Святитель Феофан Затворник, в миру Георгий Васильевич Говоров, родился десятого января 1815 года в селе Чернава Елецкого уезда Орловской губернии в семье сельского священника Василия Тимофеевича Говорова. Поначалу образование получал дома вместе с братьями и сестрами, с семи лет мать обучала его грамоте, отец брал с собой в храм прислуживать в алтаре.

В 1823 году он поступил в Ливенское духовное училище, в 1829 году – в Орловскую духовную семинарию. По окончании семинарии, в 1837 году, как лучший из воспитанников своего курса был направлен в Киевскую духовную академию. Здесь пятнадцатого февраля 1841 года в возрасте двадцати шести лет Георгий Говоров принимает монашеский постриг и нарекается именем Феофан. Спустя два месяца ректор Киевской духовной академии архимандрит Иеремия (Соловьёв) рукополагает Феофана вначале во иеродиакона, а спустя еще два месяца – во иеромонаха. В том же году он заканчивает академию со степенью магистра.

По окончании академии святитель Феофан назначается на должность ректора Киево-Софийского духовного училища. При этом он ведет строгую монашескую жизнь, уделяя особое место молитве, под руководством киевских старцев изучает творения святых отцов. Особенно его интересует аскетическая письменность. В 1842 году он был назначен инспектором Новгородской духовной семинарии и в этой должности трудился три года, до назначения бакалавром нравственного богословия Санкт-Петербургской духовной академии. В 1847 году по собственному желанию святитель Феофан назначен членом Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, которую возглавлял архимандрит Порфирий (Успенский). В 1854 году миссия была отозвана в связи с Крымской войной.

По возвращении он продолжил свою научную и пастырскую деятельность и в 1859 году в Троицком соборе Александро-Невской Лавры был хиротонисан во епископа Тамбовского и Щацкого. Его служение в Тамбовской епархии продолжалось четыре года, после чего он был переведен на Владимирскую кафедру. В 1866 году Феофан подал в Святейший Синод прошение об увольнении его на покой с правом пребывания в Вышенской пустыни Тамбовской епархии, желая уединения для свободного упражнения в аскетических подвигах. После удовлетворения прошения он прибыл в Вышенскую пустынь и вступил в должность настоятеля.

В 1872 году святитель Феофан ушел в затвор. Одиннадцать лет он ежедневно служит литургию в домовой церкви, занимается переводами аскетических книг, но, конечно, главным делом его духовной жизни была и остается молитва, которой теперь, в затворе, он может всецело отдаться. Но его богоугодная жизнь не осталась тайной, многие желали получить от него духовное руководство и совет. Святитель Феофан вел обширную переписку, утешая и наставляя всех желающих. Не оставлял он и благотворительной деятельности, рассылая нуждающимся богатые пожертвования, которые сам получал от своих духовных чад.

Святитель Феофан мирно скончался шестого января 1894 года, в праздник Крещения Господня.

Рассматривая понимание благочестия святителем Феофаном Затворником, мы, как и в случае со святителем Игнатием, будем опираться на его творения. Здесь мы также сосредоточимся на двух основных пунктах – на том, как святитель Феофан раскрывает свое понимание благочестия, и на его учении о молитве.

«Благочестие и добродетель – свидетельство присутствия в нас Святаго Духа»[1]. В слове в день сошествия Святаго Духа, святитель Феофан говорит о тех преимуществах, которыми обладают верующие в Господа благодаря приобщению к благодати Святого Духа через таинства. Это «одуховление и духоносность христиан»[2], выраженные в том, что «Духа не иметь есть то же, что быть мертвым, а иметь Духа значит быть живу»[3]. Дух Святой, Дух Жизни, по слову Господа Иисуса Христа, пребывает в церкви со дня Пятидесятницы, даруется каждому христианину в таинстве Святого Крещения и продолжает изливать на нас Свои Дары через иные таинства церковные. Это действие Духа во всей Церкви в целом и во всяком ее члене в отдельности не может оставаться непроявленным, но действуя в душе человека, не остается сокрытым, принося плоды, ощущаемые всеми вокруг.

На эту сторону жизни христианина обращает внимание святитель Феофан: «Дух Жизни не может оставаться несвидетельствованным, …яко Дух Божественный»[4]. Выражается же это действие в нас Духа Божественного видимым образом – через благочестие и добродетель, которые «свидетельство присутствия в нас Святаго Духа». Как было сказано выше, под благочестием следует понимать не просто неукоснительное соблюдение правил веры или религиозность и набожность, но в более широком смысле истинное богопочитание, на деле исполнение Божией воли. Пусть даже вначале это не проявляется со всей очевидностью. Святитель Феофан предлагает прежде всего обратить внимание на свое внутреннее состояние: «Имеем ли мы Духа, о сем не следует удостоверять словом, о сем должно говорить все наше существо»[5]. Но чем наполнен человек, то будет проявлено и в его внешней жизни, внешнее имеет корни внутри, в душе, и необходимо проявляется и вовне: «Свидетельство о нашей духовности должно быть не внешнее, а наше внутреннее, отражающееся во внешнем»[6]. И наоборот: «Если есть в нас плоды Духа, то есть и Дух»[7].

Те же, кто не имеют плода, не имеют и Духа. Они подобны бесплодной смоковнице, привлекающей своими листьями, но не имеющей смокв. О таковых святитель Феофан говорит словами из послания к Тимофею: «Имущие образ благочестия, силы же его отвергшися»[8], это «те, которые держат все внешние порядки…, но не имеют крепкой воли, и внутренние свои расположения держать так, как требует истинное благочестие»[9].

Святитель Феофан здесь прямо указывает на присутствие в нас Духа Святаго, и Его в нас проявление – наше благочестие, свидетельствующее о том, что мы – храмы Святаго Духа. Как по звуку колокольчика судят о наличии в нем серебра, так и о человеке, облагодатствованном Духом, судят в том числе и по внешним проявлениям благочестия и добродетели. Как объясняет святитель Феофан, это внешнее проявление деятельности в нас Духа, которое, как уже было сказано, не может оставаться незамеченным: «Вот смотрите, как о сем пишется: "плод духовный есть — любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание". Если есть в нас такие плоды Духа, то есть и Дух, в нас обитает и в нас действует»[10]. Он говорит о добрых делах, чувствах и намерениях как о признаке духовности человека, проявлении в нем жизни Духа. Добрые дела являются добродетелями, если совершается по вере в Бога, для Бога, по любви к Нему; они возникают от устремления к Богу и желания потрудиться для Него. Добрые же дела, не для Бога совершаемые, суть «не добродетель»[11]. Добродетель может быть рождена только действием Духа, тогда она является благочестивым выражением внутреннего облагодатствованного состояния.

Благочестие и добродетель связаны «добрым расположением». Здесь опять же затрагивается тонкое соотношение внешнего и внутреннего, это относится не только к благочестию, но и в неменьшей мере к добродетели. Внутреннее «доброе расположение» само по себе может быть только основанием, и, как говорит святитель, «основанием шатким», если не подкрепляется делами веры, делами благочестия. Тогда это основание все глубже укореняется в душе, изгоняет из сердце злые желания и помышления и рождает добродетель и благочестие, которые в свою очередь невозможны без этого основания, без него они мертвы и являются лицемерными и показными.

Таким образом, благочестие рассматривается в двух планах. Внутренний – как намерение, устремленное к Богу, намерение быть с Богом, совершать добро ради и во имя Бога. Это и есть то «доброе расположение», о котором говорит святитель Феофан. Второй аспект можно назвать внешним, это уже реализация намерения, проявляющаяся в благочестивых деяниях и творении добродетелей; это те плоды, которые рождаются на благодатной почве согретой Святым Духом души.

Имея такое благочестие, питаемое Духом, человек не может укрыть его в себе. Вспоминая о временах, когда жили наши благочестивые предки и святые Божии угодники, святитель Феофан пишет: «Благочестие не укрывалось»[12]. Не укрывалось, но, наоборот, было свидетельством благодатной жизни во Христе, «так что и не хотящих невольно располагает к добру»[13]. Благочестивая жизнь является исполнением евангельских слов Спасителя: «Вы свет миру», так как мы самой своей жизнью свидетельствуем о вере.

Христианин, вставший на путь духовной жизни, получает от Бога силы творить добро и вести духовную брань. Такой человек освещается благодатным Божиим светом. Этот свет и видят окружающие, начинают к нему стремится. Такой человек начинает преображать мир вокруг себя. Вот как об этом говорит сам святитель Феофан: «Тот, кто только прилепится к Господу, становится светлым до того, что и сторонние могут видеть это в светлости взора и в отрадном состоянии духа, отражающемся в словах, делах и движениях. Внутреннее их преисполнено света»[14].

Святитель Феофан изображает порядок возрастания человека в благочестии и укрепления благочестивого расположения. На первом месте – восхождение христианина к Богу. Это происходит через познание своей греховности и недостоинства. Таковое познание приводит к покаянию, от покаяния рождается вера и упование на помощь и милосердие Божии и укрепляется чувство любви к Нему. Человек «приемлет чувство отчей любви, что и дает ревность действовать по воле Его, во славу Его»[15].

Далее: такой христианин «живет в Боге» и «пребывает в Божественном порядке», он чувствует, «что он весь есть Божий», «что все его есть Божие», «веруя, что все будущее от Бога же». Вот то внутреннее расположение, которое имеют благочестивые христиане и без которого внешнее благочестие превращается в «форму благочестия».

Также святитель говорит и о действиях, в которых благочестие себя проявляет: «Как в отношении к вере есть особые действия, в которых она выражается, так есть свои действия, служащие выражением и благочестия»[16]. Главным и «всеобъемлющим» таким действием святитель Феофан называет молитву. С помощью молитвы человек возносит ум и сердце к Богу, с ее помощью христианин восходит к Богу и «живет в Боге», молитва приводит в движение все благочестивые чувства. «Кто не молится, у того нет благочестия, и у кого нет благочестия, тому как молиться?»[17] .

Как уже говорилось выше, благочестие – это жизнь в Боге, жизнь с Богом, «жизнь нашего духа»[18]; молитва есть движение духа, его проявление. Святитель Феофан поясняет это примером дыхания: «Как в дыхании расширяются легкие и тем привлекают животворные стихии воздуха, так и в молитве разверзаются глубины нашего сердца и дух возносится к Богу, чтоб приобщением к Нему воспринять соответственный дар. И как там кислород, принятый в дыхании, чрез кровь расходится потом по всему телу и оживляет его, так и здесь принятое от Бога входит во внутренняя наша и оживотворяет там все…» [19].

Молитва – жизнь духа, а потому невозможна чистая молитва без «уничижения плоти», «погубления души», «вообще без самоотвержения»[20]. Мирская, повседневная жизнь не способствует совершенству в молитве, все в мире отвлекает и свергает с высоты духовной жизни, поэтому «надобно отрешаться от всего и как бы не существовать для внешнего»[21], поэтому совершенную молитву мы находим только у святых подвижников.

Дух благочестия противостоит духу мира – этому «духу богозабвения, духу эгоизма»[22]. Дух благочестия, напротив, – дух самозабвения и самоотречения, жертвенной любви к Богу и людям. Во главу угла здесь ставится стяжание Божией благодати взамен отвержения мира и его соблазнов; христианин отвергается от всего временного и преходящего, чтобы «вступить в чадство к Богу»[23], и не «по внешнему титлу, а по внутреннему значению своему и строю». Это внутреннее переустройство человека ветхого, мирского в человека, обновленного благодатью, происходит через аскезу.

Душа христианина постоянно должна быть трезвенна, чтобы «ее нельзя было увлечь»[24]. Испорченная грехом душа при рассеянии легко увлекается ко злу и уловляется диаволом, теряя благодать Духа и благочестие. Бодрствование и благочестие – вот что делает человека чистым и святым, уничтожая грех и открывая душу Богу.

Исходя из значения молитвы как «дыхания», святитель Феофан делает заключение, что она должна быть непрестанной, по заповеди апостола: «Непрестанно молитесь»[25]. Изображаются внешние и внутренние средства, необходимые для достижения такой молитвы: «Необходимо особое место, если можно, уединенное и к тому определенное, пред святою иконою, с возжжением свечи или лампады и без того; необходимо особое время, утром и вечером, или в другие часы, применительно к часам церковных служб; необходимо особое положения тела, самое или коленопреклонное, с благочинием и напряжением»[26].

Внешние проявления молитвы необходимы, попытки их упразднить святитель называет заблуждением. Внутренняя молитва есть плод, для получения которого нужно трудиться телесно, смирять плоть, чтобы вознести дух. Внутренняя, духовная молитва – это высшая ступень, на которую еще нужно подняться, понеся немало трудов. Но достигнув этой совершенной внутренней молитвы, христианин не оставляет и внешнего. Более того, теперь это внешнее есть проявление вовне жизни духа и не может быть прекращено, а только больше возгорается.

Так высока ценность молитвы и потому, что она являет стремление души к общению с Богом, а также научает сосредоточению мыслей. Борясь с рассеянностью во время молитвы, человек со временем приобретает навык постоянно держать мысли собранными и сконцентрированными на Боге, что является необходимым условием в освоении делания непрестанной молитвы, так высоко ценимой святыми отцами. Такая собранность достигается в тяжелой борьбе с рассеянной молитвой. Преодоление рассеянности, как и тесно связанная с этим тема поспешности и охлаждения в молитве, не оставлены святителем Феофаном без должного внимания.

Рассеянность – следствие охлаждения, причина которого – поспешное совершение молитвенного правила. Происходит подобное от превозношения, когда человек мнит свою молитву чистой и богоугодной, ставя это себе в заслугу. Придя в такое расположение, он перестает обращать внимание на благоговейное и внимательное совершение правила, не прилагает к своей молитве духовных усилий. Его молитва начинает проходить в спешке, не ради общения с Господом, но ради вычитывания положенного правила. Так приходит охлаждение и уходит благоговение и собранность. Для того чтобы не впасть в подобное искушение, святитель призывает не допускать спешной и формальной молитвы, каковая есть оскорбление для Господа. Необходимо помнить, что чистая и мирная молитва есть Божий дар, а не наше достижение. Если этот дар однажды получен, его нужно бережно пытаться сохранить, а если будет отнят – то еще усерднее трудиться, дабы стать достойными снова его принять.

Молитва – показатель (по выражению святителя Феофана, «барометр») духовной жизни христианина, она же есть выражение наших отношений с Богом. Она исходит из благочестивых движений души, являясь их выражением. Наличие обозначенных выше недугов свидетельствует о нарушении в строе всей духовной жизни. Святитель научает молясь непременно возбуждать в себе чувство любви к Богу, твердо помня, что Он – наш Отец, а мы – Его возлюбленные дети. Имея такое расположение, в первую очередь нужно просить дарования самого «духа молитвы», не полагаясь на свои немощные силы.

«Дух благочестия христианского состоит в общении с Богом чрез Господа нашего Иисуса Христа во Святой Его Церкви»[27]. Святитель Феофан неоднократно подчеркивает этот принцип: благочестие – это в первую очередь жизнь и общение с Богом; внешние же проявления, выражающиеся в благочестивых поступках и совершении добродетелей, – явление духовной жизни и действие Божией благодати, которые не могут укрыться и остаться не явленными. Внутренне благочестивое расположение находит выход в делах богопопочитания, деятельная сторона благочестия – это и есть богоугождение.

Тем не менее внешнее здесь – проявление внутреннего расположения, поэтому сводить благочестие только к форме добрых дел нельзя: «Благочестие обнимает всестороннее отношение нашего ума и сердца к Богу»[28]. И здесь благочестие – как богоугождение – распространяется не только на богопочитание делами, сюда входят и вера в Бога и доверие к Нему, принятие Его воли и промысла, всецелое «хождение пред Богом». Такой человек «на земле только руками и ногами, а сознанием, умом и сердцем – весь на небе»[29]. И вот это небесное состояние окружающие и видят в делах благочестия. Это дела человека, уже живущего в царствии Божием. Благочестие и чистота «внутри царить должны»[30], преображая внешний мир божественной благодатью, которая изливается через такого человека, привлекая всех к Божественной высоте православной веры.

Толкуя слова апостола Павла «И исповедуемо велия есть благочестия тайна»[31], святитель Феофан говорит, что благочестием здесь названа вера. И далее: «Обучай же себе ко благочестию»[32]. Здесь, по словам святителя, благочестие – это «жизнь в духе веры». В своем толковании на послания апостола Павла к Титу и Тимофею святитель Феофан наиболее полно и конкретно раскрывает понятие благочестия. Оно включает в себя правую и чистую веру. В одном месте он даже называет «вселенским благочестием» то, что не позволяет христианам учить о трех богах, но наставляет на веру в Пресвятую Троицу. Сюда же входит «достодолжное отношение к Богу», добродетели, подвиги, самоуничижение и сокрушение о грехах, покаяние и надежда на Божию милость. Православная вера и благочестивые дела «две стороны, или две части» жизни христианина, обнимаются благочестием, и одно органично дополняет другое. Отсутствие одного ведет к обесцениваю второго: в таком случае «вера без дел мертва», потому что не может оставаться внутри, не проявляя признаков своей жизни. Но и дела, не укрепленные на основании веры и любви, а делаемые напоказ, из лицемерия, по словам святителя, составляют лишь «форму благочестия», форму без содержания. Только истинная вера и любовь к Богу побуждают вести богоугодную жизнь, «жизнь по вере», ради Господа. Таким образом, слова апостола «Обучай себе ко благочестию», святитель Феофан понимает как утверждение себя «в вере чистой и жизни праведной»[33].

Благочестие необходимо для жизни в Царствии Небесном. Сохранивший его в продолжении земной жизни сохраняет таковое и для жизни будущей. Так святитель Феофан толкует слова апостола Павла «Телесное бо обучение вмале есть полезно: а благочестие на все полезно: есть, обетование имеюще живота нынешняго и грядущаго»[34]. «Вмале полезное» есть потребное только для временной, земной жизни; то, что проходит и не принесет нам пользы в будущем веке. Благочестие же как жизнь духа не может ограничится земным существованием, но необходимо переходит с нами в будущею блаженную жизнь.

Дела благочестия необходимы, но благочестие неотделимо от веры: «Веры нет, тем паче нет и благочестия»[35]. Вера настраивает душу на жизнь в Духе и задает направление пути хождения пред Богом, задает тон всей жизни и поступков христианина. Важным признаком благочестия является «движение чувств»[36], устремление их к Богу. Здесь также требуется аскетизм и самоотвержение – чтобы «оторвать» чувства от их пристрастий к земному, временному, «вмале полезному» и направить их горе.

Святитель Феофан предостерегает от одностороннего понимания благочестия как внешнего поведения. О таких сказано: «Имущии образ благочестия, силы же его отвергшиися»[37]. Он не устает напоминать, что «внешние порядки» есть только проявление духовного благочестия, веры, надежды, любви, выражение нашего упования. Стремление к добрым делам и добродетельной жизни достигается «добрым расположением воли и сердца»[38]. «Где наше добро?» – спрашивает святитель Феофан. И однозначно отвечает: «В Боге». Путь добра есть путь к Богу. И на этом пути внешней аскезы оказывается недостаточно, нужно напряжение воли, предельное сосредоточение, чтобы «внутренние свои расположения держать так, как требует истинное благочестие»[39] и чтобы держать собранными свои чувства, не допуская рассеянности. Особенно это важно в молитве, когда необходимо держать ум свой пред Богом, «стоять пред Богом»[40], чтобы не было только наружного образа молитвы. Такая молитва, не сопряженная с жаждой богообщения, с решением исполнять Его святую волю, и не есть молитва по своей сути – «вид благочестия, не имеющий силы его». Молитва наша должна быть соединяема с твердым намерением исполнения Божией воли, и более того – «молитва предметом своим должна иметь преимущественно прошение о том, чтоб Бог сподобил нас не отступать ни в чем от святой воли Его»[41]. Такое условие ставит святитель Феофан как залог чистой, сердечной и не рассеянной молитвы.

Таким образом, указывая на необходимость благочестивой жизни и добродетельных поступков, святитель Феофан снова и снова подчеркивает, что даже по внешнему виду добродетельные и добрые дела, без Бога творимые, и благочестивая жизнь, не утвержденная на камне веры, не являются таковыми по своей сути. Это только «образ», «вид», не оживленные духом, не «имеющие силы», скорее следование «духу мира сего»; все это делается для себя или чтобы для других показаться добродетельными, не ведет к Богу, а только больше погружает в житейские заботы.

Библиографический список использованных источников и литературы:

1) Беседа преподобного Серафима с Мотовиловым о цели христианской жизни. Издательство Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2010.

2) Преподобный Симеон Новый Богослов. «Слова и гимны». Издательство «Сибирская благозвонница», 2011.

3) Святитель Феофан Затворник. Собрание сочинений в 25 томах. М.: Правило веры.

4) Архимандрит Георгий (Тертышников). Свт. Феофан Затворник и его учение о спасении. Издательство Московского Сретенского монастыря, 1999.

5) Беглов В.Н. Аскетика в русской духовной традиции. Саратов: Издательство СГУ, 2011.

6) Демидов Д.М. «Монастырское старчество и его влияние на религиозно-нравственную жизнь российского общества конца XVIII – начала XX вв.», 2013.

7) Монастыри и монашество: традиции и современность. М.: Синодальный отдел по монастырям и монашеству Русской Православной Церкви, 2013.

8) Монашество и монастыри в России XI-XIX вв. М.: Наука, 2002.

9) Протоиерей Хитров М. И. Преосвященный Феофан Затворник Вышенский. Издание Афонского Русского Пантелеимонова монастыря, 1905.