УЙДИТЕ, НЕТ ОСТАНЬТЕСЬ: ПОЧЕМУ СЛОЖНО УТЕШАТЬ?

Одна из ошибок утешающих – брать горе на себя, переживать его, как свое, чересчур эмоционально.

Рассказывает психолог Александра Имашева:

Горе противоречиво

– Что такое, в сущности, – утешение?

– Утешение – это поддержка в горе. И сложность в том, что горе – противоречиво. С одной стороны, пройти через горе мы можем только сами, с другой стороны, во время этого пути мы нуждаемся в людях. То есть, когда человек говорит: «Побудьте со мной, нет, уйдите», – он испытывает совершенно нормальный для горя спектр эмоций. А вот логика у него отключена.

Когда человек в горе, у него просто не работают отвечающие за логику отделы мозга.

Когда мы проживаем горе, то всегда нуждаемся в поддержке. Но не всякая принесет утешение.

Главное, чтобы в поддержке человек признавал вашу боль – болью, понимал тяжесть вашей утраты. Именно этого признания и не дают такие распространенные формулы утешения: «Соберись»; «не плачь»; «не думай об этом»; «забудь»; «все пройдет»; «тебе надо отвлечься» и пр. 

Например, на мой взгляд, просто ужасно – сказать только что потерявшим ребенка родителям что-то вроде: «ваш умерший ребенок теперь у Бога, он – ангел!» Такая формула не только отрицает, обесценивает горе человека, но даже подспудно обвиняет его в том, что он напрасно переживает, горюет в ситуации, в которой переживать не надо.

Конечно, люди, которые так говорят, не хотят добавить вам боли. Увы, многие из нас выросли в СССР, где горевание при несчастье или беде воспринималось как болезнь, от которой надо всеми средствами избавиться. Словно горе – это какая-то ошибка в жизни, случайность, неправильность.

В таком восприятии сказывается двойственность нашего сознания: мы все «помним», что в идеальном мире, в том, каким создал его Господь, горя быть не должно; но мы с вами не живем в таком мире.

Горе, болезнь, смерть – естественная часть нашей жизни, жизни наших предков. Поэтому нельзя горе отодвинуть, задвинуть, забыть, – все равно по-настоящему, всем составом человека, это не получится. Горе нужно прожить.

Но проживать его трудно. И сопереживать очень трудно. Поэтому тот, кто утешает, неосознанно пытается отстраниться от горя близкого, прибегая к таким дежурным способам поддержки, как «забудь», «переключись» и пр.

А нужно, наоборот, не сопротивляться тому, что в жизни близкого случилось горе, не отрицать, не убегать, а принять случившееся как факт и быть рядом.

– А в чем может выражаться на практике это «пребывание рядом»?

– На первых этапах не надо отвлекать человека, пытаться как-то избавить его от переживаний. Нужно просто сказать: «Я вижу, что ты горюешь. И я с тобой». «Я рядом, я принимаю твои чувства». Подойдут даже фразы: «Прими мои соболезнования». «Я сочувствую тебе». «Разделяю твое горе». «Очень тяжело терять близкого. Это огромная утрата». Такие высказывания не давят на человека, не требуют от него новых действий – успокоиться, собраться, надеется, – ему и без того тяжело. Верующему можно сказать: «Я молюсь за тебя».

Можно спросить: «Хочешь ли ты рассказать мне что-то?» Кто-то из горюющих будет готов поговорить даже в состоянии первого шока и начнет рассказывать вам о том, что произошло. В ситуации смерти близкого можно предложить помощь – там сразу наваливается много хлопот по устройству похорон.

Одна из ошибок утешающих – брать горе на себя, переживать его, как свое, чересчур эмоционально.

Но вы в данной ситуации не горюющий, а сочувствующий, и у вас свои задачи. У гештальт-терапевтов есть «волшебная» фраза: «Ты – это ты, а я – это я; это – твоя жизнь, а это – моя». Как бы ни затронуло вас горе другого человека, – оно произошло не с вами. Сейчас вы – утешающий, а не горюющий, и ваша задача – искать действенные способы помощи.  Если же вы чувствуете, что эмоции вас захлестывают, скажите себе: «Я сюда пришел для помощи».

Сделайте глубокий вдох, задержите дыхание и медленно выдохните; повторите так 3 раза, выйдите в ванную, умойтесь холодной водой. Поймите, сейчас ваше растворение в чужом горе, ваши обильные эмоции и ваши (утешающего) бурные слезы не помогут, а будут только мешать.

Если вы понимаете, что так не сможете, тогда лучше отойти в сторону. Это не эгоизм, это трезвое, адекватное восприятие ситуации.

– Как утешить человека, «быть рядом», если известие о его горе вы получили в другом городе? То есть, приехать, обнять – невозможно, из оперативной связи – только телефон, онлайн.

– Подойдут все те фразы, о которых мы говорили выше. Можно сказать что-нибудь хорошее о покойном. Например: «Это был очень светлый человек, он был мне хорошим другом, мне тяжело его потерять». Даже если горюющий не очень услышит и разберет эту фразу, она, как минимум, не ранит.

Слушать и слышать

– Возвращаясь к противоречивости горя, как быть, если человек говорит: «Оставьте меня!», а на самом деле хочет вашей помощи?

– У каждого из нас своя динамика проживания горя, она индивидуальна. Кто-то прилепляется к близким, прямо говорит: «Ты мне нужен, побудь со мной, поночуй у меня». Другие просят оставить их на время одних. И то, и другое – нормально.

В остром периоде горя человека может раздражать что угодно. Гнев – один из естественных этапов горя. Так что на реакции горюющего не надо обижаться, они могут  быть неадекватными.

В качестве утешения очень хорошо работает практическая помощь.

Не надо говорить: «Если тебе будет что-то нужно, позвони, и я сделаю». Предлагайте конкретную помощь: «Я могу взять на себя организацию похорон». «Я могу принести тебе готовой еды».

И услышать ответ, – вдруг человек будет против. Здесь надо уважать пожелания человека, если он скажет нет, значит, нет, каким бы полезным вам это ни казалось. В моей практике был замечательный случай, когда друзья сказали человеку: «Мы будем сидеть в машине в твоем дворе. Если будем нужны, позвони и мы поднимемся в квартиру».

– Что делать, если человек решил со мной поговорить о своем горе, какие действия предпринимать?

– Сидеть и внимательно слушать, быть рядом. Это и будет сопереживанием.

Когда горюющий человек произносит «давай поговорим» – это значит, что говорить он будет сам. Это естественная реакция на утрату – хочется рассказывать о произошедшем.

Помню, одна моя клиентка, рассказывала  мне о гибели ее близких, происшедшей у нее на глазах, раз тридцать подряд. Я до сих пор помню ее историю в мельчайших подробностях.

В остром горе человек, как правило, может рассказывать о последних днях усопшего родственника, о его последних минутах, о том, как он узнал о его смерти. Делать и говорить в ответ в это время ничего не надо. Главное – человека не прерывать, не затыкать.

«А за кого мне держаться?»

– Есть ли какие-то запретные слова, которые нельзя говорить человеку в горе? Все ругают сегодня слово «держись!», например.

– Сейчас в меня полетят помидоры, но я считаю, что слово «держись!» никого не оскорбляет. В нем нет ни отрицания, ни обесценивания, ни обвинения, ни снисхождения, как, например, в «соберись, тряпка». «Держись!» – некое пожелание добра, стойкости, крепости.

Люди, которые ходят ко мне на психотерапевтические сессии, иногда в таком случае спрашивают: «А за кого мне держаться?» И я отвечаю: «За меня!» Если вы верующий человек – можете держаться за Бога.  Можно держаться за некий принцип жизни – стержень внутри себя.

Да, есть люди,  которые в данный момент не чувствуют в себе ничего из перечисленного; они оскорбляются. Тогда я быстро извиняюсь и говорю: «Я с тобой». Фактически – это выражение той же мысли «держись», но другими словами.

– Если мы сказали человеку такое двусмысленное теперь слово, надо ли проследить, как человек отреагировал? Или это – не задача утешающего?

– Получается, что надо проследить. Если горюющий слово «держись» не принимает, от такого утешения может быть хуже. А задача утешающего – не навредить. Если вы увидели, что человек скривился, изменилась мимика, надо выруливать в сторону «я с тобой».

«Я хочу говорить об этом»

– В нашем воспитании человек в роли сопереживающего не очень готов к тому, что горе – долгий процесс. Похоронили, убрали фотографии, помянули, поминаем, но время-то идет. И время для горюющего и сопереживающего идет по-разному. Невозможно этим двум быть постоянно в одной фазе. Как же быть?

– Пожалуй, прежние традиции годового траура по умершему вполне адекватно передавали сроки горевания, и это было ясно и горюющему, и утешающему. В ходу была масса ритуалов, которые позволяли легально поговорить об умершем и тем самым ослабить психологическое напряжение – уменьшить горе. Например, на поминках, на памятных днях люди специально собирались и вспоминали покойного.

Правда, я сама в юности очень противилась различным похоронным ритуалам, а смысл поминок поняла уже взрослой, когда умерла моя пожилая родственница. Я говорила о ней сама, слушала рассказы других – и становилось легче.

А вот похороны бабушки, на которые меня, подростка, не пустили, «потому что это может травмировать девочку», я вспоминаю до сих пор – полвека спустя. В понимании моей родни уход за пожилой бабушкой, с которой в последние ее месяцы я проводила много времени, внучку не травмировал, а вот от прощания с ней, вместе со всеми, меня «уберегли».

Для того, чтобы быть с горюющим на одной волне, не сделать, не сказать что-то нетактично, просто спросите человека, что ему сейчас кажется неуместным.

Человек в остром горе высказывает свои эмоции и желания прямо, не скрывая их. Вам надо просто внимательно слушать, наблюдать и уточнять, если вы что-то недопоняли. Если в такой момент человек сорвется, рассердится, – не расстраивайтесь и не обвиняйте себя, вы не профессиональный утешитель, а друг, живой человек, и вполне можете чего-то недопонять.

Вот очень важное замечание: разговаривая с человеком, не звоните параллельно по телефону, – это оскорбляет, воспринимается как пренебрежение.

– Есть еще убеждение: «опасно долго соприкасаться с отрицательными эмоциями, можно заразиться».

– Это модная сейчас «позитивная психология». Терпеть ее не могу. Эта психология нереалистична. Ее установки уводят человека в мир фантазий. Более того, человек, у которого все в любом случае «ок» вредит себе – вместо признания подлинных чувств он загоняет их вовнутрь, и они вылезают соматоформными расстройствами – головными болями, мигренями, болями в желудке, в суставах.

Мне кажется, в этом проявляется некоторый языческий инстинкт самосохранения.

Беседовала Дарья Менделеева

Милосердие.ru