Властен ли человек над грехом? Протоиерей Алексий Уминский

Порой для многих неверующих людей грань между тем, что хорошо, и что плохо более определена, чем для некоторых христиан, запутавшихся в ложных поверхностных представлениях о духовной жизни. Что бы мы ни сделали, все плохо, всё недостойно – часто говорят верующие, не понимая, что этими словами они обесценивают всю человеческую жизнь. Неверующие же обычно оценивают всё соизмеримо своей совести: добрый поступок – это добрый поступок, а плохой поступок это плохой поступок, и прожив обычную жизнь, не нарушая установленных обществом норм жизни, они привыкли считать себя порядочными, хорошими и нормальными людьми.

Приходящие в Церковь новоначальные люди, прожившие долгую, насыщенную разнообразными событиями жизнь, конечно, многое в своей жизни оценивают совершенно иначе, чем это оценивается Церковью. Впервые подходя к исповеди, они берут в руки книги, созданные именно для того, чтобы помочь им в подготовке к этому таинству, но на самом деле встречаются с серьезными проблемами, потому что далеко не всегда такие книги приносят пользу. Есть среди них очень хорошие.

Лучшая из них, а может быть единственная, – «Опыт построения исповеди» отца Иоанна Крестьянкина, хотя и она для новоначальных слишком сурова. Но в основном в подобных книгах человеческая жизнь преподается, как сплошной грех, который никак и ни в чем не имеет оправдания. Новообращенный человек, взяв в руки книгу, написанную формально о грехе и об исповеди, приходит в замешательство, когда видит список грехов, в которых, оказывается, надо каяться, а он их, как грех, еще для себя не осознает.

Имея плоды нормальной хорошей человеческой жизни, – дети, семья, работа, что-то вокруг себя создал, дом построил, огород вскопал, – человек не может понять, почему добрые дела, которые он совершал, никакими добрыми делами не являются. Из подобных книг он узнает, что жил невенчаным, и любовь, которой любил, на самом деле оказывается сплошным непроницаемым грехом, и он должен за нее гореть в аду; детей не крестил; добрые поступки, которые он совершал для других людей, в своей основе имеют не добро, а мелкое тщеславие и возможность себя похвалить… То есть все, что бы он ни сделал, оказывается подсудно. Это вызывает сердечный протест, человек уничтожен, его нет, спасать некого.

В некоторых книгах подобное перечисление грехов доходит до абсурда. Мне приходилось видеть книгу, написанную петербургским священником, которая называлась «Исповедайтеся Господеви». В ней подробно перечисляются всевозможные извращения, называются такие грехи, которые непристойно даже произносить. Для кого написана такая книга? Что же это за христиане, если у них такие грехи? Они и христианами-то называться не могут. Часто в списках грехов не делается разницы между строгой аскезой и образом жизни недавно обращенного человека, хотя многое очевидно недопустимое, скажем, для монаха, например, пригласить девушку на вальс, вполне может себе позволить верующий мирянин.

Появляются поучения неизвестно откуда взявшихся «старцев», которые тоже учат, как надо правильно каяться. И если эту книжечку внимательно прочтешь, то обязательно дойдешь до какого-нибудь психического помешательства. Там все грехи названы в женском роде, «я делала то-то и то-то…», культивируя отношение в женщине, как к рабскому существу, готовому всё принять за чистую монету и подчиниться любой несуразице. Ясно, что такие вещи могут только поработить человеческое сознание, как это делается в тоталитарных сектах.

Подобные книги представляют человека, как сгусток зла, который не может рассчитывать на прощение. Уничтожая любую возможность осознать себя, как богоподобную личность, они ввергают его в ложное духовное состояние, не дают возможности на что-то опереться и осмыслить свою жизнь в категориях нравственности, совести, своего изначального стремления к добру и справедливости. Это не вызывает ничего, кроме отчаяния, опустошения и протеста. Человек приходит на исповедь раздавленный, уничтоженный, не имея никакого основания для веры в то, что Бог может его простить.

В самой структуре таких книг, в отношении к человеку, как к преступнику, есть что-то инквизиторское. Поэтому надо быть очень осторожным, беря в руки подобную книгу, иначе можно впасть в отчаяние и вообще от исповеди отойти. Конечно, встречаются книги более или менее хорошо написанные, но даже книга свт. Игнатия Брянчанинова способна произвести тяжелое впечатление, потому что построена она достаточно схематично, – есть добродетели, которых у нас нет, есть грехи, которые у нас сплошные, и есть форма, по которой мы исповедуемся. Но есть еще и живой человек, который хочет стать другим, который трепещет Бога, который только-только нащупывает к Нему какую-то тропинку. Опоры в Боге у него еще нет, он только пришел, чтобы ее найти, а ему вышибают ее из-под ног подобной книжкой об исповеди, идеология которых, к сожалению, такова, что на человека смотрят не так, как на него смотрит Бог – с любовью.

Живя в этом мире и каждый день сталкиваясь с неразрешимыми проблемами и ситуациями, которые кажутся фатальными, не оставляющими никакого выбора, трудно бывает поверить в то, что нам дарована свобода, что мы можем хоть как-то повлиять на свою судьбу. В минуты отчаяния кажется совершенно очевидным, что, наверное, Бог меня не слышит, не любит и не желает мне спасения. Действительно, зависит ли в моей жизни что-то от меня? Способна ли моя собственная воля каким-то образом изменить мою жизнь?

От подобных настроений легко придти к выводу, что не всем дано в этом мире спастись, не все, наверное, изначально к этому предназначены. Некоторые религиозные направления утверждают, что есть люди, особенным образом избранные Богом для спасения, а есть такие, у которых, как бы они ни трудились, как бы ни старались, ничего не получится. Одни предопределены ко спасению, другие к погибели, и спастись или не спастись от человека не зависит.

Такие тяжелые мысли могут возникнуть даже при чтении Священного Писания. А ты кто, человек, что споришь с Богом? – пишет апостол Павел, – Изделие скажет ли сделавшему его: «зачем ты меня так сделал? Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого (Рим. 9,20-21)? Читаешь такое, и закрадывается мысль, что если создал тебя Господь горшком, то ничего кроме горшка из тебя и не выйдет. Не существует ли, действительно, страшной закономерности, и предопределенности, когда какой-то человек не может спастись в принципе?

Но на это нам отвечает само Евангелие, говоря, что Бог не желает смерти грешника, что нет Божией воли, чтобы погиб хоть один из малых сих. Но воля Божия в том, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим 2, 3-4).

У аввы Дорофея есть замечательный пример того, как суды Божии не похожи на суды человеческие, и насколько иначе может смотреть на человека Господь, чем смотрим на ближних своих мы своим немилосердным и лишенным любви взглядом.

Он пишет, что в одном городе продавали рабов. На рынок пришли две женщины: одна – монахиня, а другая – блудница. Они увидели, что продают двух девочек, и монахиня решила купить одну девочку, чтобы воспитать ее в страхе Божием, а вторую девочку купила блудница и сделала ее сосудом греха в сто раз хуже себя. Спрашивается, если эти две выросшие девицы согрешат одним и тем же грехом, скажем, блудом, неужели Господь будет их судить одинаково? Конечно же нет, отвечает авва Дорофей. Господь знает, кому что было дано, в какой ситуации каждый прожил, и каким образом оплакал потом свой грех. Каков будет Его суд? Это известно только Ему одному. И в какой мере человек проявляет свою свободу и свою волю ко спасению, тоже судить не нам.

Но единственное, в чем мы можем быть уверены, что, где бы человек ни был рожден, в какой стране, с каким цветом кожи, на каком бы языке ни разговаривали его родители и какие бы представления о мире они не имели, всякий человек рожден ко спасению. Любого человека, рожденного как в Новой Гвинее, так и в Нью-Йорке, в семье миллиардера или в обычной семье, ищет Господь, чтобы спасти его бессмертную душу; чтобы она встретилась с Ним в этой жизни; чтобы при выборе между добром и злом человек оказался способным по велению своей совести выбрать добро; чтобы естественный закон Божий, который Господь вложил в каждого из нас, как совесть, как призыв к Богоподобию и христианству даже в нехристианине, был осуществлен до самого конца.

Каждый человек сотворен Богом, как богоподражательная личность, как сын. Поэтому Тертуллиан, древний учитель Церкви, так и говорит, – душа по природе своей христианка. То есть всякий человек, где бы и когда бы он ни родился, всегда рождается, прежде всего, как христианин, чтобы стать христианином и в Боге познать своего отца. Нет для Бога никого, кто был бы Ему чужд. Это надо знать каждому из нас, потому что в этом заключается промысел Божий о мире.

В послании к Римлянам (2, 13-16) апостол Павел пишет, что даже язычники могут исполнить закон Божий, не зная его, хотя сама религиозная система, которую они исповедуют, может обманывать и уводить далеко от спасения. Закон Божий написан в сердце каждого человека, – это его совесть, путеводитель ко Христу. Когда человек, для которого совесть стала главным Законом Жизни, слышит о Христе, происходит настоящая встреча.

Как бы низко человек не пал, даже на самом дне тяжких человеческих изуверств, существует выбор между добром и злом. Он есть всегда. Церковь учит, что Господь до ада сошел, когда искал погибшего Адама. В песнопениях страстной седмицы поется: На землю сшел еси, да спасеши Адама, и на земли не обрет сего Владыко, даже до ада снишел еси ищай. До таких глубин человеческого зла, в такие глубины ада спустился Господь, что ад был исчерпан схождением Христовым.

Кающемуся грешнику обязательно надо знать, что не осталось такого человеческого состояния, в которое бы Господь себя не погрузил, такой бездны порока, в которую бы Господь не спустился, нет такого греха, которой Господь бы не очистил, и не придумал сатана такого зла, которое бы Господь не исцелил.

Это становится очевидным на исповеди. Это чувствует каждый священник, встречаясь с человеком, который по обывательскому представлению, ну, никак не может быть уврачеван. Иногда исповедуются люди, жизнь которых не вписывается в рамки представления о нормальном человеческом поведении, так что кажется невероятным, что такого человека земля носит. Но сама его исповедь говорит о том, что Господь ждет любого, – любого негодяя, любого изгоя, и только мы сами можем настолько далеко уходить от Бога, чтобы совершенно этого не чувствовать.

Возможность вернуться к Богу, – это прислушаться к своей совести, к тому стуку, которым стучится Господь в каждое человеческое сердце. Если только человек прислушивается к нему, он тут же вступает на путь спасения. Но, говоря, что наш Отец Сущий на небесех, мы должны понимать, что сыновство – тоже небесное, оно осуществляется нами, как проникновение в небесное Царство, когда и мы осуществляемся таким же чудесным образом, каким оно даруется нам свыше.

Вся жизнь человека сопряжена с тем, что он грешит. Это страшно, но не безысходно.

Действительно, наша жизнь есть непрестанный грех перед Богом, но так ли на нас смотрит Господь, как смотрят на нас страницы книг об исповеди, где всякая мысль, всякое пожелание является греховным?

У многих людей ( да и у меня самого так было) после первой исповеди остаётся очень тяжелое чувство, – как же теперь жить, куда идти? Вот я приду домой, а отношения там сплошь греховные… опять идти на работу, встречаться с людьми, опять делать то же самое… Ведь так быстро жизнь нельзя изменить. Что же делать? Нельзя же после исповеди сразу пойти в монастырь… Начать молиться? А ты слов никаких не знаешь… Любить Бога? А ты любить не умеешь…

Это серьезная проблема и большое препятствие для приходящего на исповедь человека. Испугавшись греха, люди теряют вкус к жизни и воспринимают ее потом, как необходимость спрятаться от возможности греха, от каждой ситуации, где можно каким-то образом согрешить, а, в конце концов, – спрятаться от самой жизни.

Из таких людей собираются целые общества христиан, которые боятся жить, не грешить, а именно жить. Чувствуя свою постоянную зависимость от греха, они боятся делать любое дело, потому что за него придется отвечать. Испуганный человек ни на что не способен, не способен и стать членом Церкви, потому что не может выполнить никакого послушания, – а вдруг не выполнит и согрешит? Лучше не делать. Одна женщина на мой вопрос, – Что же ты не помолишься за такого-то, – ответила, – Как же я за него буду молиться? Начну молиться, – у меня искушения начнутся. Искушения начнутся, я их не выдержу, согрешу. Я не могу молиться за такого человека.

И многое другое люди не делают из страха согрешить. Есть даже известная поговорка – побольше поспишь, поменьше согрешишь. Эти люди представляют в Церкви достаточно большую массу аморфных, испуганных и забитых людей. В нашем поколении таких очень много, иногда они производят впечатление умопомраченных, потому что их боязнь жизни сопряжена с различными фобиями. Боящийся жизни начинает бояться людей, ему кажется, что все вокруг него злые, не так на него смотрят, чего-то от него хотят, а оставшись в вакууме, он становится агрессивным. Это несчастные люди, которые были напуганы неправильным отношением к исповеди и ко греху. Человек, который любит Бога, не может жить с таким сознанием, потому что Любовь изгоняет страх (Послания, Иоанн Богослов).

Если в бездействии нет возможности согрешить, то нет и возможности принести какие-то плоды для Бога.

В притче о талантах, Господь раздает своим рабам таланты, кому пять, кому два, кому один, каждому по силе его, и просит употребить их в дело. Говоря проще, нашим языком, это некая финансовая сделка, может быть банковская операция, в которой человек должен вложить деньги и получить на них банковский процент. Операция эта достаточно рискованная, – вложишь не туда, и тебя надуют. Можно все деньги потерять, но можно и что-то приобрести, если поступать правильно.

Раздавая деньги Своим рабам Господин предполагает, что могут быть убытки. Это естественно заложено во всякую финансовую операцию, – может быть прибыль, а могут быть убытки. В притче не говорится прямо, но можно понять, – Он дает нам право ошибиться, потерять эти деньги. Но Он не дает нам одного единственного права – эти деньги зарыть.

Господин! Я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал» (Мф. 25,24) – говорит Господину раб. Вот сознание людей, которые боятся жить и поступать по-христиански. Как же я возьмусь это дело делать, если за него отвечать придется на Страшном суде… Как же я буду помогать близким, или молиться за них…Как же я возьму на себя ухаживать за старушкой, а если я не смогу… если не потяну… Как же потом отвечать перед Господом? Да я лучше вообще ничего делать не буду…

Разве Господь жестокий? Отвечая на это, Господь говорит, – вот только за то, что ты испугался жить, не захотел даже рискнуть что-то сделать, испугался за свою шкуру, вот за это я тебя буду судить, раб ленивый и лукавый, а не за то, что ты потерял бы эти деньги, что ты мог бы их не сохранить.

Ведь с нами чаще всего так и бывает, что Господь нам дает таланты, а мы их не сохраняем. Таинство исповеди как раз имеет своей целью примирение с Господом человека, который не сохранил свои таланты, не зарыл! – а который их не сохранил. Ему дана была возможность их употребить, но он не смог этого сделать по своей глупости, по своей неловкости, по своему неумению, по своей легкомысленности, по чему угодно, просто по своей греховности. Он их растерял, но он их не зарыл. И поэтому он имеет возможность примириться с Богом через исповедь.

Но для человека, который зарыл свои таланты, исповедь, как таинство, может не состояться. Потому что он перед Богом как бы ни в чем не виноват. Внутренний протест против Бога, как против человека жестокого, которого боишься, которого трепещешь только потому, что тебе придется отвечать за твои ошибки, не дает человеку возможности исповедовать свои грехи, даже если он часто приходит на исповедь.

Но вспомним, что говорит Господь Каину перед тем, как тот готовится убить Авеля. Он говорит, – Грех лежит у твоих дверей, но ты властвуй над ним.

Когда св. Троица творит свободного человека, из этого неизбежно вытекает возможность согрешения. Господь знает о Своем крестном подвиге, и он мыслится именно, как дарование свободы и искупление Богом человека. Если человек не искупается Богом, он просто отвечает за свои поступки по уголовному кодексу, но если Господь изначально приносит себя в жертву за наш грех, то Он позволяет нам поступать так, как мы решаем в данный момент. Господь дает нам свободу, а свобода, данная человеку, предполагает ошибки.

Свобода слишком великий дар, его нельзя зарывать. Она делает человека богоподобным. Она дает человеку возможность бороться с грехом и приступать к таинству покаяния.

Осознать рабство, почувствовать в грехе свою несвободу может только свободный человек. Грех тем и характерен, что он делает человека рабом, а обладающий рабским сознанием, раболепствующий, живущий в постоянном страхе и унынии человек не может бороться с грехом. Он будет только бегать от греха, как от бешеной собаки, но грех всегда будет настигать его в каком-то другом месте, как об этом написано у Пушкина:

Напрасно я бегу к сионским высотам.
Грех алчный гонится за мною по пятам.
Так ноздри пыльные уткнув в песок сыпучий
Голодный лев следит оленя бег пахучий.
Кто кем владеет? Кто кому хозяин?

Если, действительно, грех властвует над нами, и мы боимся его, как нашего господина, а себя признаем его рабами, то мы никогда не станем рабами Божиими, грех не даст нам возможности дышать, жить, он нас запугает, как злая собака пугает маленького ребенка, так что он боятся выходить из дома. Но мы можем властвовать над грехом.

Одно из тяжелых состояний, которое человек выносит из своей исповеди и духовной жизни, – боязнь быть виноватым. Самая главная свобода христианина в том, чтобы не бояться быть виноватым перед Богом. Будьте как дети, – говорит Господь. Вот дети не думают постоянно, что они боятся быть виноватыми перед родителями, хотя часто бывают виноватыми перед ними. Но они знают, что вина их, какая бы она ни была, все равно будет прощена, – дети есть дети, родители есть родители. И поэтому дети не боятся жить. Конечно, можно запугать ребенка до такой степени, что он будет бояться своих родителей, но любить их он не будет.

Можно бояться Бога, как забитые дети боятся своих жестоких родителей, но это совершенно не спасительно и убийственно для человека. Жить надо безбоязненно, потому что Господь подает нам некую фору. Он прекрасно знает, что мы не можем не грешить, что по своей падшести мы обязательно согрешим в том или в другом. Но Он нас любит не за то, что мы праведные, а за то, что мы есть.

Лучшая книга, которую можно прочитать, готовясь к исповеди, это евангельские притчи о грешниках. Мне кажется, они должны предварять любую книгу, которая будет выпускаться об исповеди. Самое главное, о чем мы должны помнить, когда готовимся к исповеди, это не списки с перечислением наших грехов, а Евангелие, просто Евангелие, где говорится о любви Христа ко грешникам, о том, как Он обличает праведников, как Он пришел грешников спасти, как Он берет заблудшую овцу на Свои плечи. Лик Христа, который милует грешника, который грешника любит, который не отождествляет грешника и грех, может убедить человека не бояться жить.

Прежде, чем человек идет на исповедь, прежде чем ему дают книжечку с перечислением грехов, он должен прочитать Евангелие и увидеть, как к Господу приходят грешники: как к Нему приходит блудница, и Он ее прощает; как к Нему приходит блудный сын, и Он его принимает; как приходят прокаженные, и Он их очищает; как приходит к Нему множество совершенно разных людей, ужасных, больных, и как он к ним относится, как он любит этих грешников. Как он с Пилатом разговаривает! Как Он говорит с первосвященниками. С какой любовью Он смотрит на людей, которые Его распинают, плюют в Него, бьют Его по лицу. Если человек это увидит, он не будет бояться жить. Он поймет, что Христос эту жизнь дарует любому человеку, самому ужасному и плохому. Он почувствует, что Христос вместе с ним, и Христос побеждает этот грех за него. И вот тогда он уже не захочет жить с грехом.

Мы все равно будем грешниками, но это нас не будет пугать, потому что мы знаем, что Господь любит грешников, Он прощает грешников. Но если мы будем грешить по своей воле, то значит, мы не читали Евангелие, потому что нельзя совместить жизнь в грехе с жизнью в Боге. Значит, мы будем с грехом бороться.

Кто это поймет, тому не будет страшно жить, но ему будет тяжело оставаться прежним, грех будет ему противен, мерзок, но бояться его он уже не будет, потому что он может его победить.

Источник: сайт храма Троицы Живоначальной в Хохлах