Закон о запрете УПЦ МП и его последствия для Украины. Дмитрий Скворцов

Лето Господне 2016-го началось для Украинской православной церкви (Московского патриархата) с того, что парламентский комитет по культуре и духовности (в их местном понимании, разумеется) утвердил изменения в Закон о свободе совести и религиозных организациях. Таким образом закрепляется ещё с ющенковских времён практикуемый в «демократической европейской державе» подход, когда вопрос принадлежности православного храма решает не его община (даже если она храм и построила), а некая эфемерная территориальная «громада».

Впрочем, очередное ноу-хау украинской юриспруденции имеет все шансы совсем скоро потерять свою актуальность – по причине ликвидации самого субъекта законопроекта (то есть УПЦ МП). На рассмотрении тех же «духовно-культурных» комитетчиков находится ныне проект «Закона об особом статусе религиозных организаций, руководящие центры которых находятся в государстве, которое признано Верховной Радой Украины государством-агрессором».

А то, что «государством-агрессором» «успешно воюющая» с ней Украина продолжает не успешно без кавычек закупать стратегические энергоносители; что в бюджет «агрессора» (в т.ч. и военный) платит налоги шоколадный верховный главнокомандующий «отражающей агрессию» армии и, заодно, лидер БПП, к которому принадлежат четверо авторов законопроекта; что с «агрессором», в конце концов, действует (то есть, не отменён теми же законотворцямы) Большой договор о дружбе – так это вряд ли укладывается в «арийских» черепах депутатов рады, ибо оная давно и прочно страдает диссоциативным расстройством множественной идентичности (проще говоря – массовым раздвоением личности). Ведь, скажем, ни за разрыв отношений с «агрессором», ни за введение военного положения сей орган не проголосовал.

Соавтор законопроекта депутат Сэргий Высоцькый о православной колонне на 9 мая: «Тут агенты Русского мира»

Итак, задачами законопроекта являются «выявление… вмешательства со стороны государства-агрессора… через религиозный фактор в государственно-конфессиональную, межконфессиональную сферу отношений в Украине и на ход общественно-политических процессов в государстве; предотвращение проявлений дестабилизации религиозной среды и разжиганию межрелигиозной розни в Украине». То есть, Церковь априори представляется агентом влияния и источником религиозной розни. Такая вот «презумпция невиновности» по-украински.

Посему, согласно предлагаемому закону, с такой религиозной организацией украинское государство должно заключать договор о её «особом статусе». Причём, именно религиозная организация обязана подать документы в орган власти для заключения договора, как будто договор этот ей, а не государству нужен.

В этом договоре Церковь принуждается «уважать другие религиозные организации, которые проводят свою деятельность на территории Украины». То есть, читай:

– уважать право филарэтовцев и автокефалистов (пытающихся разорвать эту же Церковь и тем лишить спасения как можно больше граждан Украины);

– восторгаться специально созданной для искоренения Православия унией (которую даже Ватикан признал «недопустимым более методом достижения церковного единства»);

– лить слезы умиления от иудейского учения о Христе как лжепророке;

– и в воздух клобуки бросать при известии о регистрации на Украине очередной церкви сатаны.

Но даже при соблюдении данных условий регистрация / перерегистрация устава Церкви Христовой на Украине, возможна лишь после «положительной экспертной оценки» регистрационных документов «независимыми» (и это на современной Украине-то!) специалистами (вроде того же «религиоведа» Елэнського). Затем в трехмесячный срок (выделено здесь и далее мной, – Д.С.) рассматривается заявление о регистрации. И только после этого «назначение центрального и регионального руководства религиозной организации(то есть предстоятеля УПЦ и епископов! – Д.С.) происходит после согласования соответствующих кандидатур от религиозной организации с центральным органом исполнительной власти». Да уж – чувствуется рука и бесценный опыт агента КГБ тов. Антонова (оперативная кличка Филарета), который не только назначал епископов после согласования с органами, но и сам был поставлен на киевскую кафедру – вторую по значению в крупнейшей поместной церкви мира – в тридцатисемилетнем возрасте.

Православная Церковь на Украине по предлагаемому закону теперь должна будет «в обязательном порядке согласовывать с государственным органом, осуществившим регистрацию устава, приглашение иностранных религиозных деятелей для осуществления ими проповеднической и другой канонической деятельности». Это значит, что не только МИД теперь будет наделён правом отказать в предстоятельском визите к собственной пастве Патриарху Московскому, но и куда более мелкие крысы из канцелярий при минкульте. Впрочем, эти-то рогатки каноническим правом обходятся, но не станем открывать невеждам общеизвестные истины.

И, наконец, главное: «В случае установления факта сотрудничества с представителями милитарно-террористических группировок государственный орган… инициирует в порядке, предусмотренном действующим законодательством, прекращение деятельности религиозной организации на территории Украины». А, как мы понимаем, фактов сотрудничества «московской церкви» с «российскими террористами» (вплоть до «корректировки попами огня с колоколен их монастырей») одни только телевизионщики украинские «установили» достаточное для запрета количество. Да и вышеупомянутые «эксперты» как дважды два «докажут» нам, что, к примеру, совершение треб в «стане боевиков» – ни что иное, как «сотрудничество» с оными.

Вне парламентских стен политики безо всяких обиняков называют данный документ законом о полном запрете УПЦ. Член тимошенковской «Батькивщыны» известный украинский графоман Яворивськый поясняет: «Это вызвано тем, что священники Московского патриархата не занимают патриотическую позицию». «Непатриотичность» же УПЦ, как известно, заключается в том, что это единственная конфессия на Украине, призывающая к прекращению «братоубийственной войны».

Посредством такого закона, по признанию тимошенковца, решается и болезненный для свидомитов вопрос принадлежности Киево-Печерской лавры: «Я точно знаю, что это обсуждается в Киевской городской администрации и городской раде Киева. Все три лавры Украины – Киево-Печерская, Почаевская и Святогорская – принадлежат Московскому патриархату. Украинские власти считают, что это крайне несправедливо».

Чем же на «восстановление справедливости» в понимании этих, с позволения сказать, «властей» может ответить Церковь?

Собственно, ответ уже готов и выписан. В своей Социальной концепции УПЦ (МП) соглашается с тем, что власти имеют полное право определять юридический статус Поместной Церкви, «предоставляя ей возможность нестесненного исполнения церковной миссии или ограничивая такую возможность».

Но.

«Государственная власть тем самым перед лицом Вечной Правды выносит суд о себе самой и в конце концовпредрекает свою судьбу», – предостерегает Церковь, предупреждая, что «сохраняет лояльность государству» лишь до того предела, пока последнее не препятствует Ей исполнять Божественную заповедь «совершать дело спасения людей в любых условиях и при любых обстоятельствах». В случае же невозможности «повиновения государственным законам и распоряжениям власти со стороны церковной Полноты»священноначалие может «обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению».

А неповиновение крупнейшей конфессии в государстве (по своей численности превышающие все остальные «церкви» вместе взятые) – в государстве, которое и без того на соплях (к тому же пьяных) держится – уж действительно очень скоро исполнит «предречение его судьбы».

http://radonezh.ru/analytics/zakon-o-zaprete-upts-mp-i-ego-posledstviya-...