользу православия и веры в Бога в целом. В этих трудах они развиваются с точки зрения диалектики и словоупотребления, формы выражений той эпохи, когда были написаны. Если в святоотеческой литературе появлялись какие-то новые термины, они непременно проходили апробацию в разных сферах жизни эпохи. И поэтому вся богословская терминология, как и богословские аргументы, логичны. 
Но в то же время необходимо понимать, что истины, которые открывает нам Священное Писание, с точки зрения житейских ценностей нелогичны. Уже упомянутый Тертуллиан, живший в конце II – начале III века, будучи мастером логики, практически сформулировал интересный афоризм «Credo quia absurdum est» – «Верую, ибо абсурдно», т. е. верую, потому что нелогично (следует отметить, что этих слов в его творениях фактически нет, но эта формула выплывает из его аргументов и традиций перевода). Что не логично? Вездесущий Бог стал простым человеком – это уже не логично. Бессмертный Бог взошел на Голгофу – тоже не логично. Бог Всесильный, Всемогущий, утверждающий, что легионы Ангелов могут Его защитить, говорит своему ученику, чтобы он  убрал нож и спрятал в свои ножны, когда речь шла о добровольной жертве. Священное Писание, которое нам говорит, что смирение дарует бессмертие с точки зрения исторических общечеловеческих ценностных ориентиров, не логично. Поэтому православие не логично, потому что оно борется со злом добром, а не клин клином вышибает. Это правило работает на протяжении стольких тысяч лет, оно доказывается жизнью, но само оно не логично. И здесь парадокс: то, что нелогично с точки зрения инстинктивных ценностей, логично с точки зрения веры. Поэтому столько нападок можно наблюдать со стороны неверующих людей во все времена.

– И в заключение хотелось бы услышать от Вас, как человека, изучающего и преподающего богословие будущим пастырям: в чем главное отличие христианства от других религий?

– У апостола Павла читаем, что человек должен совершенствоваться в меру возраста Христова. Православие, христианство – это религия для взрослого человечества, которое умеет пользоваться даром Божьим – умом. В христианстве мы видим призыв к свободе, к тому, что человек свободной волей выбирает благое бессмертие, называемое раем. Такой выбор возможен лишь для умеющего руководствоваться свободной волей. Поэтому христианская религия не для всех удобна. Намного проще, когда тебя призывают к исполнению некоторых законов или предписаний, к полному подчинению и послушанию, соблюдению какого-то свода правил, как, например, в религиозных сообществах во времена жизни Христа и т. п.  Христианин же обязан дорасти до осознания, что добродетель начинается там, где есть свободная воля.

Христианство – это религия, которая призывает идти путем добродетели человека, созревшего в своей ментальности, в своих взглядах. Только взрослый умеет правильно пользоваться свободной волей. Православие этим отличается от многих религий и конфессий, в том числе и деструктивных, тоталитарных.

Отличительной чертой, «фишкой» многих сект являются либо запредельная эмоциональность, либо полный тоталитаризм в области мнений или выбора. 

В православии же во главу угла ставится свободная воля человека. Именно об этом и говорит патрология. Всемогущий Господь мог бы поселить в раю все человечество. Проблема только в том, как говорил святитель Афанасий Великий, что человек уже вкусил грех, он сжился с ним. Если людей сейчас поселить в раю, они вместе со своим бессмертьем обессмертят и грех. А чтобы этого не произошло, человек должен добровольно с помощью Божьей уничтожить в себе грех. Грех – это жало смерти. Он сам себя изживает, как учат святые отцы, когда мы приходим к могиле, и больше действовать не может. Господь же воскресит человеческие тела, но уже без греха. Это и есть обновление жизни. Но стать на путь бессмертия, учит нас святая Церковь устами святых отцов, можно только посредством свободной воли и свободного осознанного выбора.

Беседовала Наталья Горошкова

http://pravlife.org/content/chto-hoteli-skazat-svyatye-otcy-i-uchitelya-...