СВЯТОЙ НА ТРОНЕ. Памяти святого Феодора Иоанновича

Феодор Иоаннович, царь всея Руси и великий князь Московский

Эту статью мы приурочили ко дню рождения святого Феодора 31 мая / 13 июня. Феодор Иоаннович, царь всея Руси и великий князь Московский, правил с 1584 года – 14 лет, до своей кончины 7 января 1598 года. Срок немалый, но его царствование как-то выпало из исторического сознания наших современников. Между тем его опыт управления страной небезынтересен – и в День России уместно вспомнить о нем.

«Ошибка истории»

В советской школе акценты в отношении личности царя Феодора Иоанновича были расставлены раз и навсегда: «слабоумный», «типичный пример принципиальной нелепости царизма» – ну как можно ставить во главе государства умственно отсталого человека?!

В школе современной, думается, мало что в этом плане изменилось.

А раз так, то что о нем и говорить? «Ошибка истории»… Обозначить даты жизни, намекнуть на умственную неполноценность и резюмировать: «Большинство историков считает, что он был неспособен к государственной деятельности». И двигаться дальше: программа поджимает.

Отложим попытки провести границу между понятиями умственной полноценности и умственной неполноценности; поставим вопрос иначе:

– Может ли умственно отсталый быть святым?

– А почему нет?

– Может ли святой благотворно повлиять на жизнь целого народа?

– О чем вопрос?!

Известный государственный деятель того времени дьяк Иван Тимофеев писал:

«Своими молитвами царь мой сохранил землю невредимой от вражеских козней. Он был по природе кроток, ко всем очень милостив и непорочен и, подобно Иову, на всех путях своих охранял себя от всякой злой вещи, более всего любя благочестие, церковное благолепие и, после священных иереев, монашеский чин и даже меньших во Христе братьев, ублажаемых в Евангелии Самим Господом. Просто сказать – он всего себя предал Христу и всё время своего святого и преподобного царствования».

«Сохранил землю невредимой» – это не фигура речи. По крайней мере один такой случай запомнился современникам со всей возможной конкретностью. Речь о нашествии на Москву Казы-Гирея в 1591 году.

150-тысячное войско татар… испугалось?

Если порыться в литературе по данной теме, легко заметить: в описаниях разгрома татар есть какая-то странная нестыковка, которую авторы упорно игнорируют.

150-тысячная орда крымских и ногайских татар под предводительством хана Казы-Гирея вторглась в Русское царство и спешным маршем двинулась к Москве. Способность такого войска к быстрым переходам вообще не оспаривается, а тут хан не разрешил своим воинам отвлекаться даже на захват «живого товара» – пленников.

Но благодаря неплохо налаженной разведке, а также самопожертвованию заградительного отряда русские войска успели стянуться к Москве и встать под ее стенами гуляй-городом (укрепление, собираемое из обозных телег, специальных щитов и/или подручных средств).

Передовые отряды татар атаковали русские укрепления, но неудачно и к вечеру отступили к главному стану. Ночью к этому стану был послан русский 3-тысячный отряд… и тут вся громадная орда сорвалась с места и кинулась бежать, бросив обоз.

Вся громадная орда сорвалась с места и кинулась бежать, бросив обоз! Почему?

Сакраментальное «не верю» так и рвется… Чего бы им было бежать от такого – в сравнении с ними – отрядика?

Они испугались нападения и стрельбы из пушек! – утверждают авторы.

А мы точно про татарское войско сейчас говорим?

Для людей того времени фраза «татары испугались… и бежали…» была исключительно содержательна. Это институтских барышень XIX века можно было испугать стрельбой. А Крымская и Ногайская орды жили войной и грабежом: они были профессиональными воинами. В данном случае еще и существенно превосходили противника числом – чего бы им было пугаться? Речь ведь не о системах «Град»: что, они тогдашних пушек не видели?

Стреляют? Ну, так надо оценить ситуацию и использовать подходящие тактические приемы.

Пугаться и бежать при таких обстоятельствах было для ордынского войска совсем не естественным развитием хода событий. Но всё же – оно испугалось и бежало.

Царь весь день молился…

В Москве в эти дни царило страшное волнение, доходящее до смятения. Сперва не было уверенности, что поспеют стянуться войска, потом стало очевидно, что их мало. И хотя визг атакующих скорее всего не достигал ушей горожан, но люди и без того знали, что такое татарский погром: всего за 20 лет до того страна пережила набег орды Девлет-Гирея.

И как оно тогда было, тоже все помнили. Войска тоже успели собрать немного, но о нашествии узнали заранее, и укрепления сделали, и план хитроумный разработали… Да только не сработал он: укрепления обошли, защитники города (опричники) оказались несостоятельны, а небольшой пожар превратился поднявшимся яростным ветром в кромешный ад: Москва, город с населением около 100 тысяч, за 3 часа (!) выгорела дотла, жертвы были неисчислимы…

В этот раз первые нападения татар отбили, и с существенным для них уроном. Но это были всего-навсего передовые отряды Казы-Гирея. Настоящего штурма ждали на следующий день, и все в столице были в сильнейшем страхе.

Все, кроме Федора Ивановича. Он весь день молился, а к ночи сказал приближенным, чтобы они не переживали: завтра врагов не будет. Сказал и пошел спать. А назавтра врагов не было.

Они, знаете ли, испугались…

Святой Феодор и святой Димитрий

Лишь одно омрачило царствование Федора Ивановича – убийство царевича Димитрия.

Вопрос, по чьему же приказу действительно был убит царевич Димитрий, дискуссионный. И решить его на этом свете, думается, не удастся уже никогда. Но удален от двора царевич был с ведома и согласия Федора Ивановича – да.

Однако нет в том ничего злокозненного. Царевич был по сути незаконнорожденным – сын седьмой жены. Федор Иванович же мыслил именно как государственный деятель – ответственности за народ с него никто не снимал, а история полна примерами, когда побочные царевичи/королевичи собирали армии и шатали государства.

Зла царевичу не желали, просто Федор Иванович создал обстановку, при которой царевич не мог считаться претендентом на престол – его имя вычеркнули их всех ектений и поминовений. Семье назначили неплохое содержание и отправили подальше от Москвы.

Мальчик ни в чем случившемся, конечно, не виноват. Вся история его жизни и смерти – пример кротких страданий за грехи родителей. Мальчик свят.

Но и царь Федор Иванович свят. Ибо есть святость от несения неповинных страданий, а есть святость от сознательного подвига жизни.

«Тих, милостив, добр, набожен и весьма кроток»

Впрочем, особое почтение вызывает соображение, что в случае с Федором Ивановичем, как кажется, имеет место и то, и другое. Не только его благочестие – на троне – поражает, но и явное мученичество по жизни.

Не только его благочестие – на троне – поражает, но и явное мученичество по жизни

Феодор осиротел в 3 года. Всю жизнь был болезненным и умер в 40 лет, окончательно ослабев здоровьем. А уж что должна была испытывать эта чистая и милостивая душа в атмосфере царствования Ивана Грозного, даже и представлять страшно.

Страдал с детства от слабых умственных способностей. Страдал от насмешек и попреков за них. Страдал от отца-тирана вообще, и особо страдал, когда тот хотел разлучить его с единственным родным человеком – женой, святой жизни женщиной, между прочим.

Страдал, когда того же потребовало столь почитаемое и любимое им духовенство!

Страдал от того, что не было деток. А когда родилась долго-долгожданная дочь – страдал, схоронив ее через полтора года.

Страдал, страдал…

А что в отзывах современников?

• «Он тих и милостив»,
• «очень добр, набожен и весьма кроток»,
• «царствовал… тихо и праведно, и милостиво, безмятежно»,
• «кроток, ко всем очень милостив»…

Сколько боли вынесла эта боголюбивая душа – и ничего, НИЧЕГО не переложила на чужие плечи. Одно только слышим: милостив, милостив, добр, кроток, приветлив…

Господи, да разве так бывает?!

Бывает… Только каким же обличением звучит в сердце! После таких житий язык не повернется никого осуждать…