Аркадий Малер: Критический анализ "вынужденных пояснений" А.Дугина

27 ноября Александр Дугин опубликовал открытое письмо
“О моем отношении к религии (вынужденные пояснения)”.

Поскольку я был одним из тех авторов, кто выступал с критикой религиозных взглядов А.Дугина, то было бы справедливо разобрать это письмо, чтобы быть в курсе его нынешней позиции. Но для начала имеет смысл напомнить о том отношении к взглядам А.Дугина, которое сложилось в церковной и научной среде.

Как известно, религиозные взгляды А.Дугина в последние годы стали предметом постоянной критики со стороны православной общественности, как несовместимые с догматическим учением Православной Церкви.

Очень показательно, что с критикой религиозной составляющей дугинизма выступили сами православные священнослужители – такие, как протоиерей Максим Козлов, иерей Даниил Сысоев, диакон Андрей Белоус и др.

Вот что, например, писал об А.Дугине протодиакон Андрей Кураев в книге "Церковь в мире людей" (2007): "Это враг опаснее любой Блаватской (потому что умнее и образованнее). Как и у Блаватской, это попытка переварить Православие в кабалистику. Достаточно вспомнить его статью "Мессианство Каббалы". Неприкрытая апология террора, жажда превратить Православие в революционно-террористическую идеологию также не вызывает желания сближаться с этим человеком" (с.142). "В общем – обычная “эзотерика”: сплошные “тактические уловки” для осуществления своей работы по мутированию христианства в нечто соответствующее каббалистико-масонским стандартам" (с.144).

Учение Дугина также разбирается как особо еретическое в справочнике Миссионерского отдела Московского Патриархата "Новые религиозные объединения России деструктивного и оккультного характера" (2002 г.). “В ряду неоязыческих учений взгляды Александра Дугина занимают особое место” и т.д. Среди иных, наиболее подробных разборов учения А.Дугина как ереси можно вспомнить статью Э.Зибницкого "Нео-евразийство и вера отцов" (Православие.ру).

Сейчас, в декабре 2009 года, 12 прихожан храма св.Николая в Студенцах, единственного (!) единоверческого храма г.Москвы подали заявление в Синодальную библейско-богословскую комиссию с просьбой разобрать лжеучение А.Дугина, которое распространяется в этом храме некоторыми прихожанами: “по мнению большинства прихожан нашего храма, книги, статьи и выступления А.Г.Дугина содержат множество идей, несовместимых с буквой и духом Православного вероучения, прямо противоречащих Св. Писанию и Св. Преданию Православной Церкви”.

В академической среде “дугинизм” часто обсуждается как пример научной несостоятельности, но в ответ, вместо содержательной дискуссии, сами дугинисты устраивают агрессивные акции против критиков своего гуру. В частности, в ответ на критику идей Дугина академиком В.А.Тишковым, члены дугинского “Евразийского союза молодежи” (ЕСМ) со своими черными флагами устроили 20 июня 2008 года митинг у здания Президиума РАН. Еще до этого, в ответ на мою критику А.Дугина 23 марта 2007 г. дугинисты забросали яйцами коридоры Института философии РАН. И такая реакция со стороны дугинистов напрямую вытекает их агрессивной идеологии, а их критики не могут чувствовать себя в безопасности.

23 апреля 2008 года в Институте этнологии и антропологии РАН состоялась конференция, посвященная критике идей А.Дугина, и тем большее удивление, если не сказать точнее, – настоящий скандал, – вызывает тот факт, что, организовав в сентябре 2008 года на Социологическом факультете МГУ (декан В.И.Добреньков) свой “Центр консервативных исследователей”, А.Дугин получил звание “профессора”. Дело в том, что москвич А.Дугин не закончил ни одного вуза, но в 2000 г. предъявил диплом об окончании заочного отделения Новочеркасского инженерно-мелиоративного института (?!) и защищал диссертацию в Ростовском государственном университете. Вопрос о научном статусе Дугина уже разбирали и писатель Елена Чудинова, и даже сотрудник этого университета Борис Режабек.

5 декабря 2009 г. зам. директора Центра современной философии и социальных наук МГУ А.Бикбов на конференции “Правый радикализм в социальных науках” прочел доклад “Казус Добренькова-Дугина: от интеллектуального курьеза к институциональному шантажу”. Поэтому считать Дугина ученым-исследователем просто невозможно, тем более, учитывая то презрение к научному знанию, которое демонстрирует этот автор в своих работах.

Статьи и книги Дугина последних лет, которые мне пришлось прочесть для того, чтобы быть в курсе “эволюции” его взглядов, свидетельствуют только о том, что никакой эволюции не произошло – это те же самые взгляды, что и десять-пятнадцать лет назад, тем более, в отношении Православия. Также и это открытое письмо “О моем отношении к религии (вынужденные пояснения)”, которое должно было бы быть наиболее безупречным богословским текстом для автора, действительно желающего считаться православным, не осуждает ни одно из его прежних заблуждений и не привносит в его учение никаких коррекций. Создается впечатление, что либо А.Дугин настолько верит в эти заблуждения, что искренне не осознает их не-православность, либо он считает, что всем читателям этого открытого письма догматические вопросы настолько безразличны, что их бдительность можно будет усыпить фразами типа “Церкви всегда виднее, Церковь всегда права”. Применяя такую стратегию поведения, можно, с одной стороны, пропагандировать откровенную ересь, а, с другой стороны, говорить слова типа “Церковь всегда права” и чувствовать себя вне критики.

Нижеизложенный анализ дугинских идей – это не разбор учения А.Дугина в его целом, который я уже приводил в своей статье
“Не консервативная, не православная, не философия”, это максимально подробный разбор его Открытого письма “О моем отношении к религии (вынужденные пояснения)”, которое само по себе достаточно для того, чтобы оценить эти идеи.

Цитата 1:

“Изначально мое мировоззрение складывалось в начале 80-х годов на основе традиционализма. Это философское направление настаивает на том, что:
•    современный мир является аномалией,
•    Новое время и его культура, наука и философия представляют собой девиацию в отношении сакральных традиций и религий, и, следовательно,
•    полнота истины обретается в сфере древних мифов и религиозных верований, которые напрямую обращались к вечному и неизменному Началу.
Таких взглядов придерживались французский философ Рене Генон и его последователи Юлиус Эвола, Титус Буркхардт, Мишель Вальсан, Фритьоф Шуон и т.д. Традиционалисты считают, что все религии являются более истинными, нежели светское секулярное мировоззрение” <...>
И чуть ниже: “Традиционализм оказал на меня решающее воздействие, и я сохраняю верность этим базовым установкам – в первую очередь, убежденность в правоте духовных традиций и в ошибочности философий Нового времени – до сего дня (что не мешает, впрочем, мне изучать и детально исследовать и эти философии, а также науки и политические учения современности)”

Комментарий:

Так называемый “интегральный традиционализм”, основанный Рене Геноном (1886-1951), – это религиозно-философское учение ХХ века, в значительной степени напоминающее индийскую адвайта-веданту и греческий неоплатонизм. Это учение постулирует проявление всего существующего бытия из безличного Абсолюта и поэтапную онтологическую деградацию мира от земного рая к земному аду. Это учение принципиально несовместимо с Христианством и противно ему по своим основаниям – оно отрицает существование Личности Творца, творение мира из ничего, христианское понимание личности человека, Боговоплощение Бога-Сына, то есть основы христианской онтологии и антропологии. Именно поэтому сам француз Рене Генон не остался христианином, а принял ислам суфийского толка, так же как итальянец Юлиус Эвола стал идеологом неоязычества. Совмещать “интегральный традиционализм” и христианство невозможно, не впадая в откровенное противоречие.

Перечисленные А.Дугиным пункты “традиционализма” также не соответствуют христианскому вероучению.

1) “Традиционализм” утверждает, что “современный мир является аномалией” в силу безличной циклической деградации космоса, соответствующей языческим учениям о Кали-юге или “железном веке”. Это учение несовместимо с христианским представлением о грехопадении и линейной истории, где действует свободная воля Бога и свободная воля человека, где происходит Боговоплощение и существует Церковь Христова.

2) Обвинительный “традиционалистский” тезис о том, что “Новое время и его культура, наука и философия представляют собой девиацию в отношении сакральных традиций и религий” предполагает, что любые “сакральные традиции и религии” заведомо лучше культуры Нового времени, хотя для христианина такой традицией и религией может быть только одна – Христианство. Кроме того, когда разбираешь тексты А.Дугина, то в них культура, наука и философия Нового времени получают негативную оценку не в силу их отказа от христианского креационизма, а именно в силу их связи с христианским креационизмом.

3) “Традиционалистский” тезис о том, что “полнота истины обретается в сфере древних мифов и религиозных верований, которые напрямую обращались к вечному и неизменному Началу” также указывают на то, что все “древние мифы и религиозные верования” истинны, в то время как для христианина все религии, кроме христианства, являются ересями. И когда А.Дугин пишет “я сохраняю верность этим базовым установкам” – он только подтверждает свою приверженность лжеучению “интегрального традиционализма”.

Цитата 2:

“При этом разные традиционалисты по-разному оформляли эту стартовую установку на сходство религиозных и сакральных учений — вплоть до выдвижения гипотезы  существования «изначальной (примордиальной) Традиции», откуда берут свое начало исторические религии. В таком ключе (с определенной натяжкой и на основе специфической, не совсем ортодоксальной экзегезы)  можно интерпретировать некоторые исламские теории и определенные высказывания отцов Церкви (в частности, Климента Александрийского(1) и даже отдельные фрагменты из Посланий Святого Апостола Павла к Римлянам(2), там, где идет речь о даровании Богам пути к истине языческим народам не через Откровение, но через созерцание тварного мира в дохристианские периоды)”

Комментарий:

1) Климент Александрийский – единственный христианский богослов, которого упоминает А.Дугин в этом письме для обоснования своих позиций, что уже само по себе весьма показательно. И в этом упоминании он совершает две грубые ошибки.

Во-первых, Климент Александрийский не является отцом Церкви (!), более того, он вообще не канонизирован (!!), его можно считать только одним из апологетов.

Во-вторых, ссылка на Климента Александрийского в защите каких-то “религиозных и сакральных учений”, кроме самого Христианства, абсолютно бессмысленна, поскольку Климент имел в виду не всевозможные языческие религии, а философию древних эллинов, выраженную в форме естественных законов мышления и нравственности (Строматы VI 5;8). Кроме этого, Климент утверждал, что древние эллины заимствовали лучшую часть своей философии из Ветхого Завета. Таким образом, никакого оправдания греческого язычества у Климента Александрийского нет, а есть попытка максимально растождествить интеллектуальность эллинов и их язычество. Что касается связи эллинской интеллектуальности и христианского богословия, то это было не взаимовлияние двух религий, а сознательное использование отцами Церкви языка эллинской философии, преимущественно Аристотеля, для изложения христианского богословия и не более.

2) Приведенные цитаты из Посланий апостола Павла к Римлянам (1:19-25) свидетельствуют, прежде всего, о том, что язычникам не помогло “рассматривание творений”, они “осуетились в мудрствованиях своих и омрачилось несмысленное их сердце”, и “они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца”. Какой смысл после этого обращаться к “религиозным и сакральным учениям” древних эллинов, совершенно непонятно. Тем более, слова апостола Павла и Климента ником образом не могут способствовать “выдвижению гипотезы  о существовании «изначальной (примордиальной) Традиции», откуда берут свое начало исторические религии”. Но на этом А.Дугин не останавливается и пишет следующую фразу –

Цитата 3:

“Исходя из этой же философской установки на позитивное отношение к мифам, мистике и духовным учениям, традиционалисты изучали эти доктрины, подчеркивая однако различие между традиционными священными науками и искусствами и современным оккультизмом ”

Комментарий:

Во-первых, я уже объяснил, что слова апостола Павла и Климента Александрийского в принципе не имеют никакого отношения к “ философской установки на позитивное отношение к мифам, мистике и духовным учениям” – Климент пишет не о “мифах, мистике и духовных учениях”, а именно об эллинской философии, которую он растождествляет с язычеством и ищет её корни в Ветхом Завете, а апостол Павел вообще резко осуждает “мудрствование” язычников.

Во-вторых, так называемые “традиционные священные науки и искусства”, противопоставляемые “традиционалистами” “современному оккультизму”, – это те же самые оккультные науки (магия, алхимия, астрология и т.д.), которые в философской реконструкции Рене Генона могут выглядеть более рафинированно, чем они есть на самом деле. Но какими бы рафинированными они ни были, они в любом случае остаются оккультными. “Традиционалисты” критиковали современных оккультистов не потому, что они были оккультистами, а потому что они были “неправильными” оккультистами с их точки зрения. Таким образом А.Дугин прямо оправдывает существование оккультных “наук и искусств” и критикует не оккультизм вообще, а именно “современный” оккультизм.

Цитата 4:

“Следованием этой линии можно объяснить мой интерес к традиционным конфессиям (исламу, индуизму, иудаизму, буддизму, политеистическим религиям и культам), а также к мистическим учениям: всем этим я интересовался с философской и исследовательской точки зрения, никогда не идентифицируя себя ни с одним из этих направлений, но вместе с тем, стараясь глубже их понять, а не просто раскритиковать или опровергнуть”.

Комментарий:

А.Дугина никто не обвиняет в причастности к перечисленным религиям – его обвиняют в разработке и распространении учения, положения которого несовместимы с православным Христианством. Это учение основано на философии “интегрального традиционализма” и содержит целый ряд еретических положений, логически следующих из этого “традиционализма”.

Цитата 5:

“Изложению основ традиционалистской философии я посвятил несколько своих книг («Пути Абсолюта», «Мистерии Евразии», «Философия традиционализма» и т.д.), а также много статей и выступлений”

Комментарий:

Здесь А.Дугин приводит именно те тексты и книги, к которым и предъявляются основные догматические претензии, поскольку именно в них содержится его специфическое религиозное учение.

«Пути Абсолюта» (1989) – это книга, систематически излагающая “традиционалистское” лжеучение, скорее похожее на развитие идей древнеиндийской религиозной философии.

«Мистерии Евразии» (1996) – это книга, излагающая теорию “сакральной географии”, вся “сакральность” которой имеет чисто языческий характер.

Вот, например, один из ключевых фрагментов этой книги:

“И в соответствии с законами своей собственной сакральной географии русское сознание полагает, что спаситель России будет Русским Спасителем, гиперборейским Аватарой, который должен проявиться в сердце Священной Родины, в Золотом Сердце России, как Всадник на белом коне”.

Там же, естественно, излагаются и основы этого лжеучения:

“Поэтому можно сказать, что все сакральные традиции суть проекции Единой Северной Примордиальной Традиции, адаптированные к тем или иным историческим условиям. Север — сторона Света, избранная изначальным Логосом для того, чтобы проявить себя в Истории, и всякое последующее его проявление лишь восстанавливало изначальный полярно-райский символизм”.

И, наконец, в этой книге излагается и отношение автора к Православию. Например, Символ Веры трактуется как доктринальное отражение особенности и уникальности Русского Православия, а неприятие католической концепция Filioque объясняется как отказ “от "опосредующей" инстанции между сакральным, духовным Космосом ("Святой Дух") и Первопричиной, то есть, в иных терминах, характер отказа от экзотеризма как опосредующей инстанции между верующим и инициацией”.

Книга «Философия традиционализма» (2002) развивает соответствующие идеи «традиционализма» и в самом её начале автор пишет:

“Рене Генон является самым правильным, самым умным и самым главным человеком ХХ в. Умней, глубже, яснее, абсолютнее Генона не было и, наверное, не могло быть”.

Возникает вопрос – почему “самым правильным” человеком ХХ века, с точки зрения А.Дугина, был не христианский мыслитель, а сознательно принявший исламский суфизм?

В этой книге А.Дугин декларирует “Традицию” как “холистский ансамбль” и фактически осуждает любое отступление от холичности, и вот как в этом контексте он оценивает историю Христианства: “Христианство изначально было именно Традицией, инициатической Традицией. Лишь позже, когда пошел процесс оформления христианства в религию, ситуация резко изменилась. Очень показателен в этом отношении пример великого христианского богослова Оригена. <...> Ориген допускал для сатаны возможность эсхатологической метаморфозы, то есть, относился к нему по-холистски, а не религиозно”.

И далее:

“Где находится граница между тем, что мы называем религиями, и холистским ансамблем? Можно попытаться проследить это на примере православия. Православие всегда отличалась, скажем, от католицизма тем, что оно было по преимуществу традицией (= холизмом). Даже сам термин "религия" для определения вероисповедания не применялся православными до последних веков. Это очень показательно. Само отпадение католиков в IX-XI веках было ничем иным, как отделением религии от Традиции. А современный протестантизм (впрочем, как и современный католицизм) - это уже даже и не религия”.

Следовательно, по этой логике, учения Оригена были неправильно осуждены, а сам оригенизм был ближе к истинному Православию, чем то, которое было установлено на V Вселенском Соборе. Здесь надо заметить, что сам основатель “интегрального традиционализма” Рене Генон утверждал, что упадок христианства, т.е. его переход из состояния эзотерической “традиции” в экзотерическую “религию” произошел именно во времена Вселенских Соборов.

И как во всех своих “традиционалистских” книгах, так и здесь А.Дугин излагает своё отношение к Христианству:

“Как это ни парадоксально, но мы очень слабо представляем себе, что такое христианство. Сам термин "христианство" несет в себе определенную двусмысленность. В русском языке более правомерно употреблять выражения "православие", "вера", "церковь", "наша вера", "отеческая вера" и т.д.. Слово "христианство" - новообразование, европейская калька. Поэтому следует точно выяснить, что собственно мы подразумеваем под "христианством". Здесь возможны, по меньшей мере, два варианта: восточное христианство (преимущественно, Православие, но также монофизитство, яковиты и т.д.) и западное христианство (католицизм, позже протестантизм)”.

Там же говорится о том, что западный католицизм плох именно потому, что в большей степени, чем Православие, наследует креационизм Ветхого Завета, и эта тема раскрывается в его книге “Эволюция парадигмальных оснований науки” (2002), которая сама по себе является популярной версией его кандидатской диссертации, где он пишет:

“православное богословие преимущественно остается именно в рамках парадигмы античности. Это богословие не отрицает эксплицитно догму творения, но толкует ее в духе, близком к эллинской мысли, если угодно, по-гречески, по-неоплатонически”.

Цитата 6:

“В результате размышлений над этими проблемами была написана книга «Метафизика Благой Вести», в которой я попытался изложить традиционалистский взгляд на Православие, четко подчеркивая – в чем, на мой взгляд, это допустимо, а в чем  – нет”

Комментарий:

Приведение А.Дугиным книги «Метафизика Благой Вести (Православный эзотеризм)» (1996) в качестве примера его “православности” говорит о том, что этот автор просто не осознает её неправославность, либо рассчитывает на то, что её просто не будут читать те внимательные православные люди, к которым он обращается. В этой книге, содержится так много откровенно еретических положений, что для их подробного перечисления требуется отдельная большая работа. Поэтому в рамках данной статьи я лишь перечислю наиболее заметные положения этой книги, которые расходятся с христианским вероучением как таковым и позволю себе привести основные цитаты, даже довольно длинные. Я понимаю, что этих цитат слишком много, но в этом вопросе нельзя быть голословным.

1) О Святой Троице.

Эта книга начинается с изложения “метафизики христианских догматов”, где Три Лица Святой Троицы определяются как “метафизические аспекты Абсолюта”, Бог-Отец определяется как безличный принцип “Всевозможности”, Бог-Сын как “Возможность Проявления”, а Бог-Святой Дух как “Возможность Непроявления”. Далее автор говорит, что “Третье лицо (Бог-Дух Святый) остаётся соотнести только с "первоматерией", с субстанцией Проявления, Natura  Naturans”. Причем, в рассуждении об отношениях этих “аспектов Абсолюта”, он пишет: “Так троическая метафизика косвенно сообщает о загадочном конфликте, произошедшем в лоне Трансцендентного, где столкнулись между собой высочайшие уровни Абсолюта, разошедшиеся во взглядах на цель, смысл и качество своего собственного присутствия”.

2) О первом человеке Адаме..

В этой книге читатель может узнать о том, что Адам “это был ангел, спроецированный на самое дно Творения”, что он был “андрогинном”, “синтезом мыслящих и немыслящих существ и вещей”, что “он не является индивидуумом. Он не обладает отдельным телом, но есть синтез всех индивидуальных тел и физических предметов”, что “В своем чистом виде он вечно пребывает в земном раю”; “Так появляются два Адама — райский и падший. Первый — принципиальный и вечный, второй — исторический и конкретный, Адам после грехопадения. И тот и другой не имеют никакой общей меры с тем, что мы привыкли называть “человеком” в общепринятом смысле, так как речь идет о двух универсальных состояниях существования”. Кстати, в главе №26, посвященной “Таинству Брака”, А.Дугин пишет, что “венчание это восстановление андрогината”. И вообще “в эсхатологической перспективе вообще меняется пол всего творения. Если в изначальном архетипическом райском состоянии творение есть проекция Мужа, Адама или мужчины-андрогина, то в конечном состоянии оно обретает черты Девы или женщины-андрогина”.

3) Об ангелах и демонах.

По Дугину Христианство это “не креационизм и не манифестационизм”, и хотя он вынужденно признает, что Христианство “эксплицитно” утверждает творение мира из ничего, его симпатии явно на стороне манифестационизма. Более того, можно сказать, что апология манифестационизма и критика креационизма – это почти главная тема всех его “метафизических” работ, а среди его адептов “креационизм” это просто ругательное слово. Так вот, его попытка увидеть в Христианстве манифестационистское начало дошло до того, что он фактически оправдывает падение ангелов: “Вернемся к теме “ангельского выбора”. Креационистский подход в определении того, какие ангелы являются “злыми”, а какие — “добрыми”, противоположен подходу манифестационистскому. Следовательно, реализация измерения духовной свободы в проявленном имеет строго дуальную перспективу. Выбор осуществляется только из двух возможностей отношения твари к Творцу. Третье здесь заведомо исключается. Но христианство дает на этот вопрос именно “третий ответ”. Для христиан не правы, в конечном счете, ни те ни другие: ни “павшие” ни “непавшие”.” Таким образом, для христиан выбор между ангелами и демонами не очевиден, и христиане отрицают однозначную правоту первых? Если называть вещи своими именами, то это – сатанизм. И одним из онтологических оправданий этого сатанизма у А.Дугина может служить вот это рассуждение: “Творение, грехопадение и Спасение одинаково необходимы абсолюту и неотъемлемы от него, так как они выражают полноту его кенотической жертвенной ориентации”

4) О Пресвятой Богородице Деве Марии.

Представление о Пресвятой Богородице выходит далеко за пределы христианской картины мира как таковой: “Утверждение Богородицы во главе ангельской иерархии возвращает нас к проблеме “выбора ангелов”. Совершенно очевидно, что, учитывая вечную природу неба и ангельского мира, такое “событие” не может принадлежать ни земному времени, ни вообще какой-либо форме длительности. Нелепо утверждать, что Богородица “стала” главой ангелов после своего исторического Успения. В “эоне” царства небесного не существует ни “до”, ни “после”. Следовательно, Богородица была главой ангелов всегда. Это следует из самой сверхвременной структуры верхних вод”. Надо заметить, что на фоне такого понимания Пресвятой Богородицы наши претензии к мариологическим гиперболам в католицизме кажутся просто ничтожными, а ведь для дугинистов нет большего объекта религиозной критики, чем “западное христианство”(!).

Но этого мало: “Напомним, что, с точки зрения православной метафизики, проблема предвечного выбора ангелов из двоичной превращается в троичную; доктрины и иудеев, и эллинов обнаруживают свою фундаментальную недостаточность, а небесное дуальное противостояние “благого ангела” (часто символизируемого архангелом Михаилом) и “злого ангела” (“денницы”) снимается в Успении Богородицы, ставшей Третьим Ангелом”, и далее: “Важно подчеркнуть, что Богородица на небесах является именно ангелом Третьего Пути, отличным не только от денницы, но и от “благих ангелов”, вставших на точку зрения строгого и последовательного креационизма”.

5) О царе Салимском Мельхиседеке.

С точки зрения А.Дугина в христианском вероучении как “третьем пути” между авраамическим креационизмом и языческим манифестационизмом есть целый ряд элементов, которые якобы невозможны в рамках чистого креационизма. Но если к таким элементам относятся представления о Самом Господе Иисусе Христе и Богородице, то уж иные фигуры тем более не вписываются в строгий креационизм: “ Сами же креационисты стремятся вообще обойти молчанием фигуру Мельхиседека, как и другие места Библии (в частности, эпизоды с Енохом или Илией), которые вписываются в креационистский контекст с большим трудом.” И пояснения: “Здесь интересно поставить вопрос: каким образом христианская традиция, настаивающая на креационизме, допускает существование особой фигуры или антропологической инстанции, явно выпадающей из креационистских норм, из закона не только после прихода Христа (это мы объяснили), но задолго до этого события,” “Мельхиседек был полюсом универсального эзотеризма и обладал прямой связью с нетварной реальностью, т. е. был осью проявления (а не творения). Нет нужды снова повторять, что такое утверждение метафизически соответствует “выбору павших ангелов” (ясно отдававший себе в этом отчет Ориген поэтому и выдвинул анафематствованную позднее ортодоксией теорию “апокатастасиса”, финального “спасения денницы”).”

Но это ещё не всё – Мельхиседек как “антропологическая инстанция” по А.Дугину свидетельствует о том, что само Христианство параллельно авраамической традиции: “Христианская традиция (даже если абстрагироваться от её трансцендентных аспектов), вопреки своей исторической преемственности иудаизму, во всем своем строе, символизме, ритуалах и доктринах является более изначальной и древней, более первичной, нежели иудаизм, и даже весь авраамизм в целом. И неудивительно поэтому, что в структуре христианской сакральности так много прямых параллелей с Изначальной гиперборейской Традицией, следы которой можно отыскать во многих индоевропейских мифах и культах. Мельхиседек и чин его священства, его сакрального церковного института, есть полное возрождение древнейшей гиперборейской духовности, которое и во временном и в качественном аспектах превосходит авраамизм во всех его версиях”.

По всей видимости эта “гиперборейская духовность” выражается в религии зороастризма: “В некотором смысле, именно иранская традиция ближе всего подходит к сугубо христианской сакральности, к тому сочетанию креационизма и манифестационизма, которое составляет суть православной метафизики. Не случайно, иранский эзотеризм (и позже манихейство) так повлиял на христианских гностиков, увидевших в зароастризме и его версиях доктрину очень близкую к учению Евангелий.”; “Из всех этих соответствий можно сделать вывод, что таинство “священства по чину Мельхиседекову” каким-то образом связано с иранской традицией, и неслучайно, согласно Библии, рай располагался на Востоке, а исходя из сакральной географии Израиля “Востоком” для земли обетованной была именно Персия (Иран).”

И как в случае представления автора о Пресвятой Богородице, так и здесь, наиболее “манифестационистская” личность в Библии связывается отрицанием выбора благих ангелов: “Можно сказать, что параллельно дуальной иерархии двух ангельских воинств всегда существовала третья, тайная иерархия — войско Царицы Небесной или, в иных терминах, “ангелы по чину Мельхиседекову”.”

Напомню, что неадекватное восприятие фигуры царя Салимского Мельхиседека еще в раннехристианскую эпоху порождало определенную ересь, о которой св.Иоанн Дамаскин упоминал в своем списке ста ересей под номером 55: “Мелхиседекиане: эти почитают Мелхиседека, утверждая, что он некая сила, а не простой человек, и осмелились все возводить к его имени”.

6) О “тысячелетнем царстве” из Апокалипсиса (Откр 20:2-7).

Цитата: “С точки зрения Православия, Византийская Империя и была самым настоящим тысячелетнем царством, к которому относились ветхозаветные и апокалиптические пророчества. Так приблизительно на тысячу лет — от основания Константинополя и превращения его в столицу Римской Империи (324 —330) до его взятия турками (1453) — в мире утвердился священный порядок, соответствующий самой высокой и гармоничной иерархической структуре. Для адекватного современного христианского сознания хилиастические чаяния в отличие от иудеев, не принявших Господа, таким образом относятся не к будущему времени, но уже к прошедшему, т.е. к периоду существования Византийской Империи, в котором православная симфония воплотилась в совершенном и законченном виде.” Надо заметить, что этот тезис о тождестве “катехона” Византийской империи и “тысячелетнего царства” из Апокалипсиса А.Дугин повторяет неоднократно и отсюда логически следует целый ряд специфических положений неоевразийской идеологии, которые напрямую связаны с царебожием и неоопричниной его последователей. Из этого положения также следуют совершенно экстремистские выводы: “нормальный христианин, принявший полноту православного учения и тем самым преемствующий также эсхатологический аспект социальной доктрины Церкви, должен быть духовно враждебен той социальной среде, в которой он сегодня находится, подобно первым христианам, жившим в условиях либо иудейской теократии, либо языческой тирании (часто одновременно и там и там). Только если первые христиане жили до наступления “тысячелетнего царства”, то современные христиане живут после его конца. Но духовный, социальный и мировоззренческий нонконформизм должен быть в наше время отнюдь не меньшим (если не большим!).” Уверенность А.Дугина в том, что эсхатологическое тысячелетнее царство в историческом прошлом, а не в будущем, доходит до того, что в обратной точке зрения он упрекает иудеев и католиков, а сама эта обратная позиция означала бы для него пересмотр отношения к современному миру: “Рассматривать современный этап истории в какой-то иной форме и оставаться христианином можно лишь при отрицании священной значимости византийского периода и отказываясь отождествлять этот период с "тысячелетнем царством". Такая позиция характерна для современного католичества, которое в вопросах священной истории фактически солидарно с иудаизмом и допускает "тысячелетнее царство" как аналог иудейского «шабата», т. е. событие будущего, а не прошлого.”

Из всего вышеизложенного следует, что книга А.Дугина «Метафизика Благой Вести», которая приводится его сторонниками как пример его православности, на самом деле свидетельствует о строгом несоответствии его мировоззрения Святому Православию. Догматический анализ одной только этой книги дает достаточный материал для осуждения всего его религиозного учения.

Цитата 7:

“Еще более я развил проблематику противоречий между традиционализмом и христианством в статьей «Контринициация», рассматривая геноновскую концепцию «контринициации» (единой структуры, стоящей за всеми антитрадиционными и антирелигиозными тенденциями) как слишком абстрактную реконструкцию, противоречащую неснимаемому догматическому расхождению традиционных конфессий между собой”

Комментарий:

Как и ссылки на предыдущие тексты, так и ссылки на статью «Контринициация» в этом контексте, может быть рассчитана только на тех, кто не читал и не собирается читать эту статью, потому что никакого пересмотра специфических положений учения Дугина там нет. Более того, это одна из тех ключевых его работ, которые отражают основы его лжеучения.

Да, в этой работе проводится мысль о том, что существует “неснимаемое догматическое расхождение традиционных конфессий между собой” – мысль слишком очевидная, чтобы выдавать её за новость, но для поклонников Генона с их “гиперэкуменизмом справа” эта мысль действительно может выглядеть новостью. Автор пишет, что “под контринициацией Рене Генон понимает совокупность тайных организаций, владеющих инициатическими и эзотерическими данными, которые, тем не менее, направляют свою деятельность и свои усилия к цели, прямо противоположной цели нормальной инициации, т.е. не к достижению абсолюта, но к фатальному исчезновению и растворению в “царстве количества”, во внешних сумерках”. По Генону “инициация” – это путь к достижению безличного абсолюта, который сохраняется в “эзотерическом ядре” всех религиозных традиций, различающихся лишь на “экзотерическом” уровне. Соответственно, должен существовать “универсальный эзотеризм” и в качестве его антитезы “универсальная контринициация”. Однако поскольку на самом деле все “традиции” расходятся на метафизическом уровне, то никакой единой “контринициатической доктрины или организации” не существует.

Но вместо того, чтобы отказаться от самой идеи контринициации, автор предлагает ему новый смысл. Дугин пытается решить следующую проблему – существование современной “антисакральной цивилизации”, подготовленной силами “контринициации”, налицо, но те “кого проще всего зачислить в “представители контринициации” на основании чисто внешних критериев, — т.е. у откровенных “люциферитов”, “сатанистов” и т.д.”, слишком маргинальны и пародийны, чтобы сваливать на них всю вину. Справедливости ради надо заметить, что Дугин никогда не был банальным конспирологом – он всегда искал какие-то парадоксальные решения и это его всегда резко отличало от обычных обличителей какого-нибудь “еврейско-масонского заговора”. Именно эта парадоксальность и внешняя непредсказуемость его позиции часто привлекала к нему молодых адептов, не довольных привычными подходами. Но парадоксальность – это не признак истинности, иначе нужно отказаться от самой христианской морали, что и происходит в учении Дугина.

Поэтому Дугин приходит к выводу, что т.н. силы “контринициации” это не какие-то очевидно деструктивные силы, а те представители традиционных религий, которые прохладно относятся к задачам “инициации” (духовного пути) и не доводят его до конца. Вот обширная цитата по этому поводу:

“Таким образом, проблема контринициации сводится к неполной и несовершенной эзотерической реализации, а не к какому-то изначальному и строго “сатанински” ориентированному тайному обществу, ставящему своей целью создание и укрепление антисакральной цивилизации. Эта антисакральная цивилизация, которая действительно сегодня построена и продолжает строиться, скорее должна рассматриваться как результат наложения друг на друга многих незавершенных реализаций, в первую очередь, эзотерических, и солидарность в этом вопросе очевидна у всех тех, кто в рамках своей собственной сакральной формы довольствуется половинчатыми, незавершенными тенденциями. Засилье профанизма, в которое выливается общее вырождение, является лишь следствием вырождения самих инициатических организаций, которые, вопреки своей изначальной ориентации, вместо безостановочного и героического движения к центру метафизики, довольствуются промежуточными суррогатами и недореализованными потенциями. При этом едва ли во всем этом процессе участвует та “демонизированная” сила, которую принято называть “дьявольской”, “сатанинской”. На самом деле, самые страшные и серьезные результаты в деле извращения и десакрализации достигаются людьми с самыми благими намерениями, убежденными, что они ортодоксы и носители самого очевидного добра. Каждый посвященный, прохладно относящийся к духовному пути, каждый клирик, рассматривающий свою традицию и ее догмы как этическую или нравственную конвенцию, каждый традиционалист, который успокаивается на том, что повторяет за мэтрами по видимости правильные, но обессмысливающиеся за счет умственной лени последователей фразы — все они и выстраивают мало-помалу здание контринициации, отсекая от пирамиды инициатической реализации ее метафизическую вершину. У тех, кого проще всего зачислить в “представители контринициации” на основании чисто внешних критериев, — т.е. у откровенных “люциферитов”, “сатанистов”, — подчас присутствуют трагедия, боль, нонконформизм, способность взглянуть жуткой правде апокалиптической релаьности в глаза. И уже поэтому они не могут выступать в качестве главных “козлов отпущения” для традиционалистов. Конечно, кое-кто из них может быть солидарен с процессами десакрализации, но, это, скорее, исключение. Чаще всего (по меньшей мере, среди тех, кто относится к делу серьезно) речь идет, напротив, как раз о восстании против десакрализации, конформизма с выродившимся миром, к которому многие представители “ортодоксальных” традиций — как это ни странно! — легко приспосабливаются и в котором прекрасно и уютно устраиваются. Чаще всего религиозные нонконформисты (“еретики”, “сатанисты” и т.д.) ищут тотальности сакрального опыта, которую не могут им предложить представители ортодоксии. В этом не их вина, но их беда, а истинная вина лежит на тех, кто позволил аутентичной традиции превратиться в плоский фасад, за котором просто ничего нет. И быть может, именно эти “сомнительные” силы и группы отчаянно и растерянно, но все же упорно, героически идут к эзотеризму и инициации, вглубь реальности, тогда как остающиеся на периферии профаны или морализирующие конформисты от инициации, напротив, всячески препятствуют этому.”

Из этого рассуждения Дугина следует прямой практический вывод, – что лучше честно идти до конца по пути “инициации” в любой из возможных религиях, чем быть не совсем сознательным, теплохладным прихожанином или клириком Православной Церкви, т.е. ревностный исламист или сатанист лучше, чем недостаточно ревностный православный христианин. Из этой статьи Дугина не следует, что Христианство это единственно истинная религия и поэтому этот вывод никак не корректируется. И, как это обычно бывает в других его текстах, если иные религии рассматриваются как определенные версии “эзотерики” и “полноценной метафизики”, то главным предметом его обличения оказывается римский католицизм:

“главные истоки контринициации на Западе следует искать в католической схоластике и в Ватикане”; “Католичество отвергало нехристианский эзотеризм и окончательно нисходило на уровень противоречивой секуляризированной иудео-христианской морали”; “Католический (позже совсем уже секуляризированный протестантский) морализм, плюс антиклерикальный, бюрократический, филантропически-демагогический рационализм масонства - все это намного более контринициатично (если судить с позиций полноценной православной метафизики), нежели всплески антицерковных, языческих или даже "люциферических" культов на Западе, представлявших собой, возможно, лишь пароксизм ностальгии по полноценной и тотальной Традиции, даже намека на которую на Западе не было уже с незапамятных времен”.

Вряд ли нужно оговаривать, что лжедогматы Ватикана составляют ересь, но характерна сама позиция Дугина и адептов его учения – католицизм всегда хуже любой религии и обличение “западного христианства” для них важнее, чем иных религиозных учений. Специально обращаю внимание на эту формулу – “католичество отвергало нехристианский эзотеризм”, т.е. католичество обвиняется Дугиным в том, что оно отказалось от не-христианской эзотерики. По Дугину, “с позиций полноценной православной метафизики”, католическая схоластика – это “главный исток контринициации”, в то время как “антицерковные, языческие или даже "люциферические" культы” – это “лишь пароксизм ностальгии по полноценной и тотальной Традиции, даже намека на которую на Западе не было уже с незапамятных времен”. Получается, что недостаточно ортодоксальное христианство Запада по Дугину хуже, чем откровенное антихристианство. Но тогда возникает вопрос – а каковы тогда вообще, по Дугину, существуют критерии ортодоксальности? Что же это за “ортодоксия”, с точки которой западное христианство хуже антихристианства?

В этой же статье “Контринициация” о христианстве мы узнаем всё ту же идею, что встречали выше: "Христианство причисляется к авраамическим традициям только в исламской перспективе и в некоторых иудео-христианских течениях. Православие не может признать такого названия, так как ясно осознает свою внутреннюю духовную природу как традиции Мелхиседековой, доавраамической и сверхавраамической."

Как и в иных случаях, мы видим здесь откровенную попытку в чисто маркионитском духе противопоставить Ветхий Завет и Новый Завет, объявить вне-авраамическое происхождение христианства. По этой логике, которая постоянно воспроизводится в текстах Дугина, христианство только в той степени является христианством, в котором оно порывает с Ветхим Заветом (“авраамизмом”), а христианская ортодоксия это акцентирование “манифестационистской”, “эзотерической” линии в противовес “креационистской”, “экзотерической”. Отсюда возникает следующий вопрос – а зачем вообще тогда вообще, по А.Дугину, нужно христианство, если уже есть, например, такие полноценно “манифестационистские” традиции как адвайта-веданта, суфизм, каббала или неоплатонизм?

Поскольку по Дугину важно найти не единственно истинную религию, а идти путем “инициации” до конца в рамках любой другой религии (во всяком случае – любой “традиционной” религии), то внешние моральные критерии инициатического совершенства полностью релятивизируются. Об этом он говорит в этой же самой статье, когда описывает логику инициации в “истинном эзотеризме” Генона: “Иными словами, до определенного момента (и довольно далеко отстоящего от сферы профанов) путь инициации и контринициации не только параллелен, но в сущности един. А в отношении ориентации "вверх" или "вниз", что могло бы показаться извне убедительным критерием, надо заметить, что эти ориентации в прямом инициатическом опыте совершенно не показательны, поскольку в пограничной сфере между обыденным и потусторонним сплошь и рядом подъем осуществляется через спуск, а взлет ведет прямо в бездну. Если по этому пути дойти до конца - стяжается адептат и действенная метафизическая реализация. Если сбиться с пути - налицо все атрибуты контринициации. ”

Эта “действенная метафизическая реализация”, когда “подъем осуществляется через спуск” у Дугина часто называется тантрическим понятием “путь левой руки”, - путь, приводящий к той же цели, что и нормальный “путь правой руки”, но только через хаос и отрицание морали.

В упомянутой им самим книге «Философия традиционализма» (глава 3 “Сатана и проблема предшествования”), где противопоставляются “Традиции” и “религия” этот тезис воспроизводится в полной мере: “В индуистской (холистской) концепции свобода бытия связана со свободой Бога (который не отделен от существа), то есть свобода существа и свобода Бога - это одно и то же. Проблемы жесткого выбора не существует, существует, скорее, проблема углубления. То хорошо, что ближе к центру, а не то, что лучше себя ведет. Если ведет себя "плохо", но при этом все равно приближается к центру - "путь левой руки". В религиозных же концепциях вопрос о свободе ставится весьма жестко. Все подвергается строгой моральной оценке. Каждый должен отвечать за свои поступки. Считается, что сатана первым получил свободу и тут же воспользовался ею не так, как надо. А может быть, он просто ошибся? Сделал неправильную ставку? Как в рулетке... (Я писал об этом в "Метафизике Благой Вести") Это очень сложная тема, здесь все далеко не так примитивно, как это представляют себе авторы разного рода катехизисов.”

Конечно, “авторы разного рода катехизисов” для автора подобных строк не могут быть авторитетны по определению – во всяком случае, авторы христианских катехизисов. Но зато в религиозных вопросах авторитетны авторы, никакого отношения к христианству не имеющие – Рене Генон и Герман Вирт, а точнее говоря, прямо его отвергнувшие. В заключении статьи “Контринициация” Дугин, наконец, обращается к “священному преданию” своей “Традиции”, чья авторитетность не ставится под сомнение и здесь мы выясняем, какая конкретно традиция оказывается наиболее полноценной и изначальной:

“Теперь несколько слов об Изначальном Предании (Примордиальной Традиции). С нашей точки зрения, контуры этой традиции с поразительной наглядностью очерчены в трудах немецкого профессора Германа Вирта, рецензию на книгу которого Генон опубликовал в "Etudes Traditionnelles". Согласно Вирту, все существующие мифологические сюжеты, все символы, все религиозные догматы и ритуалы, более того все человеческие языки и алфавиты развились из единой календарной протоформы, "Священного Круга" с расположенными на нем проторуническими знаками. Эта протоформа была описанием природных явлений, наблюдаемых изначальным человечеством на северном полюсе, на древнем исчезнувшем континенте Гиперборея (или Арктогея). Таким образом, Изначальное Предание из довольно абстрактной концепции становится довольно осязаемой и конкретной реальностью, парадигмы которой предельно убедительно и объемно вскрывает Герман Вирт”.

Как говорится, без комментариев.

Мой обзор статьи «Контринициация» был, конечно, излишне подробным, но я специально провел этот обзор, чтобы показать, какой конкретно текст А.Дугин приводит в качестве примера “эволюции” своих взглядов. Совершенно очевидно, что далеко не каждый православный читатель, ознакомившийся с этим Открытым письмом А.Дугина, будет вникать в его аргументы и читать те книги и статьи, на которые он ссылается. Поэтому я считаю необходимым компенсировать этот недостаток своим разбором.

Цитата 8:

“Размышляя над этими не простыми философскими темами, я никогда не претендовал на создание какого-то собственного учения, и тем более не представлял себя «вероучителем».”

Комментарий:

Во-первых, претензии к Дугину заключаются не в том, что “он претендовал на создание какого-то собственного учения и представлял себя вероучителем”, а в том, что те взгляды, которые он распространяет, не соответствуют православному вероучению. Не надо подменять смыслы и уходить от темы.

Во-вторых, для того, чтобы распространять ереси, совершенно не обязательно быть сознательным ересиархом. Последние двадцать лет Дугин активно распространяет свои взгляды, не только регулярно излагая их в многочисленных книгах, статьях и выступлениях, но и создавая под них специальные издания, интернет-сайты и даже идейные организации (НБП в 1994 г., ОПОД “Евразия” в 2002 г., МЕД в 2003 г., ЕСМ в 2005 г., ЦКИ в 2008 г.). Он может кому угодно говорить, что он не претендует на “создание собственного учения”, но он de facto его создал. И те молодые интеллектуалы, которые когда-либо вступали в эти организации, шли за ним не как за политиком, а как за основателем конкретного учения.

Откроем всё ту же книгу «Философия традиционализма» (глава 14 “Истоки великого зла”):

“Суммировав метафизические наблюдения, я выработал определенную гипотезу относительно природы великого зла. <...> Сейчас я хотел бы сказать несколько слов про эту "новую метафизику". <...> Я полагаю, уже опубликовано много текстов, прочитано много лекций по конвенциональному традиционализму. Так что определенный "огласительный" долг я выполнил. Быть может, пришло время коснуться более серьезных и страшных вещей... Итак, новая метафизика, которую я вчерне разработал в юности <...> Я задумал основать целую метафизику”.

Возьмем его интервью о себе сайту Правая.ру от 22.02.2006 г., где есть такие слова:

“Поэтому мое становление как личности, как интеллектуала, как мыслителя, как метафизика, как политика, как идеолога было именно традиционалистским. <...> В 1981-82 году я уже был законченным философом со своей собственной интеллектуальной повесткой дня, со своей метафизикой и идеологией. <...> Больше я не взрослел. <...> Но нео-евразийство, которое я разработал, это не просто развитие евразийства классического, это синтез… <...> Ребята собрались делать великое дело. Они вдохновляются моими идеями ”

Из этих слов очевидно, что Дугин, конечно же, всегда претендовал на создание собственного учения, собственной идеологии, и приложил к этому много усилий. Поэтому отговорки про то, что “ я никогда не претендовал на создание какого-то собственного учения ” выглядят не только нечестно, но и бессмысленно.

Цитата 9:

“При этом я все это время оставался прихожанином Русской Православной Церкви. Я вполне допускаю, что те или иные тексты, которые были написаны и опубликованы в этот период могут расходиться с каноническими православными толкованиями, и если указания на такие расхождения основательно подкреплены ссылками на православную традицию, то я заведомо готов признать свою индивидуальную ошибку и истинность православного вероучения. Церкви всегда виднее, Церковь всегда права. И это отношение к безусловному и непререкаемому авторитету Церкви, а также к шаткости любого индивидуального воззрения (в том числе и моего собственного) – также есть фундамент моей философской (традиционалистской) позиции”.

Комментарий:

Во-первых, можно формально быть прихожанином Православной Церкви и не только верить во что угодно, но и проповедовать, что угодно; к великому сожалению, редкий священник интересуется убеждениями своей паствы, а специально разбирать религиозные взгляды даже известных людей готовы просто единицы.

Во-вторых, уже в 1998 году, 20 октября А.Дугин выступал на соборе старообрядцев-раскольков Белокриницкого согласия (Соборе русской древлеправославной церкви), причем, это выступлениедо сих пор опубликовано на его сайте “Арктогея”:

Дугин участвовал в этом соборе как активный сторонник старообрядчества, автор многих текстов, воспевающих старообрядцев-раскольников. В этом выступлении есть такие слова:

- “Древлеправославная Старообрядческая Церковь Белокриницкого Согласия наследует, сохраняет и продолжает древнейшие традиции Веры Христовой, рачительно бережет для все новых и новых поколений русских людей, людей всего мира невечерний Свет Истины и Спасения.”;

- “Староверы ценой бесчисленных страданий, мученического исповедничества, высокого страстотерпчества непреклонно отстаивали духовные высоты Стоглава, берегли в неприкосновенности духовное и нравственное послание Святой Руси.”;

- “И сейчас из глубины веков доносится до нас суровый и непреклонный голос великого протопопа, святого Аввакума: “Русачки же мои миленькие не так, во огнь дерзают, а правоверия не предают”.

- “Сегодня Россия переживает переломное время. Как пала когда-то прозападная, отчужденная, антирусская, псевдо-православная империя Романовых, так рухнул и атеистический режим большевиков.”

- “Я глубоко убежден, что Истина Древлеправославной Церкви имеет не просто этнографическое, локальное значение. Эта истина универсальная, вселенская, призванная сообщить самое важное и глубокое откровения каждому живущему на земле. Для возрождения же России староверие играет вообще ключевую, центральную роль.”

При этом, текст этого выступления – один из самых умеренных на эту тему, и я привожу его не столько в силу его содержания, сколько в силу его статуса. Так что хотя бы 20 октября 1998 года А.Дугин не был полноценным членом Русской Православной Церкви.

Цитата 10:

“Я остановился на Единоверии, и стал с 1998 года прихожанином единоверческого храма Михаила Архангела  Русской Православной Церкви в Михайловской слободе. Я остаюсь им до сих пор, являясь «клирошанином» и в некоторых случаях исполняя роль церковного чтеца”.

Комментарий:

Надо понимать, остановился на Единоверии не ранее 20 октября 2008 года? Вообще, Единоверие – это не отдельная религия и не отдельная конфессия, чтобы на нем “останавливаться”, это всего лишь совокупность приходов канонической РПЦ МП, служащих по старорусскому обряду. В единоверческие приходы ходят иные сторонники дугинизма – такие как В.Карпец, М.Тюренков и др. И в определенное время могло показаться, что Единоверие – это пристанище для таких как Дугин авторов, которым за одну только апологию “сакральной традиции” будут прощать все их догматические ошибки. Но это, оказалось не совсем так – взгляды Дугина настолько возмутили единоверческую среду, что, как я уже выше заметил, в начале декабря 2009 года 12 прихожан единственного (!) в Москве единоверческого храма св.Николая в Студенцах подали заявление в Синодальную библейско-богословскую комиссию с просьбой оценить взгляды А.Дугина на предмет соответствия догматическому православному вероучению. Так что даже в единоверческой среде религиозные взгляды А.Дугина вызвали сопротивление.

Цитата 11:

“С периода 1998 года (обращение к Единоверию) я стараюсь поступать так, чтобы любые мои тексты, затрагивающие вопросы Православия и религии в целом, носили взвешенный характер (что не всегда, признаю, соблюдалось мной в юности) во всем, что касается вопросов вероисповедания”

Комментарий:

О какой “юности” идет речь? Защитники Дугина очень часто говорят о том, что его мировоззренческие заблуждения относятся к какому-то “раннему”, “юному”, “молодому” периоду его деятельности. Рассчитан этот аргумент на тех, кто просто не знает его деятельности и готов верить на слово. В точном смысле слова “ранним”, “юным”, “молодым” периодом можно считать время максимум до 30 лет, т.е. в случае Дугина до 1992 года. К этому моменту он написал одну книгу – “Пути Абсолюта” (1989), то есть “юного” периода практически не существовало. А вот в 1992 году, в 30 лет, он издал свою вторую книгу “Конспирология” (1992) и №1 альманаха “Милый Ангел” и №№1,2 журнала “Элементы”, и так началась его интеллектуальная деятельность.

В этой связи необходимо зафиксировать три обстоятельства.

Во-первых, никакого полноценного “юного” периода, как мы установили, не существовало, полноценное распространение своих взглядов началось у А.Дугина в начале 90-х годов. Но это не самое главное.

Во-вторых, все тексты А.Дугина всех периодов его “эволюции” до сих пор опубликованы на его сайтах и распространяются его организациями, т.е. никакого осуждения этих текстов с его стороны нет. Более того, он часто переиздает свои книги и републикует свои старые статьи в новых сборниках, чем окончательно подтверждает своё согласие с ними.

В-третьих, самое главное то, что никакой существенной “эволюции” взглядов у А.Дугина не было и то, что он проповедует сегодня – это логическое продолжение того, что он проповедовал в начале 90-х, это всё тот же “интегральный традиционализм” и “манифестационизм”. Как он сам признался в интервью: “Больше я не взрослел” и это не шутка, это – позиция.

Например, сейчас, в 2009 г . вышла новая книга А.Дугина “Четвертая политическая теория” – в этой книге нет ни одного сущностно нового концепта, это продолжение всё того же “традиционализма”, “евразийства” и “консервативной революции”, которые он проповедовал в 1992 году, только под новым названием.

Этой книге предшествовала статья с одноименным названием годичной давности (“Профиль” №48, 22.12.2008) . В этой статье он пишет:

“Если для четвертой политической теории атеизм Нового времени перестает быть чем-то обязательным, то и теология монотеистических религий, которая вытеснила в свое время иные сакральные культуры, также не является истиной в последней инстанции (вернее - может являться, а может и не являться). Теоретически же ничто не ограничивает глубину обращения к древним архаическим ценностям, которые, будучи корректно распознаны и осмыслены, вполне могут занять определенное место в новой идеологической конструкции. Освобождаясь от необходимости подстраивать теологию под рационализм модерна, носители четвертой политической теории могут вполне пренебречь теми богословскими и догматическими элементами, которые в монотеистических обществах (особенно на поздних этапах) были затронуты рационализмом, что, впрочем, и привело к появлению на развалинах христианской культуры Европы вначале деизма, а потом атеизма и материализма в ходе поэтапного развертывания программы Нового времени. Не только высшие сверхразумные символы Веры могут снова быть взяты на щит, но и те иррациональные моменты культов, обрядов и легенд, которые смущали богословов на прежних этапах. Если мы отбрасываем прогресс как идею, свойственную эпохе модерна (а она, как мы видим, закончилась), то все древнее обретает для нас ценность и убедительность уже потому, что оно древнее. Древнее - значит, хорошее. И чем древнее, тем лучше. Самым древним из творений является рай. К его новому обретению в будущем должны стремиться носители четвертой политической теории. <...> И наконец, можно наметить самую глубинную - онтологическую! - основу четвертой политической теории. Тут следует обратиться не к теологиям и мифологиям, но к глубинному философскому опыту мыслителя, который сделал уникальную попытку выстроить фундаментальную онтологию - самое обобщающее, парадоксальное и глубокое учение о бытии. Речь идет о Мартине Хайдеггере. Для четвертой политической теории философия Хайдеггера может оказаться той главной осью, на которую будет нанизано все остальное - от переосмысления второй и третьей политических теорий до возвращения теологии и мифологии.”

Для тех, кто не знает идейных позиций А.Дугина, могу констатировать, что эта его “новая теория” – на самом деле хождение по кругу, ровно-то же самое он мог сказать десять лет назад. Но дело не в том, что он “ходит по кругу”, эта проблема нас не касается – дело в том, что он ходит по кругу идей, не совместимых с православным вероучением. Здесь всё то же противопоставление “иных сакральных культур” и “монотеистических религий” в пользу первых, только теперь, за неимением лучшего, в качестве онтологической (!) основы политической теории выбрано учение Хайдеггера – принципиально, подчеркнуто не-христианское.

Теперь берем “свежайшую”, только что вышедшую книгу А.Дугина с тем же названием “Четвертая политическая теория” и читаем там следующий манифест:

“Наше представление о человеке — евразийское, и учит оно, что человек есть условность, просто условность. И тогда он может расширять границы своего «я» до бесконечности. Например, вверх, чтобы сказать: «Я — дух». Или вширь, чтобы заявить: «Трое или пятеро людей живут во мне…». <...> Человек может расшириться и вниз и горестно провозгласить: «Ну и скот же я!» И тоже будет прав. Имеет право и на свинство. Евразийское представление о человеке утверждает, что человек есть воплощение своего народа и временное явление, непостоянная величина. Сейчас он «то» и «так», завтра немножко «по-другому». Послезавтра еще «что-то». А вот есть постоянные вещи — это народ и пространство. И вечность, которая живет сквозь нас.”

Напоминаю, что цитируемый текст это -
1) фрагмент самой последней, только что вышедшей книги А.Дугина (декабрь 2009 г),
2) не случайный фрагмент, а выражающий ключевое положение его “философии”, основанное на его религиозных взглядах,
3) фрагмент текста, претендующего на статус социального манифеста.

Наверное, на этом тезис о каком-то особом отличие сегодняшних онтологических взглядов Дугина от его “ранних” взглядов теряет всякую силу.

Цитата 12:

“Теперь о моих политических взглядах. Я основываю политические взгляды на основании убежденности в абсолютной правоте священной Традиции.”

Комментарий:

Какой конкретно “священной Традиции”? Существуют традиции языческие, индуистские, буддийские, зороастрийские, иудейские, исламские и т.д. Если всё равно какой, а этот вывод вполне можно сделать из самой философии “интегрального традиционализма”, то это религиозный релятивизм, т.е. ересь. Если это какая-то “интегральная”, “примордиальная”, “нордическая Традиция”, о которой он упоминает в статье “Контринициация”, то это тоже ересь.

Позиция “все древнее обретает для нас ценность и убедительность уже потому, что оно древнее. Древнее - значит, хорошее. И чем древнее, тем лучше.” – это тоже ересь. То есть все три позиции несовместимы с Христианским Откровением, несовместимы с православным вероучением. Как только мы говорим о самоценности какой-то абстрактной “Традиции”, то мы открываем дорогу бесконечному количеству произвольных положений, в том числе, произвольных политических положений. Отсюда в Катехизисе созданного им “Евразийского союза молодежи” (ЕСМ) есть такие слова: “Все в Традиции прекрасно. Особенно то, что неразумно, непонятно, необоснованно, что превышает мелкий плешивый разум. Традиция полна ослепительного солнечного бреда, который надо принимать открытым сердцем – как он есть. Надо соблюдать все правила Традиции – особенно абсурдные. Только так мы поймем ее скрытую логику – которая пробудит в нас высшее крылатое существо, томящееся в теле как в темнице из мяса.”

Цитата 13:

“Эти взгляды являются консервативными и патриотическими. Я убежден, что нашему народу необходимо обратиться к корням и укреплять свою идентичность, а не идти по пути Западной цивилизации и модернизации в либерально-демократическом, секулярном ключе.”

Комментарий:

Здесь я анализирую религиозные взгляды Дугина, а не политические. Если бы Дугин ограничился пропагандой каких-либо политико-идеологических взглядов, но не привязывал бы их к Православию и не позиционировал бы себя как православный автор, то особого внимания к его религиозным взглядам не возникало бы. Но когда Дугин говорит о “необходимости обратиться к корнями укреплять свою идентичность ”, то в свете богословских претензий к нему этот призыв выглядит, мягко говоря, двусмысленным.

Евразийство А.Дугина носит не прагматический, а мировоззренческий смысл: это не просто утилитарная геополитическая программа, это самостоятельная мировоззренческая доктрина, напрямую связанная с его “интегральным традиционализмом”, “холизмом” и “манифестационизмом”. Поэтому в своей лекции о П.Н.Савицком, сооснователе евразийства, Дугин проникновенно цитирует такие его слова: “Россия является поистине православно-мусульманской, православно-буддистской страной”. Поэтому в другом месте он пишет: “Татария - это наше высшее я; кто сомневается - в печь!”

Не буду развивать тему политических взглядов А.Дугина дальше, поскольку она выходит за рамки чисто догматических вопросов, но могу сказать одно – “корни” и “идентичность” дугинского консерватизма имеют какой угодно характер, но только не православный.

Итак, в результате этого анализа можно прийти к выводу, что Открытое письмо А.Дугина “О моем отношении к религии (вынужденные пояснения)” (20 ноября 2009 г.) ни в коей степени не свидетельствует о его переоценке собственных религиозных взглядов, а только подтверждает его верность собственным заблуждениям, еретическим с точки зрения православного догматического вероучения. Считать эти “вынужденные пояснения” удовлетворительными в православном контексте могут только те люди, которые либо не читали работы А.Дугина, либо сами не очень серьезно относятся к догматическому вероучению Православной Церкви.

Если А.Дугин действительно считает, что "Церковь всегда права", тогда он должен отказаться от этих взглядах, но на данный момент его заявления о том, что авторитет Церкви является "фундаментом мой философской позиции" и что "любые мои тексты, затрагивающие вопросы Православия и религии в целом, носили взвешанный характер" - категорически не соответствуют действительности.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В заключении я бы хотел ещё раз подтвердить причины, которые вынуждают меня анализировать религиозные взгляды А.Дугина.

Во-первых, дабы предупредить посторонние сомнения, специально оговариваю, что у меня нет и не было никаких личных отношений с А.Дугиным. Я открыто сотрудничал с ним в 1997-1999 гг., когда мне было 17-20 лет, потому что считал его идеи убедительными. В конце 1999 г. я перестал с ним сотрудничать, но продолжил развивать его идеи, пытаясь систематизировать их на основе православного мировоззрения. Результатом этой систематизации стала моя книга “Стратегии сакрального смысла” 2003 года, но в процессе этой систематизации я начал осознавать неснимаемые противоречия между православным вероучением и “синтезом Дугина”. Элементы дугинизма также сохраняются в моей следующей книге “Духовная миссия Третьего Рима” 2005 года, хотя и в несравнимо меньшей степени. Все тексты, так или иначе связанные с дугинскими идеями, я давно осудил и убрал со своего сайта. В июне 2005 г. А.Дугин предложил мне возобновить сотрудничество в связи с угрозой “оранжевой революции”, которая тогда казалась самой большой опасностью для России, и пригласил меня читать лекции его адептам из ЕСМ.

На тот момент мое мировоззрение уже слишком далеко разошлось с дугинским, но я согласился возобновить сотрудничество с ним, которое длилось с июня 2005 г. по июнь 2006 г., с целью повлиять на христианизацию самих “евразийцев”. Я прочел в ЕСМ лекции на православные темы и несколько дугинистов в итоге пересмотрели свое отношение к христианству, но я вынужден констатировать, что, так же как десять лет назад, большинство нынешних дугинистов с презрением относятся к догматическому вероучению Православной Церкви, слова “креационистский”, “синодальный” и “никонианский” остаются у них ругательными, что совершенно естественно вытекает из учения самого А.Дугина. Если позиции Дугина в чем-то противоречат официальному учению Церкви, то, с их точки зрения, тем хуже для самой Церкви; они не тексты Дугина измеряют Писанием и Преданием, а само Писание и Предание измеряют Дугиным. Их сектантский и экстремистский настрой окончательно доказал мне не только ложность, но и социальную опасность его взглядов.

Во-вторых, отвечу на постоянный вопрос своих коллег – насколько, вообще, стоит обращать внимание на “дугинизм”? Да, учение Дугина не столь серьезно в философском отношении и не столь популярно в политическом отношении, чтобы обращать на него сверхъестественное внимание. Как я написал в своей прежней статье, учение Дугина – это не философия, это идеология, но именно как идеология она имеет определенный потенциал, способный создать политическое движение и даже объединить довольно разные деструктивные силы. Напомню, что идеологии большевизма или нацизма были несравнимо примитивнее, но это не мешало им обрести популярность, а, возможно даже, и помогало. Главное, очевидное свойство дугинской идеологии, под какими бы брендами она ни выступала, это её эклектика, основанная не на утверждении каких-либо позитивных ценностей, а на отрицании трех начал – 1) авраамической религиозности (креационизма), 2) западно-европейской цивилизации, 3) исторического проекта Модерна.

Это свойство составляет как его слабость, так и его силу. Слабость, - поскольку любая эклектика и любое объединение по принципу “против” неизбежно ведут к противоречиям и хаосу, и ничего основательного и долговечного на основе этого подхода создать нельзя. В этом состоит основная причина аморфности всех политических проектов Дугина. Сила, - поскольку эта эклектика на какой-то момент может объединить очень разных людей в противостоянии тем самым началам. Так как сознательная приверженность дугинской идеологии предполагает определенный, необывательский интерес к интеллектуальным темам, но не предполагает фундаментального гуманитарного образования, то его основной социальной базой всегда будет ищущая, но недоучившаяся молодежь. Это потенциально проблемная страта общества, чья энергия может пойти как во благо, так и во зло, и поэтому Русская Православная Церковь должна особенно активно работать с такой молодежью, объясняя ей, где заканчивается православие и начинается ересь.

Дугин является не просто “автором книг”, он один из идеологов в среде современной политизированной молодежи, теоретик и вождь определенного молодежного движения, которое по своим реальным масштабам всегда больше, чем конкретная организация ЕСМ. И, при этом, нельзя сказать, что его адепты якобы “радикализируют” его идеи, вовсе нет, они лишь логически следуют им и реализуют их на практике. Достаточно взять Катехизис ЕСМ и понять сразу ВСЁ про сущность и следствия идеологии дугинизма:

“Наша цель – абсолютная власть. Мы Союз Господ, новых повелителей Евразии. Мы утвердим свою волю суверенно, непоколебимо, безотзывно .” <...> “Пока мы не обретем победы, мы будем злыми. Добро следует проявлять к побежденным и слабым. Сильный противник, который не собирается сдаваться и отступать, заслуживает нашей ненависти.” <...> “Ты можешь верить во что пожелаешь. Существует абсолютная истина. Но не одна. Каждая традиция и религия зовет к далеким берегам. И правильно делает: в этом достоинство духа. Пусть каждый делает выбор сам – кто опираясь на голос крови, кто на личную волю, кто на традицию семьи, рода, племени. Если ты не веришь ни во что, неси это в себе сам – ничто тоже категория существенная. Но надо быть честным. Веришь – правильно делаешь. Спросят во что, расскажешь. Не спросят, с этим не лезь.” <...> “Есть только две силы в мире – они и мы. Это как плюс и минус, как огонь и лед. А больше ничего нет. Тот, кто не враг – друг. А не друг – враг.”

Достаточно цитат? Как сказал по поводу этого Катехизиса дугинистов протоиерей Максим Козлов: "Если кто-либо попытается доказать, что такого рода мировоззрение тождественно православному христианству, буду очень признателен этому человеку".

Вспомним, как сам идеолог выражал презрение по поводу “авторов разного рода катехизисов”! То есть этот Катехизис получается лучше, истиннее, чем существующие христианские катехизисы? И никто не может сказать, что катехизис этой организации – это лишь “шутка”, а сам её идеолог никогда его не читал. В приведенном выше интервью “опричной” Правой.ру А.Дугин подтвердил своё отношение к ЕСМ: “я несу за них ответственность”. Ну, уж за что-то, а за их Катехизис он точно несет ответственность, а также за все другие их идеологические декларации.

В-третьих, разумеется, я абсолютно не надеюсь, что А.Дугин осудит свои взгляды и было бы наивным питать такие иллюзии. Но если бы это произошло, то тогда бы он должен был убрать все соответствующие тексты со своих сайтов, перестать распространять эти тексты и сильно скорректировать своё религиозное мировоззрение. На сегодняшний день большинство его текстов опубликованы на его сайтах, он распространяет и переиздает их, а его новые тексты также отражают эти взгляды. На них ориентируются его молодые адепты, прежде всего, из ЕСМ, а сам он пользуется тем, что не все люди из политической и медийной элиты, а также из церковного руководства, вникают в его идеи.

Оценка религиозных взглядов А.Дугина со стороны официальных органов Русской Православной Церкви - например, со стороны Синодальной библейско-богословской комиссии, не имеет никаких формальных препятствий. Есть заявление 12 прихожан одного православного храма и есть церковные эксперты, готовые в составе рабочей группы исследовать эти религиозные взгляды и изложить обстоятельный ответ на это заявление. Единственная проблема состоит в том, что сам А.Дугин не представляется столь значимой фигурой, чтобы церковная комиссия выносила в отношении его взглядов какие-либо заявления, но лично я считаю, что Русская Церковь должна выработать определенный механизм реагирования на подобные заявления без различения “значимых” и “незначимых” случаев. Сегодня в российском обществе достаточно деятелей, которые выдают свои позиции за православные, пользуясь тем, что церковное руководство не будет давать оценку этим позициям именно в силу их “маргинальности”. Складывается противоречивая ситуация – получается, что для того, чтобы Церковь кого-то признала еретиком, этот человек должен не только проповедовать ересь, но и делать это достаточно громко, чтобы церковное руководство его услышало.

С другой стороны, если определение учения Дугина как ереси одним синодальным отделом, а именно - Миссионерским отделом в 2002 году, - для самих дугинистов не имело никакого авторитета, то где гарантии, что определение другого синодального отдела будет иметь для них хоть какое-то значение?

Между тем, понятие “маргинальности” в наше время весьма относительное и достаточно вспомнить как А.Дугин совсем недавно вел собственную программу на православном телеканале “Спас”, что вызывало возмущение и он покинул этот канал. Но ролики с Дугиным как телеведущим до сих пор выставляются дугинистами в доказательство его признания Русской Церковью как авторитетного церковного мыслителя. Сейчас А.Дугин является членом Совета Всемирного Русского Народного Собора (!).

Я понимаю, что ВРНС – это общественная организация, а не церковная, но ведь сами дугинисты также приводят этот факт в доказательство его “православности”, равно как факт появления православных священнослужителей в дугинском “Центре консервативных исследований” на Соцфаке МГУ.

Однако необходимо признать, что если мы сегодня считаем главной задачей Русской Православной Церкви – активное миссионерство, открытый мировоззренческий диалог со всеми возможными людьми, то этот диалог только тогда будет иметь смысл, когда Церковь будет прямо и открыто декларировать своё мировоззрение, различая ортодоксию и ересь. В догматической оценке любых популярных взглядов, в определении их как православных или не-православных, заинтересована не только сама Церковь, но также и её оппоненты, и даже совсем сторонние ей люди, поскольку им тоже нужно знать, чем Православие отличается от не-православия. И поэтому внятная богословская оценка любых взглядов – это задача каждого православного богослова, тем более, оценка тех взглядов, которые выдают себя за “православные”.

Декабрь 2009 г.

http://www.katehon.ru/html/top/analitika/kritich_analyz_vinuzhd_poiyasne...