Святитель Иннокентий Херсонский: Проклятие смоковницы

Во избежание тайных козней от врагов и волнений народных, Господь все последние ночи перед страданием и смертью Своей проводил вне Иерусалима, в кругу усердных почитателей и друзей: но поприщем последних действий Его должен был быть Иерусалим как вместилище всего священного и средоточие всенародной деятельности. Поэтому, едва только наступило утро, Господь вместе с учениками отправился во святой град тем же, что и вчера, путем, но уже без всякой торжественности, которая и вчера была более естественным следствием необыкновенного стечения обстоятельств, нежели действием особенных планов и предварительных соображений.

Свежесть весеннего утра, чистота горного воздуха, разнообразие видов, открывающихся с Елеона, делали это путешествие весьма приятным и легким. Господь почувствовал голод и желал его утолить теперь же, вероятно, не предполагая быть в Иерусалиме где-либо, кроме храма. Как бы именно для этого недалеко от дороги росло смоковничное дерево. Пора смокв еще не наступила, но поскольку дерево покрыто было листьями (на смоковнице листья выходят после плодов), то можно было предположить, что это одна из поздних смоковниц, на которых плоды держатся иногда всю зиму и дозревают весной среди новых листьев1. И Господь пошел прямо к смоковнице, чтобы утолить плодами ее Свой голод. Но на дереве не нашлось ни одного плода зимовалого; не было признака и новых летних плодов — смоковница была совершенно бесплодна! Это огорчило всех, Сам Господь, против обыкновения Своего, казался недовольным. «Да николиже от тебе плода будет во веки»,— сказал Он, возвращаясь от бесплодного дерева. Слова эти произнесены были, по-видимому, в тоне обыкновенного негодования; смоковница однако же тотчас начала засыхать, и впоследствии стало ясно, что в них заключалось проклятие (Мф. 21, 18–22; Мк. 11, 12–14).

Если бы кто из нынешних любомудров находился тогда в числе учеников Иисусовых, то, вероятно, изумился бы при том случае. «Как? Проклинать невинное дерево за то, что оно не утолило голода! Так не поступают и обыкновенные мудрецы!» Но апостолы вовсе не знали подобного любомудрия, не почли даже нужным спросить своего Учителя, за что Он так строго поступил со смоковницей, изменил, по-видимому, прежним Своим правилам — терпения и кротости. «Если Он проклял смоковницу (думали, конечно, ученики), то имел на то причины, и, без сомнения, самые достаточные и справедливые: в Его поступках скрывается какой-либо урок для нас. В самом деле, смоковница не исполняет своего предназначения — не приносит плодов; между тем, величается листьями, обманывает всякого своим видом, как бы она была действительно тем, чем ей быть надобно. Подобное видим и в некоторых людях: ни смоквы, а все в листьях! И с ними будет то же, и на них не может почивать Божье благословение. О, смоковница проклята не напрасно!».

Мысли такие тем удобнее могли представляться соображению учеников, что неплодная смоковница уже служила (и, может быть, не раз) в беседах Господа символом человека-грешника. Евангелист Лука сохранил целую притчу, взятую от смоковницы (Лк. 13, 6–9). В притче она представлена пощаженной в надежде будущего плодоношения; ее велено окопать и осыпать пометом (чувственное выражение Божьего долготерпения к грешникам). Теперь смоковница проклята за неплодие: знамение правосудия, которое рано или поздно следует за долготерпением и казнит нераскаянных. Таким образом, прежняя притча служила для учеников изъяснением настоящего поступка их Учителя, а этот поступок дополнял урок, заключавшийся в притче, показывая, что время долготерпения Божьего к грешникам имеет свой срок и конец и что нераскаянность, особенно лицемерие, скорее всего низводят на главу нераскаянного грешника мщение небесное.

Сын Божий, рассуждает в этом случае св. Златоуст (Бесед. 67 на Мф.), сообразно Своему предназначению — взыскать и спасти погибшее, непрестанно миловал, исцелял, воскрешал: между тем, Он должен был хоть единожды явить, что, будучи Спасителем мира, Он есть вместе и будущий Судья человеков; и что благость Божья и при Его всесильном ходатайстве никогда не может обратиться в потворство неправде и лукавству. И вот для этого святого опыта, суда и отмщения избирается не человек какой-либо, даже не существо одушевленное, а бездушная смоковница — дерево, которое в Палестине по многочисленности его не имело никакой цены, стоя при пути, не составляло ничьей собственности и, судя по его неплодности, само по себе уже было близко к тому, чтобы засохнуть; так что проклятие его состояло, можно сказать, более в чудесном обнаружении повреждения, в нем уже скрывавшегося, нежели собственно в лишении его плодотворности.

В мыслях Богочеловека поступок Его со смоковницей мог образоваться, так сказать, сам собой. Теперь, при возвращении в Иерусалим бесплодный, как и вчера, при входе в него, господствующим помыслом в душе Иисуса Христа явно была мысль о нравственном бесплодии и душевном ожесточении Своих соотечественников — о том, как мало разумеют они время посещения Божественного, как худо соответствуют любви Божьей, явившейся им в лице Единородного Сына Своего! Те самые, от кого надлежало бы ожидать беспристрастия, готовности ко всему полезному, любви к истине и религии,— первосвященники и книжники — оказались низкими человекоугодниками, бесчестными самолюбцами. Нигде нет плодов истинной веры и любви, а между тем все покрыто листьями: везде видна внешняя набожность, все рассуждают о законе, вопиют против порока. В таких печальных мыслях представляется дерево, по виду обещающее весьма много плодов. «Ужели и ты, подобно синагоге, носишь одну личину, обманываешь других?» Приходят к дереву и находят его совершенно бесплодным. «По крайней мере, ты послужишь уроком для других; Я покажу на тебе, как худо лицемерие (против лицемеров Господь всегда восставал с особенной силой): отселе да не будет от тебя плода во век!»

На другой день, когда Иисус Христос с учениками Своими возвращался в Иерусалим, проклятая смоковница уже совершенно засохла. Явление это сильно поразило учеников, особенно Петра, который слова Учителя, обращенные к смоковнице, принимал, по-видимому, не за решительное проклятие, а за выражение неудовольствия. «Равви,— воскликнул он,— посмотри! Смоковница, которую Ты проклял, уже засохла!» Учитель не подал никакого вида, что замечание Петра Ему приятно; напротив, тотчас дал уразуметь, что для людей, предназначенных действовать от лица Самого Бога для блага всего человечества (каковы были апостолы), подобные явления, так сильно поражающие воображение людей чувственных, не должны заключать в себе особенной важности, а должны быть как бы естественны и обыкновенны. «Имейте,— рек Господь,— веру Божью (совершенную и всецелую)! Аминь бо глаголю вам: аще имате веру и не усумнитеся, не токмо смоковничное (что сделано со смоковницей) сотворите; но аще речете и горе сей (перед глазами учеников был Елеон): двигнися и верзися в море, будет. И вся, елика аще молящеся просите, веруйте, яко пришлете, и будет вам (Мф. 21, 21–22; Мк. 11, 23–25). (Не для того ли, между прочим, и проклята смоковница, чтобы показана была на опыте ученикам сила веры? Богочеловек, совершенно зная Своих учеников, не мог не предвидеть, что исполнение проклятия над смоковницей приведет их в изумление и даст Ему повод преподать им незабвенное из-за этого случая для них наставление в вере.) Но вы должны твердо знать, присовокупил Господь, что, приступая в такой молитве, вам надобно прощать все, что вы имеете на кого-либо; иначе и Отец Небесный не простит вам согрешений ваших; а без этого прошения ваши не могут иметь никакой силы (Мк. 11, 25–26).

Последнее наставление, по-видимому, совсем не ожиданное, было весьма благовременно для учеников, которые имели в нем большую нужду, и именно теперь. Ибо, при всей доброте их сердца, в них еще не было того бескорыстия и самоотверженности, которые так необходимы людям, предназначенным быть непосредственными провозвестниками воли и путей Промысла и, вследствие этого предназначения, обладающим властью повелевать силами природы. Для них, например, казалось еще похвальным делом низвести с неба огнь для истребления целых селений за то единственно, что жители их не оказали Учителю и им должного уважения (Лк. 9, 54). При таком расположении духа учеников вчерашний поступок их Учителя со смоковницей, будучи превратно понят, мог усилить в них ту неправильную и недостойную мысль, что Посланник Божий имеет право употреблять дар чудес по личным Своим побуждениям и даже для отомщения врагам Своим. Тем нужнее было напомнить, что вера без любви ничего не значит как во всяком человеке, так особенно в Посланнике Божьем. Ученики, без сомнения, поняли, к чему клонилось наставление о прощении обид. Между тем, наставление это весьма полезно теперь и для нас тем, что решительно показывает, в каком расположении духа проклята смоковница. Если бы это был поступок по личному неудовольствию, то поступивший таким образом не стал бы рассуждать по этому случаю о великодушии и любви к врагам.

Ученики молчали, несмотря на то, что обещание, данное Учителем, было еще чудеснее поступка Его со смоковницей; молчали потому, что Господь говорил с особенной уверенностью и что чудесное в деяниях Его давно расположило их верить беспрекословно всему чудесному в словах.

Подлинно чудесному! Обещать человеку, что он будет одним словом переставлять горы!.. Такое обещание надлежало бы почесть каким-либо иносказанием, даже мечтательностью, если бы оно дано было не Тем, Которого слова суть: ей и аминь (2 Кор. 1, 20). Между тем, столь удивительное обещание дано не одним апостолам, а всем — именно всем верующим! Мы увидим, как при другом случае, решительно будет сказано, что всякий истинный последователь Иисусов не только сделает то, что Он сделал (такие же чудеса), но еще более (Ин. 14, 12). Решительность — истинно Божественная! Не так поступают лжеучители: лжепророк аравийский всеми способами отклонял от себя обязанность сотворить какое-либо чудо; Божественный Основатель христианства не только Сам непрестанно творил чудеса, но и обещал дар чудотворения всем Своим последователям! Обещал и исполняет на самом деле. История святых мужей, просиявших благочестием, есть вместе история чудотворений: некоторые из них совершили действительно чудеса, многочисленнее евангельских.

Святитель Иннокентий Херсонский

1 В Палестине растут три вида смоковницы: а) ранние, которые завязываются в марте, зреют в июле (Ис. 28, 4; Иер. 24); 6) керенузы, завязывающиеся в июле, спеющие в августе; в) поздние, на которых плоды остаются до весны.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=...