"БЕСЫ" В ЗЕРКАЛЕ СОВРЕМЕННОСТИ. Дмитрий Володихин

Не так давно по центральному телевидению прошел четырехсерийный фильм, снятый на основе «Бесов» Федора Михайловича Достоевского. Ставил его сам Владимир Хотиненко. Картине обеспечили чрезвычайно сильный актерский ансамбль. В ней играли такие знаменитости как Шагин, Костолевский, Матвеев…

Однако гораздо важнее игры артистов,  антуража, сюжетного посыла режиссера и т.п. художественных особенностей -- новый высокий смысл, вложенный Хотиненко в экранизацию классического произведения. Новый смысл, в котором угадывается биение нерва современности.

Роман «Бесы» чрезвычайно сложно экранизировать. Адекватно перевести его на язык кино в виде «подстрочника» -- немыслимое дело! Поэтому режиссер должен был создать нечто принципиально новое, пусть и сохраняющее дух, сюжетные линии  оригинала, сумму действующих лиц.

Так и произошло. Собственно, сам роман создан в сугубо реалистической манере. В нем нет явных выходов в потусторонний мир, в сакральные планы бытия. Он сделан нарочито приземленно. Реальность повседневной жизни русской провинции...

Хотиненко придал своему четырехсерийнику ощутимый акцент  мистики. Достоевский подавал работу бесовских, подземных сил, враждебных и Богу, и человеку, метафорически. Федор Михайлович вряд ли пытался открыто предъявить читателям конкретную личность, одержимую злым духом.  А Хотиненко сделал именно это. Его герои показывают разные степени одержимости. Верховенский, которого блистательно играет Шагин, -- человек, которым полностью овладел бес.  Бес руководит его действиями и  словами, поработив душу Верховенского, лишив его возможности делать нравственный выбор самостоятельно. В сущности, это телесная оболочка, внутри которой человеческая душа онемела, обессилела, повергнута демонической сущностью.

И даже пластика Шагина навевает мрачные ужасающие ассоциации. Что-то вроде озорного робота. Темная сущность, которая постепенно порывает с человеческим уже и на бытовом уровне. Верховенский, одержимый бесом до самой последней степени, никогда не делает уступок доброте,  милосердию, любви. Он оказывается способен на переживания и сожаления только в тех случаях, когда программа, навязанная ему победившим бесом, дает сбой. Например, когда с ним не соглашается Ставрогин, или когда его отвергают Федька Каторжный и Шатов. Вот тогда-то   Верховенский испытывает крайнее неудовольствие. Почему? Потому что  неудовольствие в нем испытывает бес.

То же самое можно сказать  о других персонажах, так или иначе  испытавших соблазны, бесовское прельщение. Кто-то пал в борьбе с этим прельщением, кто-то выстоял. Кто-то крайне тяжело пережил самое близость этого соблазна.

В этом смысле трагедия Ставрогина, человека с сильным интеллектом и широкой душой, показана как борьба против беса, который стремится  повергнуть его наподобие Верховенского. Ставрогин в поединке проигрывает. Его ожидает полное падение. Проигрывают и некоторые другие герои фильма. Кроме того, сам финал сериала, когда Верховенский и, стало быть, двигающий им бес, является к невинному ребенку, показывает, что эта борьба бесконечна. Она идет от начала человеческой цивилизации, еще со времен райского сада.  Она перешагнула XIX  век и продолжается в наше время.

Некоторые киноэффекты показывают: оное противостояние время от времени проявляется вполне осязаемо. Например, чудесные, небывалые формы принимают дымок и пепел после того, как сгорает исповедь Ставрогина, оставленная в монастыре…

Сверхъестественное пронизывает каждую сцену, каждое значительное движение  персонажа. Близость потусторонних сил, как связанных с Богом и милостивых к людям, так и Богу противных, демонических, наполняет все действие, как вода губку. Если  нажать на губку -- из нее выйдет воды по весу намного больше, чем весит  она сама…

Мистический элемент в «Бесах» Хотиненко намного значимее, нежели сюжетная конструкция.

В картине присутствует персонаж, которого нет у Достоевского,  Следователь Горемыкин. Его работа --  расследовать убийства, произошедшие в провинциальном городе. Он является своего рода живой скрепляющей деталью для сюжетной конструкции, созданной Хотиненко. Без него все действие рассыпалось бы на части. Следователь -- своего рода ходячий кинематографический прием. Но не только. Глазами следователя на мир героев Достоевского, на это в полной мере мистическое, ужасающее, полное печали действие смотрит современный человек.

Что такое следователь Горемыкин? Фигура отнюдь не случайная, не только «служебная функция», введенная ради удобства режиссера. Это современный интеллектуал. Он, с одной стороны, знает, какой смысл сокрыт в уроках Достоевского и сколь страшно горели императорская Россия, русская культура, русский народ в пламени бесовского революционного переворота 1917 года; а с другой стороны, при всем знании, он все еще не может уверовать. Ему крайне сложно перешагнуть рубеж неверия. И он бы и хотел это сделать. Но ему не хватает духовной энергии.

Это очень важный момент. Священник напрямую задает  Горемыкину вопрос: а сами-то вы веруете? В ответ следователь издает невнятное блеяние. Твердого ответа у него нет. Есть бекание и мекание. Есть добрые намерения, благая воля. И нет той силы, с которой этот человек рванулся бы вверх, оставив свой ум, свой интеллектуальный инструментарий, все то, что возвышало его в собственных глазах, и отдавшись на волю  Божью.

Хотиненко подчеркнул трагедию современного русского интеллектуала, заключенного в теле следователя Горемыкина, сделав следователя больным человеком. По внешней видимости, болен он физически. Покашливает. И скоро, видимо, оставит этот мир. Лечится главным образом винишком, страдает. Хворь делает его слабым, в какие-то моменты беспомощным. При всем благоволии этого человека он не способен на решительный шаг.

Болезнь, на которую намекает Хотиненко, абсолютно ясна, ее назвать несложно. Вот только к медицине она не имеет никакого отношения. Это безверие.

Собственно, «болезнь Горемыкина» вызвала появление самого романа Достоевского. В ней сконцентрировано состояние русского общество, каким видел его Федор Михайлович.

Эта болезнь – обычное дело и для времен, в которых разворачивается сюжет «Бесов», и для времен, в которых разворачивается наша с вами жизнь. Она никуда не делась, она не изжита. И, собственно, главная интенция четырехсерийной кинокартины Хотиненко состоит в том, что преодоление безверия спасительно.

Оно спасительно для простеца.  Федька-каторжник, несмотря на всю его страшную, душегубскую сущность, оказался все-таки способным к такому шагу. Оно спасительно и для умника, хотя и достигается несравнимо более тяжелым трудом.

Хотиненко адресует всю силу своего духовного вызова образованным людям современной России. В этом смысле его фильм -- «тревожное предупреждение»: «Если вы не преодолели свое безверие, вы не спасетесь.  Ваш конец будет печален. Ваша душа помрачится и приведет вас к падению».

Можно лишь рукоплескать тому, что современный режиссер, человек весьма широких взглядов, сделал вещь, по-христиански столь правильную.

Творение Хотиненко показали по центральному телевидению в один день, серию за серией. Превосходно! Вот если бы еще хоть раз в год видеть на экранах повтор! Полезно напоминать о том, что общество наше тяжело больно. Что все наше общество -- один громадный коллективный Горемыкин. Печальный персонаж, который всё мыкает свое горе, но никак от него не избавится.

А выход -- есть. 

http://radonezh.ru/107501