Там, где живут духоборы и аисты

Духоборы – своего рода православные протестанты. Их учение, возникшее еще в середине XVIII века, отрицает церковные традиции и иерархию, призывая строго придерживаться библейских заповедей. Столетия назад за отказ следовать православному мейнстриму они подвергались преследованиям – как со стороны Церкви, так и со стороны светских властей, и были сосланы на периферию существовавшей тогда Российской империи. Уже почти два века они живут в Джавахети – регионе с суровым климатом, который не без оснований называют «грузинской Сибирью». Сегодня духоборская «столица» Гореловка превратилась в один из важных пунктов этнографического туризма Грузии. Эдуард Азнауров побывал в месте, где живут духоборы и аисты.

Эта бирюзовая дверь с цветочным орнаментом – как портал в скрытый от посторонних глаз мир духоборов. Здание с черепичной крышей, стоящее в самом сердце Гореловки, – своего рода храм, хоть и лишенный религиозной атрибутики и церковной обрядности. Духоборы приходят сюда молиться Богу. Без посредников.

Явно привыкшая к повышенному вниманию к духоборской общине Татьяна пытается успеть рассказать все: здесь мы молимся – мужчины и женщины на разных скамьях, это ручная работа, а вот русская печь… На первый взгляд это обычный деревенский домик: небольшие комнаты с давяще низкими потолками, кружевные скатерти и занавески, искусственные цветы по углам и стойкий запах старины. Но Татьяна, которую, как и других духоборов характеризуют подчеркнутая открытость и приветливость, все же дает понять: это сакральное место.
 
«Лучше снять обувь. Это и вам полезно». Татьяна крайне деликатно отвечает на вопрос о том, следует ли разуваться.

Также деликатно женщина интересуется: молишься ли Богу, ставишь ли свечки, ходишь ли в церковь? Получив один отрицательный ответ за другим, да еще приправленный фразой «я не верующий», Татьяна безапелляционно заявляет: верить надо.

О силе веры Татьяна рассказывает у т.н. «Сиротского дома», некогда превратившегося в своего рода штаб-квартиру духоборов. Когда-то здесь решалась судьба их общины. Представители малочисленной группы «духовных христиан» осмелилась бросить вызов самой царской власти, к примеру, отказавшись от воинской службы. Их протестное сожжение оружия вызвало гнев государя, не оценившего идей пацифизма. Затем последовали новые репрессии, в результате чего часть духоборов была вынуждена покинуть Джавахети и в очередной раз эмигрировать, на этот раз в канадскую глубинку – провинцию Саскачеван.

«Наши праведные родители предсказывали, что уедут три волны, но настанет время, и все они вернутся», — рассказывает Татьяна. Последняя волна эмиграции пришлась на стык 80-х и 90-х годов прошлого века. Очередной исход, судя по всему, был для общины болезненным. Женщина то и дело вспоминает про «развал» и «времена Гамсахурдия». Что же до последней части пророчества, «она пока не сбылась», — досадно говорит Татьяна.

«Нас посылали на смерть, но мы выжили», — делится деверь Татьяны, Кузьма Ослопов. Он дожидается нас у ворот в духовный и культурный центр духоборов, чтобы провести гостей к хате своих предков – дому, построенному полтора столетия назад первыми поселенцами.
 
Хату отштукатурили, но сносить не стали, — объясняют Ослоповы. Низкорослый дом с проросшей на покрытой грунтом крыше травой – память. Сейчас в нём – накрыт стол: сало, сыр, сметана, соленья, водка… и главное блюдо – борщ.

Борщ по особым случаям доверяют варить мужчинам. «Когда женщины готовят, не такой вкусный получается», — шутит «шеф-повар» Михаил Андреевич Ослопов.

Дядя Миша, как он предпочитает, чтобы его называли, охотно рассказывает о быте духоборской общины и обычных житейских проблемах, о том, что здесь растут «только картошка да яблоки», и о метровых сугробах снега, в которых Гореловка утопает зимами. Сейчас в своей семье – он за старшего. «У моего прапрадеда было пять сыновей, а в семье было 56 душ», — вспоминает дядя Миша. Сейчас Ослоповых – девять.

Дядя Миша – супруг Татьяны и старший брат Кузьмы. Здесь, в Гореловке, продолжать род Ослопых его внуки не будут – они живут в России. Но духоборское наследие есть кому оставлять. Свои первые шаги на сочной травке Гореловки учится делать внучатый племянник дяди Миши – сияющий улыбкой Федор.

Отец Феди Николай – тоже из местных. Он, в отличие от старшего поколения, бегло говорит по-грузински. Ведь он получил образование в столице, затем служил в армии, работал…

Николай помогает дяде Мише на кухне, женщины, нарядившись в традиционные духоборские костюмы, суетятся, накрывая на стол. А между делом – позируют перед объективами фотокамер.

Дядя Миша время от времени по-хозяйски бурчит на женщин: то они хлеб забыли принести, то за тарелкой борща не пришли вовремя. Сам, улучив момент, зовет в свой дом – показать, как же живут духоборы на самом деле.

Белоснежный дом, выкрашенные в фирменные сине-зеленые тона заборы, пасека, русская баня и даже сарай, который легко можно спутать с жилым помещением – здесь все аккуратно.
 
В самом доме – много света и такой же тотальный порядок. Дядя Миша, суетясь, показывает черно-белые фотографии из прошлого, занимающие почетное место на стене, постельное белье, которое жена перешивает для приезжающих на отдых внуков, но с особой гордостью – русскую печь.

Это своего рода хай-тек печь: на вид скорее шкаф, который выдают разве что кочерга, хранящаяся в одном из отсеков, и, конечно же, спальное место над горнилом. «Засунь руку, там тепло», — с азартом говорит дядя Миша и признается, что, порой, и сам не прочь поваляться на печи.
 
По пути назад дядя Миша опять рассказывает о земных хлопотах духоборов, я опять пытаюсь узнать что-то новое о духовной самобытности его родной Гореловки. Мы идем, то и дело оглядываясь на гнезда белых аистов, которые здесь – практически на каждом столбе. Эти птицы ежегодно преодолевают десятки тысяч километров, улетая на зимовку в далекую Африку, но неизменно возвращаясь назад. И, быть может, реализуя, таким образом, несбывшееся предсказание «праведных родителей» духоборов.

«Там где духоборы, там и аисты», — успокаивает дядя Миша.

Эдуард Азнаурян

31 июля 2017

Источник: "Сова"