Богословие гнилого бревна. Иеромонах Макарий (Маркиш)

…Как можешь сказать брату твоему: брат! дай, я выну сучок из глаза твоего, когда сам не видишь бревна в твоем глазу? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего. – Лк.6:42

Нет нужды напоминать читателям эту притчу. На ней de facto основаны важные нормы христианского нравственного богословия, вкупе с нормами христианского поведения. Такая связь между богословием и поведением присуща нашей религии; об этом речь.

Впрочем, первое восприятие притчи о сучке и бревне – психологическое: она говорит о нашем избыточном интересе к чужим упущениям при недостаточном интересе к собственным. Но прочитайте евангельский стих от начала до конца: речь не столько о справедливости или равновесии интересов, как в известной аллюзии Пушкина, сколько о конструктивной задаче, о помощи брату. И о том, как бревно у себя в глазу безнадежно портит перспективу решения этой задачи. – Тут как раз богословие и начинается.

Заметить надобно, что в роли брата здесь могут быть самые разные субъекты: и родной брат, и троюродный, и сотрудник, и подчиненный, и подозреваемый, и подследственный, и подсудимый… Всякое бывает. Может быть брат и коллективным: семья, родня, приход. Может быть и нация в целом. А может быть и Церковь. Вот на этом последнем братстве и остановимся.

Бывает ли у Церкви сучок в глазу? Да, бывает, и нередко, поскольку она представляет собою богочеловеческий организм, а человеку к сучкам в глазу не привыкать. Возникает ли задача изъятия таковых сучков из церковного глаза? – Не только возникает, но присутствует перманентно, отягощается новыми сучками и разрешается за счет принимаемых мер на всех уровнях, от приходского настоятеля до Архиерейского Собора. Кто не в теме, поинтересуйтесь.

А что же бревно? Есть ли место бревну, когда брат, на которого смотрим, – Христова Церковь? Судя по притче Спасителя, такой вариант возможен. И если так, то простое дело, «вынь прежде бревно…», становится столь же проблематичным, как извлечь себя за волосы из болота: ведь истина – это Он Сам, вне Церкви Он недостижим, а Церковь закрыта бревном!

Бревно, конечно же, пытаются пихать туда-сюда, но из глаза оно не вылезает, крошится, распадается на части и только хуже застит свет истины. Не захватить его чокером, не подцепить краном. Трухлявое, словом, бревно. Гнилое. Если брат, на которого смотрим, – Христова Церковь, то бревно в глазу окажется не просто бревном, качественным лесоматериалом, а рыхлой, трухлявой, гнилой плахой. – И действительно.

*             *             *

30 ноября прошедшего года на сайте «Радонежа» была опубликована заметка под заглавием «Огонь, вода и медные трубы». Сюжет заметки закручен на конкретном случае: некая женщина, прежде работавшая в каком-то приходе или иной церковной структуре, оказалась участницей какого-то конфликта и решила больше в церковных организациях не работать.

Неприятный случай? – Да, неприятный. Скандал, беда, трагедия? – Ни в коей мере. В свободной стране люди свободно меняют место работы, в том числе и в результате конфликтов, в том числе и в церковных структурах. Больше того, как подтвердит любой мало-мальски опытный священник, далеко не каждый пригоден для такой трудной, неблагодарной и в то же время необходимой формы церковного служения. И что из этого следует? Ровно ничего. Помоги, Господи, той женщине найти подходящую для неё работу, а её бывшему начальству – миром уладить конфликт.

Это если без бревна в глазу. Но тут без бревна не обошлось. Развивая изрядную порцию ничем не подтвержденных и никак не обоснованных обобщений, автор заявляет: «Открывать в красивой церковной форме гнилое нутро всегда ужасно». Где оказалось «гнилое нутро»? В вашем собственном бревне, и только в нем.

Автор продолжает свою антицерковную риторику, напирая на такую страшную угрозу, как социальная и просветительская работа Церкви: «Если б я был дьяволом,… я помог бы нашему Православию победить на всех фронтах. Чтобы все вокруг сделалось православным. Православное законодательство, православная армия, православные институты, школы, больницы, клубы, спортивные секции».  Пожалуй, логика в этом есть: если главную героиню попросили на выход с вещами из церковной организации, остается только погуще мазать грязью всё вокруг.

Коль скоро изложение строится в соответствии со стандартами «оппозиционных сил» на платежной ведомости западных партнеров, и заодно к делу привлечен дьявол, ответим словами замечательного западного трактата, «Писем из преисподней» К.С. Льюиса (Письмо №2):

«В числе наших главных союзников в данный момент – сама Церковь. Пойми меня правильно: речь не о той Церкви, что укоренена в вечности, распространившись во времени и пространстве, грозная, словно войско под знаменами; признаюсь, такое зрелище пугает самых дерзких наших агентов. Но, к счастью, эти людишки его не видят...

Направь его мысль сновать туда-сюда, между словами о Теле Христовом и прихожанами вокруг него… Благодаря Низшему Владыке, твой клиент глуп. И когда он обнаружит, что у одного нет слуха, у другого скрипят башмаки, у третьего двойной подбородок, а четвертая одета не по моде, их вера неизбежно покажется ему смехотворной.

…А если известно, что дама в нелепой шляпе – завзятая картежница, а господин в скрипучих ботинках – скряга и вымогатель, то, конечно, твоя задача сильно облегчается. Остается всего лишь изолировать его от такого вопроса: «Если я сам, каков я есть, называю себя в некотором смысле христианином, то почему другие недостатки окружающих делают их лицемерами и суеверами?»

Удастся ли скрыть столь очевидную мысль даже от ничтожного человеческого рассудка? – Удастся, не волнуйся! Он и близко к ней не подойдет, если ты будешь с ним правильно обращаться».

Правильное обращение по стандартам преисподней, конечно же, включает в себя гнилое бревно в глазу.

*             *             *

Другой эпизод – из моей пастырской переписки. Пишет женщина, возбужденно и даже разгневанно, прочитав в Интернете какую-то скверную историю из жизни женского монастыря:

– …Я теперь думаю только об этом! Если это правда, то почему все молчат? Почему не предпринимают никаких мер?

– Правда или нет, не знаю, – отвечаю ей, – и навряд ли кто-то узнает. Но это не касается ни Вас, ни меня. А вот что касается Вас – это Ваши мысли «только об этом», вместо Ваших прямых обязанностей жены, матери и христианки. Это означает, что публикация данного жареного сюжета достигла  своей цели.

– Но ведь это означает совсем другое! Означает, что у нас в Церкви всё женское монашество как таковое прогнило насквозь!

– Вы полагаете? Тогда представьте себе, что чья-то жена, после отвратительного скандала с мужем (воображаемого или вполне реального), написала забористый очерк об ужасах семейной жизни. И что же? Законный ли вывод, что брак как таковой прогнил насквозь?? – Или гниль в другом месте?...

К счастью, эта история кончилась на оптимистичной ноте: последняя реплика помогла моей корреспондентке избавиться от гнили в глазу.

*             *             *

Как развивается богословская тема с учетом сказанного? Очень просто: владельцы гнилого бревна привязаны к нему, как к писаной торбе. Пребывая в уверенности, что слово Спасителя, «вынь прежде бревно…» не для них – коль скоро бревно так просто не вынимается – они смотрят на Церковь и не видят её, и не знают её Главы. Живут с этим спокойно и самоуверенно. Насколько долго и счастливо? – не скажу вам.

http://radonezh.ru/analytics/bogoslovie-gnilogo-brevna-165642.html