Человек, живший по Нагорной проповеди. Марина Бирюкова

О книге Димитракопулоса Софоклиса «Нектарий Пентапольский, святой наших дней», вышедшей в издательстве Саратовской митрополии

Встреча читателя с этой книгой начнется с замечательного предисловия, автор которого — монахиня Евфимия (Аксаментова). Хочется привести цитату: «Размышляя над жизнеописанием Пентапольца, мы можем наблюдать картину этого очевидного неприятия миром противного (противящегося) ему Духа. Мир словно вычеркивал святого из категорий значимого и насущного для себя, словно не хотел считаться с фактом его существования рядом».

Святитель Нектарий Эгинский (Пентапольский) (в миру — Анастасий Димос Кефалас) родился в 1846 году, а умер в 1920-м. Жизнь его была многострадальной, и самое тяжелое, может быть, то, что претерпеть ему пришлось от собратьев по вере и Церкви. Хула от безбожников переносится несравнимо легче, чем клевета, которой почему-то верят свои.

Престарелый Александрийский патриарх Софроний, поверивший, что митрополит Нектарий, заведующий патриаршей канцелярией в Каире, корыстен и строит некие козни, желая занять его место, не просто уволил святого, лишив куска хлеба, но и выслал из Египта — «куда пожелает», то есть на все четыре стороны. Митрополит Нектарий был обречен на долгие годы изгнания и неприкаянности…

Здесь читатель должен, наверное, оглянуться на себя, на собственный жизненный опыт. Кто из нас не страдал от обид — больших или меньших, от того, что представляется нам несправедливостью! И как нам в этих ситуациях нужно, чтобы нас выслушали, услышали, поняли. Именно отказ выслушать — особенно если обидчик вышестоящий, то есть имеет над нами власть,— остается незаживающей раной. Но вот что писал святитель Нектарий через несколько лет после своего изгнания из Каира: «Из безграничного уважения к Его Святейшеству (то есть к изгнавшему его патриарху Софронию! — Авт.) и ради духа мира я, невыслушанный в своих возражениях, покорился воле его и оставил Египет, уповая на праведное воздаяние в день, когда благоволит Бог».

А еще через несколько лет святой изгнанник узнает, что изгнавший его патриарх опасно болен и с большой вероятностью может покинуть сей мир. Как же не посетить его в эти дни, не взять благословения — возможно, перед смертью? По целому ряду причин поездка из Греции, где находился в то время святой, в Александрию была очень сложна, нужно преодолевать дипломатические препятствия, требуется помощь друзей, но изгнанник готов преодолеть все — лишь бы «облобызать десницу» обидчика. К счастью, патриарх выздоравливает. Но потеплеть к опальному митрополиту не спешит — отношения налаживаются медленно… И только за счет бесконечной кротости святителя, человека, который на самом деле живет по Нагорной проповеди. Следует подчеркнуть, что подлинное смирение несовместимо с малодушным человекоугодием и лукавством: смиренный человек — это прямой человек, он называет вещи своими именами. И в письмах патриарху Софронию, и затем, после его смерти, обращаясь к его преемнику, патриарху Фотию, святитель характеризует произошедшее с ним совершенно определенно — как беззаконие.

Впоследствии митрополит Нектарий служил иерокириксом — разъездным проповедником, есть такая должность в Элладской Церкви, возглавлял Ризарийскую семинарию (Ризарион) в Афинах, затем — и это особая страница в его подвижнической жизни — восстанавливал женскую монашескую обитель на острове Эгина. В этой девической обители святителем Нектарием был возобновлен древний институт диаконис. Эгина стала последним пристанищем святого. И здесь его не миновали горести, трудности, связанные с нежеланием церковных и мирских властей официально признать Свято-Троицкий девический монастырь; с обвинением в самоуправстве («Чего ради и для какой цели вышеназванная община устроена вами без надлежащего соизволения и одобрения?» — это из письма епископа Афинского Феоклита); с худшей еще, нежели давняя каирская, клеветой. Вот эпизод из воспоминаний игумении Феодосии (Каца) о событиях эгинской жизни святителя: «Вспоминаю нашего владыку во время одной ужасной сцены. На него набросился с тяжкими оскорблениями какой­то представитель власти, сбитый с толку клеветниками. Не будучи в силах это вынести, мы закричали: “Владыка, ответьте же оскорбителю!”. Но тот, неизменно трезвящийся, тихий и невозмутимый, хранил молчание. Устремив взор ввысь и опираясь на малый посох, он казался небесным существом».

Владыка Нектарий был великий проповедник и великий труженик. Еще при его жизни изданы десятки, если не сотни его богословских, проповеднических трудов; огромно и бесценно его эпистолярное наследие. Откуда столько сил? — задает вопрос автор книги о святителе Софоклис Димитракопулос и приводит цитату из его письма на Афон, в Ватопедский монастырь: «У меня никогда нет лишних денег для нестесненного печатания своих сочинений, ибо я не столько получаю, сколько издерживаю». Большую часть тиражей святой автор раздавал бесплатно, потому что они были необходимы людям. Как необходимы и сегодня. Нельзя этого не почувствовать, прочитав хотя бы вот эти слова из книги «Об Откровении Божием в мире»: «Законы действия веры всегда под покровом тайны, и всуе пытаются горделивые духи совлечь его в надежде узреть сокровенное. Всуе изнемогают они, пытаясь достичь недостижимого. Испытуемая тайна чем далее, тем более ускользает. Неудача повергает в печаль, и высокомерие их негодует на себя же. В гневе своем они отвергают веру, в самопревозношении презирают ее». Следует добавить, что святитель был и духовным поэтом, из книги Димитракопулоса мы узнаём, что его гимны по сей день звучат в греческих храмах.

Этого святого архипастыря всегда очень любили люди — по выражению упомянутой уже выше монахини Евфимии, автора предисловия к книге, «…верующее сердце народа, неосведомленного, конечно, о таких жизненных перипетиях своего иерарха, видело в митрополите Нектарии подлинный светоч святости — видело и радости своей не таило». Многие, в том числе и образованные иерархи греческой Церкви, уже при жизни почитали митрополита Нектария как святого. То самое неприятие, отторжение святости миром, о котором пишет автор предисловия к книге Димитракопулоса монахиня Евфимия, побеждалось любовью, изначально присущей человеческой душе, по природе христианке, любовью к Богу, а значит, к святости.

О чудесах Господних владыка Нектарий говорил, что они — «следствие любви Творца к Своему созданию, которое Он не покинул, но направляет к предначертанной цели». Смерть святителя сопровождалась истинными чудесами. Он умирал в страшных мучениях в больнице, именуемой Аретейон, в Афинах, в общей палате третьего разряда, как простой безвестный монах. За ним ухаживали сестры Эгинского монастыря. Когда им наконец понадобилось подготовить тело к переносу в больничную церковь, одна из них положила нательную рубаху покойного на соседнюю койку, прямо поверх одеяла, которым был укрыт парализованный пациент больницы. И члены несчастного ожили вновь, он встал! Это засвидетельствовали врачи. Тело святителя мироточило, мощи его, по свидетельствам очевидцев, десятилетиями пребывали нетленны. Монастырь на Эгине — место, где святитель живет и сегодня, место, куда едут к нему, как живущему среди людей, место, где неоднократно совершались чудеса…

Юноша, учившийся в Ризарийской семинарии в период директорства владыки Нектария, в письме товарищу сравнил его «с тихим, но обильно орошающим дождем, которого ожидают в волнении, встречают с ликованием, который живит и оплодотворяет землю, превращая ее, жаждущую и иссохшую, в нежную и плодоносную…». По сути, здесь речь о жажде — той жажде Бога и его благодати, которая всегда томит людей.

Святые — это люди, исполненные благодати, а еще можно сказать, что это — люди­окна: они очищают себя от страстей, от всего помрачающего, и сквозь них видно Бога. И вот почему любовь к святости, потребность в общении со святыми людьми так присуща православным народам, как греческому, так и русскому. Эгинского святителя знают и почитают в России, это почитание возрастает, и книга о нем, и его книги, конечно же, будут востребованы.

http://www.eparhia-saratov.ru/pages/2013-03-06-23-57-16-chelovek