УНИАТЫ НА ПУТИ К «ХРАМОВОЙ ВОЙНЕ». ЧАСТЬ 1

Католическая и Униатская Церковь в стратегии выдавливания православия на постсоветском пространстве.

В предыдущей статье об истории прозелитической и специальной деятельности католицизма и униатства в Украине мы остановились на событиях начала 1980-х, когда Римско-Католическая Церковь по договоренности с администрацией США активно включилась во всестороннее наступление на СССР, которому, как оказалось, был отмерян лишь десяток лет исторического времени[1].

Папский престол стал активной стороной психологической войны 1945–1991 гг., которая разворачивалась как основной стержень войны холодной, когда титаническим трудом граждан обескровленной в Отечественной войне 1941–1945 гг. страны был достигнут стратегический ракетно-ядерный паритет, и это впервые за всю историю абсолютно гарантировало безопасность народов СССР. Глобальное невоенное противостояние заслуживает модного ныне определения «гибридное» – конфликтности без объявления войны, комплексно охватывающей все основные сферы человеческого и государственного бытия – что не исключало гонки вооружений, кровопролитных локальных и неоколониальных войн, в которых за спиной «младших партнеров» стояли военно-политические блоки НАТО и Варшавского договора.

Западные  демиурги холодной войны прекрасно понимали роль религиозного фактора в пестром в этнорелигиозном отношении Советском Союзе (с начала Афганской войны 1979–1989 гг., например, ЦРУ приступило к реализации «Программы ‟Мˮ»  по инспирированию радикального ислама в Средней Азии, и уже тогда там прошли первые судебные процессы над адептами ваххабизма, проникшего даже в партийный аппарат). Более того, в отличие от правящей «геронтократии» официально атеистического СССР, не прекращавшей «зачистку» РПЦ, они сами были своего рода религиозными фанатиками, для которых вражда к православию была куда более чем приемом подрывной стратегии.

Война цивилизаций

Рассекреченные документы военно-политического и стратегического характера первых лет глобального противостояния свидетельствуют, что руководство и генералитет тех же США всерьез даже не считало возможным нападение со стороны СССР. Министр торговли Уоллес в письме президенту США Г. Трумэну (сентябрь 1946 г.) негативно оценивал намерения развязать гонку вооружений и строительство военных баз по периметру СССР с целью «запугать остальную часть человечества», призывал к прагматическим отношениям с Советами. Через три дня последовала его отставка…

Важно понимать, что холодная война носила не столько идеологический, сколько цивилизационный, этнорелигиозный и социально-психологический характер. Развивать вменяемую, корректную дискуссию по базовым вопросам идеологии и жизнеустройства Запад и не собирался, а обывателю предлагались «Рэмбо», «Красный рассвет» и коллективный звероподобный «пархатый большевистский казак» (как говаривал гитлеровский генерал из «Двенадцати мгновений весны»), стремящийся уничтожить мировую демократию просто потому, что он такой злобный.

Изданные после 1991 г. документы и мемуары, посвященные доктринальным основам и механизмам холодной войны, свидетельствуют, что ее западные архитекторы с самого начала рассматривали ее как «войну цивилизаций», а не только социальных систем и военно-политических блоков. Как отмечает известный политолог, профессор С. Кара-Мурза: «Выбор между войной и миром был сделан именно на Западе… Никакой связи с марксизмом, коммунизмом… здесь нет. Это именно война, причем война тотальная, против мирного населения... Сам пафос холодной войны имел мессианский, эсхатологический характер. Победа в этой войне была названа ‟концом историиˮ… Лео Страусс (или Штраус), главный политический философ неолиберализма, определил цель мету таким образом: ‟полная победа города над селом или Запада над Востокомˮ»[2].

Узловым полем глобального противостояния стали идейно-ментальная и информационно-психологическая сферы. По определению политолога Татьяны Грачевой, противники СССР смогли «полностью оккупировать ментальное пространство… поставив под контроль сознание политической элиты, средства массовой информации и психологию народа», вооруженный до зубов Союз оказался беззащитным в плане ведения «нетрадиционной войны в ментальном пространстве». Грачева приводит слова президента США Б. Клинтона на совещании Объединенного комитета начальников штабов 24 октября 1995 г.: «Расшатав идеологические основы СССР, мы смогли бескровно вывести из войны за мировое господство государство, которое составляло основную конкуренцию Америке»[3].

По мере развертывания холодной войны 1946–1991 гг., достижения стратегического ракетно-ядерного паритета между США и СССР акцент в глобальном противоборстве смещался в пользу оказания деструктивного информационно-психологического влияния на население стран социалистического лагеря. Как писал журнал «Веркунде» (ФРГ), «современная война ведется не только в трех традиционных сферах… она охватывает также и четвертую сферу: духовный мир человека… Она идет повсюду, где пресса, радио и кино доходят до самых отдаленных селений. В плоскости четвертого измерения уже давно начались сражения третьей мировой – борьба за взгляды людей нашего мира»[4].

«Кухонный кабинет» действует

На рубеже 1981–1982 гг. президент США Рональд Рейган вместе с ближайшими  соратниками (во главе с директором ЦРУ Уильямом Кейси) в условиях глубокой конфиденциальности начали разработку новой стратегии глобального противостояния с СССР. Ее суть состояла в тайных скоординированных ударах (давлении) по уязвимым местам советской политической и экономической системы и социалистического лагеря в целом. Противостояние предполагалось перенести вглубь СССР, его «национальных» республик.

Квинтэссенцией «нового курса» по отношению к СССР стала знаменитая фраза главы Госдепартамента США Александра Хейга: «Есть вещи важнее, чем мир». США развернули комплексную «психо-экономико-информационно-военную атаку». Выступая в британском парламенте 6 июня 1982 г. Рейган заявил: наше задание теперь не сдерживать коммунизм, а преодолеть его как печальную и случайную главу в истории человечества.

Высокопоставленные американские дипломаты поясняли, что речь идет не просто о геополитической победе, но и гарантированном утверждении в мире «западных ценностей»[5]. Вскоре выяснилось, что понятие «антикоммунизм» предусматривает «в одном пакете» русофобию, славянофобию, межнациональную рознь, вражду к православию, цивилизационно-культурным ценностям народов СССР и демонтаж «священной истории» как одной из ведущих несущих конструкций любой государственно-гражданской общности (это прекрасно понимали на Западе – стоит прочесть труды гуру британской этнологии Энтони Смита, где историко-культурный фактор ставится во главу угла нациостроительства и национализма).

Отправные положения новой наступательной стратегии против СССР содержались в докладе  директора  ЦРУ (1981–1987 гг.) У. Кейси новоизбранному главе Белого дома Рейгану в январе 1981 г. Немедленно создали особый координационный орган – Группу по планированию мероприятий по национальной безопасности (NSPG, в состав входили президент США, вице-президент, главы Министерства обороны, ЦРУ, Госдепа и советник по национальной безопасности – протоколов не вели, решения тут же воплощались профильными ведомствами). Основные направления реализации стратегии подрыва социалистического лагеря СРСР включали не только гонку вооружений, экономические санкции и отказ в технологиях, поддержку афганских моджахедов и обвал Саудовской Аравией цен на нефть. Большое значение придавалось психологической войне и дестабилизации в этнорелигиозной сфере.

Ватикан, в частности, активизировал поддержку оппозиционного движения «Солидарность» Леха Валенсы и нонконформистов-ксендзов в Польше Варшавского блока. Не случайно еще в октябре 1978 г. Папой Римским Иоанном-Павлом ІІ стал поляк (впервые за 455 лет – не итальянец) Кароль Войтыла, имевший репутацию жесткого консерватора, ярого антикоммуниста, сторонника политизации деятельности Святого престола.

В апреле 1981 г. Кейси прибыл в Ватикан, добиваясь встречи с Понтификом, однако тот на рандеву с шефом спецслужбы не пошел, равно как и руководитель папской дипломатии кардинал Казароли. Правда, референт последнего сообщил американскому гостю массу полезной информации по положению в Польше. На дальнейшие решение Иоанна-Павла ІІ повлияли покушение на него в том же году турецкого радикала из организации «Серые волки» Али Агджи и введение в Польше военного положение в декабре того же года.

Как утверждал журналист Карл Бернстайн, Папа заключил «священный союз» с администрацией Рейгана в ее походе против СССР 7 июня 1982 г. в библиотеке Ватикана. Ключевым, но не единственным участком сотрудничества, конечно же, была Польша и «Солидарность». По словам Бернстайна, по личному указанию Рейгана Ватикан получал необходимую информацию от разведслужб США. Сотрудничеству способствовало то, что «все ключевые исполнители в этом предприятии с американской стороны были набожными католиками: шеф ЦРУ Уильям Кейси, Ричард Аллен, Кларк, Хейг, Уолтерс (заместитель директора ЦРУ. – Прим. авт.) и Уильям Уилсон, первый посол Рейгана в Ватикане»[6].

Диаспора подключается

В январе 1983 р. Рейган подписал директиву NSDD-75, направленную на достижение «фундаментальных изменений советской системы» путем прямого вмешательства в дела соцстран и дестабилизации ситуации в их политико-гуманитарной сфере, стимуляции внутренней оппозиции на основе реализации «Программы демократии и публичной дипломатии» (на нее выделялось по несколько десятков миллионов долларов в год). Для использования религиозного фактора и политических центров эмиграции особое значение имел проект «Демократия» (1983 г.), для реализации которого при Совете национальной безопасности США создали координационный штаб[7].

Еще в начале 1980-х советник по вопросам нацбезопасности при президенте США Д. Картере (1977–1981), известный ненавистник православия Збигнев Бзежинский (1928–2017) подал в Госдепартамент доклад «План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы между США и СССР». Предлагалось сделать упор на «децентрализации империи» посредством провоцирования «сепаратистских настроений среди граждан Советского Союза нерусской национальности». «Реальные конфликты, – отмечал это известный теоретик геополитики, – прежде всего могут разразиться в Прибалтийских республиках… в близких России в культурном отношениях  Белоруссии и Украине…»[8].

Нужно сказать, что предпосылки для контактов с католическими нонкоформистами-антисоветчиками были, прежде всего, в Литовской ССР. 14 мая 1972 г. девятнадцатилетний  Ромас Каланта в сквере Каунасского музыкального театра облил себя бензином и с криком «Свободу Литве!» поджег (умер в больнице 15 мая 1972 г.). Собравшиеся на  похороны люди выразили возмущение действиями властей, начались массовые шествия, участники которых скандировали политические лозунги. Массовые демонстрации и аресты продолжались несколько дней. Волнения удалось подавить только 19 мая. В демонстрации участвовало около 3 тыс. человек, и за несколько дней было задержано около 400 граждан.

К операциям против СССР подключились спецслужбы ФРГ и Франции. Ведущие советологи проводили конференции с сотрудниками разведки, выдвигались задачи создания в СССР и соцстранах политической оппозиции, подрывного подполья, «свободных профсоюзов», религиозно-экстремистских организаций. Особую миссию возлагали на политические центры эмиграции (диаспор) народов СССР (имевшие большой опыт взаимодействия с разведками и собственные специальные органы). Подобные украинские диаспорные организации опирались на членов движения украинских националистов, где преобладали грекокатолики – выходцы из Западной Украины[9].

Рейган лично принял руководителя (основанных Степаном Бандерой в 1945 г.) Закордонных частей ОУН и Антибольшевистского блока народов Ярослава Стецько, дабы «уделить внимание Украине, если бы там сложилась такая же обстановка, как в Польше» (где в 1981 г. пришлось ввести военное положение). Органы КГБ отмечали, что уже в 1983 г., по сравнению с 1981 г., почти в 2,5 раза возросло количество эмиссаров «националистических и клерикальных центров», посетивших СССР – 815 человек[10].

Воспитанники «Черепа и костей»

Показательно и другое. «Кухонный кабинет» Рейгана при разработке стратегии убийства СССР руководствовался не только традиционными геополитическими расчетами и рациональными соображениями. Считается, что на формирование доктринальных основ стратегии «неоконсервативной» администрации Рейгана заметное влияние оказало ортодоксально-протестантское учение диспенсациализма (от латинского dispensatio – «предопределение»).

Коренной чертой доктрины этого протестантского фундаментализма является прямая, а не символическая интерпретация библейских текстов по отношению  к политической реальности. Непосредственно на Рейгана имел заметное влияние проповедник диспенсациализма Шон Линдсей (чья книга «Бывшая великая планета Земля» разошлась тиражом в 18 млн экземпляров). Линдсей читал лекции даже генералитету Пентагона. Положения его учения о конце света, глобальной борьбе добра и зла протестанты-фундаменталисты экстраполировали на международные отношения, противостояние США и СССР трактовалось как «последнее сражение добра и зла». 

Ряд сотрудников администрации Рейгана разработали «библейский код» международных отношений. Тогда выдвинулся Пол Вулфовиц, директор отдела политического планирования Государственного департамента США, бывший профессор наиболее престижного в области гуманитарных наук Йельского университета (известного большим собранием оккультной и эзотерической литературы, включающим «Вавилонскую коллекцию» древних клинописей, а также закрытым студенческим клубом «Череп и кости»)[11].

Идеологическое влияние неоконсерваторов еще больше стало проявляться с начала 1990-х. В их команде были представлены как ультрапротестанты, так и ортодоксальные иудеи, к примеру, заместитель министра обороны США в 2001–2005 гг. Пол Вулфовиц, сформулировавший постулаты глобального доминирования США в мире, включая абсолютное подчинение союзников – «доктрину Вулфовица». Известная по событиям в Украине 2013–2014 гг. помощник государственного секретаря США по делам Европы и Азии Виктория Нуланд (Нудельман[12]) замужем за одним из лидеров неоконов – историком Робертом Каганом (Коганом) – автором проекта «Новый американский век» (1997–2006) по «продвижению американского глобального лидерства» (и бывшим членом «Черепа и костей»).

Клин между народами

Использование религиозного фактора в подрывных информационно-психологических мероприятиях стало одной из важнейших составляющих массированной и всесторонней кампании по дестабилизации СССР, развернутой администрацией президента США Рональда Рейгана с начала 1980-х гг. Что же касается Украины, то тут особая надежда возлагалась на использование катакомбной Грекокатолической Церкви в Западной Украине.

В добытом «оперативным путем» разведкой КГБ УССР докладе Государственного департамента США (январь 1987 г.) «Подавление украинской католической церкви в СССР» содержались рекомендации по инспирированию в Советской Украине «враждебных проявлений на почве униатства». Как подчеркивали аналитики Госдепа, «украинский католицизм является наиболее сильным и представительным выразителем культурных и религиозных связей Украины с Западом и основным препятствием для укрепления единства советского народа». В материалах госбезопасности освещались мероприятия по использованию фактов преследования религии в СССР в психологическом противоборстве. В частности, речь шла о формировании специальных групп диаспорных украинцев, прибалтов по линии туристических связей с СССР, которые должны были устанавливать контакты с религиозными конфессиями (католиками, грекокатоликами, протестантами и другими), доставлять религиозную и пропагандистскую литературу, инструкции по оппозиционной деятельности.

Несмотря на оперативные усилия КГБ и репрессии, на Западе Украины не прекращало существование грекокатолическое подполье, катакомбная УГКЦ. В  подготовленной КГБ для ЦК Компартии Украины «Справке о подрывной деятельности противника в связи с предстоящим 1000-летием введения христианства на Руси» (по состоянию на 1 ноября 1987 г.) приводились данные о том, что с 1946 г. «катакомбные» иерархи УГКЦ высвятили 119 униатских священников, постригли в монашество 165 человек (причем рукоположение и постриг осуществлялись не только в Западной Украине, Казахстане, Прибалтике и Сибири, т. е. местах отбывания наказания или ссылки «непримиримого» грекокатолического клира), а также подобрали 28 человек для обучения в нелегальной семинарии.

К 1987 г. действовало четыре диецезии (епархии) катакомбной УГКЦ во Львовской, Ивано-Франковской, Тернопольской и Закарпатской областях, нелегально служили епископы Васылык, Дмитерко и Семендий во главе с Владимиром Стернюком. По данным КГБ, к этому времени в Западной Украине катакомбная УГКЦ имела до 250 священников и примерно 500 монашествующих, осуществлявших богослужения на частных квартирах, в лесах[13]. Разумеется, вряд ли подобное положение дел обходилось без симпатий и поддержки населения, благосклонном в отношении низовых властей и милиции.

Как свидетельствуют документы органов госбезопасности УССР, в западноукраинском регионе (на фоне высоких темпов индустриального, образовательного, культурного и научно-технического развития, повышения благосостояния населения) даже в начале 1980-х гг. возникали проявления национал-экстремизма, фиксировались попытки создания нелегальных организаций, ставивших целью силовое свержение советского строя.

Исторические особенности развития региона, форсированный (по сравнению с изменениями в сознании людей) характер социалистических преобразований (более поздний, чем в других областях), массовое вовлечение населения в кровопролитный вооруженный конфликт с движением ОУН и УПА[14], многочисленные жертвы, 200 тысяч принудительно выселенных в «восточные районы СССР»,  гонения на авторитетную Грекокатолическую Церковь, прочная корпоративная солидарность (цементированная веками противостояния польско-шляхетскому господству) и другие долговременные факторы порождали латентные антисоветские настроения с сильной цивилизационной инаковостью (дети-школьники еще в начале 1950-х воспринимали как иностранный и русский, и украинский литературный языки!). Симпатии и скрытое вероисповедание по грекокатолическому обряду превращались в элемент региональной фронды.

Так, в 1983 г. органы КГБ выявили в Ивано-Франковской области «националистическую группу»  Б. Рокетского (1951 г. рожд., родители которого в  1947–1956 гг. находились на спецпоселении в Пермской области). Члены группы пытались создать массовую подпольную организацию для силового отрыва Украины от СССР, у них конфисковали пистолет, 100 патронов и 5 детонаторов[15].

Часто распространялись самодельные листовки, в которых отождествлялись политические и этнические признаки, содержались лозунги жесткой межнациональной вражды и призывы к насилию. 20 декабря 1982 г. в средней школе № 47 местечка Винники близ Львова неизвестные учинили надписи «Слава соборной Украине!», «Смерть москалям!», «Слава СС ‟Галичинаˮ!», «Москали хуже фашистов», нарисовали знаки свастики и тризубцы[16].

По данным Института социологии АН УССР, до 30% молодых людей регулярно слушали зарубежные «подрывные» радиостанции, часть из которых в 1973 г. прекратили глушить. К началу 1980-х в США завершили строительство 20 радиотрансляторов такой мощности, что подавлять их передачи стало технически невозможно[17].

Использование униатских центров (во взаимодействии с диаспорными националистическими организациями) активизировалось в связи с подготовкой в СССР к 1000-летию Крещения Руси.

Дмитрий Веденеев, доктор исторических наук

Примечания:

1. Веденеев Д. «Иезуиты пойдут на все…» Об униатском подполье в советский период [Эл. ресурс]. – Режим доступа: https://pravlife.org/ru/content/iezuit-poydet-na-vse-nelegalnaya-deyatel...
2. Кара-Мурза С. Г. Советская цивилизация. От Великой Победы до краха. Харьков: Книжный клуб, 2007. С. 252–253.
3. Грачева Т. В. Невидимая Хазария. Алгоритмы геополитики и стратегии тайных войн мировой закулисы. Рязань: Зерна, 2008. С. 14–15, 18.
4. Римаренко Ю. И. По следам «снежного человека» (О причинах национализма в СССР). М.: Молодая гвардия, 1989. С. 176.
5. Калашников М. Крещение огнем. Борьба исполинов. М.: АСТ; Астрель, 2008. С. 78, 87.
6. Там же. С. 144–145.
7. Панарин И. Н. Первая мировая информационная война. Развал  СССР. Питер,  2010 [Электронний ресурс]. – Режим доступа: http://www.x-libri.ru/elib/panrn000/00000072.htm
8. Широнин В. КГБ – ЦРУ. Секретные пружины перестройки. М.: Ягуар, 1997. С. 80–81.
9. Римаренко Ю. И. По следам «снежного человека» (О причинах национализма в СССР). М.: Молодая гвардия, 1989. С. 177; О спецподразделениях диаспорных организаций см. подробнее: Вєдєнєєв Д. В., Биструхін Г. С. Двобій без компромісів. Протиборство спецпідрозділів ОУН та радянських сил спецоперацій. 1945–1980-ті роки: Монографія. К.: К.І.С., 2007. 568 с.
10. Сборник Высших курсов [КГБ СССР]. К.,1987. № 15. С. 61–63.
11. Калашников М. Третий проект. Точка перехода: книга-расследование. М.: АСТ; Астрель, 2006. С. 363–375; Проханов А., Кугушев С. Технологии Пятой империи М.: Яуза; Эксмо, 2009 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.e-reading-lib.org/book.php?book=110313
12. Дедушка дипломата по отцу происходил из Бессарабии, бабушка – из  белорусских Новогрудок, мигрировали в США в начале ХХ века.
13. ОГА СБУ. Ф. 16. Оп. 13. Д. 3. Л. 254–255; Стернюк Владимир Владимирович (1907–1997). Митрополит Украинской Грекокатолической Церкви. В монашестве с 1926 г. Отказался признать решения Львовского церковного собора 1946 г., в 1947 г. осужден Особым совещанием при МГБ к 5 годам лагерей, до 1952 г. отбывал наказание в Архангельской области. По возвращении тайно служил священником, в 1963 г. тайно хиротонисан во епископа УГКЦ. После высылки за границу митрополита Василия (Величковского) – местоблюститель Галицкой митрополии УГКЦ (1972–1991), пребывал под надзором. С 1990 г. возглавил процесс легального восстановления грекокатолической конфессии (до прибытия из эмиграции Верховного архиепископа УГКЦ Мирослава-Ивана (Любачивского).
14. Конфликт во многом носил гражданский характер, проходил через семьи. Среди жертв террора националистического подполья – не менее 15 тыс. местных крестьян, убитых при попытках сорвать колхозное строительство. Свыше 1500 местных были подвергнуты уничтожению в «истребительных батальонах», созданных властью для местной самообороны против вооруженного подполья, жесткими методами державшего «самообеспечение». Погибли тысячи активистов, функционеров и специалистов из других областей Украины. Только на рубеже 1949/1950 гг. руководство подполья запретило уничтожать врачей, учителей и других нужных людям специалистов, поскольку «население их ценит», а теракты против них порочат повстанцев.
15. ОГА СБУ. Ф. 16. Оп. 9. Д. 10. Т. 3. Л. 298–299.
16. ГДА СБУ. Ф. 16. Оп. 9 (1986 р.). Спр. 8. Т. 1. Арк. 62.
17. Комаровский В. С. Средства массовой информации в современной идеологической борьбе. М.: Юридическая литература, 1978. С. 89; Мерзликин Н. В. Подрывная деятельность разведывательно-подрывного органа ЦРУ США «Радио Свобода» против СССР. М.: ВШ КГБ СССР, 1980. С. 40; Сборник Высших курсов [КГБ СССР]. К., 1983. № 9. С. 57.

https://pravlife.org/ru/content/uniaty-na-puti-k-hramovoy-voyne-chast-1