"Я верю". Как понимает христианин эти слова? Сергей Худиев

В самом разгаре рождественский пост — особые для каждого христианина дни, в которые мы обращаем взгляд к истокам нашей веры. Это время, когда вновь с особой глубиной мы осмысливаем события, произошедшие две тысячи лет назад, и когда мы пытаемся еще раз ответить себе на вопросы, кажущиеся на первый взгляд простыми: что значит слово «вера», что имеем мы в виду, когда говорим «я верю»?

В согласии принимать какое-то знание как достоверное всегда есть момент нашего выбора, решения — мы можем отказаться. Детский стишок Сергея Михалкова про упрямого Фому (как Вы понимаете, наш журнал назван в честь совсем другого Фомы) хорошо иллюстрирует эту возможность:

— Купаться нельзя:
Аллигаторов тьма.
— «Неправда», —
Друзьям отвечает Фома.
Трусы и рубашка
Лежат на песке.
Упрямец плывет
По опасной реке.

Неверие кончается для Фомы плохо:

Трусы и рубашка
Лежат на песке.
Никто не плывет
По опасной реке.

Часто неверие выглядит настолько глупым, что мы просто не рассматриваем такую возможность всерьез; тем не менее, в любом принятии чужих слов есть элемент веры. У веры есть и другой оттенок — «доверие», отношение не столько к информации, сколько к личности — мы доверяем близким друзьям или родным. Мы верим, что они нам желают добра и не причинят вреда. Мы можем безбоязненно доверить им свое имущество, здоровье и жизнь. Итальянский философ Луиджи Джуссани приводит вполне понятный пример:

«Если бы сегодня вечером к моему возвращению домой мать приготовила мне вареный рис, а я, проголодавшись, вместо того чтобы наброситься на еду, внезапно остановился и стал бы смотреть на блюдо, то она озабоченно спросила бы: «Но… что с тобой? Тебе плохо?» А если бы я ответил: «Нет. Но я хотел бы исследовать это блюдо, чтобы быть уверенным, что там нет цианистого калия», — моя мать сказала бы: «Ну и шутник же ты!» однако если бы она увидела, что я не шучу, то позвала бы не химика, а психиатра. Уверенность в том, что моя мать не имеет намерения отравить меня, существует независимо от возможности провести химический анализ приготовленного блюда».

Такая вера — как вера сообщениям, так и вера людям — может быть обоснованной или нет, но мы все понимаем, о чем идет речь. У всех нас есть определенный опыт доверия.

Бог открывает Себя людям

Вера в Бога затрагивает оба этих значения — мы доверяем Богу как личности и мы верим тем истинам, которые Он открыл в своей Церкви. Но любое доверие возникает в ответ на чьи-то слова или действия — вы не можете решать, верите вы в слова другого или нет, пока с вами не заговорили. Молодой человек из примера Джуссани не может с доверием принять пищу, пока ему ее не предложат. Вера в Бога — это ответ на Откровение, ответ Богу, который заговорил, открылся людям.

Богословы говорят об общем и особом Откровении. Общее откровение можно коротко описать словами великого немецкого мыслителя Иммануила Канта — «звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас». Когда мы поднимаем глаза к звездному небу — особенно когда мы выбираемся из города с его загрязненным воздухом и ночными огнями — мы видим то, о чем сказал великий поэт и великий ученый: «Открылась бездна звезд полна / Звездам числа нет, бездне дна», и вместе с ним можем воскликнуть: «Несведом тварей вам конец? / Скажите ж, коль велик Творец?». Мы можем опустить глаза вниз, в микромир, к атому углерода и изумиться его удивительному устройству, благодаря которому на земле возможна жизнь; всё творение свидетельствует о Художнике и Устроителе всего, Боге. Конечно, мы можем отвергнуть это свидетельство, закрыть глаза и заткнуть уши; но это никак не отменяет того, что Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь (Пс 18:2).

Бог говорит в человеческом сердце голосом совести — по словам Апостола Павла, ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую (Рим 2:14,15). Все благое и прекрасное, все доброе и справедливое в мире имеет своим источником благость Бога, который заботится о своем творении — и особенно о людях.

Грех глубоко подорвал (хотя не уничтожил до конца) способность людей воспринимать естественное Откровение, и мы нуждаемся в том, что называется особым, или специальным Откровением. Сначала Бог открыл Себя через пророков Ветхого Завета, миссия которых состояла в подготовке пришествия Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.

Во Христе Бог открылся человечеству полным и исчерпывающим образом, более того, в Господе Иисусе мы встречаем не просто выдающегося посланника от лица Божия, но самого Бога. Откуда мы это знаем? Он Сам так сказал.

Видевший Меня видел Отца

В Евангелии мы встречаем человека из плоти и крови, человека, жившего в конкретное время в конкретном месте, выходца из среды небогатых ремесленников, но о нем даже Его враги сказали: никогда человек не говорил так, как Этот Человек (Ин 7:46). Чем больше мы вчитываемся в текст Евангелий, чем больше пытаемся понять их в их библейском, историческом и культурном контексте, тем более поразительным оказывается то, что Иисус говорил о Себе. Он говорил, что пребывал с Отцом прежде бытия мира. Он говорил, что имеет власть прощать грехи. Он говорил, что именно Он, Иисус, придет судить все народы в последний день. Он говорил, что те, кто доверятся Ему и последуют за Ним, обретут вечную жизнь.

Его слова не дают нам возможности отнестись к Нему как к почтенному древнему учителю, которого можно при случае процитировать, на которого можно сослаться — и убрать книгу на полку. Если Иисус говорил правду о Себе, то Он не древний, занесенный песками времен учитель, а живой Господь и Спаситель. Вопрос Ты веруешь ли в Сына Божия? (Ин 9:35), обращенный к Его современникам, точно так же обращен и к нам. Открывая Евангелие, мы встречаем Его так же реально, как исцеленный слепорожденный, мытарь Закхей или самарянка у колодца. Митрополит Антоний Сурожский рассказывает об опыте обращения, который он пережил в ранней юности: «Я сидел, читал, и между началом первой и началом третьей главы Евангелия от Марка, которое я читал медленно, потому что язык был непривычный, я вдруг почувствовал, что по ту сторону стола, тут, стоит Христос. И это чувство было настолько разительное, что мне пришлось остановиться, перестать читать и посмотреть. Я смотрел долго; ничего не видел, не слышал, чувствами ничего не ощущал. Но даже когда я смотрел прямо перед собой на то место, где никого не было, у меня было яркое сознание, что тут несомненно стоит Христос. Помню, я тогда откинулся и подумал: если Христос живой стоит тут — значит, это воскресший Христос; значит я достоверно знаю лично, в пределах моего личного, собственного опыта, что Христос воскрес и, значит, всё, что о Нем говорится, — правда».

Христиане — это те, кто принимают Свидетельство Иисуса о Себе: мы верим, что то, что Он говорит — правда. Мы «веруем Ему, яко Царю и Богу», как говорится в чине Крещения. Что это означает на практике?

Вера как упование

А я на Тебя, Господи, уповаю; я говорю: Ты — мой Бог(Пс 30:15). Для нас слово «уповать» звучит несколько архаично, но более современный перевод — «надеюсь» — мог бы сбивать с толку. Для нас «надежда», увы, довольно слабое слово, что-то из выражения «понадеяться на авось». Но псалмопевец именно уповает — полагается на Бога всем сердцем, вверяет свою жизнь Ему. Христиане вверяют свою жизнь Иисусу Христу — как мы говорим на каждой Литургии, «сами себя, и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу предадим». Мы больше не принадлежим себе — мы принадлежим Господу Иисусу. Мы вверяем нашу временную и вечную участь в Его руки и на Него — и только на Него — возлагаем надежду нашего вечного спасения.

Истина о том, что Христос умер за каждого из нас, если мы усваиваем ее всерьез, меняет всю нашу жизнь; как сказала одна простая женщина, «если я поверю, что Христос умер за меня лично, я же никогда больше в жизни не смогу солгать».

Вера как послушание

Вера — когда она есть — всегда проявляется в послушании. Если мы доверяем врачу, мы принимаем предписанное им лечение; если мы доверяем проводнику, мы идем за ним; если доверяем инструктору по технике безопасности, мы не делаем того, что он запретил. «Я на Тебя, Господи, уповаю» возможно только вместе с »Что повелишь мне делать, Господи». В этом послушании можно выделить две стороны — послушание разума и послушание воли. Мы признаем, что Христос прав, а мы — нет; мы готовы пересмотреть наши взгляды на мир, на Бога и на самих себя согласно Его истине. Нередко бывает, что люди в своих духовных поисках успевают побывать в самых разных общинах и сектах и нахватать обрывков самых разных учений. Само по себе это довольно обычно: блаженный Августин, например, перед тем как прийти в Церковь, успел побывать в секте манихеев. Но обращение ко Христу требует пересмотра прежних воззрений, поэтому в Церкви существует специальный чин отречения, отказа от воззрений, несовместимых с правой верой во Христа. Мы больше не верим в реинкарнацию, а верим в Воскресение Мертвых; мы больше не верим в карму, а верим в Прощение Грехов.

Некоторые представления, усвоенные в миру, тоже будет необходимо оставить, например, для того, чтобы принять истину о святости брака или о неприкосновенности человеческой жизни с момента зачатия и до естественной смерти. По этим нравственным вопросам современный мир часто расходится со Христом — и мы принимаем сторону Христа, а не мира.

Этот пересмотр взглядов приводит к послушанию воли — мы изменяем наше поведение сообразно Христовой истине, сообразно заповедям Божиим. Апостол приводит простейший пример: Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся (Еф 4:28). Тот, кто обделял ближнего воровством, должен теперь трудиться, чтобы уделять ему. Это верно и в отношении других грехов: поверить во Христа значит больше так не делать, а, напротив, стремиться к исполнению заповедей.

Исправление наших взглядов и нашей жизни не будет моментальным — это долгий и нелегкий процесс, в ходе которого мы будем остро нуждаться в помощи Церкви. Мы будем переживать взлеты и падения, а иногда — тяжело спотыкаться. И тут нам надо будет помнить, что упование наше — Христос, Его любовь неизменна, и, упав в грязь, нам надо подняться, принять Его прощение и идти дальше. Как обещает Апостол, Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды (1Ин 1:9).

Вера Церкви

Евангельское послание о Христе дошло до нас через многие поколения тех, кто верил в Него, тех, кто со времен Апостольских и до наших дней хранил и возвещал Его слово, жил им и страдал за него. Христос обращается к каждому из нас лично, но Он делает это через Церковь, и у нас нет другого Евангелия, кроме того, которое дошло до нас через Церковь, и другого Христа, кроме того, которого она провозглашает.

Христос говорит: Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф 16:18), и чтобы стать Ему своим, надо присоединиться к Его Церкви. Для многих людей тут начинаются трудности — и неудивительно. Ведь именно с Церковью связан переход от теоретического согласия к подлинной вере. Если мы уверовали во Христа, это должно проявиться в том, что мы следуем Его повелениям, в частности, принимаем Крещение, участвуем в молитвенной жизни Церкви и приступаем к Таинствам.

Обрести веру

Иногда людям кажется, что вера, как и любовь — это что-то вроде высокой температуры, что-то, что с человеком «случается» помимо его воли, а потом так же, «само по себе» может и пройти. Это можно отнести к мистическому опыту, чувству, переживанию — но не к самой вере. Бог очень бережно относится к человеческой свободе, он дает нам возможность уверовать, но не принуждает к этому.

Покайтесь и веруйте в Еван­гелие, — говорит Господь (Мк 1:15), и это обращение к нашей воле. Это не что-то, что просто случается с нами. Это мы должны покаяться и уверовать. Это решение, которое мы принимаем перед лицом Божиего призыва — мы решаем молиться, прийти в Церковь и навсегда изменить свою жизнь. Все это невозможно без помощи Божией, но попросить об этой помощи в молитве должны мы, а не кто-то другой. Это наши уста должны произнести «Верую, Господи, и исповедую», это наши ноги должны привести нас в Храм.

Приходящего ко Мне не изгоню вон, — говорит Господь (Ин 6:37), но прийти мы должны сами.

Рисунки Ксении Наумовой

Источник: Фома.Ru