Святыни Сретенского монастыря. Статья 2 Святые мощи преподобной Марии Египетской в Сретенской обители. Часть 2

Емельян Игнатьевич Украинцев (1641–1708), доставивший мощи преподобной Марии Египетской в Москву, поступил на государственную службу подъячим приказа новой чети в 1665 году при царе Алексее Михайловиче. По оценке историка С.М. Соловьева, проявил себя «одним из самых бойких дельцов московских» и был в 1672 переведен на дипломатическую работу в Посольский приказ. С 1675 года – дьяк. В 1681 году при царе Федоре Алексеевиче стал думным дьяком, вошел в состав Боярской думы. На протяжении более 20 лет он был организатором дипломатической работы России, оставаясь незаменимым для всех правителей[1].

Он лично общался с царями, объясняя им внешнеполитическую ситуацию, и получал частные поручения от них. Можно предположить, что дело о привозе святых мощей преподобной из Иерусалима в Сретенский монастырь возникло как пожелание царя Федора Алексеевича Украинцеву в 1681 году. Оно оставалось актуальным до 1696 года. Петру I забота о Сретенском монастыре была чужда. В 1699 году Украинцев был послан царем Петром I руководителем посольства в Константинополь. Одиннадцать месяцев шли труднейшие переговоры в неблагоприятных для Петра I политических условиях, завершившиеся подписанием 3 июня 1700 года тридцатилетнего мирного договора с Оттоманской Портой. Выгодные для России условия договора сделали его заключение этапным событием в русской внешней политике эпохи Петра I[2].

Патриарх Иерусалимский Досифей (1641–1707) занимает одно из самых видных мест как в истории Восточной Церкви, так и русско-греческих связей XVII века. Рукоположенный в сан в 1669 году, Досифей был вынужден окончательно покинуть Иерусалим в 1687 году и перебраться в Константинополь. Причиной отъезда была ссора с католическим духовенством за обладание святыми местами в Иерусалиме[3]. Если были предприняты дипломатические шаги для получения святых мощей, то они случились до 1687 года. В Константинополь патриарх Досифей уже прибыл с ковчегом со святыми мощами. Находясь там, он вел постоянную переписку с русским правительством. Появления в Константинополе миссии Украинцева в 1699 году патриарх ждал как удобного случая «говорить турком о Гробе Господнем, чтоб они греком отдали»[4]. В окончательный текст мирного договора пункты о святынях турки не включили. Украинцеву было лишь объявлено, что греки получат удовлетворение в своих претензиях в том случае, если к султану поступит прошение лично от царя Петра I, но после заключения мира. Однако уже после окончательного согласования текста договора Емельян Игнатьевич рискнул подать визирю частное «ходатайство салтанову величеству» с изложением аргументов, «почему те святые места иерусалимские греком належат». На следующий день дипломаты через переводчика были извещены, что «намерен салтан Гроб Господен отдать подьданным своим греком, толко того ныне в прибытие розных государств послов… учинить… невозможно»[5].

Перед отъездом посольства из Константинополя 31 июля 1700 года патриарх посетил русскую миссию и вручил Украинцеву для передачи грамоты с просьбой о помощи в возвращении Гроба Господня грекам, адресованные царю, патриарху Адриану, царевичу Алексею Петровичу, митрополиту Киевскому, боярам Л.К. Нарышкину, Т.Н. Стрешневу, Г.И. Головкину, Н.М. Зотову, гетману И.С. Мазепе и грузинскому царевичу Александру Арчиловичу[6]. Очевидно, именно во время этой прощальной встречи ковчег со святыми мощами был подарен лично Емельяну Игнатьевичу в благодарность за его усилия. В ковчег была вложена свидетельствованная грамота от патриарха Досифея о достоверности святых мощей на греческом языке с переводом на славянский. К чести дипломата, он выполнил все, что от него было возможно, для возвращения Гроба Господня грекам. В соответствии с договоренностью с турецкими властями зимой 1701 года из Москвы в Константинополь были отправлены личные ходатайства царя Петра I и патриарха Адриана[7].

Божией волей вклад ковчега со святыми мощами в Сретенский монастырь стал личным вкладом думного советника Емельяна Игнатьевича Украинцева для «вечного помяновения своего и родителей своих в царствующем граде Москве в Монастырь Пресвятыя Богородицы Владимирския, что на Стретенке». На стенки ковчега были нанесены 16 мужских и 13 женских имен ближайших родственников Емельяна Игнатьевича, скончавшихся к 1706 году. В 1694 году Украинцев подал в Палату родословных дел «скаску» о нескольких десятках представителей рода, служивших Отечеству. Последняя сгорела вместе с другими документами Разрядного архива в 1812 году, но сохранилась обширная выписка из нее, сделанная в 1757 году в Герольдмейстерской конторе по челобитной дальнего родственника дьяка, Лариона Григорьевича Украинцева[8]. А.В. Лаврентьев определил по ней дела и степень родства мужчин, имена которых были названы Украинцевым на ковчеге[9].

По возвращении в Москву надлежало освидетельствовать святые мощи у патриарха Московского, однако 16 октября 1700 года патриарх Адриан скончался. Три года Украинцев ждал избрания нового патриарха. И.Ф. Токмаков сообщает, что 13 февраля 1703 года местоблюститель патриаршего престола Стефан, митрополит Рязанский и Муромский, выдал дьяку грамоту[10]. Вероятно, в 1703 году Украинцев только подал прошение, потому, что более осведомленный епископ Амвросий (Орнатский) указывает, что грамота митрополита была выдана лишь 17 января 1707 года[11]. Сразу же за получением грамоты последовал торжественный перенос святыни в Сретенский монастырь. Копии грамот 1700 и 1707 годов в трех экземплярах хранились в ризнице Сретенской обители[12].

Сообщение Токмакова о церкви святой Марии Египетской, что «при этом же храме был построен придел еще в 1706 году в честь Сретения Господня на средства фабриканта А.А. Милютина»[13], перекочевало во многие издания краеведов и в справочники. Между тем оно нуждается в уточнении. В делах Патриарших приказов с начала XVIII века упоминается выдача антиминса в Сретенский монастырь лишь для престола Рождества Иоанна Предтечи в 1706 году[14], устроенного «по обещанию обители сея игумена Моисея Великосельского (Иневского)»[15]. Первый из фабрикантов Милютиных, Алексей Яковлевич, служивший при дворе и бывший личным комнатным истопником Петра I, приобрел землю на Сретенке, на другой стороне улицы от монастыря, в 1714 году. Вместо казенного полкового двора Семеновского полка, переведенного в Санкт-Петербург, он устроил «шелковую, лентную и позументную фабрику», ставшую к концу XVIII века крупнейшей в Москве[16]. На ней трудились 350 работников. А.А. Милютин был владельцем фабрики в начале XIX века. Трое его сыновей стали знамениты. Дмитрий Алексеевич (1816–1912) – граф, генерал-фельдмаршал, военный историк, с 1861 по 1881 годы – военный министр. Николай Алексеевич (1818–1872) – государственный деятель, руководитель работ по подготовке крестьянской реформы 1861 года. Владимир Алексеевич (1826–1855) – публицист, экономист, утопический социалист. Я отношу благодеяние Алексея Милютина по ремонту храма к 1806 году[17].

Придел Сретения Господня под одной крышей с церковью преподобной Марии Египетской существовал с конца XVII века. К 1780 году он сильно обветшал, как видно из донесений игумена Арсения архиепископу Платону. В 1779 году дозволено было починить кровлю. 30 мая 1782 года игумен писал, в чем же состоял известный по многим упоминаниям в печати ремонт храма 1782–1784 годов: «Остается ныне еще состоящие в том монастыре церковь Сретения Господня в ветхости, и там святой алтарь стенами и сводами во многих местах порасседолся и повредился… Пол ее хил, также иконостас… Требуется починка. По нашей просьбе господин коллежский асессор Афанасий Абрамович Гончаров определил… 1000 рублей… Просим в алтаре: вынести из него престол и церковный иконостас, и потом ветхость, где следует исправить, и потом вместо деревянной ветхой кровли покрыть и главу сделать железную»[18]. В следующем донесении дополнено, что Гончаров дал людей и материалы. Ремонт завершили в 1784 году. Токмаков приводит памятную надпись на доске при входе: «Возобновлен был храм сей в лето от воплощения Бога Слова 1784-е, в царствование великия государыни императрицы Екатерины Алексеевны всея Poccии, по благословению Московского архиепископа Платона, иждивением г. коллежского асессора Афанасия Абрамовича Гончарова, а освящен был оного же месяца ноемрия в 18-й день. А освящал сея обитель игумен Арсений с освященным собором»[19]. Афанасий Авраамович (так его имя указано в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона) занимался производством парусов для флота с петровского времени. За возведение многочисленных полотняных фабрик в 1744 году пожалован чином коллежского асессора. Дал начало нескольким дворянским родам Гончаровых. Его правнучка Наталья Николаевна была женой А.С. Пушкина.

Церковь святой Марии Египетской пострадала от французов в 1812 году: «По разорению неприятелем и за ветхостию иконостас не исправен. Утвари в оной церкви никакой не имеется. Также и придел Сретения Господня»[20]. После 1816 года был сооружен новый иконостас, однако богослужение из-за ветхости храма опять было прекращено в 1832 году и больше уже не возобновлялось[21].

Ковчег со святыми мощами преподобной Марии Египетской после принесения в Сретенскую обитель был помещен во Владимирский собор на самое видное место, перед самой почитаемой Владимирской иконой 1514 года местного ряда иконостаса, слева от царских врат: «При онем образе на аналогии мощи Марии Египетской стоят в серебряном ковчеге. На аналогии одежды голубого левинтину, обложены серебряным галуном»[22]. Москвичи считали, что святые мощи преподобной обладают особой, ограждающей от зла силой. О великих возможностях молитв святой Марии они знали из жития со слов старца Зосимы: «Твоими святыми молитвами Бог даровал Церкви прочный мир. Ты же помолись за весь мир и за меня грешного»[23]. В 1812 году, перед вступлением французской армии в Москву, владыка Августин (Виноградский) дал указание игуменам монастырей вывезти из Москвы церковные святыни и ценности, чтобы спасти их от разграбления. Игумен Сретенской обители собрал драгоценную утварь и вывез ее в Суздаль. Однако ковчег со святыми мощами преподобной Марии Египетской остался в соборе на аналое, находясь все время на виду у молящегося народа. Генерал-губернатор Ф.В. Ростопчин запретил увозить святые мощи преподобной, чтобы не допускать у москвичей паники, ропота и уныния. Об оставлении святыни в Москве было публично объявлено. На время пребывания французов в монастыре оставались казначей иеромонах Алексий, престарелый иеромонах Иона, иеромонах Варсонофий, иеродиакон Иоаким, послушники Алексий Семенов, Андрей Устинов, Симеон Иванов, Никифор Леонтьев и Феодор Парфеньев[24]. Французы ограбили собор и храм святой Марии Египетской, жили в храмах и устроили в них лазарет для раненых. Церковь святого Николая Чудотворца, скромная в убранстве, не была разорена, и в ней служили иеромонахи. Захватчики избивали монахов, особенно иеромонаха Алексия, пытая, где ценное имущество, указанное в описной книги обители[25]. Иеромонах Алексий был родом из села Савелово, в 1812 году ему было 64 года[26]. Ковчег со святыми мощами чудесно сохранился от грабителей и остался одной из главных московских святынь.

В 1843 году при игумене Константине Сретенским монастырем были получены мощи святого благоверного князя Михаила Тверского и вложены в ковчег со святыми мощами преподобной. Согласно монастырской описи, в 1843 году новый медный посеребренный подсвечник устанавливается «при святых мощах преподобной Марии Египетской и святого благоверного князя Михаила»[27]. 15 ноября 1844 года на средства купеческой дочери девицы Марии Дмитриевны Лухмановой сооружен новый серебряный ковчег, соответствовавший новому положению дел. На наружной крышке ковчега вычеканены преподобная Мария Египетская и святой благоверный князь Михаил Тверской. «Под сею крышкою серебряная вызолоченная другая крышка, покрывающая части святых мощей. На раке с трех сторон изображены преподобный Зосима и преподобная Мария Египетская, а с четвертой – надпись… Весу 9 фунтов 95 золотников»[28]. В начале XX века новый серебряный ковчег был выложен на специальном аналогии, стоявшем у правой колонны. Согласно записи на полях монастырской описи 1908 года, новый серебряный ковчег был изъят вместе с другими церковными ценностями в 1922 году. Судьба святых мощей из ковчега неизвестна.

Старый серебряный ковчег весом 4 фунта 38 золотников хранился в монастырской ризнице до 1920 года, когда «рака древняя изъята в губ. музей»[29]. Этим изъятием памятник был спасен от гибели и переплавки в 1922 году. Потом он оказался в фондах Антирелигиозного музея искусств в Донском монастыре, откуда в 1935 году его забрали в Государственный Исторический музей.

После празднования в 1862 году 1000-летия России повсеместно возникает интерес к отечественным памятникам церковной истории. В Сретенской обители объектом пристального внимания становится древний храм преподобной Марии Египетской, с 1832 года пребывавший в аварийном состоянии. 31 марта 1880 года и 17 июня 1880 года архимандрит Виктор подает в Московскую духовную консисторию донесения о необходимости исследования и возобновления в первозданном виде каменного храма святой Марии Египетской. После указа Московской духовной консистории № 4849 от 23 сентября 1880 года церковь осматривает комиссия членов Московского археологического общества. Храм сочли древним и предположительно относящимся к концу XIV века. Акт осмотра церкви с изложением указанного решения подписали В. Румянцев, И. Забелин, Н. Никитин, А. Мартынов и А. Попов. Для составления проекта возобновления древнего вида церкви был привлечен архитектор Г. Корнеев. В результате выполнения проектной работы архитектор представил в консисторию планы, чертежи и смету на требуемую сумму для произведения расхода в 20 539 рублей 84 копейки. 30 декабря 1882 года был подписан за № 62 указ его императорского величества, самодержца Всероссийского (Александра III) «из Московской духовной консистории, члену оной московского Сретенского монастыря архимандриту и кавалеру Мелетию». В полученном 13 января 1883 года указе «консистория по выслушании дела… приказали: предписать вам, Сретенскому архимандриту Мелетию, чтобы донесли:

1. в течение какого времени предполагается произвести исправление означенной церкви?

2. из каких источников будет произведен расход 20 539 рублей 84 копеек, ассигнованных по смете архитектора на таковые исправления, и если из средств монастыря, то сколько таковых имеется в наличности, и не будет ли затрата означенной суммы стеснительна для монастыря на будущее время?»

Мелетий же испрашивал разрешения пригласить подрядчиков на торги, отвечая:

«1. В течение 1883 года не предполагается исправление означенной церкви, так как ничего не приготовлено по сему делу… Разве будущий 1884 год не укажет ли на благоприятное время.

2. Сретенский монастырь может уделить из своих наличных средств на возобновление такого памятника старины и надеется на Бога и ревнителей к славе Божией, которые в помощь Сретенскому монастырю принесут жертву на святое доброе дело»[30].

Однако в 1883 году архимандрит Мелетий скончался. Как знать, проживи пользовавшийся большим авторитетом Мелетий еще два года, и красовался бы перед нашими глазами отреставрированный памятник архитектуры. А так 17 марта 1887 года последовало решение Святейшего правительствующего Синода: «Принимая во внимание, что церковь во имя святой Марии Египетской в московском Сретенском монастыре, по отзыву Московского археологического общества, представляет такой памятник древности, который необходимо сохранить во всей полноте и во всех подробностях, согласно представлению его высокопреосвященства (Иоанникия, митрополита Московского. – Г.Р.) разрешить связать означенную церковь в несколько рядов железными обручами»[31], что и было исполнено при настоятеле архимандрите Серафиме (Богоявленском).

В советское время началась борьба ученых-энтузиастов с властями за сохранение памятника. 13 июля 1921 года Главмузей требовал исправить двери церкви и снабдить надлежащими запорами «с целью охранения находящихся в храме весьма художественных иконостасов». В 1922 году 26 июля Главнаука жаловалась в Главное управление домами ГПУ на коменданта, изъявшего «деревянные подпорки, поддерживавшие сильно обветшавшее сооружение, а также заготовленный для той же цели лес; выходная дверь сорвана с петель и ненадежна, подперта железным брусом. Желательно, чтобы были приняты меры к удалению нечистот, необходимо восстановить внутренние подпорки, отсутствие их может служить причиной разрушения древнего сооружения». Сретенский монастырь опекал и защищал архитектор-реставратор Дмитрий Петрович Сухов (1867–1958). В ответ на телефонограмму из Моссовета о решении устроить клуб окружного управления связи в надвратной церкви, Главнаука 14 марта 1924 года дала согласие «при условии сохранения в неприкосновенности внешнего старинного облика этой церкви и находящихся близ нее колокольни и древнейшей на Москве церкви Марии Египетской»[32].

Дату начала сноса храма преподобной Марии Египетской – 6 мая 1930 года – архитектор Петр Дмитриевич Барановский (1892–1984) отметил в своем дневнике как трагическую для отечественной культуры[33].

Возрождение Сретенского монастыря возобновило и почитание святой Марии Египетской в обители. Вечером 25 марта 2004 года в московский Сретенский монастырь был доставлен ковчег с мощами преподобной Марии Египетской. Святыню торжественно встретили духовенство, братия и прихожане обители. Мощи великой святой были привезены из греческого монастыря святителя Николая на острове Андрос. В проповеди привезший в монастырь святыню наместник Сретенского монастыря архимандрит Тихон сказал, что мощи преподобной Марии Египетской, которые до революции были главной святыней монастыря, вернулись на свое место.

Вечером в Великую среду 15 апреля 2009 года патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил чин малого освящения придела во имя преподобной Марии Египетской в соборе Сретения Владимирской иконы Богоматери. Москвичи снова молятся Владимирской иконе Божией Матери вместе со святой Марией Египетской и снова находятся под благодатной защитой святых мощей преподобной.

<!--istochnik-->

<!--data-->

<!--links-->