Константинополь готов к действию?

Сам факт того, что один из видных представителей Константинопольского Патриархата, входящий там в круг «специалистов» по украинской проблематике, член Центрального Комитета Всемирного Совета Церквей, профессор православных и католических (!) институтов архимандрит Иов (Геча) дал интервью униатскому украинскому агентству РИСУ (систематически в бессильной злобе поливающему клеветой и грязью имя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и всю Русскую Православную Церковь), наводит на весьма печальные размышления, ведь отец Иов — частый гость на Украине, бывал в гостях и в Одессе, а потому не может не знать религиозной ситуации в этой части канонической территории Русской Церкви.

Но суть его интервью еще более удручающа — она говорит о том, что в Константинопольском Патриархате вновь, после небольшой передышки, готовы к антиканоническим действиям по вторжению в юрисдикцию Русской Православной Церкви. Причем речь идет не только о канонах — архимандрит Иов сам свято верит в еретическое учение т.н. «восточного папизма» и пытается навязать его читателям в качестве некоего «священного предания» Вселенской Церкви, которое, якобы, всегда было чем-то само собой разумеющимся, но тут в Московском Патриархате к власти пришли какие-то люди, которые выдумывают новое учение о равенстве Поместных Церквей. Надо отдать клирику Константинопольского Патриархата должное — он говорит исчерпывающе и недипломатично, безо всяких экивоков и компромиссных оговорок проповедует ересь восточного папизма в чистом, неприкрытом виде.

По поводу последовавшего на днях обращения «архиерейского собора» украинских автокефалов к Константинопольскому Патриарху с просьбой о признании отец Иов говорит: «Заявление УАПЦ, которое призывает Вселенский Патриархат способствовать "утверждению в Украине кафоличного церковного сознания", является важным шагом для разрешения в Украине проблемы разделения Православной Церкви. Таким заявлением УАПЦ фактически отходит от принципа этнофилетизма, который является основной причиной разделения Православной Церкви, и желает общения с полнотой Православной Церкви. Конечно, было бы лучше, и более эффективно, если бы все церковные структуры, которые в данный момент не находятся в общении с полнотой Православной Церкви, объединились и приняли такое заявление. Я уверен, что Вселенский Патриархат позитивно расценит такое заявление, но что касается дальнейшего процесса разрешения украинского вопроса, он связан с подготовкой всеправославного собора, как уже было сказано».

Т.е. было бы лучше, если бы все раскольники и отщепенцы, которых великий богослов из Фанара почтительно именует «церковными структурами», торжественно объединились вокруг папского примата Константинополя и признали его юрисдикционные и церковно-судебные права над канонической территорией другой Поместной Церкви (по сравнению с которой сама Константинопольская Церковь выглядит карликовой).

Заметьте, архимандрит Иов ни слова не говорит о том, что Константинополь не имеет никакого права рассматривать обращения украинских раскольников (это запрещается, например, 15 правилом Антиохийского собора: «Аще который епископ... судим будет от всех епископов тоя области, и все они согласно произнесут на него единый приговор: таковый другими епископами отнюдь да не судится, но согласное решение епископов области да пребывает твердым»). Он упоминает об обращении Блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Владимира к главам Поместных Церквей по поводу украинского раскола, как на, якобы, дающее право другим Церквам под руководством Константинополя вмешиваться во внутреннюю жизнь и устройство Русской Церкви. При этом он умалчивает о том, что обращение Блаженнейшего митрополита Владимира имело значение просьбы о проявлении всеправославной солидарности с канонической Церковью на Украине. А с просьбой о содействии в практическом решении канонических вопросов (к которым относится уврачевание раскола) на территории Русской Православной Церкви имеет право обращаться только Московский Патриарх, да и то с санкции Поместного собора Русской Церкви. И выносить этот вопрос на рассмотрение даже Всеправославного собора может исключительно сама Русская Православная Церковь, а не иные Поместные Церкви, а уж тем более не раскольники, вообще к Церкви не принадлежащие.

Если, не дай Господь, последует принятие Константинополем украинских раскольников в общение, то оно не будет иметь никакой канонической силы как неканоническое вмешательство «в чужую епархию», жестко караемое целым рядом канонов. Т.к. подобное принятие будет незаконным и имеющим ничтожную каноническую силу, то раскольники как были раскольниками, так ими и останутся. И в таком случае священноначалие Константинопольской Церкви, помимо караемого церковным правом вмешательства в чужую область, совершит еще одно церковно-правовое преступление и тяжкий грех против единства Церкви —  вступит в молитвенное общение с отлученными от Церкви, что, согласно многочисленным канонам, наказывается низложением и отлучением.

Все, что произойдет — это не «утверждение в Украине кафоличного церковного сознания», как тщатся думать раскольники, вызывающие сочувствие у клирика Константинопольского Патриархата, а впадение самого Константинопольского Патриархата в антикафолическое, антицерковное сознание. Никакого создания на Украине «двух канонических юрисдикций» быть не может в принципе. Если Константинополь примет под свой омофор раскольников-автокефалов, то не последние войдут в рамки канонической Вселенской Церкви, а первый окажется вместе с ними вне этих рамок.

А такая опасность, увы, есть. Секретарь Синода Константинопольской Церкви архимандрит Елфидофорос Ламбриниадис заявил, что, вопреки церковным правилам, заявление раскольников будет рассмотрено на заседании Синода в Константинополе 28 сентября, а в октябре делегация Фанара прибудет в Киев, где, как будто на территории одной из епархий Константинопольского Патриархата, проведет встречи с раскольниками, после чего будет принято «окончательное решение». На этом фоне какой-то насмешкой звучит душещипательная история, поведанная архимандритом Иовом (Гечей) о необычайной скромности и церковной деликатности Константинопольского Патриарха, не смеющего даже на территории одной из митрополий (Халкидонской) собственного Патриархата отслужить службу без согласия ее митрополита!

«Может ли идти речь о каком-либо папизме?», — вопрошает маститый константинопольский богослов, и тут же прибавляет: «Относительно привилегий Вселенского Патриарха на всеправославном уровне, они также трактуются с точки зрения Вселенского Патриархата в духе 34-го апостольского правила. Т.е. патриархи и главы автокефальных Православных Церквей должны знать, кто из них первый, его признавать как главу и без его согласия ничего особенного не совершать, а глава также без их согласия ничего не должен совершать. Вселенский Патриарх имеет право принимать апелляции и заботиться о единстве Церкви, созывая всеправославные собрания, в которых участвуют предстоятели каждого патриархата и автокефальной Церкви (или их представители)».

Константинопольский Патриарх ни много ни мало имеет во Вселенской Церкви те же права, что и Патриарх в Поместной Церкви, что и митрополит в митрополии, он — глава патриархов, т. е. глава всей Церкви, он имеет высшую судебную власть над другими патриархатами (апелляционный суд), он обладает «привилегиями», т.е. «преимущественными правами» (словарь Ожегова), он один имеет право созывать всеправославные собрания, он «заботится о единстве Церкви», т.е. такое единство определяется единством с самим Константинопольским Патриархом — и это не папизм?! Возможно, ему не хватает еще всех элементов папизма западного, так ведь и тот выкристаллизовывался столетиями.

Вот текст 34-го апостольского правила:

«Епископам всякого народа подобает знать первого в них, и признавать его как главу, и ничего превышающего их власть не творить без его рассуждения: творить же каждому только то, что касается до его епархии, и до мест к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех. Ибо так будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец, Сын и Святой Дух». Где здесь первенство и особые права во Вселенской Церкви, когда речь идет конкретно об отдельном народе?

Вот как трактуют 34-е апостольское правило авторитетные православные толкователи, в т.ч. греческие.

Зонара: «Как тела движутся неправильно, или даже и совсем делаются бесполезными, если голова не сохраняет своей деятельности в здоровом состоянии; так и тело Церкви будет двигаться беспорядочно и неправильно, если первенствующий в нем член, занимающий место головы, не будет пользоваться подобающею ему честью. Посему настоящее правило повелевает, чтобы первенствующих епископов в каждой епархии, то есть архиереев митрополий, прочие епископы той же епархии почитали главою и без них не делали ничего такого, что имеет отношение к общему состоянию церкви, каковы, например, догматические исследования, мероприятия по поводу общих заблуждений, поставления архиереев и тому подобное. Но предписывает, чтобы о сих предметах, собравшись у него, вместе рассуждали и принимали мнение, всеми признаваемое за лучшее; а дела собственной церкви и подведомых ей мест делал отдельно каждый сам по себе.

Впрочем, и первенствующему епископу правило не позволяет, по злоупотреблению честию, превращать оною в преобладание, действовать самовластно и без общего согласия своих сослужителей делать что-либо указанное выше, или подобное тому. Ибо правило хочет, чтобы архиереи были единомысленны, связуемы союзом любви, и как для подчиненного им клира, так и для народа были примером любви и единомыслия, дабы таким образом прославился Бог, согласно словам Евангельского учения: да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на небесех (Мф.5:16). Прославится же Бог через Господа, Который явил людям имя Его и установил закон любви; прославится и в Святом Духе, ибо Им были умудрены апостолы и научили языки».

Аристин: «Без своего первенствующего епископы не делают ничего, кроме дел собственной области каждого, и первенствующий без них — ничего, ради подобающего единомыслия. Ни епископы, ни митрополиты без согласия своего первенствующего не должны делать ничего превышающего их власть, например, избирать епископов, производить исследования о новых догматах, или делать отчуждение какого-нибудь церковного имущества; но должны делать только относящееся к области каждого и местам, подчиненным ему; но и первенствующий без ведома их не может делать ничего подобного; а таким образом соблюдается и определение о единомыслии».

Вальсамон: «Порядок поддерживает все — и небесное и земное. Посему и настоящее правило определяет, чтобы рукоположенные воздавали честь рукоположившим. Ибо сии суть первенствующие и главы их. Посему-то и определено по общему мнению, чтобы все выходящие из круга дел, принадлежащих к каждой епархии, относящееся к общему церковному устройству и почитаемое превышающим власть отдельного епископа, не производилось без ведома первенствующих. Впрочем и самому первенствующему не дано права делать что-либо таковое без ведома его епископов; ибо таким образом, говорит, будет соблюдаться среди них единомыслие и любовь к Богу. Так изъясняется это правило. Для объяснения выражения: превышающее власть скажи, что многие города, остающиеся без епископов вследствие нашествия язычников, по благоусмотрению поручаются другим епископам. Итак первенствующий епископ, под ведением коего состоят эти города, подвергнется обвинению, если сделает распределение их без ведома своих сослужителей. Таковы действия превышающие власть, и о них дает определение правило. Но скажи, что воспрещение первенствующему епископу делать что-нибудь без ведома его епископов разумеется не обо всем, что он имеет делать, а только об одном превышающем власть. Ибо если скажешь это, то рукополагающий будет поставлен ниже рукополагаемого, так как ему возбранено будет совершенно делать что-либо без ведома своих подчиненных, а для них необходимо присутствие первенствующего только в делах превышающих их власть, что неуместно».

Епископ Никодим (Милаш): «В этом апостольском правиле говорится о существовавших у каждого народа (έχάστου έθνους, singularium gentium, всякого народа) поместных церквах, имеющих нескольких епископов, среди которых один признавался всеми как первый, или как глава всех (πρώτος καί ώς κεφαλή, primus et velut caput); другими словами, в нем говорится о митрополичьих областях и об их дальнейшем, более прочном устройстве в IV и последующих веках, а также и о взаимных отношениях епископов тех областей».

Среди этих толкователей нет ни одного, принадлежавшего к Русской Церкви, однако все они согласно говорят о первенстве на поместном уровне и ни словом не упоминают о первенстве одного патриарха над остальными. Поэтому обвинения в желании пересмотреть каноны, как устаревшие, не соответствующие новым условиям, я бы порекомендовал о. Иову бросать не Московскому Патриархату, а Константинополю и самому себе, потому что именно фанариотские богословы вводят учение новое, чуждое сознанию Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви.

«Каноны 9, 17 и 28 четвертого Вселенского собора в 451 года дали Константинопольскому престолу особые привилегии, особенно практику апелляционного права» — это утверждение архим. Иова также абсолютно не соответствует действительности, выдавая желаемое восточными папистами за действительное.
9-е правило IV Вселенского собора гласит: «Аще который клирик с клириком же имеет судное дело: да не оставляет своего епископа, и да не пребегает к светским судилищам. Но сперва да производит свое дело у своего епископа или, по изволению того же епископа, избранные обеими сторонами да составят суд. А кто вопреки сему поступит: да подлежит наказаниям по правилам. Аще же клирик со своим, или со иным епископом имеет судное дело: да судится в областном Соборе. Аще же на митрополита области епископ или клирик имеет неудовольствие: да обращается, или к экзарху великия области, или к престолу царствующаго Константинополя, и пред ним да судится» (17-е правило того же Собора аналогично в данном вопросе). Право апелляции клириков ограничено 9-м и 17-м правилами IV Вселенского собора первым епископом Поместной Церкви (экзархом великой области). И правило не говорит о том, что апеллирующий клирик имеет выбор — либо обратиться к суду своего экзарха, либо к Константинополю, но что епископы каждой «великой области» должны обращаться к своим экзархам, а епископы, подчиняющиеся царствующему граду — к своему первому епископу, Константинопольскому. Терминология связана с особенностями административного деления Римской империи той эпохи, и с отсутствием экзархов в областях, подчиненных Константинополю, поэтому последний здесь и упомянут особо, но никак не по праву некоей высшей апелляционной инстанции. Об этом говорил и знаменитый исследователь канонов К.Мюллер. Еще древний толкователь Зонара внес ясность в понимание 17-го канона IV Вселенского собора: «Не над всеми без исключения митрополитами константинопольский патриарх поставляется судьею, а только над подчиненными ему. Ибо он не может привлечь к своему суду митрополитов Сирии, или Палестины и Финикии, или Египта против их воли; но митрополиты Сирии подлежат суду антиохийского патриарха, а палестинские — суду патриарха иерусалимского, а египетские должны судиться у патриарха александрийского, от которых они принимают и хиротонию и которым именно и подчинены». Понимание 9-го и 17-го правила в духе восточного папизма доводит эти каноны до абсурда — получается, что и клирики Римской Церкви могли обжаловать решения Римского папы у Константинопольского Патриарха, что подчинило бы Римскую кафедру судебной власти Константинополя. Но как тогда быть с первым местом Рима в диптихе первого тысячелетия, местом, не оспариваемым самими фанариотами?

Что касается 28-го правила IV Вселенского Собора, то оно подтверждает второе место в диптихе Церквей за Константинополем, но исключительно на основании того, что Константинополь являлся царствующим городом Православной империи («боголюбезнейшие епископы, предоставили равные преимущества святейшему престолу нового Рима, праведно рассудив, да град получивши честь быти градом царя и синклита, и имеющий равные преимущества с ветхим царственным Римом, и в церковных делах возвеличен будет подобно тому, и будет вторый по нем»). Ни о каких судебных правах Константинополя во Вселенской Церкви этот канон не говорит. Канон определяет границы Константинопольского Патриархата тремя диоцезами — Асии, Фракии и Понта, предоставляя патриарху право рукоположения только митрополитов указанных областей, но не епископов, а также непосредственно епископов у варваров, проживавших на территории данных областей, и нигде более. То, каким образом из яснейших и недвусмысленных слов 28-го канона IV Вселенского собора восточные паписты выводят какие-то права Константинопольских Патриархов на православную диаспору или их судебную власть в Церкви — замечательный пример иезуитства, которому могли бы позавидовать наиболее изощренные апологеты римо-католицизма.

Совершенно напрасна отсылка отца Иова к статье члена масонского Временного правительства, позволявшего себе в книге «Вселенские соборы» делать заявления о неправославности святая святых — Никео-Цареградского Символа веры, историка А.В.Карташева, в которой тот защищает особые апелляционные права Константинополя во Вселенской Церкви. Карташев не авторитет в области канонов, его позиции противостоял настоящий выдающийся русский канонист С.Троицкий, вдребезги разбивавший все построения восточного папизма. Статья же Карташева носила заказной характер — любой ценой оправдать предательство и каноническое преступление, совершенное парижской юрисдикцией митрополита Евлогия и заключавшееся в переходе ее в состав Константинопольского Патриархата. Предательство — потому что был нанесен непоправимый удар по целостности страждущей Русской Церкви людьми, которых эта же Церковь вскормила, причем был осуществлен переход под омофор того патриаршего престола, который еще недавно предал исповедника святого патриарха Тихона и запятнал себя общением с обновленцами (в чем не принес покаяния). Каноническое преступление — потому что «парижане» не получили отпускных грамот ни от Московской Патриархии, ни от Русского Зарубежного синода. Принятие этой юрисдикции Константинопольским Патриархом также является каноническим преступлением, т.к. каноны осуждают и того, кто принял клириков другой Церкви без отпускных грамот.

Наконец, не могу обойти вниманием и еще один пассаж заезжего богослова. Архимандрит Иов позволяет себе критиковать слова председателя ОВЦС МП Высокопреосвященнейшего архиепископа Волоколамского Илариона, являющиеся повторением позиции Архиерейского собора РПЦ о неделимости духовного пространства Святой Руси. Это позиция священноначалия Русской Церкви, и касается она вопросов ее внутренней жизни, поэтому их эмоциональное критиканство срывает с фанариотского эмиссара маску интеллигенствующей «объективности», облеченной в наукообразную терминологическую обертку.

Итак, слова архимандрита Иова (Гечи): «Аргумент, что автокефалия на Украине невозможна потому, что Украина, Россия и Беларусь являются одним нераздельным духовным пространством, не имеет никакой силы, если мы возьмем во внимание историю и современное устройство Православной Церкви. Например, современное греческое государство разделено между двумя церковными центрами. Если центральная Греция относится к Элладской Автокефальной Церкви, то северные территории, Афон, Додеканес и Крит входят во Вселенский Патриархат. Кроме того, если руководствоваться аргументом Преосвященного владыки, то тогда автокефалия Польской Православной Церкви и, возможно, даже Православной Церкви Словацких и Чешских земель была бы невозможна, как некогда частей Русской Православной Церкви!»

Константинопольский богослов не утруждает себя церковно-историческим анализом, проводя несопоставимые параллели. Конечно, никто из русских богословов не выступает против автокефалии как таковой. Но есть огромная разница между путем развития греческих Церквей и Церкви Русской. Греческие Патриархаты возникли в рамках единой универсальной империи, они вошли уже в готовую цивилизационную модель, христианизировав ее и придав высший смысл. Как таковое единство византийской цивилизации и ее миссия не зависели от автокефальности Церквей на территории Византии.

Русская же Церковь сама сформировала и цивилизационное, и культурное, и государственное единство Руси, разрушение которого, по историческому опыту, неизбежно приводило к огромным катастрофам для православия, как то: порабощение иноземным и иноверным владычеством, господство унии, маргинализация или прекращение православной миссии. И наоборот, единство Русской Церкви всегда являлось фактором рассвета православия на огромном цивилизационном пространстве Руси, ограждало части РПЦ от порабощения еретиками, не только способствовало, но было главнейшим условием осуществления миссии Единой Руси как по евангелизации самых отдаленных народов, так и по противостоянию враждебного православию еретического Запада и воинствующего исламского Востока.

Единая Русская Церковь, ее святые — вот та сила, которая, казалось, из небытия восстановила Единую Русь, подхватившую знамя Византии и ставшую защитницей порабощенных православных народов и их освободительницей и спасительницей от полного физического уничтожения. И автокефалия Украинской Церкви, впервые задуманная в Ватикане, всегда служила целям уничтожения сильной православной русской цивилизации, с целью полной марганализации роли православия в мировых процессах. Вот почему так важно единство Русской Церкви и единство духовного пространства России, Украины и Белоруссии.

Вселенские Соборы принимали свои решения «последуя святым отцам». Об этом принципе забыл архимандрит Иов (Геча). Он, возможно, даже никогда и не знал о том, что говорят богодухновенные богослужебные книги и православные святые о единстве Русской Церкви и Русской цивилизации. А они говорят о нерушимости и богозаповеданности этого единства. Я не буду здесь цитировать огромное множество текстов служб различным русским святым. Приведу лишь некоторые высказывания святых.

Преподобный Лаврентий Черниговский: «Наше родное слово Русь и русский. И обязательно нужно знать, помнить и не забывать, что было крещение Руси, а не крещение Украины. Киев — это второй Иерусалим и мать городов русских. Киевская Русь была вместе с великой Россией. Киев без великой России и в отдельности от России немыслим ни в каком и ни в коем случае... В г. Киеве никогда не было патриарха. Патриархи были и жили в Москве. Берегитесь самосвятской украинской группы (церкви) и унии».

Священномученик Прокопий Херсонский: «Происшедшее после революции дробление России, выделение Украины, Белоруссии и т.д. я рассматриваю как явление политического упадка. Украинцы и русские всегда составляли единое целое». Эти слова св. Прокопий произнес на допросе в НКВД, и как тут не вспомнить слова Спасителя: «Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф.10:20).
Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России, возглавляющий сонм новомучеников и исповедников российских, в 1918 году, перед лицом угрозы расправы со стороны пришедших к власти большевиков заявил: «Мир, по которому даже искони Православная Украйна отделяется от братской России, и стольный град Киев, мать городов русских, колыбель нашего крещения, хранилище святынь, перестает быть городом державы Российской — такой мир не даст народу желанного отдыха и успокоения, Церкви же Православной принесет великий урон и горе, а Отечеству неисчислимые потери». Свт. Тихон наотрез отказался дать автокефалию УПЦ и даже ликвидировал ее автономию, когда увидел опасность раскола. Как видно, для него вопросы единства Церкви Русской и неразрывности пространства Руси взаимосвязаны.

Особенно сильно говорит священномученик Владимир, митрополит Киевский: «Для нас страшно даже слышать, когда говорят об отделении южно-русской Церкви от единой Православной Российской Церкви... Не из Киева ли шли проповедники православия по всей России? Среди угодников Киево-Печерской лавры разве мы не видим пришедших сюда из различных мест Святой Руси? Разве православные Южной России не трудились по всем местам России, как деятели церковные, ученые и на различных других поприщах и, наоборот, православные Севера России не подвизались ли также на всех поприщах в Южной России? Не совместно ли те и другие созидали Единую Великую Православную Российскую Церковь? Разве православные Южной России могут упрекнуть православных Северной России, что последние в чем-либо отступили от веры, или исказили учение веры и нравственности? Ни в каком случае... К чему же стремлением к отделению? К чему оно приведет? Конечно, только порадует внутренних и внешних врагов. Любовь, к своему родному краю не должна в нас заглушать и побеждать любовь ко всей России и к Единой Православной Русской Церкви».

Но то, что страшно даже слышать для святого угодника Божия — норма для архимандрита Иова (Гечи). Это говорит о той огромной пропасти, которая лежит между константинопольскими богословами и святыми, просвещенными Духом Святым.

Архимандрит Иов (Геча) позволяет себе приезжать на каноническую территорию Русской Церкви, состоять на ней в разных «обществах», его часто приглашают — и он позволяет себе грубо критиковать позицию священноначалия Русской Церкви и проповедовать ересь «восточного папизма», отвергнутую Архиерейским собором Русской Церкви. Не пора ли прекратить приглашения на Украину со стороны УПЦ подобных пропагандистов, надменно считающих себя учителями объединяющей подавляющее большинство православных в мире Русской Православной Церкви и стремящихся теоретически обосновать ее расчленение? Не пора ли нам самим перейти к активной разъяснительной работе с Греческими Церквами, с их духовенством и народом, оказав им братскую помощь в избавлении от пытающейся поглотить православие на Востоке новой папистской ереси? С этой целью в ближайшее время я опубликую подбор высказываний отцов Церкви, авторитетных церковных писателей (всех — не русских), ясно опровергающих папистские построения константинопольских богословов и, в частности, архимандрита Иова (Гечи).

http://www.rus-obr.ru/discuss/4016