«Все время, пока он находился в клинике ВМА, не было ничего, что говорило бы о том, что это – патриарх. Вся та прежняя жизнь – обязанности, которые он исполнял как первый среди равных: приемы, встречи с делегациями и различными официальными лицами… все это как будто умерло в нем. Как будто он никогда этим не занимался, а жил в лесной пустыни, наедине с Богом. Я заметил, что Святейший забыв отдельных людей и какие-то события, не забыл ни одной молитвы, ни одного тропаря. Помнил все , что было душеполезно, не существенное, преходящее отступило, осталось спокойствие, молитва и упование на Господа. Так он и упокоился.»