«АРХИГРЕШНЫЙ СХИИГУМЕН ИОАНН»

Памяти Валаамского старца схиигумена Иоанна (Алексеева)

Жизнеописание

Детство Иоанна

Родился Иван Алексеев 14 февраля 1873 года в селе Губка Тверской губернии. Родители мальчика были крестьянами и, по его же воспоминаниям, были «примерными людьми». Отец плёл лапти, мать шила. Ещё у Ивана было два брата и сестра. Поскольку семья жила бедно, старший брат, повзрослев, уехал в Петербург, где открыл трактир.

Грамоте детей Алексеевых, вспоминал старец, обучил портной, который шил шубы для крестьянских семей. Обучившись читать, Иван приобрёл несколько тонких книжечек житий святых и стал их читать. Хотя сам он писал, что был неграмотным и «в школах не учился», однако в ведомости Валаамского монастыря числится приходская школа села Ильинское, которую закончил Иван.

Вспоминал также старец, что был у него в детстве «друг единомысленный», с которым они обсуждали жития святых и совершали паломничества в некоторые отдалённые монастыри, в том числе ходили пешком в пустынь Нила Столобенского. Паломничал Иван также и со своими родителями.

Позже Иван переехал к старшему брату в Петербург, где помогал ему, работая в трактире. На заработанные деньги юноша покупал себе духовные книги и всё свободное время читал. С братом Иван прожил недолго и при первой же возможности с попутными людьми поехал в Коневский монастырь. Однако здесь ему не понравилось, и из Коневца Иван сразу же отправился на Валаам.

Валаамский монастырь

Валаамский монастырь

Ивану было 16 лет, когда он приехал в Валаамский монастырь и решил здесь остаться. Его отправили на послушания в скит преподобного Германа Валаамского. Здесь он занимался земледелием и ухаживал за скотом, к чему был привычен с детства, а также нёс послушание в сапожной мастерской и пёк просфоры в пекарне. В скиту юноша провёл четыре года, после чего был вызван на военную службу. Отслужив четыре положенных года в стрелковом полку, Иван вернулся домой, где прожил ещё около двух лет с отцом. После этого, 28 мая 1901 года, он вернулся на Валаам и навсегда остался в монастыре. После этого, как сам он признавался, у Ивана «и мысли никогда не было, чтобы вернуться в мир».

Вскоре по прибытии на Валаам Иван был направлен на Калашниковское подворье в Петербург, где нёс послушание в Валаамской часовне на Синопской набережной. Суета и многолюдность Петербурга угнетающе действовала на молодого послушника, однако на этом послушании он провёл не менее двух лет.

Новые послушания

В июне 1910 года Иван был пострижен в монашество с именем Иакинф и, после многочисленных просьб, переведён в Ильинский скит Валаамского монастыря, расположенный на отдельном острове. Здесь он три с половиной года исполнял обязанности псаломщика. После скита Иакинф был направлен на послушание в буфет гостиницы Валаамкого монастыря. Затем его снова перевели в Германовский скит в качестве псаломщика.

Следующий перевод наиболее всего пришёлся по душе молодому монаху – его перевели в скит Иоанна Предтечи. Особенно в этом скиту привлекала Иакинфа строгость подвижнической жизни и наличие духоносных старцев, под чьим руководством он провёл здесь целых 6 лет.

Трифонов Печенгский монастырь

Трифонов Печенгский монастырь

Следующий перевод стал совершенной неожиданностью для отца Иакинфа – 19 октября 1921 года его назначили настоятелем Свято-Троицкого Трифонова Печенгского монастыря. Это было тем более удивительно для Иакинфа, что на тот момент он даже не был священником, а был простым монахом. Однако вслед за этим очень быстро последовали его рукоположения: 13 ноября – в иеродиакона, спустя два дня – в иеромонаха, и уже 11 декабря того же года он стал игуменом. 30 1921 годы декабря Иакинф уже вступил в должность настоятеля Печенгского монастыря.

Впрочем, хоть он был и удивлён, но своё назначение отец Иакинф принял весьма спокойно. Он сам отметил некоторые необычные изменения, которые в нём произошли. Например, будучи от природы робким, как он сам признавался, Иакинф раньше, случалось, даже не подходил на всенощном бдении к Евангелию, так как при этом у него от волнения подкашивались ноги, и он боялся упасть. Однако с назначением на должность настоятеля на смену этому страху вдруг пришли слёзы, о чём он сам с умилением вспоминал.

По сути, новый игумен должен был приступить к восстановлению обители

На то время Трифонов Печенгский монастырь находился в разорённом безбожными советскими властями состоянии. По сути, новый игумен должен был приступить к восстановлению обители. В свою должность отец Иакинф вступил с обращения к братии, в котором заранее просил извинения за свои возможные ошибки по причине малоопытности и призывал положить в основу монашеской жизни в обители мир и взаимопонимание между братией.

Возвращение на Валаам

10 лет провёл игумен Иакинф в Печенгском монастыре. Всё это время он болезненно ощущал огромную разницу между жизнью в этой обители и Валаамом и скучал по своему родному монастырю. Его прошение о возвращении на Валаам было удовлетворено, и весной 1932 года Иакинф вернулся в дорогую сердцу Валаамскую обитель. Он сразу же был направлен в родной Иоанно-Предтеченский скит. А 8 мая 1933 года Иакинф принял схиму с наречением имени Иоанн.

Жизнь в Предтеченском скиту была по душе схиигумену Иоанну, нравилась она ему и своей уединённостью. Он с радостью вспоминал, как однажды ему даже довелось встречать праздник Пасхи Господней одному. Однако уменьшение количества пустынников в скиту сделало невозможным дальнейшее проживание здесь отца Иоанна, и в 1937-м году он вынужден был вернуться в главный монастырь, где был назначен духовником обители.

Новый Валаам

Судьбоносным для Валаамского монастыря стал 1940 год, когда в результате советско-финской войны Валаамский архипелаг отошёл к СССР, что грозило монастырю закрытием. По этой причине братия Валаамской обители, в числе которой был и схиигумен Иоанн, вынуждена была переехать в Финляндию. Здесь в местечке Паппиниеми на берегу озера Юоярви они основывают новый монастырь, который получил название Нового Валаама. Интересна история основания этого монастыря, выбор места для которого был не случаен. Когда игумен с частью братии осматривали продающиеся усадьбы, на стене здания одной из них они увидели икону преподобных Сергия и Германа Валаамских, что было воспринято ими как верный знак, что именно сюда должны переехать монахи из Валаама.

Новый Валаам

На стене они увидели икону преподобных Сергия и Германа Валаамских, что было воспринято ими как знак

Главным послушанием отца Иоанна в Новом Валааме стало духовничество. Также до конца своих дней, пока позволяли силы, он нёс вместе с братией и другие послушания по хозяйству: работал в поле, рубил дрова. В свободное время схиигумен Иоанн вёл обширную переписку со своими духовными чадами, как правило, русскими эмигрантами, разбросанными по всем концам земли. Были среди его духовных дочерей также многие монахини из Пюхтицкого монастыря, духовно окормлять которых он стал ещё на Валааме.

Погребение старца

Постепенно силы оставляли отца Иоанна: последние годы у него очень болели ноги, он сильно страдал от водянки и грыжи. С ноября 1957 года старец находился в доме престарелых в Хейнявеси. Спустя несколько месяцев он вернулся на Новый Валаам, по которому очень скучал. В обители он и умер. Произошло это 6 (по другим источникам – 5) июня 1958 года. При жизни схиигумен Иоанн был скромен и любил тишину. Такими же скромными, как вспоминали некоторые очевидцы, были и его похороны. Старец был похоронен на кладбище Нового Валаама.

29 ноября 2018 года схиигумен Иоанн (Алексеев) был прославлен в лике преподобных Синодом Константинопольского Патриархата по представлению Финляндской Православной Церкви.

«Письма Валаамского старца»

Среди духовных чад старца Иоанна (Алексеева) были люди и простые, и весьма образованные, различные по своему социальному статусу и духовному устроению – ко всем он умел найти подход и нужные слова. Сам он порой удивлялся, как он, не имея достаточного образования, мог писать людям интеллигентным и высокообразованным. «Иногда смущает меня мысль: ‟Зачем я переписку веду, безграмотный, с образованными?” » – писал отец Иоанн. Сам он в подписи к письмам всегда называл себя «сомолитвенником», но никогда – старцем. Любил также подписываться: «архигрешный схиигумен Иоанн», называл себя «хромающим на обе ноги духовно».

Сам он всегда называл себя «сомолитвенником», но никогда – старцем

Особую роль в издании писем отца Иоанна сыграла семья Коллиандеров: художница Инна Коллиандер и писатель Тит Коллиандер. Именно последний предложил схиигумену Иоанну издать его письма и взялся их редактировать. До этого некоторые письма, переведённые на финский, уже публиковались в 1950-тые годы в журнале «Аамун Койтто». Старец предложил назвать сборник «Письма о духовной жизни», Тит предложил другое название: «Письма Валаамского старца». Отец Иоанн согласился.

В 1956-м году небольшой сборник на русском языке впервые вышел в Хельсинки. Затем он был переведён на несколько иностранных языков и неизменно получал хорошие отзывы читателей. Единственной целью публикации писем схиигумена Иоанна (Алексеева) была духовная польза для читателей, а не личная слава.

Из «Писем Валаамского старца»

Схиигумен Иоанн (Алексеев)

Духовная жизнь, как рост телесный: человек сам себя не замечает. Однако признак духовности состоит в том <…>, когда человек видит свои грехи, аки песок морской. В этом здравие души.

Если будешь строго следить за собой, поистине увидишь себя хуже всех, тогда и хвалящий тебя не повредит, ибо люди смотрят только на внешность человека, а внутренне его не знают.

Нам должно стремиться к добродетели, насколько хватит наших сил, но устоять в добродетели состоит не в нашей власти, а в Господней, и хранит Господь не за наши труды, а за смирение.

Такой заповеди нет, чтобы требовать от других любви и исправной жизни. Пусть позаботятся о других те, кто поставлен на это Промыслом Божиим.

Грехи никогда не удовлетворишь, чем больше их кормишь, тем больше они требуют пищи.

От скорбей две пользы: первая – усердие к Богу и благодарность от всей души, вторая – избавляет от суетных попечений и забот.

Без молитвы жизнь будет многовоздыхательна, а от молитвы, когда получишь навык, сердце возвеселится и умиротворится – блаженное состояние.

Наш должен быть труд, а успех зависит от благодати, благодать дается не за труды, а за смирение; кто насколько смирится, настолько и благодать приходит.

Если по духу найдется человек, вот тогда поговорить и посоветоваться с ним – такой способ в наше время самый лучший. А неопытный руководитель может только повредить духовному делу, таких случаев немало было в прежние времена и в наше.

Полезнее всего видеть всех хорошими, а себя хуже всех.

Аще случится пошатнуться в добродетели – не трепещи, ибо наше естество очень изменчивое. Ангелам только свойственно неизменно стоять в добродетели.

Духовная жизнь подобна дереву, сказали святые отцы, без листьев, т.е. без трудов плодов не бывает, однако и без плодов дерево посекается.

По свободной нашей воле мы должны трудиться в угождении Богу, тогда благодать помогает нам, а если не будем трудиться, и благодать Божия не поможет; наш труд и благодать Божия идут совместно.

Хотя и тяжеловато терпеть скорби, но очень полезно. И мы должны готовиться, с Божией помощью, терпеть поношение, укорение, презрение и насмешки. Если так подготовимся, когда они придут, легче будет переносить их.

Немощей бояться не надо, ибо Господь снисшел с небес для немощных. Человек если сознает свою немощь и покается, Господь, по Своей благости, не помянет его немощей и грехов. Больше всего надо бояться диавольской гордости, тщеславия, вражды и осуждения, а немощи смиряют наше мнимое благочестие.

Когда говоришь что кому на пользу души – говори просто. Не надо думать, чтобы повлиять на человека. Это сделает благодать Божия помимо нашего желания, если только будет на пользу слушающему.

Во всех недоуменных вопросах возьми себе за правило совет богомудрых святых отцов: если предстоит тебе два зла – выбирай меньшее, а если две добродетели предстоят – выбирай большую.

Временное уединение полезно, ибо маленько успокаивается дух от разной суеты. А чтобы жить в уединении... Оно страсти не врачует, а только усыпляет. Если внимательно жить в народе, скорее придешь в самосознание, ибо здесь много страшных причин, которые обнаруживают нашу гниль.

Если что случится человеческое, помнить надо, что мы не мудрее премудрого Соломона, не крепче пророка Давида и не ревностнее апостола Петра.

Строй-ка себе свой домик, а о чужих не заботься, тогда узнаешь, как строить домики для других.

Знание без духовных опытов только кичит.

Святое Писание надо читать не для знания, а для того, чтобы спасти свою душу.

Не горячись высоко прыгать, в духовной жизни требуется терпеливая постепенность.

Поношение очень полезно, а хваление очень вредно, ибо этим ногу подставляют в духовной жизни. Тщетная слава очень нас связывает и ослабляет нашу свободную волю.

Серебро узнается пробой, а подвижничество – смирением.

Мы должны глубоко веровать в Божий Промысл и не доискиваться причин, отчего происходит с нами то и другое.

Мы должны делать все ради Бога, а на людей не обращать внимания, ибо люди сегодня хвалят, а завтра свалят.

Человеку свойственно падать, а диаволу – не каяться.

Только святые ангелы живут без перемен, непрестанно славят Господа. А мы должны терпеть. Во время трудного переживания – ждать радости, а во время радости – ждать скорбей.

Вместе жить и чтобы был мир душевный, требуется терпение и смирение, а как у нас нет этих добродетелей, и думается нам: всё другие виноваты, а не мы. Однако надо стараться, чтобы хоть долго не сердиться, иначе молитва в толк не пойдет.

Если человек усвоит память смертную, тогда только и будет правильный взгляд на свою временную скоропроходящую жизнь.

Болезни и скорби – не случайные явления, а Богом посылаются для нашей пользы. И их можно назвать брачной одеждой, в которой могли бы мы войти в брачный вечный чертог.

Очень трудно уступить другому – это могут только великие души, а слабенькие крепко настаивают на своем.

Свойство гордости – видеть в себе только хорошее, а в других только худое, а свойство смирения – видеть свои грехи, а в других добрые качества.

Конечно, телесный труд нужен, ибо без него и плодов не будет. Однако знай, что все телесные труды – не как добродетель, а как пособие к добродетели. Многие много трудились, а плодов не получали, ибо труд их был внешний, убивающий дух.

Мы не должны себе верить, пока не ляжем в гроб. И в добродетели устоять зависит не от нас, но от благодати Божией. А Господь хранит за смирение: насколько человек смирится, настолько и преуспевает в духовной жизни.

Человечество мятется, и бедные люди не знают секрета внутреннего мира, не знают, как обрести его. Вот секрет: не вмешивайся ни в какие чужие дела и не подмечай немощи ближнего твоего. Знай только себя, и довольно с тебя. Если это исполнить, поверь мне, будешь всегда мирный.

Эта наша жизнь временная и наполнена разными скорбями, и никто не может их избежать, только скорби разные бывают. А как душа сотворена по образу и по подобию Божию, кроме Бога, нигде и никогда не найти спокойствия и утешения. Если будем располагаться на волю Божию, тогда скорби будут тревожить только слегка.

Помыслы, от которых бывает душевный мир и умиление, – верно знай, что они ангельские. А помыслы, от которых бывает душевное смущение и расстройство, – это бесовские.

Человечество изобрело вежливость вместо любви, и под этой вежливостью скрываются тщеславие, лицемерие, лукавство, гнев и прочие страсти душевные.

Осуждающий других уподобляется антихристу, ибо восхищает суд Божий.

Насколько очищается сердце от страстей, настолько Бог познается, и будет Царство Божие внутри Вас.