«ВСТРЕТИМСЯ НА ПАСХУ!» Нина Ставицкая

35 лет назад, 19 апреля, скончался один из великих старцев современности архимандрит Серафим (Тяпочкин). Ему была открыта дата его смерти. Во время Великого поста он собрал в келье своих духовных чад, поцеловал каждого, благословил всех, сказав: «Встретимся на Пасху!» И отошел ко Господу на второй день Светлого Христова Воскресения. Рейсовые автобусы в поселок Ракитное на Белгородчине были тогда отменены, на поезда московского направления из Крыма и Кавказа не продавали билетов до Белгорода. Власти боялись «наплыва» боголюбивого народа. Но все равно сотни людей сумели сюда добраться, чтобы проводить любимого пастыря в последний путь. А сегодня к могилке в ограде Свято-Никольского храма приезжают тысячи и тысячи верующих, испрашивая духовной помощи и утешения у того, кто, по нашей вере, имеет дерзновение молиться за нас у Престола Божиего.

«Приходящего ко мне не изжену»

Книга «Праведник наших дней» о Белгородском старце архимандрите Серафиме (Тяпочкине)», подаренная нам во время командировки в Белгородскую область ее составителем – настоятелем Свято-Никольского храма в Ракитном протоиереем Николаем Германским – обладает удивительным свойством. После первого ее прочтения, равно как и после второго, хочется снова взять ее в руки, найти ту или иную страницу с особо запомнившимися эпизодами, наблюдениями, размышлениями, которые – ты сердцем чувствуешь – способны стать для тебя камертоном в духовной жизни. Так, например, вспоминая о последних днях земной жизни архимандрита Серафима (Тяпочкина), я вспоминаю и о человеке, что весь Великий пост просидел у ног батюшки – бледного, измученного, часто терявшего сознание, но даже в бессознательном состоянии шепчущего слова молитвы. А «сиделка» – боевой офицер в эти минуты плакал, словно ребенок, потому что ничем не мог помочь умирающему духовному отцу. Спал Митрофан Дмитриевич небольшими урывками и очень боялся, что не выдержит. Но, к его удивлению, признался он позже, спать почти не хотелось. Приходя в себя, старец ему говорил: «Неусыпаемый ты мой». Иногда просил почитать акафист. Трогательны эти слова в книге: «Он (отец Серафим) родился в семье царского полковника, а глаза ему закрыл полковник советский – Герой Советского Союза Митрофан Дмитриевич Гребенкин». Трогает душу и рассказ самого Митрофана Дмитриевича о неподдельном интересе старца к его отцу – старенькому немощному священнику, который на тот момент был на покое, жил в селе, и женщины возили его на службу на санках. «Вот надо бы поехать и поклониться ему низко», – сказал как-то старец, а Митрофан Гребенкин с удивлением подумал: что же такого сделал его отец, что батюшка хочет ему поклониться? Прозрение или озарение пришло несколько позже. И вместе с ними – горькое сожаление, что лишь однажды он был на службе у своего отца, когда после войны венчался у него в церкви с женой. Батюшка Серафим духовным взором увидел крестный подвиг протоиерея Димитрия, многодетного отца, неутомимого труженика на ниве Христовой, приговоренного по стандартному в то время обвинению «в контрреволюцинной деятельности» к пяти годам ссылки в Байкало-Амурский исправительно-трудовой лагерь, а по возвращении продолжившего ревностное служение пастыря. Увидел и подвел к пониманию этого его героического сына. Действительно, трудно бывает рассмотреть масштаб личности твоего современника, который находится рядом и, на первый взгляд, кажется простым, неприметным. Вот и владыка Хризостом (Мартишкин), правящий архиерей Курской-Белгородской епархии, не сразу осознал, какими благодатными дарами Господь одарил ракитянского батюшку (так многие называли отца Серафима). Было заметно недовольство Владыки по поводу того, что в Ракитное едут чуть ли не со всего Советского Союза (и особенно много – с Украины, где до лагерной ссылки старец, тогда еще протоиерей Димитрий, служил в Днепропетровской епархии). Однажды епископ Хризостом сурово отчитал приезжих в своей проповеди, произнесенной им после богослужения в Свято-Никольском храме: мол, что вы тут ищете? Какую святыню? Недоволен он был и тем, что здесь собираются душевнобольные люди, и отец Серафим старается оказать им помощь. Но потом, как пишут свидетели, узнав батюшку поближе, Владыка сам очень полюбил сюда приезжать.

К батюшке летели самолетами, приезжали поездами, на автобусах или на личном транспорте. Это были колхозники и шахтеры, ученые и писатели, архиереи и приходские священники. И каждый из них, жаждущий духовного подкрепления, был батюшке дорог, независимо от сана или положения в обществе. В подтверждение этому хочется привести один наглядный пример, описанный в книге. Знавший отца Серафима на протяжении 27 лет А.М. Одынецкий рассказывает: «Однажды после службы я зашел к нему в келью, и он поделился со мной тем, что ему с большим трудом удалось отстоять уборщицу, которую собирались уволить. После того, как все положительно разрешилось, бедная женщина подошла к отцу Серафиму и с глубокой благодарностью сказала: "Вы, батюшка, заботитесь обо мне, как родной отец"». И в последнюю свою Пасху на земле, 18 апреля 1982 года, когда батюшка уже не поднимался с постели, к нему пришли похристосоваться все, кто был эти годы рядом: келейницы, поварихи, алтарники, сторожа. У всех отец Серафим попросил прощения...

Очень важным представляется свидетельство, прозвучавшее в документальном фильме «Имени Твоему, Господи!» об архимандрите Серафиме (Тяпочкине). Кому-то из своих духовных чад старец поведал, что хотел бы принять схиму и это было бы лучшее, чего он мог желать. Но тут же заплакав, сказал, что ради своих духовных чад, страдающего в болезнях народа, он не может этого сделать. Любовь, сострадание к ближнему не позволяют ему уединиться в келье, в созерцательной молитве, для своего личного духовного обновления, покаяния, слез. Вспоминая слова Спасителя, старец добавил: «Приходящего ко мне не изжену».

Воины Христовы

Рассказывая о старце Серафиме, отец Николай Германский назвал еще одного нашего современника, дивного светильника на земле Святого Белогорья, чья живая молитва, наставления и вразумления притягивали к нему людей с такой силой, с какой притягивает железо магнит. Это схиархимандрит Григорий (Давыдов). И к нему (до принятия схимы в 1985 году – архимандриту Геннадию), в село Покровка, тоже тянулся народ. Совсем они были разные по характеру – отец Серафим и отец Геннадий. Кроткий отец Серафим, источавший любовь, ко всем обращался ласково: «Деточка». Отец Геннадий мог так «рубануть», что человек поначалу терялся и лишь потом понимал, какую огромную пользу его заблудшей душе принесло обличительное слово старца. А если старец видел, что человек не приносит искреннего покаяния, автоматически говорит: «Простите», он отвечал такому: «Бог простит и прохворостит». Несходство характеров не мешало дружбе двух батюшек, они с радостью виделись, ездили друг к другу. Есть мнение, что отец Геннадий, который долгие годы был духовником клириков Курско-Белгородской епархии, являлся также духовником старца Серафима. Но настоятель Свято-Никольского храма в Ракитном отец Николай считает, что, скорее, они были духовными братьями и исповедовались друг другу... Оба прошли через сталинские лагеря: один сидел на Колыме, второй – в Сибири. Оба почувствовали Божий призыв еще в детские годы. Схиархимандрит Григорий, – в семилетнем возрасте, когда совершал с родителями первое в своей жизни паломничество за 90 километров от дома, в Площанскую пустынь. (И в 16 лет, в виде исключения, он был пострижен там в монашество с именем Григорий – в честь Константинопольского Патриарха). Архимандрит Серафим, – когда в юном возрасте вошел в храм со своим благочестивым отцом, увидел икону преподобного Серафима и сказал отцу: «Хочу быть таким, как этот батюшка». Оба, приобретя в ссылках серьезные болезни, но не сломленные духом, положили много трудов на восстановление храмов на Белгородчине: Свято-Никольского в Ракитном и Покрова Пресвятой Богородицы – в Покровке.

Пока ехали из Ракитного в Покровку, за дорогу столько всего интересного узнали от вызвавшейся повозить нас на своем автомобиле по святым местам прихожанки Богородице-Тихвинского женского монастыря в Борисовке и сопровождавшей к могилкам старцев монахини той обители! Оказывается, полуразрушенный Покровский храм стоял на месте самых ожесточенных боев на Курской дуге, то есть храм тоже был на передовой. Архимандрит Геннадий лишь с одним помощником, иподиаконом Феодором, всё восстанавливал в нем своими руками. А когда старец ушел в жизнь вечную, в храме случилось чудо. Иконы тут были старые, потемневшие от времени, и вот образ Пресвятой Богородицы засиял нежным светом, словно бы в утешение скорбящим по своему духовному отцу людям. Иконы без реставрации стали восстанавливаться, краски чудодейственным образом стали ярче... Мы приехали уже в сумерках. Наши провожатые сразу направились к небольшому кирпичному домику за окрашенными железными воротами. Постучали. Немолодой смотритель Василий Иванович впустил нас в дом, и взору предстала удивительно скромная, даже скудная обстановка, в которой старец, почитаемый еще при жизни, жил многие годы. Но в этих крохотных побеленных комнатках с иконками такая намоленность чувствовалась! Такое волнение охватило душу! Как драгоценные жемчужинки, собраны духовными чадами архимандрита Геннадия, в схиме Григория, его духовные высказывания – «спасительные круги» для монашествующих и мирян. Приведу некоторые: «Человек, который не оставляет грехов, даже если и кается в них, подобен морю, которое, хотя в него и впадает много рек, всегда остается соленым, и вода в нем непригодна для питья». «Если будешь уделять так мало внимания своей духовной жизни, то уподобишься дорожному указателю, который хотя и показывает, куда ехать, но сам остается на месте». На вопрос верующих, можно ли избавиться от помыслов, старец отвечал: «А ты можешь поймать птицу в небе?» – «Нет». – «А не дать ей свить гнездо на дереве?» – «Могу». – «То же и с помыслами. Главное – не дать им свить гнездо в нашем сердце».

Вскоре подошел настоятель Покровского храма игумен Симеон (Котко). Он рассказал, что со старцем познакомился, будучи студентом Запорожского медицинского института. Интересовался пытливый студент вопросами веры, религиозной жизни, и один диакон (в то время – отец Анатолий, сегодня – митрополит Мордовский и Саранский Зиновий) посоветовал ему съездить на Белгородчину, в село Покровка, куда верующие в давно проложили дорожку. Будущий врач поехал на пару с одним своим знакомым. Тот надеялся услышать от батюшки слова утешения в постигшем его несчастье, однако услышал: «Чтобы ноги твоей больше здесь не было!» О прозорливости старца говорили многие, но приезжие из Запорожья убедились в этом лично, на собственном опыте. Оказалось, батюшка прозорливо увидел, на какую нестерпимую муку обрек своим непрощением близкого человека тот, кто хотел услышать от него слова утешения. И сказал ему в резкой тональности: «Подумай, можешь ли ты ходить в церковь, молиться, исповедоваться, причащаться?» А студенту-медику, вдохновленному трудами преподобного Иоанна Лествичника на избрание монашеского пути, разрешил приезжать. И тот стал бывать в Покровке, а во время Великого поста – обязательно приезжал на первой неделе и на Страстной. Батюшка хотел, чтобы студент закончил институт, поработал врачом, обрел опыт и практику и только потом принял монашество. Так всё и получилось. Всё сложилось по батюшкиным молитвам. Старец служил в Покровском храме 30 лет, теперь его духовный сын служит здесь столько же.

Ласковое прикосновение старца к плечу, или дивный сон отца Николая   

Если настоятель Покровского храма игумен Симеон (Котко) имел счастье видеть своего предшественника, окормляться у него, то настоятель Свято-Никольского храма протоиерей Николай Германский узнал о старце Серафиме (Тяпочкине) уже после его смерти. Впервые услышал о нем от Татьяны Снегиревой – жены замечательного писателя Геннадия Снегирева (Царство Небесное этим светлым людям!) Татьяна и ее муж, классик детской литературы, чьи книги издавались огромными тиражами у нас в стране и во многих странах мира, были духовными чадами батюшки, ездили к нему. Как раз Татьяна и рассказала будущему священнику, а тогда просто Коле Германскому, о кротком, великодушном, милостивом старце-молитвеннике и подарила его известную фотографию. «С тех пор отец Серафим вошел в нашу жизнь и стал глубоко почитаем в нашей семье», – напишет отец Николай в своих воспоминаниях. Нам же он скажет, что свой сон, связанный с батюшкой Серафимом, он вовсе не собирался описывать, поскольку святые отцы предупреждают об осторожном отношении к сновидениям. Но сделал это по настоянию болящего Алеши, который жил в Старом Осколе и почитался многими верующими за праведника. (Попутно хочу сообщить читателю, что в интернете можно найти статью главы Иркутской митрополии митрополита Иркутского и Ангарского Вадима «Алеша», где архипастырь проникновенно рассказывает, как с младых лет он прибегал к молитвенному заступничеству и старческому руководству этого человека, физически обездвиженного, но многое провидевшего Духом Святым). Описание сна отца Николая есть в книге, я приведу его полностью:

«Не знаю кто, но подталкивают меня сзади к двери и предлагают войти в комнату. Захожу и вижу: стоит посреди комнаты стол, и лежит на нем отец Серафим в облачении. Вереница священнослужителей по очереди отдает ему целование. Перед тем, как подойти, помню, подумал: как же я буду целовать батюшку, ведь от него наверняка пахнет тлением. Но тут же решаю – все равно подойду. Приближаюсь. Передо мной остается один человек. И вдруг вижу, "воздух" вокруг лица батюшки зашевелился, и он, уже освободившийся от него, опершись на правый локоть, беседует с этим человеком. Помню лишь, что он говорил с ним об Императоре Николае II. Что именно говорили – совершенно не помню. И вот подхожу я. Не знаю почему, говорю отцу Серафиму: "Батюшка, я плохо служу". А он ласково прикасается рукой к моему плечу и говорит: "Нет-нет". Я продолжаю: "Батюшка, я такой грешник". А он снова: "Нет-нет". А взгляд такой детский, переполненный любовью. И тут я физически ощущаю запах благоухания, исходящего от отца Серафима. И я понял, что это был ответ на мои маловерные мысли, которые посетили меня вначале. И что интересно, когда я рассказал об этом сновидении в подробностях одному из очень близких о.Серафиму людей, – протоиерею Валерию Бояринцеву, он тут же с радостной улыбкой сказал мне: "Именно так батюшка и делал" (имея в виду его ласковое прикосновение к плечу собеседника). Но ведь я батюшку при жизни не знал и никак не мог выдумать такой подробности».

В Свято-Никольский храм в Ракитном его нынешний настоятель попал чудесным образом. Сейчас он твердо знает: то, что с ним произошло, произошло по святым молитвам старца. А та подаренная фотография, с которой отец Николай никогда не расставался, висит теперь над кроватью отца Серафима в келье его мазанки в церковной ограде. Приехав сюда, отец Николай около четырех лет жил в этом домике со своим семейством. Позже было построено жилье попросторнее – все-таки семья многодетная. Долгие годы протоиерей Николай Германский собирает материалы для канонизации архимандрита Серафима (Тяпочкина). Животрепещущий вопрос (когда это произойдет?) задает ему великое множество верующих – от простых до занимающих высокие государственные посты людей. В материале на сайте СОММ «Один из великих старцев современности» мы приводили слова отца Николая: «Надо только молиться, и всё устроится». В дополнение к ним процитирую протоиерея Максима Козлова, профессора Московской духовной академии, настоятеля храма святой мученицы Татианы на тот момент, когда издавалась книга о старце, а сейчас – настоятеля храма преподобного Серафима Саровского на Краснопресненской набережной. Отец Максим побывал в храме, где праведник наших дней служил, постоял у его могилки рядом с алтарной апсидой, увидел, как велико народное почитание сего верного служителя Господня, и выразил уверенность, что рано или поздно произойдет его прославление. «Иной раз великие святые шли к прославлению путем очень длинным. Вспомним хотя преподобного Серафима Саровского, которого вся Россия почитала семь десятилетий, а прославлен он был только при нашем последнем царе. И, наверное, это было промыслительно. Так же и путь к прославлению отца Серафима подойдет к своему завершению, потому что у нас нет никакого сомнения, что он свят пред Богом», – написал известный московский пастырь.

Современники архимандрита Серафима (Тяпочкина) и схиархимандрита Григория (Давыдова) из числа верующих отмечали, что во время беспощадного государственного атеизма в стране эти светильники духа создавали в Курско-Белгородской епархии особую духовную атмосферу, неся тяжелый крест старческого окормления православного народа, приводя людей к Богу. Остается добавить, что соединенные в вечности (схиархимандрит Григорий скончался 19 июля 1987 году), они остаются для верующих надежным духовным щитом. И помогают нам отражать натиск «духов злобы поднебесной», сильно лютующих из-за того, что после ударов, наносимых России врагами Христа, она только сильнее сплачивается.

Фотограф: Владимир Ходаков

Также представлены архивные снимки Свято-Никольским храмом