За что ж они его так мучили... Игумен Нектарий (Морозов)

Шарлатанство - всегда страшная вещь: надеешься на исцеление, а в итоге болезнь усугубляется. Но особенно страшно сталкиваться с шарлатанством духовным: здесь вред терпит не тело, а бессмертная душа...

Мы уже не раз обращались на страницах "Православной веры" к "книжной" теме. Наша газета старается держать своих читателей в курсе наиболее интересных новинок православного книгоиздательства, публикует рецензии на вышедшие недавно книги. Но несколько дней тому назад в информационно-издательский отдел епархии обратились две верующие женщины - по поводу "новинки" совсем иного рода. Содержание прочитанной ими книги заставило усомниться: действительно ли принесет она пользу тем, кто возьмет ее в свои руки?

"По вере вашей да будет вам..." (Мф. 9, 29) - такими евангельскими словами озаглавлено жизнеописание, как заявлено в нем, "пензенского старца схиигумена Алексия (Шумилина)", вышедшее в свет в Петербурге в 2006 году. Вопрос вызывает уже самая обложка ее, на которой изображен преклонных лет монах в инвалидной коляске. Смущает выражение его лица, поскольку при взгляде на него трудно избавиться от мысли, что нездоровье этого человека носит не только физический, но и душевный характер. Однако первому чувству в подобных случаях верить нельзя, поскольку внешность порой очень обманчива. Естественно, что возникло желание познакомиться с книгой получше, тем более что о таком подвижнике, как схиигумен Алексий (Шумилин), слышать нам никогда не приходилось (это особенно удивительно, учитывая, что скончался он совсем недавно, 8 января 2005 года, и жил так недалеко от нас, в соседней епархии).

И вот то ощущение, от которого при чтении настоящего жизнеописания никак не удавалось избавиться: книга ни о чем. Бесконечное переливание из пустого в порожнее, абстрактные рассуждения - и практически никаких фактов. А те факты, которые все-таки приводятся, поражают какой-то внутренней нелогичностью, несогласованностью друг с другом.

Очевидно, что Михаил Иванович Шумилин, 1930 года рождения, был инвалидом детства: "Родился с тяжелым физическим недугом: совсем больной, он не мог ни ходить, ни обслуживать себя хоть сколько-нибудь. Он был старшим, но его, беспомощного и немощного, нужно было кормить с ложечки, поить, умывать..."

И это первое, что приводит к неизбежному "конфликту восприятия": постойте, но как же, да и кем был он пострижен в монашество и рукоположен в священный сан? Ведь исполнять священническое служение, да что служение - и обойти вокруг престола на хиротонии он бы не смог.

Тем поразительнее и невероятнее рассказ о том, кто совершал хиротонию. По утверждению авторов, рукоположил Михаила (Шумилина) в священный сан митрополит Тетрицкаройский Зиновий (Мажуга). А присутствовали при этом также митрополит Рижский и Латвийский Леонид (Поляков), архимандрит Таврион (Батозский) и архимандрит Серафим (Тяпочкин). Достойно при этом внимания, что владыка Зиновий жил в Тбилиси, митрополит Леонид и отец Таврион - в Риге, архимандрит Серафим - в Белгороде. Где и почему они собрались вместе ради хиротонии раба Божия Михаила - совершенно непонятно.

Еще непонятнее, как митрополит Зиновий, в прошлом Глинский монах, архиерей, привыкший свято чтить церковные каноны, мог рукоположить в священный сан человека, чья хиротония по церковным канонам в виду неспособности к священнодействию была решительно невозможна.

Окончательно все запутывает повествование о том, как хиротония происходила на практике, поскольку из описания становится ясно, что была это и не хиротония, а монашеский постриг.

Далее следует рассказ о жизни о. Михаила и о его духовнической, а затем и старческой деятельности. Рассказ, впрочем, до крайности туманный. Где служил (да и служил ли вообще) о. Михаил, понять из него практически невозможно. Что опять-таки очень чудно: ведь рукополагается священник всегда не "просто так", а к конкретному храму или обители.

Также говорится о молитвенных подвигах о. Михаила, но каковы они были, в чем заключались, снова неизвестно. Когда же речь заходит о присущей ему практике духовного окормления, то здесь преобладают рассказы о не совсем понятных с духовной точки зрения чудесах и о случаях колдовства и противостояния нечистой силе.

В недоумение приводит и фотоматериал, широко представленный в книге. Например: фотография большой рыжей коровы, задумчиво глядящей в объектив, и подпись под ней: "Молитвенная помощь старца не раз спасала корову-кормилицу". Или фотография самого о. Михаила (точнее уже Алексия - в схиме), лицо которого искажено гримасой или улыбкой, припавшая к его руке монахиня и другая подпись: "Ни с чем невозможно сравнить благословение, полученное от старца".

В качестве приложения к жизнеописанию дан "Акафист преподобному отцу нашему схиигумену Алексию, старцу Пензенскому". Это - своеобразный "апофеоз" той нелепости и несуразности, которыми отличается книга в целом. Прежде всего, издатели объясняют, что "обычно акафист составляют святым до церковной канонизации". А затем следует сам акафист, отдельные строфы которого, своими незамысловатыми рифмами напоминающие частушки, хотелось бы процитировать. Например:

 "Радуйся, друже Троицы, не давай в грехе успокоиться".

 Или:

 "Радуйся, крепкий битвою, оживляющий нас молитвою".

 Еще:

 "Радуйся, велий схимниче, в тьме сомнения нам светильниче".

 И еще несколько:

 "Радуйся, схиигумене, посрамление книжных умников". "Радуйся, сердце доброе, никому в мире не подобное". "Радуйся, Божий труженик, ко спасению очень нужный нам".

Если суммировать впечатления от прочитанной книги, то сказать можно так: от нее веет каким-то страшным духовным нездоровьем, более того, она вся проникнута не только прелестным, но и в полном смысле этого слова сектантским духом.

Естественно, что поскольку на книге стоит благословение правящего Архиерея Пензенской епархии Архиепископа Пензенского и Кузнецкого Филарета, сотрудники информационно-издательского отдела Саратовского епархиального управления обратились за разъяснением в епархиальное управление в Пензу. Там был получен следующий ответ: благословения на издание данной книги Владыка Филарет не давал. И более того - документов на такого клирика, как схиигумен Алексий (Шумилин), в Пензенской епархии нет.

А между тем книга, о который мы говорим, лишь одна из пяти, уже вышедших в данной "серии". И активно распространяются эти издания не только в Пензенской, но, в частности, и в Саратовской епархии. Ведется серьезная "агитационная" (иначе не скажешь) работа. Собираются средства на "часовню на могиле старца", на "монастырь" и на другие, менее, может быть, определенные цели. И уже звонили и обращались в епархиальное управление люди, столкнувшиеся с напором почитателей "старца Алексия" и этим напором смущенные и обескураженные. А кто-то уже успел и деньги пожертвовать и теперь скорбит о том, что куда с большей пользой мог бы их израсходовать, однако - назад дороги уже нет.

Кем был "отец Алексий"? Трудно сказать. Единственное чувство, которое возникает по отношению к нему после знакомства с жизнеописанием, - острая жалость.

Один священник, просматривавший опубликованные в книге фотографии, увидел снимок, на котором "старец" лежит, буквально примотанный ремнями безопасности к заднему сиденью "Газели". И одно только и смог сказать: "За что ж они его так мучили-то, бедного!..". Действительно - жестоко это. Но тут мы уже ничего не сможем сделать.

Другое не менее жестоко: людям, ищущим пищи духовной, вкладывать в протянутую руку "камень" в виде такого жизнеописания, "чудес" и акафиста. Потому-то и предостерегаем мы всех потенциальных читателей этой книги: "По вере вашей будет вам". Поэтому не верьте лжи, верьте только истине.

 Игумен Нектарий (Морозов). По вере вашей да будет вам. СПб., 2006. С. 21.        http://www.anti-raskol.ru/pages/764