ВОЗДВИЖЕНИЕ ЧЕСТНОГО И ЖИВОТВОРЯЩЕГО КРЕСТА ГОСПОДНЯ. Игумен Филипп (Перцев)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Несколько дней назад мы праздновали праздник Рождества Божьей Матери. Мы всегда торжествуем по поводу рождения человека, и потом спустя годы отмечаем это событие. Но вот перед нами новый день, новый праздник, но сколь странен повод для нашего торжества – мы прославляем Крест.

Бог захотел стать человеком, чтобы спасти людей от вечной смерти. Он явился через обычное для всех рождение, но принял плоть от избранной Отроковицы. Но не только непорочное тело избрал Себе Господь для Своего вхождение в новое для Себя бытие — тварное бытие. Но более того Он избрал непорочное сердце. Именно сердце полное любви, полное верности привлекло в мир Бога. Апостол Иоанн открывает нам одну из самых удивительных тайн Нового Завета – Бог есть любовь (1Ин. 4, 16). Именно она привлекла Бога к этому крайнему умалению жизни в человеческом естестве. Ведь человеческая жизнь после грехопадения — это житие вне рая, это труд, это страдание. И венчается всегда эта печальная картина страшным событием – смертью. А за смертью телесное следовало вечное томление души в обителях ада, которое гораздо злосчастней, чем само разлучение души от тела. И поскольку душа вечна, то и бытие вне богообщения называется смертью вечной, не окончание, но вечное пребывание в смерть.

И Бог, будучи всеведущим, знал, что иначе невозможно спасти человека, как только через это принятие на Себя человечеством и смерть за грехи человека. И Он избрал для Себя вот эту мучительную смерть, смерть крестную, как будто Он Сам был грешен, как будто Сам был болен грехом. Он принял на Себя все проклятие греха, все унижение. Но сердце, такое боголюбящее сердце, какое было у Божьей Матери, разве оно не отрекалось от всего, чтобы стяжать одно богообщение? Разве оно внутри себя не распинало грех? Что может быть живее и прекраснее чистого сердца? И что может быть страшнее и ужаснее креста? Благоухающей молитвой сердце с помощью своей плоти рождает нового Адама, нового человека для вечной жизни, а крест исторгает душу среди страшных мучений, людского предательства и презрения. Крест — разрушающий собой плоть. Крест — препровождающий душу во вместилища ада. Может ли быть что-то в мире страшнее и смертоноснее, чем он?

И все же для нас ныне праздник, потому что, приняв на себя Богочеловека, крест осветился. Он не перестал быть орудием смерти, но та реальная стоящая в каждом кресте смерть стала прологом воскресения. Страшный символ смерти стал новым знамением беспредельной любви. И как исповедуя себя христианами, носим на себе крест, носим как торжество препобедившей смерть жизни. Апостолы и их ученики, конечно, осознавали значение креста как символа победы Христа. Но с большей полнотой тайна креста явлена была гораздо позднее. Императору Константину в начале третьего века Господь явил Свой Крест на небе в видении: «Сим побеждай!» было сказано земному владыке, который склонялся к вере во Христа. Светящийся крест, явившийся ему на небе, конечно не был копией того смертного древа, на котором был распят Богочеловек. Это был символ, знамение победы. Император повелел изобразить его на хоругвях и повел свои войска под этим знаменем к победе.

Четырнадцатилетней девице Нине явилась Богоматерь и подала ей крест, сделанный из виноградной лозы, и отправила ее проповедовать Христа, проповедовать Евангелие в страну горных диких народов – в Грузию. Эта девица одна обратила всю эту страну ко Христу своей чистотой жизни, силой Животворящего Креста. А мать императора Константина Елена на закате своей жизни тоже захотела поклониться тем местам, где был распят Спаситель. Ненавидевшие Христа иудеи и язычники, для которых Его распятие, Его жизнь были соблазном и безумием, всячески хотели истребить память о Нем. Но так удивительно бывает, что против своей воли они отметили те места, где совершались главные события жизни Христа. Так на Голгофе язычники воздвигли храм любодейной лжебогине Венере, а в Вифлееме – храм Адонису. Елена камни этих храмов обратила на построение храмов в честь Христа Господа нашего. Были проведены раскопки около Голгофы, найден был Крест, который сразу же явил себя чудом воскрешения мертвого, которого проносили мимо. И вот патриарх Иерусалимский Макарий, видя такое чудо, встал на возвышение и стал поднимать этот Крест над народом. И все люди стояли и говорили: «Господи, помилуй».

Так и мы сейчас приходим поклониться этому Кресту, поклониться этой страшной тайне, которую несет в себе Животворящий Крест – орудие смерти, ставшее дорогой к жизни, ключом к вечному Царству Христову. «Господи, помилуй», говорим мы, обращаясь к Распятому, Уничиженному, просим милости и прощения у Того, Кто Сам пригвожден. Но обращаемся мы к Нему, потому что Его смертная мука не есть признак слабости, но наоборот, свидетельство силы. На Кресте Он как человек до конца испил чашу страданий, но как Бог победил всю злобу, всю ненависть ада и осветил Крест Своей кровью, Своим прощением врагов и распинателей. И Свою победу, Свою радость Он желает по любви разделить с нами. Не будем же отвергать Его Креста. Это весьма не трудно здесь в храме, но крайне непросто в течение жизни. Верность Кресту требует непрестанного труда, постоянного самоотвержения. Но только так мы можем стать общниками благодати Христовой. Крест скорби и печали, Крест даже самой смерти, принятый нами с верою и благодарением, ничто по сравнению с той полнотой божественной жизни, даруемой нам взамен Христом. Он уже здесь оживляет нас силой Своего Воскресения, Сам процветает в верующем сердце ростками вечной жизни. Но это совершается вовсе не обычным порядком, а чудом, вмешательством Самого Бога. И потому мы можем войти в эту струю вечной жизни, впустить в себя непосредственное действие Божие необычным образом, а вопреки с великим преодолением своей природы, своих страстей.

Где около Креста законы этого мира? Где на Голгофе справедливость? Мы все должны умереть по закону тварного естества, пойти в тление по извечному пути всякой твари. Но нам дается возможность жить. Какое это привычное слово – жить. За этим стоит понятие труднообъяснимое, неизвестное еще нам. Это жизнь святых, жизнь после предела смерти, после умирания. Это вечное общение с жизнью Самого Бога. Слово крестное для одних соблазн, для других безумие (см. 1Кор. 1, 23). И в мире по сути ничего не меняется, растет технический прогресс, ухудшается экология, девальвируются какие-то прежние ценности, увеличиваются болезни. Но внутри в сердцах человек все происходит как у Каина и Авеля, как у Каиафа и Петра, как у грешников и праведников Священного Писания. Церковь воспитывает нас для вечности. Ее цель вовсе не в том, чтобы мы жили безбедно, и даже не в построении какого-то счастливого общества. Церковь ведет нас к истинной свободе, и потому посреди храма водружен Крест. Он становится основным критерием, мерилом всей жизни. Все Евангелие и можно сказать весь Ветхий Завет ведут нас к постижению этой тайны.

Не постигнув тайны Креста невозможно приобщиться к тайне воплощения, к тайне Пресвятой Троицы. В Кресте сокрыта мудрость и сила. Но чтобы исполниться этой силы, почувствовать эту крепость, мы должны постичь умом и сердцем его мудрость. Ум, к сожалению, увлекается идеями, страдает от тупиков и неразрешимостей. Сердце пеленает и вынашивает как своих излюбленных детей свои чувства и пожелания. Только правда Креста может вразумить сердце, ставшее у его подножия, обратить его от самолюбия, боголюбия и человеколюбия. Только истинно крестное способно показать нам, что все поиски нашего осуетившегося ума есть вражда против большой правды Божьей (ср. Рим. 8, 7). Свое собственное суждение, своя собственная пристрастная любовь, своя собственная воля – вот что стоит на пути креста в этом мире. И от этого сложнее всего отречься. Ведь мы созданы Творцом по Его образу не как какие-то примитивные инфузории, а как маленькие боги, как хозяева рая, как цари над всяким творением. В нас заключен целый океан, целый микрокосмос. Мы чувствуем это. И как принять, что все наше может быть ошибочным, однобоким, ограниченным, правильным только в какой-то двухмерности нашей тварности.

А в трехмерном пространстве, где добавляется еще координата духа, все наши потуги выглядят убогими детскими каракулями и недомыслием. К тому же мы забыли рай. Наши взгляды обратились к земле, к нашей временности. Зачастую мы ищем лишь комфорта и сытости, ищем спокойствия и беззаботности, ищем какого-то своего величия и власти над подобными себе. Горечь грехопадения омрачает видение вселенной, видение Творца, Который присутствует в каждой капле бытия. Даже в ближнем мы почти никогда не видим своего брата, иного себя. А дьявол, обольстивший нас, держит нас в своих сладких цепях обмана, ненавидит наше преображение, нашу свободу, наш выход из рабства.

И потому Сын Божий пришел в этот мир, пришел с безграничной любовью к каждому. Но любовь не живет отдельно от страданий. И Христос говорит Своей жизнью: Я пришел любить вас, вы пользуетесь Моей исцеляющей силой, словом Моей небесной мудрости. Вы можете поносить Меня, бить желать Моей смерти, можете предавать Меня, считать бесноватым и гордым обольстителем, но Я все равно буду любить вас вопреки всему, потому что любовь это имя Моей жизни. И оказывается вера это врата к тому, чтобы возлюбить скорбь, открыть радость покаяния, забыть о себе. Христос дает такую силу человеку Своим Крестом. Он растворил небеса, сошел из небесного блаженства, чтобы страдать и, болезнуя, вывести нас из крохотных скорлупок нашего эгоизма в беспредельную любовь Божию.

И Господь зовет нас за Собой, чтобы мы сделали выбор, чтобы сказали «нет» своей смерти и «да» всецелой любви Христовой пускай страдающей, пускай нисходящей с Голгофы, крестной, великокрестной любви, потому что в мире нет ничего более возвышенного, ничего более удивительного, чем эта любовь. Аминь.

27 сентября 2018 г.

https://www.optina.ru/sermon/vozdvizhenie18/