«ПОМОГИ, ИУДА!»

О брате Господнем, первом русском Патриархе и Чудотворце из Сан-Франциско

2 июля (19 июня по ст. стилю) Церковь чествует трех великих святых, чья память чудесным образом соединилась в воспоминаниях нашего постоянного автора.

«Покровитель безнадежных дел»

Апостол Иуда Фаддей, Иаковлев, брат Господень

Апостол Иуда (дни памяти: 19 июня / 2 июля, 30 июня / 2 июля (Собор 12 апостолов))

– Тебе бы надо свечку поставить апостолу Иуде.

– К...кому? Кому-кому?! – Совсем американцы эти ополоумели. Где я вообще живу? Бросать надо Бостон и валить куда глаза глядят.

– Да говорю же – Иуде. Покровителю безнадёжных дел. Таддеусу.

– Таддеусу! Придумают же. С Костюшко, наверное, спутали, – ворча, я уже спускалась по лестнице, не обращая внимания на огорчённое лицо подруги. – Иуда у них апостол. Дожили. Надо брату в Москву звонить, жаловаться.

Иду по залитому солнцем Бостону: ворчливая фигурка в чёрном на фоне сияющих проспектов. Иуда – апостол. Идиоты! Внимание отвлекает ковано-медная витрина магазина «Brooks Brothers», в которой выставлено белоснежное летнее платье с вишенками. Захожу. Протягиваю руку за вешалкой.

– Вы не хотели бы сделать пожертвование на госпиталь Святого Иуды? – широко улыбается приветливая блондинка за кассой.

Тьфу ты. С ума они меня, что ли, все хотят свести? Набираю телефон брата и крайне мрачно начинаю жаловаться:

– Иуда. Апостол! Нет, ты представляешь, Тад-де-ус?

– Да какой Таддеус? Фаддей он по-русски. Иуда Фаддей.

Тогда и рассказал мне родной брат про брата Господня. Про то, что отцом его был святой Иосиф Обручник, а матерью, скорее всего, Саломия. Про то, что были у него самого жена, дети и внуки. А ещё – про горы Араратские, где апостол принял мученическую кончину.

– Апостол из 12-ти был человеком смиренным. Скромный, незаметный. А стал великим просветителем Армении. Проповедовал и в Персии, и в Иудее. Жаль, мало его знают. Всё из-за имени – до сих пор путают. В России нет, кажется, ни одного отдельного храма, ему посвященного (да, неспроста у моего брата в дипломе написано «учитель истории»). Хотя нет, есть один, католический. И ещё собор есть в Санкт-Петербурге. Только не в нашем Санкт-Петербурге, а в вашем, который во Флориде. У вас в Америке Иуду Фаддея почитают.

Судя по всему, Паша прав. Иначе зачем бы моей подруге Патрисии советовать мне ставить свечку апостолу с таким неудачным именем? Набираю номер.

– Патришка? – всем моим американским друзьям присвоены русифицированные имена. – Что это ты мне утром сегодня такое рассказывала? Апостол Иуда, свечка? Давай, в подробностях.

И рассказала мне «Патришка» – доктор Патрисия Ибезиако, профессор Гарвардской медицинской школы – про американское чудо апостола Иуды и про то, как он – покровитель безнадежных дел – через столетия после своего распятия в 72-м году в Великой Армении создал в городе Мемфисе, штат Теннесси, детский раковый госпиталь, равного которому нет в мире.

В конце 1930-х годов у молодого детройтского актёра Дэнни Томаса до того не складывалась карьера, что семью – жену с новорожденной дочкой – кормить было не на что. Когда в кармане у бедствующего актёра остались последние 7 долларов, он пошёл в церковь Апостолов Петра и Павла. Опустил все деньги в ящичек для пожертвований и упал на колени перед статуей «покровителя безнадёжных дел».

– Прости, святой Иуда, мы так не любим произносить твоё имя, что обращаемся к тебе с молитвой за помощью, когда все другие средства уже исчерпаны. Помоги мне найти место в жизни. Если есть у меня талант, помоги мне, а я построю тебе церковь.

На следующий день Дэнни Томас получил контракт. Потом его карьера пошла в гору, и он стал звездой американского телевидения, играя главные роли в добрых семейных фильмах, которые с тех пор снимать разучились. Но главное – он не забыл о своём обещании.

В 1962-м году был открыт основанный Дэнни Томасом детский госпиталь Святого Иуды. За несколько лет он превратился в крупнейший в мире центр по лечению онкологических заболеваний у детей. В нём лечат совершенно бесплатно – а это была мечта и цель благодарного актёра: использовать самое лучшее оборудование и новейшие научные открытия, оплачивая содержание семей приехавших на лечение маленьких пациентов. На этот госпиталь жертвуют по всей Америке: кто по 10 долларов, а кто по 10 миллионов.

Нет, жизнь наша – это, конечно, не сказка. Страдаем, болеем и умираем и мы, и близкие наши. Но от скал Тайгета, откуда сбрасывали в пропасть больных и слабых младенцев жестокие спартанцы, до госпиталя в штате Теннеси, где бесплатно выхаживают малышей с тяжелейшими болезнями, человечество прошло путь, воодушевленное христианством. Христос прошел по земле, «удручённый ношей крестной», а за Ним – понесли в мир апостолы, мученики и святители цветы Христова милосердия.

«Смотри, Государь, каково хорошо за правду стоять: и по смерти слава»

Святитель Иов, патриарх Московский и всея Руси

Святитель Иов (дни памяти: 5/18 апреля (перенесение мощей), 19 июня / 2 июля, 5/18 октября (московские святители))

В летнем небе отражаются васильки. Птицы поют, как в раю, и думается о счастье. В таком вот приподнято-радостном настроении и отправилась я пару лет назад в Старицу – небольшой старинный городок в Тверской области. Поехали мы туда с подругой почти случайно: там, говорят, красиво. Так красиво, что даже жестоковыйный Царь Иоанн Васильевич называл Старицу «Любим-Город». А ещё городок этот на Волге, и меня, детство своё проведшую в Самаре, потянуло посмотреть на русскую кормилицу-матушку у самых её истоков.

Собиралась гроза, и мы всю длинную дорогу думали в переливах дождя увидеть сказочный городок-музей с уютными средневековыми легендами и познавательными экскурсиями. А потом автобус наконец остановился, и на холме над Волгой ослепительно белокаменной и бесконечной грядой вырос Старицкий Свято-Успенский монастырь.

С первыми и страшными ударами грома, отраженными седыми могучими монастырскими стенами, все наши ленивые сказочно-уютные мечты рассеялись как дым. Какой городок-музей?!

Кровь, святость и страшная история Российской Смуты – вот что помнят эти стены, и слышится в колокольном монастырском звоне величавая поступь первого Русского Патриарха.

Будущий святитель – в миру Иоанн из семьи посадских людей – родился здесь, в Старице, и отроком поступил в Свято-Успенский монастырь. Здесь же принял монашество с именем Иов, потом стал и игуменом.

Свято-Успенскому монастырю – дух захватывает – почти тысяча лет.

«...в 1110 году пришли на урочище Старый Бор два инока из Киевских пещер, Трифон и Никандр, и стали там жить и слову Божию учить приходящих к ним».

Когда стоишь вдалеке, на высоком холме, то монастырские стены кажутся стаей белых лебедей, кружащихся над Волгой. Старица славится своим белоснежным известняком – «старицким мрамором». Из этого камня возвели не только Успенский собор и стены Свято-Успенского монастыря, а и множество церквей и крепостей по всей Руси Белокаменной.

Полны трагизма судьбы старицких князей, истребить которых во что бы то ни стало решил их мстительный сродник, Грозный Царь. Князя Владимира Старицкого с женой и дочерью заставил выпить яд. А мать Владимира – стойкую и смиренную княгиню Старицкую Ефросинью, принявшую постриг с именем Евдокия и создавшую в Горенском монастыре лучшие на Руси златошвейные мастерские – по приказу Царя опричники утопили вместе с другими сестрами обители в реке Шексне.

Когда закончилось кровавое царствование Грозного, его сын – кроткий молитвенник, «ангел-Царь» Феодор Иоаннович – призвал Старицкого уроженца Иова, ставшего к тому времени архиепископом Ростовским, а потом и Митрополитом Московским – на новое великое служение. В 1589-м году прибыл в Москву из Царьграда Патриарх Константинопольский Иеремия учреждать на Руси патриаршество. Когда Иеремия спросил, на кого же падает выбор русского народа, Царь Феодор Иоаннович тихо сказал: «Вот он, наш заступник и молитвенник Иов».

Так обрело наше отечество своего первого Патриарха. Тяжкое судил ему Господь нести бремя. Пройдёт несколько лет, и во время страшной Российской Смуты будущий святитель окажется единственным архиереем Русской Православной Церкви, кто откажется признать Лжедмитрия: «Беглому чернецу Гришке Отрепьеву – анафема!» – вот что услышит от Патриарха самозванец.

«А тот страдник, расстрига, ведомый вор, в мире звали его Юшком, Богданов сын Отрепьев, жил у Романовых во дворе и заворовался. От смертной казни постригся в чернецы, и в Чудове монастыре во дьяконах, да и у меня, Иова Патриарха, во дворе для книжного письма побыл во дьяконах же. А после того сбежал с Москвы в Литву».

Увы, русские люди не вняли голосу своего Патриарха и легко дали себя обмануть, хоть и увещевал святитель тех, «которые Государю изменили, а тому вору и богоотступнику последуют и именуют его князем Дмитрием».

Русь признала горделивого самозванца Царём, и в 1605-м Лжедмитрий с почётом вошел в столицу и «благословил» террор. Первым своим врагом объявил он отказавшегося присягнуть ему Патриарха Иова.

Убив законного наследника, храброго царевича Феодора, разъярённая толпа сторонников самозванца ворвалась во время литургии в главный храм Руси – Успенский собор. Они сорвали с Патриарха, молившегося перед образом Владимирской Божией Матери, архиерейское облачение и потащили святителя к месту казни – на Лобное место.

«Тогда бо соборной церкви клирики во все церковные двери выбегоша, вопль и крик в плачем сотвориша о Иове Патриархе, и моляще народ, бе бо опалилися от беснования».

Услышав крики и плач духовенства, озверевшая толпа побоялась казнить стоявшего за правду Патриарха. В простом монашеском облачении посадили его в телегу и отправили в ссылку в Старицу.

Лжедмитрий вскоре «подобрал» для Руси нового «патриарха» – Рязанского архиерея Игнатия, изменника и униата, признавшего самозванца одним из первых. Желая соблюсти видимость приличия, Лжедмитрий отправил Игнатия в Старицу просить благословения ссыльного Патриарха Иова. Бесстрашный святитель не только не дал своего благословения, а прогнал Игнатия со словами «по ватаге и атаман, а по овцам и пастырь». Так же хлёстко через 300 лет скажет и Патриарх нового русского Смутного времени святитель Тихон, когда прорвёт канализацию в только что выстроенном мавзолее Ленина: «По мощам и елей».

За отказ сотрудничать с поляками в Старице убьют сестру Патриарха – схимонахиню Пелагию. В 2002-м году во время обретения мощей местночтимой святой Тверской земли произошло чудо: сохранившийся фрагмент кожаного башмачка схимонахини Пелагии принял форму женской головы в монашеской скуфье.

Приложились мы с подругой к мощам схимонахини Пелагии в Успенском соборе Старицкого Свято-Успенского монастыря и пошли поклониться кенотафу святителя Иова. Пробиться оказалось трудно: кенотаф был окружен плотной стеной подростков обоего пола, напоминавших стаю галчат.

– Вас с экскурсией привезли?

– Да нет, – отмахивается рыжий вихрастый семиклассник, – это вас сюда привезли, а мы тут за Патриарха вообще давно топим.

Что в переводе на взрослый язык означает: по благочестивой традиции местные школьники и студенты приходят к святителю Иову помолиться перед сдачей экзаменов.

На самом деле так делали ещё до революции воспитанники Старицкого духовного училища, посыпавшие песочком с надгробья великого Патриарха страницы учебников. Не порвать связь времён атеизмом, изменой и террором…

5 (18) апреля 1652 года, через 45 лет после мирной кончины в Свято-Успенском монастыре, мощи первого Русского Патриарха были торжественно перенесены из Старицу в Москву.

В слове «О принесении мощей в царствующий град Москву Иева, Патриарха Московскаго и всеа Русии чудотворца» Царь Алексей Михайлович писал:

«Нынешняго 160-го (1652) году принесли великого святителя Иева Патриарха мощи априлия в 5 день в понедельник шестые недели часы в оддачю денные в монастырь к Пречистой Богородицы Страстныя...

А встретили те ево честные мощи в селе Тушине, за двенатцать верст до Москвы, по Иосифовской дороге. И ис Тушина несли на/лавах стрелцы до самой Москвы. А яз, многогрешный Царь, встречал с Патриархом и со всем освященным Собором и со всем государством, от мала и до велика. И многолюдно таково было, что не вместилися от Тверских ворот по Неглинские ворота. И по кровлям, и по переулкам яблоку негде было упасть. А Пожар весь занят людьми пешими, нельзя ни проттить, ни проехать. Старые люди говорят, лет за семьдесят не помнят такой многолюдной встречи….

И Патриарх, наш отец, со мною жаловал, плачучи говорил: ‟Вот, де, смотри, Государь, каково хорошо за правду стоять – и по смерти слава”».

«Не ведали, где мы есть – на небе или на земле»

Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский

Святитель Иоанн Сан-Францисский (дни памяти: 19 июня / 2 июля, 29 сентября / 12 октября (обретение мощей))

Поступив много лет назад в музыкальный колледж Бёркли, я переехала в Бостон. Первым делом мы с мамой взяли справочник «Жёлтые страницы», в котором в те времена только зарождающегося Интернета печаталась информация о местных храмах, нашли адрес русской церкви и в ближайшее воскресенье туда приехали. Вот с того воскресенья Русская Православная Церковь Богоявления и стала нашим родным домом.

В те дни я вообще жила невероятно счастливо: утром я занималась в колледже, после обеда шла туда же на подработку в офис вице-президента. Центр Бостона, улица Бойлстон – большая, светлая, почти как Проспект Мира. Первые 15 минут я, включив компьютер, разбиралась со служебными или музыкальными делами, а потом открывала сайт Pravoslavie.Ru. То ли дело было в старом компьютере, то ли в несовершенном Интернет-соединении, а то ли в том, что сайт этот только несколько месяцев назад как открылся, но каждый Божий день повторялось одно и то же: как только я открывала сайт Pravoslavie.Ru, компьютер, издав какие-то пыхтящие звуки, замедлялся, как паровоз перед Казанским вокзалом, и останавливался. На оживление его уходил практически целый день, а на следующее утро всё повторялось сначала. Как меня не выгнали, ума не приложу.

Тогда я об этом не думала, потому что всю неделю ждала воскресенья – так мне хотелось в нашу церковь. В воскресенье рано утром я звонила в службу заказа такси, где пожилой участливый диспетчер перебивал меня на первом же слове:

– Помню-помню, мэм, что вам в церковь. О нас там помолитесь.

В церкви я шла на клирос, где наш любимый регент Владимир Павлович Руденко уже раскладывал тяжелые нотные папки, которые он сам – потомок белых офицеров и выпускник Первого русского Великого князя Константина Константиновича кадетского корпуса – аккуратнейшим образом составил, приписав на первой странице: «Берегите эти книги: они будут нужны вашим внукам».

Начав петь в церкви, я почувствовала, что попала в какое-то волшебство. Церковнославянский язык таял на устах, как жемчуга и розы из старой сказки, а смысл великих богослужебных текстов потрясал мою неофитскую душу. От счастья меня заносило, а пение должно быть бесстрастным, это не опера – учили меня Владимир Павлович и чудесная наша матушка Ирина Лукьянова.

Там, на клиросе, я впервые услышала: «Слава сия будет всем преподобным его». Там же впервые узнала о святителе Иоанне Шанхайском и Сан-Францисском. Это счастье, что мне удалось узнать о великом чудотворце наших дней в Богоявленской церкви: почти у каждого нашего прихожанина были или личные, или родственные истории, связанные со святителем. Кто-то ребенком прислуживал ему в алтаре. Чью-то тётю он исцелил. Кто-то молился на его богослужениях. Кому-то он предсказал весь жизненный путь.

Сам святитель отошел ко Господу 19 июня (2 июля) 1966 г. в день памяти апостола Иуды, во время посещения Сиэтлла с Чудотворной иконой Божией Матери Курско-Коренной.

Через несколько лет, когда Владимир Павлович и Евгения Дмитриевна Руденко переехали в Калифорнию и я полетела их навестить, они отвезли меня к мощам святителя. Потом я приезжала в Сан-Франциско часто. В одно из воскресений, войдя утром в величественный кафедральный собор Пресвятой Богородицы Всех скорбящих Радости, где покоятся мощи Иоанна Шанхайского, я решила идти на клирос. Поднимаясь по высокой-высокой лестнице, я обдумывала, как бы мне лучше представиться и попросить разрешения петь на литургии. Как оказалось, никаких торжественных речей от меня не потребовалось.

Владимир Вадимович Красовский – добрый дядя Вова, известный иконописец и многолетний регент собора – и певчие встретили меня так радушно, как будто с нетерпением ждали (о, эти великие уроки доброты, полученные мной в храмах русского Рассеяния...).

– Из Бостона? Сопрано? У Владимира Павловича пели, а сейчас у Коли Гансона? Милости просим.

Описать ту литургию в соборе у мощей великого святителя, на которой мне довелось петь, я не могу. Мне отказывает и русский язык, и английский. Я только помню, что эти два часа я не понимала, где была, – на небе ли, на земле ли, – а потом, когда вместе с хоровой волной в соборные окна вдруг хлынула небесная синева, пронзенная солнечными лучами, мне на мгновение показалось, что я иду по воздуху...

Елена Зубарева

Павел Зубарев

Православие.ru