«Мы по сей день чувствуем живительный дух Поместного собора 1917-1918 годов», – участники пресс-конференции

Москва, 15 ноября, Благовест-инфо.  Значению Поместного собора Православной Российской Церкви 1917–18 гг.  была посвящена пресс-конференция, которая состоялась 14 ноября в Международном мультимедийном пресс-центре МИА «Россия сегодня». Ее участники – видные представители церковной науки – преподаватели Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ) и светский историк – говорили о том, какие решения Поместного собора являются самими важными, какие из них продолжают «работать» и сегодня. Мероприятие было приурочено к 100-летию избрания Святейшего Патриарха Тихона и 25-летию ПСТГУ.

Ректор ПСТГУ, секретарь Синодальной комиссии по канонизации святых протоиерей Владимир Воробьев напомнил, что проведение Поместного собора совпало со «сменой эпох, сменой власти, началом мировых катаклизмов и русской катастрофы». Собор был разогнан большевиками, начались гонения на Церковь, и многие его решения не были реализованы. Но Собор успел избрать Патриарха, причем это было далеко не очевидное решение: о. Владимир рассказал о соборных дебатах по этому поводу, о том, что многие считали этот шаг несвоевременным. Однако избрание Патриарха Тихона – «лучшего быть не могло, это святой человек, 7 лет патриаршества которого были непрерывным исповедническим подвигом, стоянием за Церковь» – стало «событием необычайной важности» в преддверии гонений.

О. Владимир подчеркнул, что сам процесс выборов Патриарха был «необычным»: в предварительном голосовании участвовали не только клирики, но и миряне, а завершил процесс «сам Бог путем жребия». Историк Алексей Беглов (Центр истории религии и Церкви Института всеобщей истории РАН) отметил, что именно беспрецедентный состав Собора сделал его «событием не только в жизни Церкви, но в истории отечества». Из 564 соборян, которые прошли путь многоступеначтных выборов на местах, большинство (299) составляли миряне; всего 14% представляли епископы. Было широко представлено белое духовенство и монашествующие. Такой состав «представлял всю Россию – и социологически, и географически», подчеркнул историк. Однако представительство мирян имело большое значение и для внутренней соборной работы: в конфликтах церковнослужителей, которые вели жаркие дискуссии, «апелляция к мирянам позволяла найти некий срединный путь».

Характеризуя Поместный собор в целом, А. Беглов называет его «удивительным  творческим актом согласования церковных правил с требованиями жизни»: 23 соборных отдела готовили постановления, которые «реагировали на вызовы времени». Например, соборяне успели принять решение о допуске женщин к участию в церковной жизни – не только в качестве старост, но и псаломщиков, «чего раньше невозможно было представить».  Был расширен список поводов к разводу, что стало «реакцией на изменяющееся демографическое поведение российского населения».

Одним из самых важных решений Собора стало принятие документа «О правовом положении РПЦ» – это был фактически проект конкордата, который, как заметил А. Беглов, был обращен к Учредительному собранию: соборяне надеялись, что государство вступит с Церковью в диалог о новых церковно-государственных отношениях.

На важности именно этого документа остановился известный церковный историк, заведующий кафедрой церковно-практических дисциплин, преподаватель Московской духовной академии и Сретенской духовной семинарии протоиерей Владислав Цыпин. По его словам, в документе была предложена «идеальная форма церковно-государственных отношений»: в нем «решительно отвергается отделение Церкви от государства, но в центре стоит идея автономии, самостоятельности Церкви». При этом соборяне подчеркивали необходимость законодательно зафиксировать особый статус РПЦ как «колыбели российской государственности, а также вероисповедании большинства». Проанализировав подробно этот документ, о. Владислав отметил, что предложенная Собором модель церковно-государственных отношений «ближе всего к системе симфонии священства и царства». Очевидно, что предложения Собора не могли быть реализованы ни в период революционного межвластья, ни, тем более, в советские годы. Тем не менее, и по сей день «мы исходим из основных принципов этого соборного документа; реагируем на проблемы в церковно-государственных отношения, отталкиваясь от него», сказал о современной ситуации церковный историк. 

Заместитель заведующего научно-исследовательским отделом новейшей истории РПЦ ПСТГУ священник Александр Мазырин продолжил тему многих решений Собора, которые недооцениваются на фоне самого важного – восстановления  патриаршества. По его словам, Собор «переучредил всю систему церковного управления, вплоть до епархиального и приходского уровня, выстроив ее так, чтобы свести к минимуму опасность административного произвола  в Церкви». Так, патриарх «стал символом церковного единства, выразителем соборной полноты, но его права были довольно скромные, он не мог диктовать Церкви свою волю». Изменилась епархиальная структура: архиерей оказывался под контролем избранной церковной власти с участием мирян, сами епископы  выбирались (понятно, что это решение невозможно было реализовать в советское время). Включение в церковное управление низших клириков и мирян привело к тому, что «многомиллионные народные массы почувствовали свою ответственность за церковь», что имело решающее значение в большевистском государстве, которое вскоре сделало всех священнослужителей «лишенцами», и они больше «не могли отстаивать Церковь юридически» – эта задача легла на плечи мирян.

«Собор смог придать Церкви тот жизненный импульс, который позволил ей выстоять. Формально большая часть решений Собора оказалась невостребованной, но дух соборности оказался важен на многие десятилетия. И по сей день мы чувствуем этот живительный дух», – сказал о. Александр.

А. Беглов подытожил мысль о взаимосвязи решений Поместного собора: «Восстановив патриаршество, Собор восстановил и соборность – это было прямо определено в его постановлениях. Соборность и патриаршество Собор мыслил как нераздельные принципы». При этом Соборность «вовсе не означает простого демократического права», отметил заведующий кафедрой общей и русской церковной истории и канонического права богословского факультета ПСТГУ священник Александр Щелкачев. Он разъяснил отличия понятий «соборность» и «демократия» и особенно подчеркнул «выдающееся объединительное значение» Собора: «Главный результат Поместного собора – не решения (многие из них не были  утверждены), а то, что установился дух единства: …постепенно из «церковного парламента» он превращался в настоящий Собор, что способствовало действию Святого Духа».

Размышляя в этом ключе, о. Александр Щелкачев сравнил два великих церковных Собора ХХ века: « II Ватиканский собор, в отличие от московского, утвердил все свои решения. Но дух единства, сплочение – это главный результат Поместного собора Православной Российской Церкви. И в этом  отношении наш Собор не только не уступает ватиканскому, но, пожалуй, даже его превосходит.  Для нас Поместный собор может служить примером того, как действовать не буквой, а Духом».

Юлия Зайцева

http://blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=3&id=75733