Ближний – это тот, кто нуждается в помощи. Схиигумен Авраам (Рейдман)

И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.

За Божественной литургией мы слышали евангельское повествование, весьма обширное как по своему объему, так и по самому содержанию. Даже начальные его стихи можно было бы истолковывать весьма долго и обстоятельно. Говорится в нем не только о том, в чем состоит сущность закона, – о любви, но и о том, как этот закон исполнить, как на деле относиться к ближнему.

«Один законник встал и, искушая Его (Господа Иисуса Христа. – иг. А.), сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (ст. 25). Законники были людьми, всю свою жизнь посвятившими изучению Моисеева закона. Сейчас по-настоящему верующих иудеев осталось сравнительно мало, потому что безбожие проникло во все народы, вне зависимости от того, правильная исповедуется религия или ложная. Однако и до сих пор изучение закона считается у иудеев весьма почетным занятием. Человек, избравший такую жизнь, сначала учится в определенных религиозных заведениях, потом женится (у иудеев безбрачная жизнь считается чем-то ненормальным) и после этого ничем не занимается, кроме чтения священных книг. Богатые люди, у которых есть дочь, стараются выдать ее замуж за законника, потому что иметь в семье такого зятя или сына весьма почетно. Я думаю, во времена Господа Иисуса Христа законники пользовались даже бульшим уважением, так как благодать Божия тогда еще не отошла от ветхозаветного Израиля. Наверное, среди них были люди, действительно исполненные благодати и духовного знания, а не просто, как говорится, буквоеды.

Законник, задавший Спасителю вопрос, знал, как ему казалось, что необходимо делать для наследования вечной жизни. Однако, считая себя экспертом в духовном отношении и большим знатоком закона, он хотел испытать, знает ли закон Господь Иисус Христос, Который был как будто бы необразованным человеком. Он же сказал ему: «В законе что написано? как читаешь?» (ст. 26). Законник мнил себя всезнающим, так что дерзнул испытать Того, Кто в то время уже имел славу пророка. Но Господь уловил этого человека на его же собственном тщеславии, спросив: «А ты сам как считаешь?» Законник не мог ответить: «Не знаю», так как этим он показал бы свое невежество перед окружавшими их людьми. Тщеславие не позволяло ему это сделать, поэтому он был вынужден ответить.

«Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить (по-славянски: «жив будеши». – иг. А.)» (ст. 27–28). Из его ответа ясно, что формально он все понимал. Удивительно то, что законники, не исполняя ничего или, по крайней мере, самого главного, тем не менее все правильно понимали. Вспомним время Рождества Христова. Когда волхвы пришли в Иерусалим и спрашивали: «Где должен родиться Царь Иудейский?», тогда Ирод призвал книжников и задал им этот вопрос. Они сказали: «В Вифлееме Иудейском, ибо так написано: Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо там родится Царь Израилев» (см. Мф. 2, 1–6). Но далее мы не увидим, чтобы эти книжники пошли и поклонились новорожденному Христу. Они все знали и понимали, однако ничего не делали. Так же и в случае с этим законником: он абсолютно верно сказал, что сущность духовной жизни заключается в любви, но совершенно не понимал, как проявлять любовь на деле, и даже не хотел об этом думать, что видно из дальнейшего повествования.

К сожалению, так бывает и в нашей жизни. Мы, люди, живущие в новозаветной благодати, обыкновенно все правильно понимаем, потому что черпаем знания из книг святых отцов, получаем назидания более или менее опытных духовников или умудренных в христианской жизни друзей. Понимаем, но не делаем. Часто случается так, что, общаясь с друзьями или сотрудниками, в особенности с маловерующими или неверующими людьми, мы проповедуем слово Божие и все говорим совершенно правильно, но сами этого не исполняем. Это очень распространенный человеческий порок: учить, а самому не исполнять. Пусть же пример евангельского законника послужит нам уроком, чтобы мы не уподоблялись этому человеку. Если мы христиане, значит должны во всем – и в большом, и в малом – поступать по-христиански. Если мы верим во Христа, значит должны следовать за Ним, а не только декларировать свою веру, не делая из нее никаких практических жизненных выводов.

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим». Первая и наибольшая заповедь – заповедь о любви к Богу. Его нужно любить не какой-то частью сердца, а всем сердцем. У человека одно сердце, а не два или три, и вот все наше сердце должно быть заполнено любовью к Богу. У нас же часто любовь к Нему совмещается с любовью к какой-либо вещи (я уж не говорю про любовь к человеку, скажем, к супругу, детям или друзьям). На словах это кажется абсурдным, но на деле получается, что мы привязаны к той или иной вещи больше, чем к Богу. Например, к своей квартире, которую мы ремонтируем, обставляем мебелью и так далее. Можно привести множество примеров того, как в сердце человека любовь к Богу уживается с любовью к совершенно ничтожному предмету; более того, оказывается, что на деле любовь к этой ничтожной вещи преобладает над любовью к Богу. Поэтому Спаситель и говорит: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею». Душа – это синоним слова «жизнь». Богу должна быть посвящена вся наша жизнь, а не какая-то ее часть.

«И всею крепостию твоею». Под крепостью имеется в виду как физическая сила, так и вообще сила воли или характера. Человек должен понуждать себя угождать Богу всеми силами.

«И всем разумением твоим». Весь наш ум должен быть занят Богом – это, конечно, идеальное состояние. Святые отцы для этого упражнялись в Иисусовой молитве, занимая свой ум этой и другими молитвами так, чтобы не помышлять ни о чем другом. Для нас, наверное, это трудноисполнимо, но мы должны, по крайней мере, постоянно рассуждать о Боге, Его заповедях, обо всем Божественном, направлять ум на угождение Ему. Это и будет исполнение заповеди «возлюби Господа Бога твоего всем разумением твоим».

«И ближнего твоего, как самого себя». Мы совершенно потеряли чувство любви, оно нам незнакомо. Ведь все люди являются братьями и сестрами в буквальном смысле слова, поскольку произошли от одних прародителей, Адама и Евы, однако естественное по отношению к своим братьям и сестрам чувство было истреблено в душе человека грехом. Поэтому нужен был некий критерий, мера того, как нужно любить ближнего. И Бог дал людям такую меру. Безусловно, каждый из нас любит себя, и своего ближнего нужно возлюбить, как самого себя.

Все рассмотренные нами слова были сказаны законником, но принадлежали они не ему – это слова Божии. Законник весьма мудро привел заповеди, преподанные Богом Моисею в Откровении на горе Синай и записанные в книгах Второзаконие и Левит (см. Лев. 19, 18; Втор. 6, 5).

«Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить» (ст. 28). Спаситель по Своей премудрости заставил законника дать ответ самому себе, как бы говоря ему: «Зачем ты Меня спрашиваешь, ты же сам знаешь, что делать, вот и делай!» Такова суть их краткого диалога. Но законник, «желая оправдать себя (то есть объяснить, почему он этого не делает. – иг. А.), сказал Иисусу: а кто мой ближний?» (ст. 29). Вопрос действительно трудный. Иудеи совершенно превратно истолковывают Моисеев закон; это их духовное извращение изложено в Талмуде – основной религиозной книге иудеев. И по сей день они полагают, что ближним является только иудей, то есть единоверец. Они считают, что человека, не принадлежащего к еврейской нации, можно даже обмануть, нарушить данную ему клятву, и в этом не будет никакого греха, а вот своего единоверца обижать ни в коем случае нельзя. Подобно иудеям относятся к людям и магометане: ближний для них лишь тот, кто исповедует ту же религию, что и они, а все остальные – враги. Надо сказать, что такую ситуацию можно увидеть и у православных христиан, только ближним является не единоверец, а член семьи или друг. Мы не понимаем, кто наш ближний и поступаем подобно иудеям. Человек думает так: друзей обманывать нельзя, а чужого для меня человека – пожалуйста, ничего страшного в этом нет. Или так: перед близкими, друзьями нужно быть искренним, а перед чужими людьми можно и лукавство проявить, и даже сделать какую-нибудь подлость. При этом человек сам определяет, ктό ему друг и насколько он ему близок. Так что, действительно, это очень трудный вопрос: кто мой ближний?

«На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым» (ст. 30). В то время дорога из Иерусалима в Иерихон была очень опасна: там случалось много трагических происшествий, и Спаситель употребил этот образ для того, чтобы воздействовать на здравый разум законника и, в особенности, окружающих людей, которые желали услышать разрешение этого спора.

«По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо» (ст. 31–32). Левиты жили в отдельных городах и были людьми особенного сословия. Они имели определенную степень посвящения и прислуживали во время богослужений, кроме того, для них существовали строгие предписания в отношении нравственности. На священников и левитов в то время взирали как на образец для подражания, они пользовались особым почетом и уважением. И вот эти люди, от которых, казалось бы, в первую очередь следовало ожидать праведного, нравственного поведения, прошли мимо.

«Самарянин же некто, проезжая, нашел на него (по-славянски: «прииде над него», то есть нечаянно столкнулся с ним. – иг. А.) и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла (по-славянски: «на свой скот». – иг. А.), привез его в гостиницу и позаботился о нем» (ст. 33–34). Есть разные версии происхождения самарян. Иные говорят, что они произошли от халдеев, которых ассирийский царь переселил на земли уведенных в плен на чужбину израильских колен. Другие высказывают мнение, что самаряне произошли от смешения иудеев с язычниками. Соответственно и религиозные взгляды у них были искаженные. Они неправильно истолковывали Моисеев закон: отчасти следовали ему, а отчасти сохраняли идолопоклонство. Евреи относились к самарянам с презрением и ненавистью и даже боялись с ними сообщаться как по причине национальной, так и, в особенности, – религиозной вражды. Но именно самарянин оказал помощь пострадавшему от разбойников.

«А на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе» (ст. 35). Речь идет не просто о какой-то разовой помощи, а о помощи, учитывающей дальнейшие нужды человека. Мы тоже иногда подаем милостыню, оказываем помощь, даже и существенную, но в дальнейшем о человеке не заботимся, не думаем о том, что он и далее нуждается в нашей помощи. Мы как бы отделываемся от нуждающегося, успокаиваем свою совесть и продолжаем беззаботно жить, любя только себя, а не ближнего. Спаситель изображает правильный вид доброделания, правильную милостыню: надо не один раз помочь человеку, но позаботиться о нем и в дальнейшем. Ведь человек хочет есть каждый день, а не один раз. Если он болен, то нуждается не в одноразовой помощи, а в ежедневном уходе до выздоровления. Необходимо проявить терпение и заботиться о человеке столько, сколько он в этом нуждается.

Желая вразумить законника, Спаситель спрашивает его: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?» (ст. 36). Тем самым Он почти дословно повторяет тот вопрос, который задал Ему сначала сам законник: «Кто мой ближний?» Спаситель рассказал эту притчу для того, чтобы этот человек сам себе ответил на очень важный в духовной и нравственной жизни вопрос: кто его ближний. Иначе, если бы правильный ответ дал ему Спаситель, законник вновь стал бы оправдываться, чтобы жить по-прежнему, не меняя своей жизни, не понуждая себя к трудноисполнимой добродетели любви к ближнему.

«Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (ст. 36–37). Милость попавшему в руки разбойников оказал самарянин, и вдруг Спаситель советует законнику поступать так же. Как? Так, как поступил этот презренный самарянин. Законник ожидал услышать иной ответ, их разговор принял для него неожиданный оборот.

Скажу вам откровенно: раньше я много раз читал эту притчу и думал, что ответ дан какой-то странный. Однако сейчас, как мне кажется, стал его с Божией помощью понимать. Обычно мы думаем, что наш ближний – это тот, кто делает добро нам. А Спаситель говорит: «Нет, ближний не тот, кто делает добро тебе. Добро должен делать ты сам, и тогда ты сделаешься ближним тем людям, которым оказываешь милость». Ведь это и означает диалог Спасителя с законником:

Кто ближний попавшемуся разбойникам? Оказавший ему милость. Иди и ты поступай так же.

Так же, как этот самарянин. Пусть тебя презирают, считают ничтожным, негодным человеком. Ты все равно делай добро людям, которые в этом нуждаются, вне зависимости от того, какое они проявляют к тебе отношение. Пусть они относятся к тебе самым ужасным образом, но если ты будешь делать им добро, то сам станешь им ближним.

Настоящая любовь свободна. Если я буду любить только того, кто делает добро мне, то я окажусь в зависимости от этого человека: он меня любит, делает добро, – значит, и я буду его любить; он начнет делать мне зло, – и я стану его ненавидеть. В таком случае я раб, я не имею свободы. Любовь же предполагает свободу: я люблю того, кого хочу, люблю всех. Хорошо человек ко мне относится или плохо, пусть даже ненавидит и презирает, я должен его любить, должен делать ему добро, и если он нуждается в моей помощи, то он – мой ближний. Я свободен, у меня нет зависимости от отношения ко мне людей – вот что даровал нам Христос. А мы по своей немощи и, скажем откровенно, по своему лукавству, этого избегаем. Не хотим, чтобы нашими ближними были все те люди, которые в нас нуждаются, не хотим, чтобы ближними были те, кто относится к нам плохо. Однако обрести ту свободу, о которой все мечтаем, мы сможем только тогда, когда будем понуждать себя поступать по заповеди Спасителя.

Сейчас много рассуждают о свободе. Ради того чтобы обрести ее, люди готовы прибегнуть к чему угодно, дело доходит до совершенного беспредела, беззакония. И никак не могут понять, в чем же состоит человеческая свобода. А она состоит в том, чтобы всех любить. Тот, кто любит – свободен, он ни от чего не зависит. Его могут оскорблять, унижать, гнать, даже убивать (и убивали таких людей – мучеников, подвижников благочестия), а он остается свободным, любит своих врагов. Пример показал Сам Господь, когда молился о распинавших Его: «Отче! прости им: не ведают, что творят» (см. Лк. 23, 34). Первомученик архидиакон Стефан, первым пострадавший за Христа, тоже молился о тех, кто побивал его камнями: «Господи! Не вмени им греха сего» (см. Деян. 7, 60). Идеал, к которому должны стремиться все православные христиане, – это любить всех. Только тогда мы поймем заповедь «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».

Никаких препятствий для исполнения заповеди быть не должно. Допустим, у человека, к которому мы чувствуем неприязнь, раздражение, осуждение, негодование, случилось несчастье. Он нам почему-то так противен, что мы даже не можем сказать ему ласковое слово. В этом случае мы, по крайней мере, должны понять, что виноват в этом не он. Препятствие для любви к нему заключается не в его греховных злых поступках или отвратительном характере, а в нас самих. Виноваты мы сами, потому что явно нарушаем заповедь Божию. Ведь мы должны поступать так, как этот самарянин: делать добро даже тем людям, которые нас презирают, и если мы этого не делаем, то нарушаем заповедь Спасителя. Необходимо укорить себя в том, что живем не по-христиански, все делаем не так, как учит нас Господь Иисус Христос. И если у нас нет любви, то пусть будет самоукорение, которое хотя бы отчасти привлечет милость Божию и принесет прощение грехов.

Мы не должны себя оправдывать, будто мы не любим кого-то потому, что любить его не за что. Он наш ближний, потому что нуждается в нашей помощи, в чем бы она ни выражалась. Он наш ближний уже потому, что так заповедовал Спаситель. И никакого извинения в нарушении заповеди у нас быть не должно. Нужно иметь такую жизненную установку: мы обязаны исполнять евангельские заповеди (хотя бы потому, что нас по ним будут судить). И неважно, препятствуют обстоятельства их исполнению или благоприятствуют, достоин человек, по нашему мнению, чтобы ему делали добро, или не достоин. Если мы станем вести себя таким образом, то даже при многократных преткновениях, при неполном, неискреннем исполнении Божественных заповедей, у нас, по крайней мере, появится покаяние и смирение. Увидим, что виноваты мы сами.

Один святитель спросил у знаменитого подвижника: «Что ты нашел на монашеском пути?» Тот ответил: «Я нашел, что нужно всегда укорять самого себя». Святитель сказал ему: «Правильно ты говоришь, иного пути, кроме этого, нет».

Действительно, мы должны всегда укорять только самих себя. Это не значит, что нужно внутренне говорить нечто вроде: «Вот, я великий грешник, я негодяй, я негодный человек, я пропал, я погиб», тем паче произносить это вслух (многие так делают и думают, что это смиреннословие принесет им какую-то пользу). Не нужно этого говорить, а нужно помнить, что если я нарушаю заповеди, то виноват в этом я один. Не погода, не политика, не обстоятельства, не друзья, не близкие – виноват я один. Если мы будем так о себе думать, то мы уже встали на верный путь и постепенно приобретем покаяние и научимся исполнять Божественные заповеди. Тогда, собственно, мы и будем настоящими христианами, тогда осознаем, что мы действительно грешники. Ведь бывает так, что человек, покаявшись в тяжких грехах, совершенных им, будучи еще неверующим, впоследствии приходит на исповедь и даже не знает, в чем каяться. Я как духовник часто с этим сталкивался. Отчего это происходит? Оттого, что человек хотя и не совершает грубых грехов, но и не понуждает себя жить по Евангелию, даже считает, что оно к нему вовсе не относится. Он говорит: «Не такое сейчас время, чтобы жить по Евангелию. Кто вообще ныне живет по Евангелию? Слава Богу, что я не пьянствую, не совершаю блуд, не ворую...» Именно по той причине, что он не понуждает себя жить по Евангелию, не укоряет себя за нарушение Евангелия, он и не видит в себе никаких грехов. Если же мы будем рассуждать так: «Я один виноват в том, что не живу по Евангелию и нарушаю евангельские заповеди. Никакой другой причины для того, чтобы я грешил, нет», – тогда мы ясно увидим множество своих грехов. Увидим, например, что очень часто поддаемся осуждению, хотя есть заповедь: «Не судите, да не судимы будете» и, следовательно, осуждать мы не имеем никакого права. Не сказано: «Не судите того, кого не за что судить», но: «Не судите». А мы думаем: «Как же его не осудить, он ведь такой плохой!» И так мы всегда извиняем себя различными обстоятельствами. Когда же мы перестанем это делать, тогда встанем на истинный христианский путь и приобретем покаяние. А вслед за покаянием с искренним самоукорением научимся и соблюдать Божественные заповеди.

24 октября 1996 года

http://www.sestry.ru/church/content/confessor/amvonn/p/p_piat/25/2/html_...