Святитель Василий Великий: «Зло есть лишение добра»

Много видов учения, какие чрез священного псалмопевца Давида показал нам действовавший в нем Дух. Иногда пророк, описывая собственные свои страдания и мужество, с каким переносил он встречавшееся с ним в жизни, в примере своем оставляет нам ясное учение о терпении. Например, когда говорит: Господи, что ся умножиша стужающии ми? (Пс. 3, 2). А иногда изображает он Божию благость и скорость помощи, какую подает Бог истинно взыскавшим Его; и тогда говорит: внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея (Пс. 4, 2), выражаясь равносильно с пророком, который сказал: еще глаголющу ти, речет: се, приидох (Ис. 58, 9), то есть не успел я призвать, как слух Божий внял уже конец призывания. Еще, принося молитвы и моления к Богу, научает нас, каким образом живущие во грехах должны умилостивлять Бога. Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниж`е гневом Твоим накажеши мене (Пс. 6, 2). А в двенадцатом псалме показывает какую-то продолжительность искушения словами: доколе, Господи, забудеши мя до конца? (Пс. 12, 2), и во всем псалме учит нас не терять бодрости в скорбях, но ожидать Божией благости, и знать, что Бог по особенному домостроительству предает нас скорбям, по мере веры каждого посылая и меру испытаний.

Поэтому, сказав: «доколе, Господи, забудеши мя до конца?» и: «доколе отвращаеши лице Твое от мене?» (Пс. 12, 2), тотчас переходит к зломыслию людей безбожных, которые, едва встретят хотя малое огорчение в жизни, не перенося затруднительности обстоятельств, тотчас начинают колебаться в мыслях: имеет ли Бог попечение о здешнем мире, назирает ли за делами каждого, воздает ли каждому должное? Потом, когда видят, что неприятное их положение все еще продолжается, утверждают в себе лукавое мнение, и решительно говорят в сердце своем, что нет Бога. Рече безумен в сердце своем: несть Бог (Пс. 13, 1). А кто вложил себе это в ум, тот уже без осторожности вдается во всякий грех. Ибо ежели нет назирающего, нет воздающего каждому по достоинству того, что сделано в жизни, то воспрепятствует ли что притеснять нищего, убивать сирот, умерщвлять вдову и пришельца, отважиться на всякое нечестное дело, осквернять себя нечистыми и мерзкими страстями, всякими скотскими вожделениями? Посему как следствие мысли, что нет Бога, присовокупил: «растлеша и омерзишася в начинаниих» (Пс. 13, 1). Ибо невозможно совратиться с правого пути тому, кто не болезнует в душе забвением Бога. Почему язычники преданы в неискусен ум и творят неподобная (Рим. 1, 28)? Не потому ли, что сказали: «несть Бог?». Почему они впали в страсти безчестия, и жены их измениша естественную подобу в презъестественную… и мужи на мужех студ содевают (Рим. 1, 26, 27)? Не потому ли, что измениша славу нетленнаго Бога в подобие скотов, и четвероног и гад (Рим. 1, 23)?

Поэтому, как действительно лишенный ума и смысла, безумен тот, кто говорит: несть Бог. Но близок к нему и нимало не уступает ему в бессмыслии и тот, кто говорит, что Бог - виновник зла. Я полагаю, что грех их равно тяжек: потому что оба равным образом отрицают Бога благого, один говоря, что Бога нет, а другой, утверждая, что Он не благ. Ибо, если Бог - виновник зла, то, очевидно, не благ. А поэтому и в том и другом случае отрицается Бог.

«От чего же,- говорят,- болезни? От чего безвременная смерть? От чего истребление городов, кораблекрушения, войны, повальные болезни? Это есть зло,- продолжают,- и между тем все это - Божие произведение. Поэтому кого же иного, кроме Бога, признаем ответственным за происходящее?» Итак, поелику коснулись мы сего часто повторяемого вопроса, то, возводя слово к какому-нибудь всеми принятому началу и тщательнее разобрав предложенный предмет, попытаемся сделать на него внятное и несбивчивое объяснение.

Предварительно должны мы утвердить в мыслях своих одно следующее: поелику мы творения благого Бога и состоим во власти Того, Кто устрояет все до нас касающееся, и важное и маловажное, то не можем ничего потерпеть без воли Божией; и если что терпим, оно не вредно, или не таково, чтобы можно было промыслить что-либо лучшее. Ибо, хотя смерть от Бога, однако же, без сомнения, смерть не зло; разве кто назовет злом смерть грешника, потому что для него перехождение отсюда бывает началом мучений во аде. Но опять не Бог причиной зол во аде, а мы сами, потому что началом и корнем греха от нас зависящее, наша свобода. Удержавшись от зла, могли бы мы не терпеть ничего бедственного. Но поелику уловлены сластолюбием в грех, то можем ли представить какое благовидное доказательство, что мы не сами для себя сделались виновниками горестей?

Поэтому иное зло только в нашем ощущении, а иное зло в собственной своей природе. Зло само в себе зависит от нас, таковы: неправда, распутство, неразумие, робость, зависть, убийства, отравы, лживые дела, и все однородные с сими страсти, которые, оскверняя душу, созданную по образу Сотворшего, обыкновенно помрачают ее красоту. Еще злом называем что для нас трудно и болезненно для ощущения: телесную болезнь, телесные раны, недостаток необходимого, бесславие, ущерб имения, потерю родных. Между тем каждое из сих бедствий мудрый и благий Владыка посылает нам к нашей же пользе. Богатство отнимает у тех, которые употребляют его худо, и тем сокрушает орудие их неправды. Болезнь насылает тем, кому полезнее иметь связанные члены, нежели беспрепятственно устремляться на грех. Смерть насылается на тех, которые достигли предела жизни, какой от начала положен в праведном суде Бога, издалека предусмотревшего, что полезно для каждого из нас.

А голод, засухи, дожди суть общие какие-то язвы для целых городов и народов, которыми наказывается зло, преступившее меру. Посему, как врач, хотя производит в теле труды и страдания, однако же благодетелен, потому что борется с болезнию, а не с больным, так благ и Бог, Который частными наказаниями устрояет спасение целого. Ты не ставишь в вину врачу, что он иное в теле режет, другое прижигает, а другое совершенно отнимает; напротив того, даешь ему деньги, называешь его спасителем, потому что остановил болезнь в небольшой части тела, пока страдание не разлилось во всем теле. А когда видишь, что от землетрясения обрушился на жителей город, или что на море с людьми разбился корабль, — не боишься подвигнуть хульный язык на истинного Врача и Спасителя. Но тебе надлежало разуметь, что в болезнях умеренных и излечимых люди получают пользу от одного об них попечения; а когда оказывается, что страдание не уступает врачебным средствам, тогда необходимым делается отделение поврежденного, чтобы болезнь, распространяясь на соприкосновенные с ним места, не перешла в главные члены. Посему как в резании и прижигании не виновен врач, а виновна болезнь, так и истребления городов, имея началом чрезмерность грехов, освобождают Бога от всякой укоризны.

Но говорят: «Если Бог не виновен в зле, то почему же сказано: Аз устроивый свет и сотворивый тму, творяй мир и зиждяй злая?» (Ис. 45, 7). И еще говорится: «снидоша злая от Господа на врата Иерусалимля» (Мих. 1, 12). И: «несть зло во граде, еже Господь не сотвори» (Ам. 3, 6). И в великой песни Моисеевой сказано: «видите, видите, яко Аз есмь, и несть Бог разве Мене: Аз убию и жити сотворю, поражу и Аз исцелю (Втор. 32, 39)».

Но для разумеющего смысл Писания ни одно из сих мест не заключает в себе обвинения Богу, что Он виновник и творец зла. Ибо Сказавший: Аз устроивый свет и творяй тму, объявляет чрез сие, что он Создатель твари, а не творец зла. Творцом же и Художником того, что в твари кажется противоположным, наименовал Он Себя, чтобы ты не подумал, будто бы иной есть виновник света, и иной - виновник тьмы, и чтобы ты не стал искать иного создателя огня, иного - воды, иного - воздуха, иного - земли; потому что стихии сии, по противным своим качествам представляются несколько одна другой противоборствующими; как и действительно случилось с некоторыми, - от чего совратились они в многобожие.

Творит же мир, зиждет злая. Особенно творит мир в тебе, когда добрым учением умиротворяет ум твой и умиряет страсти, восстающие на душу. Зиждет злая,  то есть преобразует зло и ведет к лучшему, чтобы оно, перестав быть злом, приняло в себя свойство добра. Сердце чисто созижди во мне, Боже (Пс. 50, 12). Не вновь сотвори, но обнови обветшавшее от греха. И: да оба созиждет во единаго новаго человека (Еф. 2, 15). Да созиждет не в том смысле, чтобы произвести из небытия, но в том, чтобы преобразовать уже существующих. И: аще кто во Христе, нова тварь (2 Кор. 5, 17). И еще Моисей говорит: не сам ли сей отец твой стяжа тя, и сотвори тя, и созда тя? (Втор. 32, 6). Здесь слово создание, поставленное после слова сотворение, ясным образом дает нам разуметь о себе, что оно весьма часто употребляется в значении улучшения. Посему Творяй мир творит мир чрез созидание зла, то есть чрез образование и приведение зла в лучшее.

Сверх того, если под словом мир будешь разуметь освобождение от войн, а злом назовешь трудности, сопровождающие воюющих - дальние походы, труды, бдения, беспокойства, пролитие пота, раны, убийства, взятие городов, порабощения, отведение в плен, жалкий вид пленных и вообще все скорбные последствия войн, то утверждаю, что сие бывает по праведному суду Божию; Бог в войнах насылает казни на достойных наказания. Или тебе хотелось бы, чтобы Содом не был сожжен после беззаконных его дел? чтобы Иерусалим не был разрушен и храм опустошен после ужасного неистовства иудеев против Господа? Но как же иначе справедливо было совершиться сему, как не руками римлян, которым предали Господа нашего враги жизни своей иудеи? Поэтому иногда справедливость требует, чтобы зло, порождаемое войною, насылаемо было на достойных того.

И слова: Аз убию и жити сотворю, принимай, если угодно, в первом представляющемся тебе смысле. Ибо людей простых назидает и страх. Поражу, и Аз исцелю. И это полезно даже в буквальном значении слов; потому что поражение внушает страх, а исцеление побуждает к любви.

Но тебе можно найти в сказанном и высший смысл. Аз убию - грехом, и жити сотворю - правдою. Ибо в какой мере внешний наш человек тлеет, в такой внутренний обновляется (2 Кор. 4, 16). Посему разумей не так, что одного убивает, а другого жити творит; но что одного и того же оживотворяет тем самым, чем убивает, и исцеляет тем, чем поражает, согласно с притчею, которая говорит: ты побиеши его жезлом, душу же его избавиши от смерти (Притч. 23, 14). Итак, поражается плоть, чтобы исцелилась душа; умерщвляется грех, чтобы жила правда.

А слова: снидоша злая от Господа на врата Иерусалимля, сами в себе заключают объяснение. Какие злая? Шум колесниц и конников (Мих. 1, 13).

Когда же слышишь: несть зло во граде, еже Господь не сотвори, — слово зло понимай так, что Писание разумеет под оным бедствия, посылаемые на грешников к исправлению прегрешений. Ибо сказано: озлобих тя, и гладом заморих, да блага тебе сотворю (Втор. 8, 3, 16), остановив неправду прежде, нежели разлилась она до безмерности, как поток, удерживаемый какою ни есть твердою плотиною и преградою.

Поэтому болезни в городах и народах, сухость в воздухе, бесплодие земли и бедствия, встречающиеся с каждым в жизни, пресекают возрастание греха. И всякое зло такого рода посылается от Бога, чтобы предотвратить порождение истинных зол. Ибо и телесные страдания, и внешние бедствия измышлены к обузданию греха. Итак, Бог истребляет зло, а не от Бога зло. И врач истребляет болезнь, а не влагает ее в тело. Разрушения же городов, землетрясения, наводнения, гибель воинств, кораблекрушения, всякое истребление многих людей, случающееся от земли или моря, или воздуха, или огня, или какой бы то ни было причины, бывают для того, чтоб уцеломудрить оставшихся; потому что Бог всенародные пороки уцеломудривает всенародными казнями. Посему в собственном смысле зло, то есть грех, — это зло, наиболее достойное сего наименования, зависит от нашего произволения; потому что в нашей воле - или удержаться от порока, или быть порочным. А из прочих зол иные как подвиги бывают нужны к показанию мужества, например, Иову - лишение детей, истребление всего богатства в одно мгновение времени и поражение гнойными струпами; а иные посылаются, как врачевство от грехов, например, Давиду - домашний позор служит наказанием за беззаконное вожделение. И еще знаем страшные казни другого рода, насылаемые праведным судом Божиим, чтобы поползновенных на грех соделать целомудренными. Например, Дафан и Авирон были пожраны землею в разверстые под ними бездны и пропасти. Ибо здесь таковым родом наказания не сами они приводились к исправлению (возможно ли это для сошедших во ад?), но примером своим сделали целомудренными прочих. Так и фараон потоплен был со всем войском. Так истреблены и прежние жители Палестины.

Посему, хотя Апостол называет таковых в одном месте сосудами гнева совершенными в погибель (Рим. 9, 22), однако же не должны мы думать, что устроение фараона было чем-нибудь (в таком случае вина справедливо падала бы на устроившего); а напротив того, когда слышишь о сосудах, разумей, что каждый из нас сотворен на что-нибудь полезное. И как в большом доме один сосуд золотой, другой серебряный, иной глиняный и иной деревянный (2 Тим. 2, 20), и от произволения каждого из нас зависит сходство с тем или другим веществом (человек чистый по нравственности и нековарный есть сосуд золотой, а низший его по достоинству - сосуд серебряный, мудрствующий же земное и годный к сокрушению - сосуд глиняный, а удобно оскверняющийся грехом и делающийся пищею для вечного огня - сосуд деревянный); так и сосудом гнева бывает тот, кто в себе, как в сосуде, вместил всю силу диавола, и по происшедшему в нем от порчи зловонию не может быть взят на какое-нибудь употребление, но достоин одного истребления и погибели. Поелику же надобно было его сокрушить, то разумный и мудрый Домостроитель душ устроил, чтобы он соделался знаменитым и для всех известным, а чрез сие, когда сам по чрезмерной порочности стал неисцелен, своим бедствием принес пользу другим. Ожесточил же его Бог, Своим долготерпением и замедлением в наказании дав усилиться его греху, чтобы открылась на нем правда суда Божия, когда лукавство его возросло до крайнего предела. Почему, начав с меньших язв и непрестанно умножая и усиливая казни, не смягчил его упорства, но нашел, что он и Божие долготерпение презирает и насылаемые на него бедствия переносит как нечто обычное. Даже и после этого не предал его смерти, пока он сам себя не потопил, в кичении сердца своего, отважившись идти путем праведным, и возмечтав, что Чермное море как для народа Божия, так и для него будет проходимо.

Итак, наученный сему Богом, получив понятие о раздельных видах зла, зная, что такое - зло действительное, именно, грех, которого конец - погибель, и что такое - зло мнимое, зло по болезненности для ощущения, но имеющее силу добра, как, например, злострадания, насылаемые к обузданию греха, которых плоды - вечное спасение душ,- перестань огорчаться распоряжениями Божия домостроительства, и вообще не почитай Бога виновным в существовании зла, и не представляй себе, будто бы зло имеет особенную свою самостоятельность. Ибо лукавство не самостоятельно, подобно какому-нибудь животному, и сущности его не должны мы представлять себе чем-то самостоятельным. Зло есть лишение добра. Сотворен глаз, а слепота произошла от потери глаз. Поэтому, если бы глаз по природе своей не подлежал порче, не имела бы места слепота. Так и зло не само по себе существует, но является за повреждениями души. Оно не есть нерожденно, как говорят нечестивые, которые благому естеству делают равночестным естество лукавое, признавая то и другое безначальным и высшим рождения; оно не есть и рожденно, потому что, если все от Бога, то как злу быть от Благого? Безобразное не от прекрасного, порок не от добродетели. Прочти историю мироздания, и найдешь, что там вся добра, и добра зело (ср.: Быт. 1, 31). Поэтому зло не сотворено вместе с тем, что добро. Но и умная тварь, происшедшая от Создателя, не с примесью лукавства приведена в бытие. Ибо если телесные твари не имели в себе присозданного зла, то умным тварям, которые столько отличны чистотою и святостию, как иметь общую с злом самостоятельность?

Однако же зло есть, и действие показывает, что его много разлито в целом мире. Поэтому говорят: «Откуда же ему быть, если оно и не безначально, и не сотворено?». Доискивающихся чего-либо подобного спросим: откуда болезни? откуда телесные повреждения? Болезнь не что-либо нерожденное, она и не создание Божие. Напротив того, животные сотворены с таким устройством, какое им прилично по естеству, и введены в жизнь с совершенными членами, бывают же больны, уклонившись от того, что им естественно; либо лишаются здоровья или от худого корма, или от другой какой болезнетворной причины. Следственно, Бог сотворил тело, а не болезнь. Поэтому же Бог сотворил душу, а не грех. Повредилась же душа, уклонившись от того, что ей естественно. А что было для нее преимущественным благом? Пребывание с Богом и единение с Ним посредством любви. Отпав от Него, она стала страдать различными и многовидными недугами. Почему же в ней есть общая приемлемость зла? по причине свободного стремления, всего более приличного разумной природе. Не будучи связана никакою необходимостию, получив от Творца жизнь свободную как сотворенная по образу Божию, она разумеет доброе, умеет им наслаждаться, одарена свободой и силой, пребывая в созерцании прекрасного и в наслаждении умопредставляемым, может соблюдать жизнь, какая ей естественна; но имеет также свободу и уклониться иногда от прекрасного. А сие бывает с нею, когда пресытившись блаженным наслаждением, и как бы во отягчении какою-то дремотою ниспав с высоты горнего, входит в общение с плотию для гнусных наслаждений сластолюбием.

Горебыл некогда Адам, не местопребыванием, но произволением; гореон был, когда, получив душу, воззрел на небо, восхитился видимым, возлюбил Благодетеля, Который даровал ему наслаждение вечною жизнию, поставил его среди утех рая, дал ему начальство по подобию Ангелов, соделал его подобожителем Архангелов и слышателем Божественного гласа. При всем том, находясь под защитою Бога и наслаждаясь Его благами, скоро пресытился он всем, и как бы надмившись от своего пресыщения, умной красоте предпочел показавшееся приятным для плотских очей и выше духовных наслаждений поставил наполнение чрева. Вскоре стал он вне рая, вне оной блаженной жизни, соделавшись злым не по необходимости, но по безрассудству. Поэтому он как согрешил по причине худого произволения, так умер по причине греха. Оброцы бо греха, смерть (Рим. 6, 23). В какой мере удалился от жизни, в такой приблизился к смерти; потому от Бога - жизнь, а лишение жизни - смерть. Поэтому Адам сам себе уготовал смерть чрез удаление от Бога, по написанному: яко се, удаляющии себе от Тебе, погибнут (Пс. 72, 27). Так, не Бог сотворил смерть, но мы сами навлекли ее на себя лукавым соизволением. Бог не воспрепятствовал нашему разрушению по причинам, объясненным выше, чтобы самого недуга не сохранить в нас бессмертным, как и горшечник такого глиняного сосуда, который течет, не захотел бы положить в огонь, пока переделкою не будет исправлен находящийся в нем недостаток.

Но говорят: «Почему в самом устройстве не дано нам безгрешности, так что нельзя было бы согрешить, хотя бы и хотели?». Потому же, почему и ты не тогда признаешь служителей исправными, когда держишь их связанными, но когда видишь, что добровольно выполняют перед тобою свои обязанности. Поэтому и Богу угодно не вынужденное, но совершаемое по добродетели. Добродетель же происходит от произволения, а не от необходимости; а произволение зависит от того, что в нас; и что в нас, то свободно. Посему, кто порицает Творца, что не устроил нас по естеству безгрешными, тот не иное что делает, как предпочитает природе разумной неразумную, природе, одаренной произволением и самодеятельностию, — неподвижную и не имеющую никаких стремлений.

Сие сказано в виде отступления, однако ж по необходимости, чтобы ты, впав в бездну помыслов, при утрате вожделеваемого тобою, не утратил вместе и Бога. Посему перестанем поправлять Премудрого. Перестанем доискиваться того, что было бы лучше Им сотворенного. Хотя сокрыты от нас причины частных Его распоряжений, однако же утвердим в душах своих следующее положение: от Благого не бывает никакого зла.

К сему вопросу, по связи понятий, привходит другой: о диаволе. Откуда диавол, если зло не от Бога? Что скажем на сие? То, что и на сей вопрос достаточно нам того же рассуждения, какое представлено о лукавстве в человеке. Ибо почему лукав человек? По собственному своему произволению. Почему зол диавол? По той же причине, потому что и он имел свободную жизнь, и ему дана была власть или пребывать с Богом, или удалиться от Благого. Гавриил - Ангел и всегда предстоит Богу. Сатана - ангел и совершенно ниспал из собственного своего чина. И первого соблюло в горних произволение, и последнего низринула свобода воли. И первый мог стать отступником, и последний мог не отпасть. Но одного спасла ненасытимая любовь к Богу, а другого сделало отверженным удаление от Бога. И это, отчуждение от Бога, есть зло. Небольшое обращение глаза производит, что мы или на стороне солнца, или на стороне тени своего тела. И там просвещение готово тому, кто взирает прямо; необходимо же омрачение тому, кто отвращает взор к тени. Так и диавол лукав, имея лукавство от произволения, а не природа его противоположна добру.

«Отчего же у него брань с нами?». Оттого, что, став вместилищем всякого порока, принял в себя и болезнь зависти и позавидовал нашей чести. Для него несносна была наша беспечальная жизнь в раю. Коварством же и хитростями обманув человека и употребив средством к обману то самое вожделение, какое имел человек уподобляться Богу, показал он древо и обещал, что чрез вкушение сего плода человек станет подобен Богу. Ибо сказал: «аще снесте… будете яко бози, ведяще доброе и лукавое» (Быт. 3, 5). Поэтому он не создан нашим врагом, но завистию приведен во вражду с нами. Ибо видя, что сам низринут из Ангелов, не мог равнодушно смотреть, как земнородный чрез преуспеяние возвышается до ангельского достоинства.

А поелику стал он врагом, Бог соблюл в нас противление ему, когда, относя угрозу к нему самому, сказал зверю, который служил ему орудием: «вражду положу между тобою… и между семенем тоя» (Быт. 3, 15). Ибо, действительно, вредны сближения с пороком; потому что у сближающихся такой союз дружбы возникает обыкновенно вследствие уподобления друг другу. Поэтому справедливо сказанное: тлят обычаи благи беседы злы (1 Кор. 15, 33). Как в странах нездоровых понемногу вдыхаемый воздух неприметно зарождает в жителях болезнь, так дурное сообщество вносит в душу великое зло, хотя вред в настоящее время и неприметен для ощущения. Посему-то непримирима вражда со змием. Если же орудие достойно такой ненависти, то не тем ли паче должны мы враждовать на действовавшего орудием?

Но говорят: «Для чего было в раю дерево, с помощию которого диавол мог успеть в злоумышлении против нас? Ибо если бы не было у него обольстительной приманки, то как бы ввел нас в смерть чрез преслушание?». Оно было для того, что нужна была заповедь для испытания нашего послушания. Для того было растение, приносившее красивые плоды, чтобы мы, в уклонении от приятного показав превосходство воздержания, по праву удостоились венцов за терпение. За вкушением же последовало не только преслушание заповеди, но и познание наготы. Ибо сказано: ядоста, и отверзошася очи их, и разумеша, яко нази беша (Быт. 3, 6-7). А наготы знать не надлежало, чтобы ум человека, придумывая себе одежды и защиты от наготы, не развлекался заботою о восполнении недостающего и чтобы вообще попечением о плоти не был он отвлекаем от внимательного устремления к Богу.

Но почему не устроено ему одежд тотчас по сотворении? Потому что не были приличны ни естественные, ни искусственные одежды. Одежды естественные свойственны бессловесным; таковы: перья, волосы и грубая кожа, способная защищать от холода и переносить зной. И в этом одно животное ни мало не преимуществует пред другим, потому что во всех природа одинакового достоинства. А человеку прилично было, по мере любви к Богу, получать отличные дарования благ. Упражнения же в искусствах произвели бы недосуг, чего наипаче надлежало избегать как вредного для человека. Посему и Господь, снова призывая нас к райской жизни, истребляет в душах наших заботу, говоря: не пецытеся душею вашею, что ясте… ни телом вашим, во что облечетеся (Мф. 6, 25). Поэтому не прилично было человеку иметь как естественные, так и искусственные покровы. Напротив того, если бы показал свою доблесть, для него приуготовлены были иные покровы, которые бы, по Божией благодати, украсили человека, и стали сиять на нем в виде светлых одежд, подобных ангельским, превосходящих пестроту цветов, светлость и лучезарность звезд. По сей-то причине человеку не вдруг даны одежды, потому что они назначались ему в награду добродетели, но злость диавола не дозволила человеку получить их.

Итак, диавол стал нашим противоборником вследствие падения, до которого доведены мы древле его злобою. И по Господню домостроительству у нас с ним борьба, чтобы преобороли его послушанием и восторжествовали над противником. Иное дело, если бы он не сделался диаволом, но пребыл в том чине, в каком вначале поставил его Чиноначальник! Но поелику стал он отступником, врагом Бога и врагом человеков, сотворенных по образу Божию (по той же причине он человеконенавистник, по какой и богоборец: он ненавидит нас как тварей Владыки, ненавидит и как Божия подобия), то мудрый и благопромыслительный Домостроитель дел человеческих воспользовался его лукавством к обучению душ наших, как врач употребляет яд ехидны в состав спасительного врачевства.

«Кто же такое диавол? Какой его чин? какое достоинство? И почему, собственно, называется он сатаною?». Он - сатана, потому что противоборствует добру. Ибо такое значение еврейского слова, как знаем из книги Царств. Ибо сказано: воздвиже Господь на Соломона противника (satan), Адера, царя сирского (3 Цар. 11, 14). Диавол же он потому, что бывает и пособником, и обвинителем нашим в грехе; радуется нашей погибели и выставляет на посмешище наши деяния. А природа его бесплотна, по словам Апостола, сказавшего: несть наша брань к крови и плоти, но… к духовом злобы (Еф. 6, 12). И достоинство его начальственное. Ибо сказано: к началом, и ко властем, и к миродержителем тмы сея (Еф. 6, 12). Место же начальствования в воздухе, как говорит тот же Апостол: по князю власти воздушныя, духа, иже ныне действует в сынех противления (Еф. 2, 2). Поэтому называется и князем мира, потому что начальство его в странах надземных. Так и Господь говорит: ныне суд есть миру сему: ныне князь мира сего изгнан будет вон (Ин. 12, 31). И еще: грядет князь мира сего, и во Мне не обретет ничесоже (Ин. 14, 30). Когда же говорится о воинстве диавола, что это духи злобы в поднебесных (ср.: Еф. 6, 12), то надобно знать, что Писание обычно называет небом воздух; например: птицы небесныя (Мф. 6, 26); и: восходят до небес (Пс. 106, 26), то есть высоко поднимаются в воздухе. Поэтому и Господь видел сатану яко молнию с небесе спадша (Лк. 10, 18), то есть свергнутого с собственного своего начальства, поверженного долу, чтобы попирали его возложившие упование на Христа. Ибо Он дал ученикам Своим власть наступати на змию, и на скорпию, и на всю силу вражию (Лк. 10, 19).

Поелику же лукавое его мучительство свергнуто и надземные места очищены спасительным страданием Умиротворившего яже на земли, и яже на небеси (ср.: Кол. 1, 16), то нам проповедуется уже Царствие Божие. Так Иоанн говорит: приближися Царствие Небесное (Мф. 3, 2); и Господь повсюду проповедует Евангелие Царствия (Мф. 4, 23); и еще прежде возглашают Ангелы: слава в вышних Богу, и на земли мир (Лк. 2, 14); и веселящиеся о вшествии Господа нашего во Иерусалим восклицают: мир на небеси и слава в вышних (Лк. 19, 38). И вообще тысячи есть победных гласов, свидетельствующих о конечном низложении врага; почему нам не остается никакой борьбы и никакого подвига в горних, никто не противится и не отклоняет нас от блаженной жизни, но беспечально можем простираться вперед, чтобы всегда наслаждаться древом жизни, которого приобщиться воспрепятствовало нам вначале коварство змия; потому что пристави Бог пламенное оружие… хранити путь древа жизни (Быт. 3, 24). И сей-то путь совершив невозбранно, да внидем в наслаждение благами о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки! Аминь.

Беседа 9 «О том, что Бог не виновник зла» (из книги «Беседы»)

http://www.eparhia-saratov.ru/pages/2013-02-11-21-55-54-svyatitel