СВЯТОСТЬ КАК ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ И ПРИЗВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА К НАСЛЕДИЮ ЦАРСТВА СВЯТОЙ ТРОИЦЫ

Замысел Божий о человеке – это замысел совместной с ним жизни в полном единении любви

По мысли преподобного Максима Исповедника, Предвечный Божественный совет определил не только сотворение человека, но и будущее Боговоплощение, через которое стало возможным обожение человека, приобщение его к жизни совершеннейшей, нежели чем в раю. Святой преподобный Макарий Великий говорит, что Бог воплощается, чтобы люди возмогли быть причастными жизни Божества. Господь совоплощается, соединяется со святыми и верными душами, вносит душу в душу и ипостась в ипостась. Таким образом, мы видим, что предназначение человека заключается в том, чтобы стать единым с Богом через святость, через обожение, стать единой Церковью, которая и есть совместное (Бога и человека) Царство Божие – Царство Святой Троицы.

[Изумительная мысль выражается святыми отцами: когда Бог творит человека, Он сообщает ему непостижимый дар – свободу. В этом действии есть Божественный риск. Бог творит существо, которое вправе, поскольку оно свободное, отказаться от своего Создателя, предпочесть любовь к себе любви к Нему][2].

Бог предопределил человека ко спасению. В этом, как учит Православная Церковь, нет принуждения или только лишь одностороннего решения Божиего. Предназначение человека ко спасению неразрывно связано с призывом, приглашением, а значит, со свободой его отклика, его выбора. И, как личность, как образ Божий, человек призывается не только к пассивному согласию открытости для спасения, но и к творческому поиску Бога и соработничеству Ему в этом великом деле. Именно здесь и зарождается, открывается нечто таинственное и глубокое, что мы называем святостью. Бог призывает нас к святости.

Заповедуя: «Будьте святы, яко Аз свят есмь, Господь Бог ваш» (Лев. 11, 44), Он приглашает человека к совершенному общению (от слова общее), к совместной жизни, которая и есть любовь. А отклик наш состоит в том, что, ориентируя себя на Бога и внимая себе, мы привлекаем внимание Божие, показываем свою заинтересованность, свое желание спасения. И Бог, со Своей стороны, желая нас спасти, использует это наше человеческое произволение и содействует ему. Бог освящает само желание, через которое, как согласие, заключается своего рода завет души с Богом. И это начало освящения, исходная точка пути, который мы также можем назвать святостью.

Любовь – это совместная жизнь, в самом глубоком и истинном значении этого слова. «Бог есть любовь» (Ин. 3, 16), и все, что причастно Божественной жизни, причастно любви. «А пребывающий в любви, в Боге пребывает» (1 Ин. 4, 16). И если Бог свят по Своей природе, то единство жизни с Ним делает причастными святости и тех, чья жизнь становится общей с жизнью Христа, а через Него и всей Святой Троицы. И познается это единственно лишь как жизнь Церкви. Только Церковь и обладает всей полнотой жизни, только Она является самой жизнью Бога и Человека Христа и всех, кого Он призвал и освятил, соединил с Собой и привлёк к Отцу, сделал причастниками Духа. Жить в Церкви – значит быть святым. Церковь как Дом Божий свята, как свят Сам Бог, она свята Его святостью, а её исполнение – святые христиане, причащающиеся этой святости, будучи причастниками Его Самого.

«Христиане – это люди, через которых из поколения в поколение, до конца мира и века, продолжается святая, богочеловеческая жизнь Христова, и все они составляют одно тело, Христово тело = Церковь, они сотелесники Христовы и друг другу члены», – говорит преподобный Иустин (Попович).

По словам святителя Григория Паламы, когда осуществляется обожение, человек становится бесконечным, вечным, бессмертным, он входит в течение вечной Божественной жизни, происходит взаимное проживание этой жизни. Это то, о чём говорит святой Апостол Павел: «уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20). И именно в этом заключается смысл и значение святости как дара общей жизни – жизни совершеннейшей, вечной и прекрасной по меркам не земным, а Божественным, о которых «не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1 Kop. 2, 9), пока он живёт на земле. Но уже здесь, на земле, мы можем, имея залог святости, предвкушать и предпроживать, если можно так выразиться, эту жизнь Церкви, находясь уже в Церкви, которая не есть лишь образ будущего Царства Божиего, а уже реальное Царство Отца, Сына и Святаго Духа. Но для нас это ещё лишь пока предвкушение, начаток, процесс возрастания нашего в это Царство. И молитва наша: «дай нам истее (более тесно, более полно) Тебе причащатися в невечернем дни Царствия Твоего» – именно об этом.

Но и здесь, на земле, святость не только реальна как возможность, она является предназначением человека на его жизненном пути, который проживается не просто как средство к достижению цели, а как сама жизнь любви и единства с Богом, своим Отцом.

«Человек делается сыном Божиим, только когда становится святым», – говорит святитель Григорий Нисский.

И в этом смысле святость – не просто желательный сверхидеал христианской жизни, а единственное и реальное наше задание, единственный путь. По словам преподобного Иустина (Поповича), жизнь по Евангелию, жизнь святая, жизнь Божественная – это естественная и нормальная жизнь для христиан. Ибо христиане по своему призванию – святые. Это благовестие и заповедь звенит, как колокол, через всё Евангелие Нового Завета. Стать целиком святыми, и душой и телом, – вот наше призвание. Это не чудо, но норма, правило веры, логика и природа евангельской веры. Ясна и предельно ясна заповедь Святого Евангелия: «По примеру призвавшего вас Святаго, и сами будьте святы во всех поступках» (1 Пет. 1, 15). [Господь говорит нам в Евангелии: «И ины овцы имам, яже не суть от двора сего: и тыя ми подобает привести» (Ин. 10, 16).

И первый этап: «и глас мой услышат» (Ин. 10, 16) – это слышание Слова Божия, обращённого к сердцу человека на человеческом языке. «И будет едино стадо и един пастырь» (Ин. 10, 16). Замечательный акцент ставит наш современник: в словах Спасителя, обращённых Им к Богу Отцу: «да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17, 21) – это как гораздо драгоценнее самого единства, так как являет образ бытия Самой Святой Троицы. Единство – только следствие].

Святость мы можем рассматривать одновременно и как сам путь христианина, и как его цель

Святость мы можем рассматривать одновременно и как сам путь христианина, и как его цель. И это, очевидно, единственный случай, когда путь отождествляется с его целью. Жизнь во Христе понимается нами как литургия, которую невозможно расчленить на «жить» и на «что-то проживать», чтобы жить в будущем (после воскресения). Жизнь во Христе – это и начало, и конец спасения одновременно, поскольку это совместная жизнь с Богом и в Боге, а не обособленное, отдельное подготовительное проживание ради будущей жизни. [Поэтому главное в христианской жизни – бережливое, внимательное хранение сердца и Того в нём, Кому я дал там пребывать. Тогда образ Писания: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3, 20) – для меня уже не является отвлечённым, он наполнен содержанием моей жизни, имеет силу факта].

И как жизнь во Христе и в Духе Святом истинная, настоящая, так и всё связанное с ней для христианина на земле – настоящее и причастное святости, именно потому, что освящено благодатью Божией, Божественными нетварными энергиями, живыми энергиями, которые и есть любовь.

Святость как обожение стало возможным только после спасительного подвига Господа Иисуса Христа – Его крестных страданий, воскресения во плоти, вознесения на Небо и дарования нам Духа Святаго. До этого праведники Божии имели Духа отчасти, действие Его в них было прикровенно и неполно. Святые отцы говорят, что и образ соединения Адама с Богом был меньше, чем у апостолов в Пятидесятницу и, позже, у святых Нового Завета. Только благодаря Христу в Церкви, как в новом образе жизни и соединения с Богом, человек может стать по благодати тем, чем Бог является по природе. И это есть истинное Богопознание, которое святыми отцами определяется как обладание Богом, а не только как отвлечённое знание о Нём, не вводящее с Ним в тесное общение. «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин. 17, 3).

[Повторяя слова «дивен Бог во святых Своих» (Пс. 67, 36), в какой-то момент осознаёшь, что помогают нам по молитвам к ним не собственно святые, а Господь, наполняющий их. Святые могут способствовать только личной просьбой за человека, но действует через святого Сам Бог. Ходатайствуют же угодники Божии за нас ровно настолько, насколько у нас с ними, с каждым из них, сложились личные отношения].

Мы говорим о святости не как о понятии этическом, нравственном или даже метафизическом (в оторванности от источника святости – Бога), а как о подобии Божием, единении с Богом, стяжании Духа Святаго. Святой несравнимо больше, чем праведник и даже чем бесстрастный человек. Святой – это тот, кто приобрёл Бога, обожился и стал богом по благодати. Речь идёт здесь о святости, которая возможна как реальное явление только в единой Православной Церкви Христовой. Святостью своих святых Церковь свидетельствует о своей истинности, единстве и единственности. Ни одно иное человеческое сообщество и образование на земле, какое бы название оно ни носило, не может иметь своими членами святых.

Из нашего, православного, понимания святости мы можем определить и то, что такое спасение. Спасение необходимо всегда от чего-то и для чего-то. Христово спасение избавляет нас от вечной смерти одиночества и приобретает для вечной радости общения. Спасение – это соединение с Богом, самое тесное, самое близкое соединение, которое возможно для нашей природы, как на горе Фавор апостолы якоже можаху вместили свет Божества Христа. И как Он соединил в Себе два естества, так и нам даровал в Себе эту возможность соединения с Богом посредством Его энергий. Другими словами, спасение – это и есть святость, есть то, к чему мы предуставлены и призваны. «Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25, 34). Благословенные Отца – значит святые избранники Его, а святость – наше предназначение, по замыслу и дару Бога.

Благодаря Христову ипостасному вочеловечению мы можем приобщиться Божественной энергии, которая, как говорят святые отцы, и есть содержание Божественной жизни. Во Святом Причастии Тела и Крови Христа Спасителя соединение это происходит самым тесным образом. Поэтому Церковь и провозглашает на Божественной литургии: Святая святым! То есть Святыня Господня преподаётся святым – нам, христианам. И святые – не исключение, а те верные Христу, которые получают освящение, обожение через соединение с Ним. И призваны к этому единению все! «Пиите от нея вси», – призывает Господь к Чаше жизни прежде Своих страданий, через которые Он всех собрал и соединил в единый Свой народ – Свою Церковь. Один только Бог, и один только у Него народ – народ новый, избранный в удел святости, все те, кто, будучи призваны (а призваны все, как видим), откликнулись и совлеклись всего ветхого, облеклись через Святое Крещение в Нового Адама. Этот народ и есть Церковь – собрание святых. Важно и то, что приступают к таинству веры для единения в любви уже святые, уже очищенные и освящённые члены Тела Христова – Его Церкви. Когда совершается Малый вход Божественной литургии, архиерей или иерей благословляет то, что совершается с момента нашего спасения: Благословен вход святых Твоих. Эти символические слова и означают, что мы, христиане, святые, входим в Царство Отца, Сына и Духа Святаго, которое теперь благословенно (начальный возглас таинства) и открыто именно для нас.

[А теперь хотел бы обратить ваше внимание на удивительные по своей глубине и замыслу слова апостола Павла о браке. Он говорит о тайне брака как о тайне Церкви: «Тайна сия велика есть: аз же глаголю во Христа и во Церковь» (Еф. 5, 32). Прежде всего, надо задать вопрос: почему же тайна? Апостол Павел, находясь ещё в ветхозаветной традиции, точно оговаривается: что же я буду бисер метать, если для вас брак – говоря уже словами современности – это дом построить, ребёнка родить, дерево посадить. Я не буду вас огорчать, если в этом для вас и заключается весь смысл брака. Живите, как вы считаете нужным. А эта тайна не раскроется до тех пор, пока между вами не будет отношений таких, какие имеет Христос с Церковью.

По словам святителя Иоанна Златоуста, Церковь – это многоличностное многоипостасное существо. Союз Христа и Церкви – это личные отношения Бога и верующего человека. До тех пор, пока человек не откроет для себя возможности личных отношений со Христом, он не будет знать не только для чего он сам живёт и строит семейные отношения, но и кем он является в этом обществе, и для чего вообще явился в этот мир.

Взаимоотношения Христа и Церкви – вертикаль, которая проецируется и на семейные отношения «муж – жена», и на служебные – «начальствующий – подчинённый». Это Божественное откровение принципа построения любого общественного организма. Следовательно, идеология семьи не может отличаться от идеологии государства, и наоборот.

Мы часто забываем о таком факторе, как избрание Божие. Вспомните, как избирался на царство Саул, первый израильский Царь. Когда еврейский народ созрел для того, чтобы отказаться от водительства Божиего, то стал просить поставить над собой Царя. Пророк Самуил высказался, – и это была не его собственная позиция, а Духом Святым ему была открыта правда о том, что это желание вызвало гнев Божий: «отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними» (1 Цар. 8, 7). Но еврейский народ настоял на своём. И это понятно: на Царя можно свалить все свои вины. Саул был представителем народа, и он был избран на особого рода служение.

У священника Павла Флоренского есть замечательное высказывание: любое иерархическое лицо имеет сан. А где искать исток сановитости? Любой носитель сана – это харизматическое лицо, наделённое Божественной благодатью. «Нет власти не от Бога» (Рим. 13, 1). Когда Господь избирает того или иного человека быть в определённом образе служения, Он и ведёт его, чтобы он таковым стал. Преподобный Сергий Радонежский в утробе матери трижды возгласил. Святитель Николай, будучи ещё младенцем, 3 часа простоял, никем не поддерживаемый, в купели при Крещении. Господь Сам указывает на Своих избранников.

Однажды я был в экзаменационной комиссии семинарии, и тогда ещё совсем молодой (ныне он – священник, стал очень серьёзным) абитуриент на вопрос: кем ты хочешь быть? – ответил: избранником Божиим. Избрание на особого рода служение, безусловно, зависит не от нас, а определяется Самим Богом].

Нам скажут, что святость – редкий дар, и что это лишь исключение из общего порядка жизни христиан. А наше время особенно оскудело святыми. И это так. Но не потому, что так должно быть, – просто мы, вопреки дару, не являем собой то, к чему призваны и предназначены. «Дух дышит, идеже хочет» (Ин. 3, 8).

И только Ему известно, с кем Он соединяется, кого освящает и в какую меру. Мы знаем, что Дух Святой пребывает в Церкви и будет пребывать в ней до скончания века, поскольку и Сам Сын Божий, Господь Иисус Христос, неотделим от Своей Церкви и будет с ней до последнего дня истории. И до скончания века предназначение человека останется неизменным, как и призвание не упразднится. «Будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет. 1, 16). Ответ на это призвание Божие люди до конца времён будут реализовывать содействием Божественной благодати. Христос, заповедуя нам быть святыми, имеет право давать такую заповедь, поскольку, воплотившись и будучи Святым, Он Собою даёт людям все необходимые Божественные силы для святой жизни в этом мире. Соединившись верой духовно и благодатно с первым Святым Человеком – Христом, христиане и получают от Него святые силы, чтобы вести святую жизнь.

«Богочеловек Христос дал тебе власть уподобляться Ему, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – не страшись, слыша это, страшно не быть таковым».

«Церковь есть собрание святых, соединенных правою верою и совершенным житием», – определяет преподобный Исидор Пелусиот.

А значит, держась Церкви, сохраняя правую веру и подвизаясь аскетически, мы всегда имеем эту возможность приобщаться святости, черпать из её неиссякаемого источника жизни силы, и, отпадая грехом, вновь и вновь обретать её покаянием. Наша неверность не упраздняет верности Бога, и наш неверный выбор не изменяет Его единожды осуществившегося выбора по отношению к нам, к нашему спасению. Бог верен Себе, и именно в этом залог нашего спасения – нашего приобщения Его святости, наследия нами Вечного Царства Пресвятой Троицы.

Архиепископ Костромской и Галичский Алексий (Фролов)
Подготовка к публикации,
расшифровка устных комментариев
Ольга Орлова

[1] Книгу «Достигайте любви. О жизни архиепископа Костромского и Галичского Алексия (Фролова)» можно приобрести в интернет-магазине «Сретение».

[2] Здесь и далее в квадратных скобках даются устные комментарии владыки Алексия к его докладу, прочитанному на XX Международных Рождественских образовательных чтениях в 2012-м г. в рамках работы возглавляемой им секции по Агиологии.

https://pravoslavie.ru/157615.html