Боязнь поста: все грани

Часто в среде верующих людей перед началом Великого (впрочем, не только) поста можно услышать такую фразу: «Ну, надо нам собраться вместе, посидеть, сходить в гости и т.д. (нужное вставить), а то скоро — нельзя ничего будет». Знакомо? Да… Жизнь многих христиан делится на «до поста» и «во время поста» — и вот это «во время поста» кажется страшным и нерадостным. А как же — «весна духовная»? Как же — «постимся постом приятным»?.. Что же страшного во времени поста, почему хочется христианину словно «надышаться» перед его наступлением? Какой-то странный страх обуревает многих. Какова его природа? И как его изжить? С этими и другими вопросами мы обратились к протоиерею Михаилу Воробьеву, настоятелю храма в честь Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня города Вольска.

Совершенно правильно, что жизнь православного человека имеет четкое разграничение на «до поста» и «во время поста». Было бы странным, если бы такой границы в поведении не существовало и мы уходили бы в затвор на Светлой седмице, избегая общения с ближними, питаясь одной только чечевицей. Столь же неправильным было бы ходить по гостям на Страстной или, например, Крестопоклонной седмице, мешая сосредоточенному уединению друзей и близких.

Любой пост, и тем более Великий,— это труд, труд телесный и духовный. А к любой работе лучше всего приступать хорошо отдохнувшим. Поэтому мы и стремимся не то чтобы «надышаться» перед облачением в вериги, а вкусить от некоторых безобидных радостей, чтобы постом они не напоминали о себе слишком уж настойчиво. В православной традиции есть даже специальное понятие — «заговенье». Заговеться — это значит в последний раз с удовольствием вкусить, почувствовать, что да, пожалуй, что уже и хватит.

Следует заметить, что традиция заговенья — вовсе не народная, полуязыческая, а церковная. Перед Великим постом Церковь благословляет заговляться в течение целой седмицы, когда уже появляются земные поклоны с молитвой «Господи и Владыко живота моего…» и полная Литургия совершается не ежедневно, но зато — самое время для гостей, разнообразных блинов с еще более разнообразными начинками. Здесь, как, впрочем, и во всем, необходимо соблюдать меру, не упускать из виду конечную цель.

Ну, а если говорить о страхе, который испытывает православный человек перед наступлением поста, то следует вспомнить одно замечание апостола Павла: …Печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть (2 Кор. 7, 10). Страх поста, который испытывает утвердившийся в церковной жизни человек,— это страх оказаться не на должной высоте, страх того, что ненароком согрешишь, кого-то осудишь, не сможешь использовать благодатное время поста для усовершенствования своей душевной жизни. Это боязнь не почувствовать того, что пост — это в глубинном смысле «веселое время», «весна духовная», радость от приближения к Богу и взращивания в себе хотя бы мельчайших ростков Небесного Царства. Этот «страх» духовно мобилизует человека, заставляет его внимательнее всматриваться в себя и в точном соответствии с Апостолом ведет к подлинному, глубокому, а не мнимому и поверхностному покаянию.

Но, безусловно, существует и другой страх, присущий тем переступившим порог Церкви людям, которые не поняли и не приняли слов Христа: Сберегший душу свою потеряет ее; а по терявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф. 10, 39). Это страх повредить своему здоровью грубой и непитательной пищей, страх одиночества и уныния от ограничения в пустопорожнем общении и развлечениях, страх выпасть на довольно продолжительное время из привычного легкого, удобного и необременительного образа жизни. Человек, вступивший в пост с такими страхами, не сможет понять, что такое «весна духовная»: пост, даже если он его до конца выдержит, будет наполнен только одной печалью о заболевшем желудке, о больных ногах, о гнетущем состоянии души. Духовная польза от такого поста очень и очень сомнительна.

Чтобы этого избежать, нужно решительно перестать жалеть себя. Нужно внутренне согласиться с тем, что скорби — неизбежная часть человече ской жизни, что страдать — естественно, что страдание, если его принимать по-христиански, всегда вознаграждается радостью. Причем не где-то в пакибытии, в будущей жизни, а в самой обыденной земной!

Одной из высочайших нравственных ценностей христианства является свобода. Перечитайте Послания апостола Павла, и вы убедитесь, что слова «свобода» и «любовь» встречаются в них чаще всего. Но в наше время понятие духовной свободы ловко подменяется либерализмом. Разница этих понятий очевидна: свобода — это, прежде всего, ответственность, либерализм — это оправдание своих желаний.

В последние годы отчетливо проявляется стремление свести пост к одной только духовной стороне. Вроде бы ограничение в пище — это не главное, это только первая ступень поста, а вот духовное делание: молитва, милосердие, любовь — это и есть настоящий пост. Вообще, следует помнить, что по лестнице лучше подниматься, начиная с первой ступени, а не с последней. Вера проявляется и в уважении к уставу Церкви, в стремлении выполнить его даже в тех подробностях, которые кажутся неважными, а иной раз и устаревшими.

Подготовила Наталья Волкова

Православная вера, № 6 (434) март, 2011

Источник: Православие и современность