«МАЛЕНЬКАЯ В МИРСКОМ И БОЛЬШАЯ В ДУХОВНОМ»

Памяти схиигуменьи Фамари (Марджановой)

19 лет молодая грузинская княжна решила стать монахиней. Ни ее родные, ни она сама не могли объяснить неожиданной перемены, произошедшей с ней после посещения монастыря, где покоились мощи святой равноапостольный Нины. Позже, при личной встрече, праведный Иоанн Кронштадтский подтвердит правильность избранного ею пути, предсказав три креста, которые девушке доведется понести в жизни. И сегодня мы знаем эту княжну как святую – преподобноисповедницу схиигуменью Фамарь (Марджанову).    

Княжна Марджанова

Юную княжну звали Тамарой. Она родилась 1 апреля 1869 года в грузинском селе Кварели, в многодетной семье Марджановых (русифицированный вариант фамилии Марджанишвили). Тамара была княжной по материнской линии, мать ее – Елизавета Соломоновна – принадлежала к старинному княжескому роду Чавчавадзе. Потомственным дворянином, подполковником был отец девочки – Александр Андреевич Марджанов. Тамаре посчастливилось расти в верующей семье. Духовником ее родителей и, вполне вероятно, всего семейства был иеромонах-афонит о. Иессей.

Довольно рано Тамара Марджанова осиротела. Участвуя в сражении с турками, ее отец был тяжело ранен, вследствие чего скончался в 1881-м году. Когда юной княжне исполнилось 19 лет, в один год умерли две ее сестры и мать. Это был год 1888-й. Тамара жила тогда в родовом имении Кварели, наследницей которого она стала вместе со своими младшим братом и сестрой. К этому времени она уже успела закончить Закавказский   девичий институт.

Тамара собиралась поступать в Петербургскую консерваторию. К ней сватался один из лучших женихов в Грузии

Дети Марджановы были щедро одарены многими талантами. Впоследствии брат Тамары Константин (Котэ Марджанишвили) прославится как актер театра и кино, режиссер, один из основоположников грузинского театра. Тамара также обладала творческими способностями – в наследие нам остались стихи схиигуменьи Фамари. Но, кроме того, у нее был красивый голос и музыкальная одаренность. Именно поэтому Тамара собиралась поступать в Петербургскую консерваторию.

Светская жизнь сулила многие мирские блага Божией избраннице. К тому времени к ней сватался один из лучших женихов во всей Грузии. И казалось тогда, что все уже было решено, однако совершенно неожиданно жизнь княжны потекла по иному, почти противоположному руслу.

«И я поступлю в монастырь…»

Все решила одна поездка в г. Сигнах. Там жила тетя Тамары, сестра ее покойной матери. Сетуя на то, что племянницы о ней совсем забыли, тетя пригласила их к себе в гости. Тамара вместе с сестрой Софией прибыли в Сигнах в мае 1889 года. На следующий же день после приезда им было предложено посетить только что восстановленный и вновь открытый 7 мая Бодбийский монастырь, где покоились мощи святой Нины, просветительницы Грузии.

Девушки попали в монастырь на всенощную. Как позже вспоминала сама Тамара, как только она вошла в монастырь, у нее сразу же в голове промелькнула мысль: «И я поступлю в монастырь…». Служба проходила в небольшом домовом храме. Канон читала сама матушка игуменья Ювеналия (Ловенецкая). Уже тогда, после всенощной, состоялась встреча и небольшой разговор настоятельницы с сестрами Марджановыми, на которых она не могла не обратить свое внимание. Но с Тамарой на тот момент уже произошел какой-то решительный и внезапный переворот, и она уже нисколько не сомневалась, что останется здесь монахиней. Как писал впоследствии об этой перемене епископ Арсений (Жадановский), девушка «ехала в обитель светской, а домой возвратилась по настроению инокиней».

Уже летом того же года княжна Тамара Александровна вновь посетила Бодбийскую обитель. В этот раз она вновь встретилась с игуменьей Ювеналией и решилась рассказать ей о своем намерении стать монахиней. Настоятельница с благожелательностью приняла это намерение молодой княжны и даже сказала ей, что от нее не потребуется никакого взноса. Таким образом, окончательно утвердившись в своем желании поступить в монастырь, двадцатилетняя Тамара Марджанова вернулась на время домой, чтобы привести в порядок все свои мирские дела.

Келейница игуменьи

Родственники княжны Тамары были категоричны – они не приняли ее решения об уходе в монастырь, подвергали такое ее странное, на их взгляд, намерение всяческим насмешкам. Однако, видя, насколько серьезно была настроена молодая княжна, они старались различными уловками отвлечь ее от подобных мыслей, пытаясь вновь заинтересовать удобствами и прелестями светской жизни. Но получилось таким образом, что даже сидя в театре, Тамара Марджанова в этот момент молилась по четкам. Уже ничто не могло отвлечь ее от избранного пути.

Родственники княжны Тамары не приняли ее решения об уходе в монастырь

Поступление Тамары в качестве послушницы в Бодбийский монастырь состоялось в декабре 1889 года. Еще единожды была предпринята родственниками княжны попытка хитростью, под предлогом незавершенных дел, связанных с разделом имущества, выманить ее из обители и насильно запереть дома, но и эта попытка не увенчалась успехам. Послушнице все равно удалось сбежать из домашнего плена и вернуться в монастырь.

Тамара стала первой грузинской девушкой, вступивший во вновь открытый Бодбийский монастырь – все принятые до этого послушницы были русскими. Игуменья Ювеналия с особым теплом относилась к Тамаре и сразу же сделала ее своей келейницей. Тамаре довелось нести различные послушания: она была письмоводительницей матушки, певчей, а затем и регентом монастырского хора. Когда при монастыре открылась школа, молодая послушница стала преподавать в ней пение.

Желание аскетического подвига у Тамары было столь велико, что она решила, по примеру пустынников, изрыть пещеру в ближайших горах, чтобы перейти туда жить с некоторыми единомышленными с ней сестрами. Однако когда об этом намерении узнала настоятельница, она, конечно же, запретила сестрам брать на себя такой непосильный для них подвиг.

«Тамара-Тамара, благую часть избрала»

Одним из самых важных и, несомненно, незабываемых событий этого периода для Тамары стала встреча с отцом Иоанном Кронштадтским. Правда, участие в жизни и восстановлении Бодбийского монастыря он принял еще до их личного знакомства.

Интересен следующий случай из истории обители. Поскольку для ремонта монастыря требовались большие средства, сестры жили в большой нужде, часто им не хватало средств даже на необходимую провизию. В один из таких моментов они пошли помолиться в храм о ниспослании им помощи свыше. К их общему удивлению, сразу же после этого вернувшаяся только что с почты сестра принесла игуменье повестку на 200 рублей. Их благодетелем оказался не кто иной, как отец Иоанн Кронштадский, который написал при этом матушке: «Приимите, посылаю, родная, на крайние нужды 200 рублей». Все это было тем более неожиданно, что до этого игуменья Ювеналия лично с Кронштадтским пастырем знакома не была.

В свою ближайшую поездку в Петербург матушка захотела лично встретиться с отцом Иоанном, чтобы поблагодарить его за оказанное столь своевременно благодеяние. В поездку она взяла и свою келейницу Тамару. Их встреча с Иоанном Кронштадтским состоялась в Воскресенском монастыре и произвела огромное впечатление на Тамару, о чем она затем рассказала в своих воспоминаниях. Так, например, когда батюшка благословлял послушницу, он сказал: «Тамара-Тамара, благую часть избрала». Затем, в ходе встречи, он как бы шутя стал снимать три игуменские креста с игуменьи Ювеналии и надел их на Тамару, при этом шутливо говоря: «Вот какая ты у меня игуменья – посмотрите на нее!»

Неслучайно отец Иоанн надел на Тамару три креста, этим он ей предсказал три креста, которые та должна будет понести в жизни

Многие сестры потом говорили, что неслучайно отец Иоанн надел на Тамару три креста, этим он ей, очевидно, предсказал три креста, которые та должна будет понести в жизни. Тогда еще Бодбийская послушница даже не думала, что ей самой доведется быть настоятельницей трех обителей, которые и станут для нее теми тремя тяжелыми крестами, предсказанными прозорливым батюшкой.

Игуменья Бодбийского монастыря

Послушницей в Бодбийском монастыре Тамара пробыла около 9 лет. Наконец, 24 октября 1899 года состоялся ее постриг в мантию. Причем пострижение совершал сам Экзарх Грузии, архиепископ Флавиан (Городецкий), а восприемницей стала матушка игуменья. Имя новопостриженная монахиня получила такое же, как и у ее восприемницы – Ювеналия. В начале монашеского пути духовником ее был архимандрит Гермоген (Долганев), ректор Тифлисской духовной семинарии.

Одно скорбное событие несколько омрачило осуществившееся давнее желание грузинской княжны стать монахиней. Все время, пока она была послушницей, ее возвращения в мир ждал ее знатный бывший жених, с которым она втайне от матушки поддерживала переписку дружеского характера. Узнав о постриге своей несостоявшейся невесты, этот человек заболел чахоткой и вскоре умер. Монахиня Ювеналия очень долго жила с чувством вины по этому поводу, считая, что, возможно, ее постриг мог как-то ускорить или усугубить течение болезни, что привело к смерти молодого человека.

Монахиня Ювеналия (Марджанова) с игуменией Ювеналией (Ловенецкой)    

В 1902-м году игуменья Бодбийского монастыря Ювеналия (Ловенецкая) была назначена настоятельницей Рождественского монастыря Москвы. Молодая монахиня Ювеналия уже готовилась к переезду в Москву вместе с любимой матушкой, но неожиданно последовало новое назначение – игуменьей Бодбийского монастыря должна была стать Ювеналия (Марджанова). Несмотря на многочисленные прошения об отказе от данной должности, отмены назначения добиться не удалось.

Возведение в сан игуменьи монахини Ювеналии состоялось 12 октября 1902 года. Тогда же она была назначена новой настоятельницей Бодбийского монастыря, к чему считала себя совершенно не готовой. Сильно она скорбела и из-за перевода матушки Ювеналии в Москву, из-за разлуки с ней. Однако ни с чем не сравнимую помощь и поддержку своим примером и благословением оказал игуменье Ювеналии (Марджановой) отец Иоанн Кронштадтский, а также многие другие духовные лица. Настоятельницей Бодбийского монастыря в общей сложности игуменья Ювеналия (Маоджанова) прослужила 5 лет.

Настоятельницей Бодбийского монастыря игуменья Ювеналия (Маоджанова) прослужила 5 лет

Последние годы настоятельства стали особенно тяжелыми для матушки. В то время воинственные горцы стали нападать на местных крестьян, и добрая игуменья брала последних под свой покров, часто укрывая их в своей обители. За это горцы сильно невзлюбили игуменью Ювеналию. Стали поступать прямые угрозы в ее адрес. И вскоре от угроз разбойники перешли к делу.

27 ноября 1907 года экипаж с матушкой и несколькими сестрами возвращался из Тифлиса в родную обитель. Неожиданно на них напали горцы, начался обстрел. Только молитва к любимому матушкиному святому – преподобному Серафиму Саровскому, икону которого он крепко прижала к груди и истово взмолилась к нему – спасла сестер вместе с игуменьей от неминуемой гибели. Кучер, лошади были убиты, сама карета оказалась изрешеченной пулями, но из тех, кто находился внутри, ранен не был никто.

После этого случая священноначалие, серьезно обеспокоенное безопасностью жизни настоятельницы, стало ходатайствовать о переводе ее на другое место. И вскоре такой перевод последовал: 11 декабря 1907 года игуменья Ювеналия была назначена настоятельницей Покровской епархиальной общины сестер милосердия в Москве.

Покровская община

Сестры милосердия Покровской общины не были монахинями, они добровольно служили делами милосердия другим, особенно в тяжелое время войны. При общине работали детский приют, школы, аптека и даже шелководня. В этот период игуменья Ювеналия весьма сблизилась с настоятельницей другой общины – Марфо-Мариинской – Великой княгиней Елизаветой Федоровной.

Само управление Покровской общиной матушке казалось слишком многопопечительным и непосильным для нее служением, суетность очень сильно отвлекала ее от молитвы. Желая быть ближе к своему любимому святому – преподобному Серафиму Саровскому, игуменья летом 1908 года выезжает в Серафимо-Понетаевский монастырь близ Сарова с намерением поселиться недалеко от него – в Царском скиту, принадлежавшем этой обители.

Она услышала ответ: «Нет, ты здесь не останешься, а устраивай сама скит – не только себе, но и другим»

С горячим сердцем, прося устроить ее жизнь в скиту, матушка Ювеналия молилась в монастыре перед чудотворной иконой «Знамение». Однако совершенно ясно она услышала другой ответ: «Нет, ты здесь не останешься, а устраивай сама скит – не только себе, но и другим». Причем этот ответ позже повторился еще несколько раз.

Не доверяя себе и все еще горя желанием удалиться в уединение, игуменья решила спросить совета у старца. С этой целью она посетила отца Алексия (Соловьева) в Зосимовой пустыни. Однако старец разрушил все надежды матушки Ювеналии на уединенное житие, подтвердив, что она потихоньку должна обустраивать новый скит на новом месте. На возражение, что для нее это дело будет непосильным, отец Алексий ответил, что Матерь Божия все Сама устроит и поможет найти средства. «А ты будешь только Ее служкой, орудием», – сказал старец.

Спустя время еще у двух старцев спрашивала совета игуменья, у о. Анатолия из Оптиной пустыни и о. Товии из Троице-Сергиевой лавры, но оба они лишь подтвердили, что основание матушкой нового скита было желанием Самой Богородицы.

«Скиточек»

Оставаясь настоятельницей Покровской общины, матушка стала присматривать место для основания скита. И такое место вскоре нашлось. Это был небольшой участок в лесу, принадлежавший Покровской общине, около села Битягово под Москвой. Правда, земли эти хотели отсудить у общины в пользу Рязанско-Уральской железной дороги, но со временем от своих претензий железная дорога почему-то отказалась.

21 сентября 1916 года владыка Арсений постриг игуменью Ювеналию в великую схиму с именем Фамарь

Серафимо-Знаменский скит был основан 27 июля 1910 года и обустраивался около двух лет. 23 сентября 1912 года скит приехал освятить сам митрополит Московский и Коломенский Владимир (Богоявленский). Во внешнем обустройстве скита все имело определенное символическое значение: ограда длиной в 33 сажени, 12 домиков-келлий для сестер, каждый из которых был назван по имени того или иного апостола. Всего в скиту подвизалось 33 сестры. Устав был строгий, в основу его была положена молитва. Каждый день недели был посвящен определенной добродетели.

Духовником сестер скита, а также самой игуменьи стал близкий ей по духу епископ Аресений (Жадановский). Недалеко от скита матушкой была обустроена киновия, где могли спокойно служить и молиться преследуемые властями епископ Арсений и его друг архимандрит Серафим (Звездинский). Последний называл матушку Ювеналию «маленькой в мирском и большой в духовном».

21 сентября 1916 года владыка Арсений постриг игуменью Ювеналию в великую схиму с именем Фамарь.

Закрытие скита

В 1924-м году Серафимо-Знаменский скит был закрыт, часть сестер переехала в Серпухово. Схиигуменья Фамарь некоторое время жила в покоях Великой княгини Елизаветы Федоровны при Марфо-Мариинской общине. Летом 1926 года она переезжает в пос. Трубачевка недалеко от станции Перхушково, где с десятью бывшими скитянками им удалось из небольшой дачи обустроить маленькую монашескую общинку. Всего, вместе с настоятельницей и священником иеромонахом Филаретом (Постниковым), их было 12 человек – по числу апостолов. За духовным окормлением сестры иногда выезжали в Серафимо-Понетаевский монастырь, где в то время находился епископ Арсений (Жадановский).

Ссылка

В декабре 1930 года были арестованы семь сестер общины вместе с иеромонахом Филратеом и отправлены в ссылку. Матушку с оставшимися сестрами арестовали в июне 1931 года. Схиигуменью Фамарь приговорили к 5 годам ссылки в Сибирь. Несколько лет она прожила в деревне Усть-Уда под Иркутском, куда за ней добровольно последовала одна из ее послушниц. Жить довелось в скудных условиях, матушке был отведен небольшой уголок за печкой, но и за это она благодарила Господа. Внутренняя сила схиигуменьи Фамарь была столь велика, что к ней проникались уважением не только уголовницы, с которыми ей доводилось отбывать ссылку, но и допрашивавшие ее комиссары.

В феврале 1934 года матушка Фамарь переехала в Иркутск. Срок ее ссылки вскоре был пересмотрен, и освобождена она была досрочно, в сентябре 1934 года. Однако из ссылки схиигуменья Фамарь вернулась уже с туберкулезом горла.

«Ве­ру­яй в Мя имать жи­вот веч­ный»

По возвращении из ссылки схиигуменья Фамарь с несколькими своими сестрами поселилась недалеко от ст. Пионерской Белорусской железной дороги, в доме Орловых. Ее часто навещал епископ Арсений (Жадановский), многие ее духовные чада и приходившие за советом люди. Умерла матушка от болезни горла 23 июня 1936 года. Отпевание совершал епископ Арсений (Жадановский). Похоронили подвижницу на Введенском (Немецком) кладбище Москвы. По благословению владыки на могильном кресте схиигуменьи Фамари была сделана надпись: «Ве­ру­яй в Мя имать жи­вот веч­ный».

Грузинской Православной Церковью схиигуменья Фамарь (Марджанова) была прославлена в лике святых 22 декабря 2016 года. Спустя год как преподобноисповедница она была включена и в месяцеслов Русской Православной Церкви. 13 июня 2018 года состоялось обретение мощей святой, которые ныне почивают в Серафимо-Знаменском скиту.

Из наставлений схиигуменьи Фамари духовным чадам

«Моя заповедь всем в кратких словах: не осуждай, не обижай и не обижайся. Проси себе у Господа только кротости и смирения, и даст тебе Господь по Своему обетованию: ‟Просите и дастся” (ср. Мф. 7, 7), – в этом будет исполнение всех заповедей Христовых. Радуйся о Господе и никогда не унывай.

Как много у Господа милостей для уповающих на Него и Его Пречистую Матерь!

‟В мире скорби будут, но мужайтесь, Я победил мир” (ср. Ин. 17, 1), – вот бодрящий нас завет Христов. Нам нужно умиротворять главным образом себя. Просить Творца мира: ‟Утеши Господи, волнующую меня бурю”. Как много у Господа милостей для уповающих на Него и Его Пречистую Матерь!

Полное послушание означает полную свободу. Потерять жизнь нашу ради Христа – значит обрести ее. Полным подчинением себя воле Господней достигается ясная, спокойная власть над самим собой. Приобретешь такое послушание – приобретешь рай души».