«СЛУЖИЛ ДЛЯ МНОГИХ ОН ВЫСОКИМ НАЗИДАНЬЕМ»

К ДНЮ ПАМЯТИ СВЯТИТЕЛЯ ФЕОФАНА ЗАТВОРНИКА

23 января Святая Православная Церковь отмечает день памяти святителя Феофана, Затворника Вышенского.

Святитель Феофан был прославлен на Поместном соборе Русской Православной Церкви, посвященном 100-летию Крещения Руси, который проходил в июне 1988 года в Троице-Сергиевой лавре. На соборе были канонизированы также великий князь Московский Димитрий Донской (1350–1389), Андрей Рублёв (1360 – I половина XV века), Максим Грек (1470–1556), митрополит Макарий Московский (1482–1563), преподобный Паисий (Величковский) (1722–1794), блаженная Ксения Петербургская (1732 – начало XIX века), святитель Игнатий Брянчанинов (1807–1867), преподобный Амвросий Оптинский (1812–1891).

К лику святых были причислены подвижники веры и благочестия, которые уже давно почитались за свое служение Церкви и людям.

Пройдя все ступени церковного служения в России, Иерусалиме, Константинополе и приобретя большой опыт административной, церковно-научной деятельности, святитель Феофан оставил епископскую кафедру и в 1866 году поселился в уединенной обители на Выше. Удалившись от мира, святитель взял на себя особый подвиг затвора. Оптинские старцы высоко оценивали затворническую жизнь святителя и его духовные сочинения.

В феврале 1909 года в минуты откровения преподобный Варсонофий сказал Николаю (Беляеву), своему близкому ученику и сотаиннику, будущему преподобноисповеднику Никону.
– Я вам, брат Николай, не раз уже говорил и еще скажу: приходит мне мысль – все бросить, уйти в какую-нибудь келью. Страшно становится жить, страшно. Только боюсь сам уйти, а посоветоваться не с кем. <…> Не к кому обратиться, “Господи, спаси мя”. Только теперь мне становится понятным: отчего бежали св. отцы от мира, а ведь именно бежали… хочется и мне убежать в пустыню.
– Батюшка, – говорю я, – да как же одному бежать? Одному нельзя…

Нет, – возразил очень твердо Батюшка, – нет, одному нельзя самому, а одному с Богом – можно. Вот, например, епископ Феофан долго и неоднократно пытался бросить все и удалиться в затвор, но не было на то воли Божией. Прямо как бы в ответ на свое желание он был перемещен на епископскую кафедру во Владимир. И только уже несколько лет спустя удалился в свою милую Вышу… Да… Когда-то и мы с Вами, Николай Митрофанович, будем на “Выше”? Рано или поздно ли, а надо… Что Вы скажете? Да, так-то, мой друг…»^[1]

В Иоанно-Предтеченском скиту Оптиной пустыни преподобный Варсонофий написал несколько стихотворений, посвященных памяти великих русских подвижников, своих современников: «Памяти в Бозе почившего старца Оптиной пустыни иеросхимонаха отца Амвросия», «Памяти старца Оптиной пустыни иеросхимонаха отца Анатолия, преемника и носителя старческих заветов после кончины старца иеросхимонаха отца Амвросия († 25 января 1894 г.) и «Памяти в Бозе почившего епископа Феофана Затворника» († 6 января 1894 года)».

Стихотворные посвящения трем известным старцам были обусловлены их духовной общностью, а также желанием автора рассказать своим современникам и потомкам о духовном значении их подвига для Русской Православной Церкви.

Стихотворение «Памяти в Бозе почившего епископа Феофана Затворника» – самое обширное из стихотворных посвящений современникам-подвижникам. В этом стихотворении святой говорит о святом, прославляет его подвиги, назидается его творениями и молитвенно чтит его память.

Стихотворение имеет четыре части, выделенных самим автором.

В первой части подвиг святителя Феофана сопоставляется с духовным подвигом преподобного Амвросия Оптинского. Подвижники названы «борцами», «духовными великанами», которые противопоставляются сынам «века буйного духовного растленья», чьим кумиром является «золото, земные наслажденья, а не стремление в небеса», а также материалистам, которые затвор считают бесплодным.

Во второй части, одной из самых важных в смысловом плане, описывается затвор святителя Феофана. Детально описана келья святителя, хотя известно, что преподобный Варсонофий никогда там не был.

Убогой скудости, смиренной простоты
Являло вид его уединенье.
На всем следы сурового лишенья,
И нет предметов в ней тщеславной суеты.
Лишь всюду видны груды книг –
Отцов святых великие творенья,
Что будят в нас небесные стремленья,
Освобождая дух от чувственных вериг.

Именно эта келья явилась немой свидетельницей «безмолвной тайны» затвора святителя. Можно предположить, что преподобный Варсонофий прочитал воспоминания очевидца, который посетил келью сразу после кончины святителя. Именно такое подробное описание кельи святителя было приведено в статье неизвестного автора «В келье затворника», опубликованной в апреле 1894 г. в журнале «Душеполезное чтение»^[2].

Вслед за автором читатели впервые смогли познакомиться с внутренним убранством кельи, которая была расположена на втором этаже монастырской просворни. В келье было много вещей, которые свидетельствовали о разносторонних знаниях святителя: два ящика с инструментами, токарными, столярными, переплетными, палитра для красок и кисти. Фотографический аппарат, станок для выпиливания из дерева, верстак, токарные станки. Телескоп. Два микроскопа, анатомический атлас, шесть атласов географии общей, церковной и библейской.

Автор был поражен огромной библиотекой, которая располагалась в отдельной комнате: «А какое громадное собрание книг! Всюду книги, книги, целые груды книг…. Вот история России Соловьева, всемирная история Шлоссера, сочинения Гегеля, Фихте, Якоби… Но подавляющее большинство книг духовного содержания: почти все духовные журналы, творения великих отцов и учителей церкви: св. Григория Богослова, св. Василия Великого, св. Иоанна Златоустаго, Исаака Сирианина, св. Нила Сорского, св. Тихона Задонского, св. Димитрия Ростовского и многих, многих других великих наставников и подвижников… Четьи-Минеи и прологи на греческом языке, Четьи-Минеи св. Димитрия Ростовского… Много книг богословского и церковно-исторического содержания на французском, немецком и английском языках, например, Богословская энциклопедия на французском языке в 150 томах».

Отдельно автор описывает «церквицу» святителя, отмечая важную деталь: «…особенно трогательно – это то, что в алтаре близ жертвенника, на стене можно видеть висящий мешочек, весь наполненный записочками к преосвященному с просьбами помянуть в своих молитвах у престола Божия…».

В третьей части стихотворения описано молитвенное попечение святителя Феофана о России и служение ей своими литературными трудами. Для многих современников святитель «служил <…> высоким назиданьем».

Потомству он оставил в назиданье
Свои творения – великие труды,
Ума бесстрастного высокие созданья
И дивных подвигов духовные плоды.
Одним они проникнуты стремленьем:
Исполнить света жизненный наш путь
И ревности святой огонь вдохнуть
В нас, обессиленных страстями и сомненьем.
Он уяснил в них путь душевного спасенья
И жизни христианской показал
Великое и дивное значенье.

Четвертая часть стихотворения исполнена глубокого лиризма и теплоты. Преподобный Варсонофий описывает портрет святителя, который он внимательно рассматривает. Подробное описание позволяет говорить о том, что портрет святителя был хорошо знаком оптинской братии.

В чертах святителя видим мы печать сердечной чистоты
И кроткого блаженного смиренья
И отблеск чистых дум. Его черты
Исполнены святого умиленья,
Проникнуты они духовной красотой,
При виде их благие помышленья
Встают в душе и чувств небесных рой…

Несколько раз преподобный Варсонофий называет затвор святителя – таинственным, сокрытым от людей, но ведомым Богу.

Самая известная книга святителя Феофана «Путь ко спасению» и сегодня многих приводит к вере, указывая путь к христианской жизни и спасению. Святитель писал: «Ищешь спасения – доброго дела ищешь, душа дороже всего мира». И сегодня святителя считают всенародным пастырем и духовником, в трудах которого можно найти ответы на самые насущные вопросы духовной жизни.

^[1] Дневник послушника Николая Беляева (преподобного оптинского старца Никона). М., 2004. С. 226. Запись от 21 февраля 1909 г.

^[2] 1894. Ч. I. Апрель. С. 687–702.

В.В. Каширина

https://www.optina.ru/23_sluzhil_nazidanem/