Учение о Пресвятой Богородице у святого Иоанна Дамаскина

'Ορθόδοξος θεοτοκολογία [Православная феотокология]

Справедливо и истинно Святую Марию называем Богородицею, ибо это имя составляет все таинство домостроительства. ПВ III,12. Епископ Афанасий (Евтич)

1. Когда при конце своей исповеднической жизни святой Иоанн Дамаскин писал свое самое главное творение - "Точное изложение православной веры" [1], он прежде всего подчеркнул Божественное Предание [2] Православной Кафолической Церкви. Все, что он пишет о Боге, о Святой Троице, о Христе и о Пресвятой Богородице, черпает он из Божественного Предания, которое нам открыто и передано Богом через все спасительное домостроительство Христово. "Все, что передали нам закон и пророки, Апостолы и евангелисты, мы принимаем, познаем и почитаем; а выше того ничего не ищем... Это мы должны принимать, в этом пребывать и не перемещать пределов вечных [3], не преступать Божественного Предания" (ПВ I,1). То же самое писал святой Иоанн и раньше в своих "Словах в защиту святых икон": "Посему, братия, станем на скале веры и на Предании Церкви, не изменяя пределов, которые положили святые отцы наши, не давая места желающим вводить новое и разрушать строение Святой Кафолической и Апостольской Церкви Божией" [4]. Божественное Предание для Дамаскина есть именно все это здание, или тело, Кафолической и Апостольской Церкви [5], которая создана на основании, то есть на краеугольном камне (ср.: 1Кор.3:11; Еф.2:20) апостола Павла и на стене богословия (см.: Мф.16:18) апостола Петра, которая есть Христос (ср.: 1Кор.10:4) [6].

Верность Дамаскина Преданию Церкви заключается прежде всего в его христологии. Так же как и Писание и [святые] отцы, Дамаскин смотрит на все и все толкует христологически. Христос Спаситель, Единый из Святой Троицы, рожденный от Девы, Бог и Человек, есть центральная тема всего Писания и Предания [7], также и всего богословия святого Иоанна Дамаскина. Христология захватывает большую часть его творений: не только "Точного изложения православной веры", где из четырех книг две с половиной посвящены христологии, но и в самих Гомилиях о Богородице доминирует христология, как это видно при простом чтении их. Вот почему его учение о Пресвятой Богородице существует только внутри христологии, а не как некоторая самостоятельная мариология или как некоторая особая антропология, имеющая центром Святую Деву. Православное богословие Дамаскина не есть ни антропология, ни мариология, но есть христология, которая охватывает, конечно, и антропологию и феотокологию. Это потому, что Христос есть истинный и совершенный Бог и первый истинный и совершенный Человек, оставаясь при этом единым Христом (Εις Χριστός) [8]. Именно поэтому Пресвятая Дева, Которая Его родила, называется воистину Θεοτόκος, Богородица. И только имя и достоинство Христа как "Бога, воплотившегося и вочеловечившегося", придает Его Матери по плоти имя Богородица, так что имя Богородица - Θεοτόκος - собою "содержит и подтверждает все таинство домостроительства" (ПВ III,12). Ибо это имя подтверждает, что Тот, Который от Нее родился, есть истинный Бог и истинный человек: "Если Родившая - Богородица, то Рожденный от Нее - непременно Бог, но непременно и Человек" (там же).

Итак, верный Преданию великих отцов Церкви, поборников учения о Святой Деве как Богородице, святой Иоанн Дамаскин недвусмысленно исповедует Ее как истинную Богородицу и вместе с его "богомудрым отцом", Григорием Богословом, повторяет: "Если кто Святую Деву не исповедует как Богородицу, такой чужд Божеству" (А,4). Но в то же самое время святой Иоанн, оставаясь тоже верным Преданию тех же самых отцов [9], не выходит за пределы правильной веры о Богородице и поэтому исповедует: "То, чему мы поклоняемся, это - Бог истинный", а "Матерь Божию мы чествуем и почитаем... И, зная эту Деву как Матерь Божию, мы никак не объявляем Ее богинею - θεάν (потому что такие мифы приличествуют эллинской глупости), ибо мы возвещаем и смерть Ее; но мы Ее знаем как Матерь Божию, потому что Бог воплотился (из Нее)" (С,15). Из этого явствует, что Пресвятая Богородица не есть самоцель, что и показывает святой Иоанн Дамаскин в своей "Гомилии на Рождество Богородицы", обращаясь к Ней с такими словами: "Ты жила не для Себя, ибо Ты и не родилась для Себя; поэтому Ты жила для Бога, ради Которого Ты в жизнь пришла, чтобы послужить спасению всего мира, чтобы древний Совет Божий о воплощении Логоса и о нашем обожении исполнился через Тебя" (А,9) [10].

2. Учение святого Иоанна Дамаскина о Пресвятой Богородице находится как раз в связи с этим "древним и истинным" (В,1) Божиим Советом о "воплощении Логоса и обожении человека". В "неисследимых пучинах человеколюбия" Своего (В,10) Живо-начальная Троица-Единица, "собравшись к Себе на Собор (προς Έαυτην έκκλησιάσασα) [11] единым Советом воли Своей" определила прежде всех веков воплощение и вочеловечение Бога Слова и обожение человека. Это Предвечный "предопределенный Совет" (А,7) Божий открывает нам, людям, "бесконечно богатую пучину Его благости" [12], и откровение это бывает через Пресвятую Богородицу: "Ибо Она явила несказанную бездну любви Божией к людям" (С,16). Бог Отец, Который, по словам Дамаскина, "благоизволил" в Богородице и из Нее "совершиться таинству, которое Он предопределил прежде веков" (А,10), по предведению (προγνωστνκως) предопределил Ее как Матерь Сына Своего Единородного, Который именно из Нее "воплощается, будучи безначально бесплотным, нас ради и нашего ради спасения" (С,15). Это Божественное "предопределение" (προορισμός) Святой Девы для нас, конечно, непостижимо, но оно отнюдь не меньше совпадает в Боге с Его предвечным предведением (πρόγνωσις) свободы и свободного произволения и достоинства и личной святости Святой Девы [13]. Поэтому и говорит святой Иоанн к Деве Марии: "Бог, провидя Тебя достойной, возлюбил Тебя и, возлюбив, предопределил, и в последние времена привел в бытие, и показал Тебя Богородицею, Матерью и питательницей Сына и Слова Своего" (А,7). Слово "привел", то есть произвел через родителей, означает здесь, что Бог провидел и предузнал не только достоинство Святой Девы (А,7) и Ее добродетель (А,9) и "пречистое девство" (А,5; С,2), но также и праведность (А,9), и целомудрие, и богоугодное житие (А,5-6; В,6) Ее родителей, чтобы дать им такой великий дар - Дочь, Которая родит Бога, и таким способом они станут богоотцами. Характерны об этом слова Дамаскина из 2-й Гомилии: "Воистину обрела Ты благодать - достойная благодати" (В,8). Эти слова делают самоочевидным принцип содействия - синергизма - Бога и свободной воли человека на протяжении всей истории спасительного домостроительства. Рассмотрим это подробнее.

После того как, "восхотев ложного обожения" (С,2), наши прародители через преслушание пали (С,3), и оделись в "кожаные одежды умерщвления" (А,4; С,2) и смертности и грубой плотяности (ПВ III,1) [14], и подпали смерти и тлению (ПВ IV,13), а потом и все мы, их потомки, "как родившись от Адама, уподобились ему, унаследовали проклятие и тление" (там же), оказались вне рая обнаженными благодати Святого Духа (С,2), - тогда еще Бог человеколюбивый начал "домостроительствовать" и "педагогически" устроять промыслительный план (οικονομία) нашего спасения (ПВ III,1). Но так как мы свободно и вольно пали, и, "чтобы добро было не принуждаемо" (ПВ IV,19) [15], мы должны были и свободно принять это Богом устраиваемое излечение от падения и спасение и так же свободно соучаствовать и содействовать в нем. [Такие] выражения, как "соработать", "содействовать", означают то, что одни люди не были в состоянии "сделать" и "создать" свое спасение, ибо все совратились с пути, и все стали негодными (ср.: Пс.13:3; Рим.3:12; В,6). Спасение людей мог сделать и создать только Бог - "начало и причина всякого блага" и действующий все во всех (ПВ II,30; ср.: 1Кор.12:6). Человеку между тем надо было сотрудничать и содействовать с работающим и творящим его спасение Богом, ибо, по словам отцов, "спасение дается желающим, а не принуждаемым" [16]. И именно в этом содержится весь смысл всей истории домостроительства спасения, в которое Бог людей призывает. На это Его призвание отвечают свободно, может быть, мало людей, но все же эти малочисленные становятся избранием Божиим - εκλογή (ср.: Рим.11:5,7), через которое Бог предуготовляет и спасение прочих. Постоянно спасительный Промысл Божий и неустанно спасающая благодать Его находила всегда таким способом в истории падшего человечества "точки опоры", или, по словам Апостола, сосуды милости (ср.: Рим.9:23), через которые устраивалась, всегда на основании свободного синергизма [17], - священная история спасения.

Это домостроительство достигло своей вершины и своего завершения в Пресвятой Деве, Которая как по преимуществу "избранная" (В,3) и "послушная" Богу (В,8; С,3) послужила Святой Троице (А,7-9; D,5) и содействовала в домостроительстве спасения больше всех других от века. Таким способом смотрят святой Иоанн Дамаскин и вообще отцы Церкви на весь Ветхий Завет как на продолжающееся через поколения предуготовляемое призвание и избрание Божие (ср.: Рим.11:7,5) [18], или, другими словами, как на родословие Богородицы, из Которой рождается Спаситель мира Христос (ПВ IV,14; В,3), Спаситель прежде всего тех самых, которые составляют это родословие, и в конце - Спаситель и самой вершины этого родословия - Святой Девы [19], а через Нее уже и всего человечества.

3. Итак, Богородица, по святому Иоанну Дамаскину и вообще святым отцам, представляет Собой вершину и конец всего Ветхого Завета, и к Ней относятся все предызображения и все пророчества Ветхого Завета (В,9-10). Она есть вершина и плод всего ветхозаветного педагогического предуготовления человечества для принятия воплощенного Бога Спасителя. Поэтому именно совсем непозволительно и невозможно отделять Ее от рода Адамова, рода человеческого. Ибо, по словам Дамаскина, Адам есть и Ее прародитель и Она - "дочь Адама" (А,6; С,2) и дочь Давида, "праотца и богоотца" (С,2), из корени которого Она родилась "по обещанию" (В,7; ПВ IV,14), соединяя в Себе священнический и царский корень (А,6).

Рождение Святой Девы Марии из "корене Иессеева" [20] (А,3), несмотря на чудесное, благодатию Божией разрешение неплодства Анны (А,2; В,6-7) [21], не есть для Дамаскина никакое сверхприродное изъятие Пресвятой Девы из Ее рода, от Ее праотцев и богоотцев ("дочь Давида" - А,9) и от самого родоначальника Адама ("дочь Адама" - А,6; С,2). Наоборот, по словам Дамаскина, Богородица как "дочь древнего Адама" находится под "ответственностью отца" (τας πατρικας ευθύνας - С,2) как в отношении к Ее зачатию и рождению от родителей, так и в отношении к Ее смерти. Дева зачата из семени Иоакима (А,2) во утробе Анны, то есть из природного общения брака [22] Иоакима и Анны (А,2; ПВ IV,14) и "от земли имеет происхождение" (А,2), "тленное тело наследовавшая от Адама" (С,8). Так же в отношении смерти, Она умирает смертью человеческою (С,15) [23]. Как "дочь Адама", Она "из-за Адама предает тело земле" (D,4), и пречистая и блаженная душа Ее "природно разделяется" от нескверного и пречистого Ее тела, тело же "законному погребению предается" (В,10). Все это, конечно, недвусмысленно свидетельствует, что и Пресвятая Дева, как и все люди, унаследовала наследие первородного греха от праотца Адама [24], с ответственностью (αι ευθύναι) и последствиями его. Поэтому именно святой Иоанн Дамаскин совсем определенно говорит об очищении и освящении Святой Девы нашествием Духа Святого во время Благовещения перед зачатием Ею Сына Божия. "Отец же предопределил Ее, пророки через Духа проповедали, освящающая же сила Духа нашествием своим очистила и освятила и как бы напоила Ее, и тогда Ты, Слово Отчее, вселился неописанно..." (В,4; ПВ III,2) [25].

Все это, конечно, не значит, что святой Иоанн Дамаскин не признает и не говорит о святости Пресвятой Богородицы, Наоборот, вместе со всей Православной Церковью он возносит и прославляет личную святость Богородицы, как мы это увидим ниже. Но это подлинное учение его, которое мы только что изложили, показывает, насколько этот православный во всем отец Церкви был далек от новейшей еретической "какодоксии" [злославия] Римской церкви о так называемом "непорочном зачатии" (immaculata conceptio) Святой Девы, то есть о Ее изъятии в рождении от первородного греха [26]. Это новшество, чуждое Писанию и Преданию, догматизированное "непогрешимым" Ватиканом [27], самовольно отделяет Богоматерь Деву от Ее предков - прародителей и богородителей и от всего прочего человечества, отрицая тем весь смысл предуготовительной домостроительной истории Ветхого Завета. Этим также умаляются настоящее достоинство и личная святость Пресвятой Девы. Более того, этим ложным "догматом" подрывается вся действительность и истинность нашего спасения, ибо им отрицается единство природы человеческого рода и подвергается сомнению самое воистину спасительное воплощение Христово от подлинного представителя падшего человечества [28]. Рассмотрим это более конкретно.

4. По Дамаскину, безгрешный Логос Божий принял человеческую природу, всего человека, чтобы его спасти, чтобы его соединить с Собой и таким способом обожить его: "Ибо Он весь воспринял всего меня и весь соединился со всем, чтобы даровать спасение целому (человеку). Иначе то, что не было бы воспринято, осталось бы неисцеленным" (ПВ III,6). Это "восприятие" человека Ипостасью Бога Слова (точнее, нераздельное и неслиянное соединение и воипостазирование, - ПВ III,2,9,22) обеспечивает постоянное и неразрушимое "второе общение" (δευτέραν κοινωνίαν), о котором говорит святой Иоанн Дамаскин, следуя Григорию Богослову [29]. Это "второе общение" пришло после потери "первого с Богом общения" (А,8) со стороны первого Адама, и, следовательно, Христос, придя в мир, нашел человека падшим и воспринял его всего, кроме, конечно, греха. Святой Иоанн Дамаскин подчеркивает, что Господь воспринял "всего Адама, прежде падения, свободного от греха" (В,4), "первое бытие Адама" (ПВ III,1), то есть его природу без греха [30].

В то же самое время святой Иоанн Дамаскин, следуя отцам и особенно святому Максиму [31], говорит о "безупречных страстях", которые взял на Себя Господь: "Мы исповедуем также, что Христос воспринял все естественные и безупречные страсти человека. Ибо Он воспринял всего человека и все, свойственное человеку, кроме греха... Естественные же и безупречные страсти суть не находящиеся в нашей власти, - те, кои привзошли в человеческую жизнь вследствие осуждения за преступление, каковы: голод, жажда, утомление, боль, слезы, тление... Итак, Он все воспринял, чтобы все освятить" (ПВ III,20). И эту именно природу, с немощами, и слабостями, и с тлением [32], но без греха (ибо грех, - так как он "возникает из последующего посева диавола в нашей свободной воле с нашего согласия", не входит в состав самой природы, - ПВ III,20) взял Господь на Себя добровольно и "по причине домостроительства" (ПВ III,12) [33] и взял ее именно от Святой Девы Марии, Которую, все же "по естеству рабу", Он "по неисследимым пучинам человеколюбия соделал домостроительно Материю Своею, воплотившись (от Нее) истинно, не делая призрачным вочеловечение" (В,10). Это много раз подтверждает святой Иоанн Дамаскин, говоря: "Посему Бог воспринимает целого человека и вместе - наилучшую часть его, подпавшую болезни, чтобы целому человеку даровать спасение" (ПВ III,18; В,4) [34].

Эти болезнь, немощи, слабости, "природные и безупречные страсти моего (человеческого) состава" (В,4) [35] и вообще тление - не суть грех, но так как они вошли в природу человеческую после греха как последствия его (как прилучившееся природе после согрешения свободной воли Адама) [36], - говорится поэтому, что и Господь, став Человеком и взяв на Себя эти "безукоризненные страсти", стал для нас "грехом" и "проклятием" (ПВ III,25; IV,18; см.: 2Кор.5:21; Гал.3:13). Он как Богочеловек безгрешен, но так как Он и Спаситель падшего человечества, то Он именно как Спаситель людей, "воспринимая и усваивая наше лицо" (ПВ III,25; IV,18), взял на Себя человеческую природу, и человеческие страсти, и грех, и проклятие [37], и даже "смерти вкусить не отвратился; ибо умирает смертию, и этою смертию разрушает смерть, и тлением дарует нетление, и умерщвление делает источником воскресения" (В,10), - устраивая таким именно способом наше спасение (ПВ IV,18). Это и означает часто повторяемое выражение отцов: "да спасет подобное подобным" (ПВ III,18). Итак, вочеловечение Бога Слова в Богородице и из Нее "было именно для того, чтобы само согрешившее, и падшее, и растленное естество победило обольстившего тирана и таким образом освободилось от тления" (ПВ III,12) [38].

Итак, безгрешный Господь, через воплощение от Святой Девы, взял на Себя как Спаситель и "безупречные страсти" падшей человеческой природы, которых не было у Адама раньше первородного греха, и вот в этом и состоит человеколюбивое "снисходительное воплощение" (А,2), "снисходительное смирение" (А,3) и "возвышающее истощание" (κένωσις - С,7; см.: Флп.2:6-10) Агнца Божия, вземлющего грех мира. Именно по этой причине Пресвятая Богородица, как "родившая спасение мира" (В,9), стала местом делания (εργαστήριον) нашего спасения: "Агница, родившая Агнца Божия, вземлющего грех мира, нашего спасения деятелище, превышающая ангельские силы, раба и Матерь Бога" - Спасителя (D,5).

Вот почему мы, православные, отрицаем римский догмат о "непорочном зачатии" Пресвятой Богородицы, то есть об изъятии Ее из наследия первородного греха, чем, как мы видели, подрывается самая реальность и спасительность воплощения Спасителя Христа. Но, кроме того, остается при этом еще один нерешенный вопрос - именно о смерти Богородицы. Если Пресвятая Богородица не была под первородным грехом, то ставится вопрос, как и почему Она умерла, поскольку смерть есть последствие первородного греха ("ибо через грех вошла в мир смерть" - ПВ III,27; ср.: Рим.5:12), Господь же, "будучи безгрешным... не подлежал смерти", но умер добровольно как Спаситель и Искупитель, "претерпевая смерть за нас" (ПВ III,27). На этот вопрос в римокатолической "мариологии" ответа нет, да и не может быть, ибо догмат "непорочного зачатия" таковой ответ исключает [39]. Мы, православные, сохраняем о Пресвятой Богородице веру именно такую, какая передана нам через отцов, вплоть до святого Иоанна Дамаскина, а неверный "пиетизм" [здесь: аффектированное благочестие] Запада в отношении к лицу Святой Девы не может быть мерилом подлинной веры и истины. Этот "пиетизм", к тому же догматизированный Ватиканом, явно чужд христологическим предпосылкам и отделяет римокатолическую "мариологию" от христологии и сотериологии.

5. Но если Пресвятая Богородица, как наследница природы ветхого Адама, и была с зачатия Своего под первородным грехом, все же Она лично, по святому Иоанну Дамаскину, не имела никакого личного греха. Ее личную святость подчеркивает, восхваляет и прославляет нарочно этот святой отец Церкви и в своей "Догматике", и в Богородичных гомилиях, и в церковных песнях, составленных им. В этом он следует, конечно, другим отцам Церкви, и именно его многочисленные гимны Богородице Церковь Православная усвоила как свои. Для Иоанна Дамаскина Дева Мария есть воистину Святая и Пресвятая, "превышающая ангельские силы" (D,5), "превыше Херувимов и превознесенная над Серафимами" (А,9), - "воистину после Бога Чистая больше всех" (С,16).

Так же как и великих пророков Божиих - Иеремии и всечестного Предтечи, которые еще "в утробе матери" освящены и исполнены Духом Святым (см.: Иер.1:5; Лк.1:15), - святость Пречистой Девы начинается "из чрева матери" Ее. Но эта святость Ее, конечно, несравненно больше святости пророков, и она достигает своей вершины в момент бессеменного зачатия Бога Слова Духом Святым и становится преображенной и нетленной в Ее Успении и Преставлении [40]. Если благодать Божия была велика у святых пророков, которые только пророчествовали о воплощении, сколько больше она была в Той, Которая стала Матерью воплотившегося Бога? Также если "по мере любви к Богу бывают и воздаяния" [41], то какие великие добродетели и какую великую святость имела Пресвятая Дева, чтобы получить такую великую благодать? То, что Она была "достойна Создателя" (А,2), свидетельствуется тем фактом, что между всеми созданиями всех веков только Она имела такую великую святость, чтобы быть избранной Богом и стать Матерью Всесвятого Бога, то есть послужить "единой новой под солнцем" тайне (А,2) - воплощению Бога Слова. Эта Ее святость опирается на все Божие домостроительство спасения, про которое мы говорили раньше, когда мы видели, что это домостроительство состоялось в последующих "избраниях" (Ноя, Авраама, Исаака, Давида) [42] в течение всей истории Ветхого Завета.

Мы видели, что Дева Мария есть "дочь Адама" в отношении к Ее природе. Но в отношении Ее свободного произволения и Ее личной добродетели святой Иоанн Дамаскин противопоставляет Ее праотцам и показывает абсолютное превосходство Ее святости (А,8; С,2-3). Наследие первородного греха было недейственно в Ней, ибо воля Ее и все силы души и тела Ее были "Богу и Владыке посвящены" [43] и Она не имела никаких личных грехов. Пресвятая за Свою святость была "от древних поколений избранная" (В,3; D,5) и родилась "из благородного и царственнейшего корня Давидова" (А,6), из "корене Иессеева" (А,3), из которого происходили праведные и святые родители Ее. К ним стремилась и из них сконцентрировалась святость всех святых предков Богородицы, Ее "праотцев и богоотцев", через преемственное "избрание" которых и через очищение "семени" которых [44] Бог предуготовлял Пресвятую Деву, Которая в Себе всепреумножила и возглавила святость Ветхого Завета. Ее праведные и богоугодные родители (А,5) родили Ее в целомудрии и воздержании (ибо они были "боголюбивы", а не "сластолюбивы" - ср.: 2Тим.3:4), так что святой Иоанн Дамаскин называет "семя" Иоакима - "всечистое семя" (А,2). И вообще и он, и другие святые отцы серьезно учитывают этот момент рождения Святой Девы от престарелых, целомудренных родителей. Святой Иоанн Дамаскин описывает великую святость и благодать, которую Бог дал Иоакиму и Анне (В,6), и то, как они "по молитве и обещанию получают от Бога Богородицу" (ПВ IV,14). Затем он дальше говорит о том, как Святая Дева еще с детства "приводится и предается в храм Божий" (В,7; ПВ IV,14), и какую Она там в храме проводила жизнь (В,5), и какую благодать от Бога получила. Ее святое поведение и Ее безгрешная жизнь, с одной стороны, и, с другой стороны, богатая благодать Божия так велики и так превышали всех других, что Дамаскин говорит, что "такого существа никогда раньше не было и тоже никогда снова не будет" (В,6). "Она - нашему нынешнему житию подаренный дар, больший и любезнейший от всех Божиих даров" (В,5). Но рассмотрим это ближе.

В момент Благовещения Святая Дева Мария, вторая Ева, жившая не в раю, но в мире, "во зле лежащем" ("крин, возросший посреде терния... роза из терния иудеев" - А,6), - справедливо сподобилась услышать приветствие: Радуйся, Благодатная! и: не бойся, Мариам, ибо Ты обрела благодать у Бога (В,8; ср.: Лк.1:28,30). Толкуя эти слова Архангела к Деве, Дамаскин говорит так: "Воистину, Ты обрела благодать - достойная благодати; обрела благодать Ты, Которая обработала труды благодати и пожала богатый клас благодати; обрела бездну благодати Ты, Которая сохранила целостною ладью сугубого девства; ибо и душу девственною сохранила не меньше тела, откуда и сохранилось и девство тела" (В,8). Эти столь характерные слова святого Иоанна Дамаскина передают точно и истинно отношение, которое имеется между Божественною благодатию и человеческой свободой, конкретно здесь - свободной волей Богородицы.

Благодать Божия есть, конечно, дар, но она дается именно имеющим и показующим самопроизвольную (= свободную) ревность, и старание, и чистоту. Человек, по словам Дамаскина, "будучи создан разумным и свободным, получил власть непрестанно соединяться с Богом через свое собственное свободное произволение" ("хотя и не все творим то, что дано нашей природе" - ПВ IV,13; III,14). Бог же, со Своей стороны, "всем дает от Своей силы (энергии), по способности и восприятию каждого, то есть по чистоте физической и нравственной" (ПВ I,13), так что "всякому, избирающему добро, Бог содействует (συνεργει) в достижении добра" [45]. Все эти слова святого отца снова нам раскрывают необходимость со-действия Бога и человека ("богочеловеческий синергизм"), которое, как мы это уже видели, имело место во всей истории домостроительства и, следовательно, и в отношении к Богородице. В этом со-действии - "синергизме", Бог дает благодать Свою, Себя Самого, человек же - свою свободную волю - всего себя (см.: Кол.2:9-10; 1Кор.15:10). Итак, поскольку благодать дается по аналогии ревности и любви человека к Богу [46], то какие же действительно были "старание и поведение" божественной Девы Марии во святом храме Божием (В,7), чтобы Она удостоилась такой великой благодати! Святой Иоанн Дамаскин отвечает, что это был подвиг жизни "лучше и чище других" (В,7; С,16), включая в этих "других" даже и Ангелов (В,8). Ибо в человеческой плоти Святая Дева явила, через Свое "сугубое девство" [47] (которое Ангелы по причине своей бесплотной природы не имеют), святость превыше Херувимов и Серафимов (А,9). Поэтому и Ее святость нераздельно связана с этим пречистым и нескверным девством Ее - с приснодевством Ее (А,5-6).

В храме Божием, во Святая Святых, богоотроковица Мария - "священнейшая голубица, целомудренная и незлобивая душа, освященная Духом Божиим" (С,2) [48] - будучи "чиста и имея любовь к чистоте" (С,19), показуется сугубо девой, и девой - пречистой (С,2), "не прикоснувшаяся земным страстям, но небесными воспитанная смыслами" (там же). Ибо Она, как "Отроковица священнейшая, скрывшаяся от раскаленных стрел лукавого" (А,7), от великой любви к девству ("Дева любодевственная" - D,5) изменяется настолько к лучшему, с помощию, конечно, благодати Духа ("утучненная Духом" - ПВ IV,14), что святой Иоанн Дамаскин говорит: "Она столько желала и любила девство, что им Она исполнилась всецело, как некоторым чистейшим огнем" (С,2), и стала "обиталищем Божественного огня" - Святого Духа (D,5). Добродетели Ее и благодать Святого Духа ("струи благодатных даров Духа" - А,9) украшали настолько Пречистую Деву ("одеянная в добродетелей благолепие и украшенная благодатию Духа" - А,9), что Она стала "красотою человеческой природы" (А,7), о которой "возрадовался Создатель Бог" (А,9). Из-за всего этого Пресвятая Дева становится "богодостойной" (А,7) и, будучи таковой, выбирается "в Невесту и Матерь Божию" (там же).

Святой Иоанн Дамаскин описывает подробно поведение и добродетели Святой Девы (особенно в Гомилиях А,9 и 11) и вообще все Ее "невозвратное" стремление и отданность и любовь к Богу, а также и любовь Божию к Ней ("доколе к любящей не привлекла Любящего", "Отроковица боголюбимая" - А,9,7). Наконец, в своем "Изложении православной веры" он синтезирует все сказанное выше о святости Святой Девы: "Потом, насажденная в доме Божием и утучненная Духом, как плодовитая маслина, Она сделалась жилищем всякой добродетели, устранив ум от всякого житейского и плотского пожелания и таким образом сохранив девственной душу вместе с телом, как и приличествовало Той, Которая имела принять в недра Свои Бога; ибо Он, будучи Святым, во святых почивает. Таким образом (Богородица) восходит к святости и является святым и удивительным храмом, достойным Бога Вышнего" (ПВ IV,14).

Такой является святость Пресвятой Девы до Благовещения.