«Спасение — дело простое…». Наталья Кацуба

О письмах святителя Игнатия (Брянчанинова) к сестре, Елизавете Александровне Паренсовой

В этих письмах, охватывающих период времени с 1844 года до кончины владыки Игнатия в 1867 году, перед читателем открывается цельный образ святителя. Его видишь в болезнях, которые он мужественно и смиренно терпел, в заботах о своих родных, которых он не только не оставлял словом пастырского утешения и наставления, но и поддерживал в житейских трудностях. Книга, вышедшая в санкт-петербургском издательстве «Сатисъ» в 2012 году, включает в себя 72 письма святителя Игнатия к любимой и близкой по духу сестре Елизавете Александровне Паренсовой. Полный текст писем к сестре публикуется впервые.

В предисловии составители книги протоиерей Андрей Михайлов и Галина Чинякова рассказывают краткую историю семьи Брянчаниновых. Родители будущего святителя сочетались браком в ранней молодости, первые их двое детей умерли во младенчестве. После этого молодые супруги долгое время оставались бездетными, глубоко переживали по этому поводу и просили у Бога помощи. Всего у Брянчаниновых родилось шестнадцать детей, из которых в живых осталось девять. Между детьми образовалось несколько дружных кружков. Наиболее близкими святителю Игнатию стали брат Петр и сестра Елизавета. Причина этой близости лежит, прежде всего, в духовных устремлениях родственников и отчасти в общности телесных болезней святителя Игнатия и Елизаветы Александровны. В одном из писем он говорит об особой теплоте отношений к любимой сестре: «Ты имеешь мою дружбу о Имени Христовом, а не по немощной причине человеческой. Смотрю я на это отношение мое с тобою как на дар неба. Господь, ниспославший нам этот дар, да сподобит сохранить его до конца жизни и принести в вечность другой талант, приобретенный на этот талант: наше спасение».

Святитель Игнатий делился с Елизаветой Александровной своим опытом, прежде всего в области духовной, видением земной жизни человека как приготовления и пути к жизни вечной: «Не советовал бы я тебе входить в подробное и тонкое разбирательство грехов и греховных качеств твоих. Собери их все в один сосуд покаяния и ввергни в бездну милосердия Божия. Тонкое разбирательство грехов своих нейдет человеку, ведущему светскую жизнь: оно будет только ввергать его в уныние, недоумение и смущение. Бог знает наши грехи, и если мы будем постоянно прибегать к Нему в покаянии, то Он постепенно исцелит самую греховность нашу, то есть греховные навыки, качества сердца».

Значительное место уделяется описанию болезней, которые святитель Игнатий претерпевал на протяжении всей жизни, и их лечения. Владыка делился с сестрой не только своими благодатными познаниями в области духовной, но и мудростью «житейской» и богатым опытом в области медицины: «Теперь о лечении тела. То, что по временам зябнешь, есть верный признак внутри присутствующей простуды. Точно так было и со мною <…> Это так бывает и с другими; а описываю тебе все подробно, чтоб при долженствующей случиться с тобой слабости ты не испугалась». Но, как это ни странно, ни тени сожаления, горести или печали в словах святителя не найти: «Слава Богу за все! И за то, что пришлось всю жизнь поболеть».

Часто нам, простым прихожанам, кажется, что архиерей — это какой-то необыкновенный, особенный человек, которого не посещают трудности, болезни, он словно огражден от них. Читая письма святителя, понимаешь, что и архипастыря постигают человеческие немощи: «Около 20-х чисел декабря со мною был самый сильный кризис: многие дни я пролежал не только неспособный что-нибудь делать — даже не способный мыслить».

Святитель Игнатий всячески поддерживал свою сестру, особенно в моменты скорби. Он подбирал удивительные слова, чтобы утешить ее после смерти ребенка: «Принимаю сердечное, искреннейшее участие в скорби, постигшей тебя и почтеннейшего Димитрия Тихоновича (муж Елизаветы Александровны.— Авт.). Но должно сознаться, что христиане, умирающие в отрочестве, блаженнее тех христиан, которые умирают в преклонных летах, проведши жизнь среди сует, а нередко и греховную. Сему научает нас Наша Церковь Святая и сие должно утешать родителей, которых оставляют их младенцы и отходят в вечность для верного и бесконечного. Апостол не хочет, чтобы мы, взирая на почивших наших ближних, посещая их могилы и совершая о них воспоминание, предавались неутешной скорби, подобно как предаются ей не имеющие упования язычники, язычники именем и делом, или хотя и одним делом. Мы должны растворять скорбь верой и благой надеждой; а где вера и надежда, там — утешение».

При чтении писем складывается ощущение, будто слова святителя обращены именно к тебе. Особенно это чувствуется, когда читаешь размышления Владыки о переменчивости человеческого сердца: «…надо признавать, что все мы, человеки, находимся больше или меньше в самообольщении, все обмануты, все носим обман в себе. Это — следствие нашего падения, совершившегося чрез принятие лжи за истину; так всегда падаем и ныне. От того в нас такая переменчивость! Утром я таков; к обеду иной; после обеда еще иной и так далее. Оба мира действуют на меня; я подчинен обоим им. Мир духов действует чрез помышления и сердечные ощущения; мир вещественный чрез чувства телесные. Оба манят ко вкушению плода запрещенного. Телесным чувствам: зрению, слуху, осязанию — представляется этот плод прекрасным; помысел — это слово невидимого существа — внушает, твердит: «вкуси и узнай»,— манит любопытством, подстрекает тщеславием. Раздается в душе нашей голос, который услышали наши прародители в раю; раздается голос: будете яко бозе. Раздается и соблазняет; соблазняет и убивает. Потому-то дана человекам новая добродетель — смирение; дано новое внутреннее делание — покаяние. И делание, и добродетель — подлинно странные! Они радикально противоположны тому, через что мы пали. Покаянием умерщвляется пагубное влияние телесных чувств; а смирением уничтожается высокоумие, тщеславие, гордость житейская — словом, всё, что человека, попросту сказать, с ума сводит».

Размышления святителя помогают читателям разобраться в своих мыслях, дать ответ или даже совет близким, знакомым, друзьям: «Можно промотать жизнь, как проматывают имение; можно употребить ее для приобретения блаженной вечности. Ты можешь видеть в твои годы уже по опыту, как все земное ничтожно и какая глупость — всё время употребить на снискание того, что отнимает смерть. Спасение — дело простое; только эта простота недешево достается. <…> Невозможно разом исправиться. Надо терпеть в себе свои недостатки — и мало-помалу, с постоянством исправлять их, не унывая от падений, свойственных всякому человеку».

Строки, написанные святителем Игнатием более 150 лет назад, звучат сегодня как никогда актуально: «Мы живем в страшный век. Неверие охватило и еще более охватывает землю: соблазны умножились до бесчисленности, и еще более умножаются. Как не поколебаться молодым людям!».

Многие высказывания святителя, обращенные к сестре, суть афоризмы: «Худой мир лучше хорошей брани»; «Только та дружба истинна и крепка, которую основывает и скрепляет Христос»; «Господь посылает тем, кого любит, различные испытания, но и избавляет их от всех скорбей»; «Господь не оставляет человека, лишь бы мы не оставляли Его»; «Человек немощен, и невозможно ему постоянно пребывать в великодушии; по временам нападет на человека и малодушие»; «Временем скрывается Промысл Божий, как будто его нет — чтоб мы поуходились, поумучились, поутомились; потом является в полном свете с обильными благодеяниями».

Газета «Православная вера» № 18 (494)

http://www.eparhia-saratov.ru/pages/2013-10-17-23-42-06-spasenie