Священник Андрей Дудченко. РПЦЗ: этапы истории (до 2007 г.)

Появившаяся на «церковно-политической» карте мира в 20-х годах прошлого века, Русская Православная Церковь заграницей после восстановления канонического общения с Московским Патриархатом остается единственной церковью без территории.

 Начало пути

 Попробуем проследить основные этапы сложного пути эмигрантских церковных общин. Еще в мае 1919 года на территории, занятой Белым движением, было создано Временное Высшее Церковное Управление Юго-Востока России, которое возглавил архиепископ Новочеркасский и Донской Митрофан (Симашкевич). Каноническую легитимность этому образованию спустя полтора года придал Акт Патриарха Тихона, Священного Синода и Высшего Церковного Совета от 7/20 ноября 1920года №362. Именно на это постановление впоследствии ссылались канонисты РПЦЗ в качестве правоустанавливающего документа.

 В марте 1920 года на Кубани армия Деникина потерпела поражение. Возглавлявший ВВЦУ Юга России архиепископ Митрофан затворился в монастыре в Старочеркасске, а во главе церковного округа 2/15 октября 1920 года стал архиепископ Евлогий (Георгиевский). Его назначение было подтверждено Указом Патриарха Тихона от 26 марта/8 апреля 1921 года. При этом Патриарх рассматривал ситуацию как временную и надеялся, что в будущем будут возобновлены «правильные и беспрепятственные» отношения заграничных епархий с центром.

 Будущий глава РПЦЗ митрополит Антоний (Храповицкий) присоединился к эмигрантской церкви в ноябре 1920 года в Константинополе, куда был вызван с Афона генералом Врангелем. Митрополит Антоний относится к числу тех редких людей, оценивать деятельность которых чрезвычайно сложно. Как любого выдающегося человека, современники воспринимали владыку исключительно пристрастно.

 Как отмечает российский церковный историк Сергей Фирсов, при оценке личности митрополита Антония наиболее важно помнить, что он был «живым и искренним человеком, всегда стремившимся к нахождению той жизненной правды, которую было бы возможно примирить с правдой жизни во Христе». Митрополит Антоний был искренним монархистом и православным «традиционалистом», причем не мыслил монархии в отрыве от Православия или без него. Это и повлияло на дальнейшую судьбу зарубежной Церкви.

 Ноябрь 1920 года. Константинополь занят войсками Антанты. У берегов Босфора сосредоточилось свыше 125 российских и иностранных кораблей, переполненных беженцами с оккупированных большевиками территорий. 6/19 ноября на борту парохода «Великий князь Александр Михайлович» по совету Севастопольского епископа Вениамина (Федченкова) прошло первое заграничное заседание ВВЦУ Юга России. Председателем собрания избрали митрополита Антония Храповицкого). Участники заседания решили обратиться к Константинопольскому Патриархату для «выяснения канонического взаимоотношения». Ответную грамоту Синод

 Вселенского Патриархата направил митрополиту Антонию уже 2 декабря: русским иерархам позволялось «исполнять для русских православных беженцев все, что требуется Церковью и религией для утешения и ободрения». Константинополь позволил «образовать для пастырского служения временную церковную комиссию (Эпитропию) под предначальственным управлением Вселенского Патриархата для надзора и руководства общей церковной жизнью русских церковных колоний, в пределах православных стран, а также для русских воинов».

 В следующем году ВВЦУ, переименованное в Высшее Русское Церковное Управление заграницей, переехало из Константинополя в Сербию. Патриарх Димитрий Павлович предоставил в распоряжение русских архиереев собственную резиденцию в Сремских Карловцах. Именно здесь 8-20 ноября (ст. ст.) 1921 года состоялось Всезаграничное Русское Церковное Собрание, известное также как «Карловацкий Собор», а в современной литературе называемое часто Первым Всезаграничным Церковным Собором. Ряд постановлений этого собора носили чисто политический характер: участники призывали к скорейшему восстановлению на российском престоле «законного православного царя из дома Романовых» и просили мировые державы оказать помощь для вооруженного свержения власти большевиков в советской России.

 Такие политические заявления находящихся заграницей иерархов крайне осложняли положение Церкви, терпящей гонения от режима большевиков. И без того тяжелое положение Патриарха Тихона стало еще более уязвимым. Это и вынудило Патриарха вместе с Священным Синодом и Высшим церковным советом 5 мая 1922 года издать постановление, в котором «Карловацкий Собор» объявлялся «не имеющим канонического значения», а его политические обращения - «не выражающими официального голоса Русской Православной Церкви». Вместе с этим решением Патриарха упразднялось Высшее Церковное Управление заграницей, а заграничные русские приходы передавались в ведение Евлогия (Георгиевского), возведенного к тому времени в сан митрополита.

 Как отреагировало зарубежное духовенство на приказ Патриарха? К митрополиту Антонию стали поступать обращения с просьбой не уходить на покой. Большинство членов ВЦУЗ пришло к выводу, что Патриарх Тихон подписал указ под давлением большевиков, однако формально воля Предстоятеля была исполнена: 2 сентября 1922 года на Архиерейском Соборе ВЦУЗ было упразднено. Однако тут же был создан Временный Заграничный Священный Синод, призванный руководить заграничными приходами до созыва Русского Всезаграничного Собора, назначенного на 21 ноября 1922 года. А 13 сентября 1922 года был создан Архиерейский синод Русской Православной Церкви заграницей под омофором Сербского Патриарха. Таким образом, зарубежные иерархи разорвали общение с Константинополем в одностороннем порядке.

 В это время в состав РПЦЗ вошли несколько русских зарубежных епархий, оказавшихся вне общения с Патриаршей Церковью. Кроме многочисленных западноевропейских приходов, в общение с Архиерейским синодом РПЦЗ вступили епархии Североамериканская, Владивостокская, Пекинская, Харбинская, Православная духовная миссия в Палестине и приход в Тегеране.

 После того как в 1927 году Заместитель патриаршего местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) издал известную декларацию о лояльности советской власти, Архиерейский собор РПЦЗ решил «прекратить сношения с Московской церковной властью ввиду невозможности нормальных сношений с нею и ввиду порабощения ее безбожной советской властью, лишающей ее свободы в своих волеизъявлениях и каноническом управлении Церковью». Это случилось 5 сентября 1927 года, а 9 мая 1928 года решением Временного Патриаршего Синода №104 деятельность Карловацкого синода объявлялась не имеющей законной силы. Зарубежным архиереям, входившим в состав РПЦЗ, предлагалось объявить о ликвидации Высшего Управления, либо поодиночке выйти из его состава. На практике, конечно, это постановление не могло иметь силы.

 Дальнейшие прещения «карловчан» выразились в Указе Заместителя патриаршего местоблюстителя и Патриаршего Священного Синода от 22 июня 1934 года. Этим указом налагался запрет в священнослужении на лидера «карловчан» митрополита Антония (Храповицкого) и с ним ряда заграничных архиереев, а также предупреждалось, что вступающие в молитвенное общение с раскольниками и принимающие у них таинства подлежат «одинаковому с ними наказанию». Указ митрополита Сергия (Страгородского) был, разумеется, отвергнут Карловацким синодом. РПЦЗ на семь десятилетий отправилась в самостоятельное «плавание».

 Что же касается митрополита Евлогия (Георгиевского), то его окончательный разрыв с «карловчанами» произошел в 1926 году. В тот год владыка Евлогий, которому, как мы помним, в мае 1922 года Патриарх Тихон вверил попечение над западноевропейскими эмигрантскими приходами, прибыл в Карловцы на очередной Архиерейский Собор. На повестке дня Собора стоял, в частности, вопрос о «пересмотре взаимоотношений Синода и Западноевропейской епархии» (которую как раз и возглавлял митр. Евлогий). Этот вопрос подняли во второй день работы собора, а перед этим уже произошел конфликт с митрополитом Платоном (Рождественским), управляющим Североамериканской епархией. Владыка Платон вместе с митр. Евлогием признавали за Собором и Карловацким Синодом только «морально-общественное значение», но не каноническое и не судебно-административное, то есть видели в нем исключительно совещательный, а не управляющий орган. Митрополит Платон, отказавшись подписать протокол Собора, покинул зал заседаний. Его примеру на следующий день последовал и митрополит Евлогий, когда обнаружил, что Синод хотел использовать его голос для принятия совместных постановлений, а уже потом рассматривать вопрос о взаимоотношениях Синода с Западноевропейской епархией.

 Уже в отсутствие митрополита Евлогия Собор принял решение выделить Германию в отдельную епархию, проявив, таким образом, свои претензии на высшую власть над русскими зарубежными приходами. Разногласия оформились в настоящий раскол. В начале 1927 года очередной карловацкий Собор постановил запретить в священнослужении митрополита Евлогия и прервать с ним молитвенное общение.

 В том же 1927 году у митрополита Евлогия возник и тягостный конфликт с Московской Патриархией. 1/14 июля митрополит Сергий (Страгородский) издал Указ №93, которым требовал от Управляющего русскими церквами в Западной Европе и всех заграничных русских архиереев дать письменное обязательство в «лояльности» советскому правительству. В автобиографических очерках митрополит Евлогий вспоминает, что в то время он пытался «не подчиняясь советской власти и оставаясь самостоятельным, найти какую-нибудь линию поведения, дабы с Москвой не рвать». Требование Заместителя патриаршего местоблюстителя митр. Евлогий решил исполнить при условии понимания «лояльности» как полной аполитичности. В воскресной проповеди 4 сентября 1927 года в парижском соборе св. Александра Невского на рю Дарю митрополит Евлогий пояснил свою позицию: не превращать амвон в политическую арену, но в то же время различать политику и церковные каноны. «Политическое требование (лояльности к советской власти - Авт.) с канонической точки зрения для нас необязательно», - был убежден владыка.

 В 1930 году митрополит Сергий (Страгородский) в беседе с иностранными журналистами заявил, что в советской России гонений на Церковь нет, что вызвало бурю возмущения в среде эмиграции. Паства не хотела мириться с неправдой, пусть и мотивированной политическими обстоятельствами. Но окончательный разрыв с Москвой произошел не по этой причине. В начале поста 1930 года архиепископ Кентерберийский пригласил митрополита Евлогия в Лондон для участия в однодневной молитве о страждущей Русской Церкви. «Давно не испытывал я такого светлого чувства братской христианской любви между Церквами», - вспоминал впоследствии митр. Евлогий. В то же время эта акция послужила поводом для запроса из Москвы: на каком основании митрополит Евлогий участвовал в «антисоветщине»? После ряда взаимных писем 11 июля 1930 года последовал Указ митрополита Сергия №158 об увольнении митрополита Евлогия от управления Русской Церковью в Западной Европе. Епархиальное собрание в Париже тогда поддержало линию своего архипастыря, и было принято совместное решение: обратиться к Константинополю с просьбой о каноническом признании. 17 февраля 1931 года Патриарх Фотий принял западноевропейские приходы в юрисдикцию Вселенского Патриархата на правах Экзархата.

 Таким образом сформировалась «церковная карта», которая на долгие годы станет типичной для русского зарубежного православия. Одни, вынужденно порвав с Московской Патриархией, нашли каноническое пристанище в лоне Вселенского Патриархата. Другие же замкнулись в расколе, при этом обвиняя Московскую Патриархию в «безблагодатности».

 Вторая мировая: до и после

 Бытует мнение, что Русская Зарубежная Церковь поддерживала «крестовый поход» Гитлера против коммунизма. Действительно, значительная часть русских эмигрантов приветствовала начало войны между Германией и СССР, видя в этом возможность краха режима большевиков. Некоторые иерархи РПЦЗ, как, например, митрополит Западно-Европейский Серафим (Лукьянов) и архиепископ Берлинский и Германский Серафим (Ляде) тоже считали коммунизм гораздо большим злом для России, чем режим Гитлера. В то же время бывший во главе РПЦ митрополит Анастасий (Грибановский) поначалу не высказывался публично в поддержку таких взглядов.

 1 октября 1941 года митрополит Анастасий переслал в Берлин мнение Архиерейского Синода о церковном положении в России. Синод ходатайствовал о «возобновлении церковной жизни в освобожденных от коммунистической власти областях» и «воссоздании законной всероссийской церковной власти». После «освобождения» Москвы немецкими войсками предлагалось «из всех наличных епископов Русской Церкви, не скомпрометированных сотрудничеством с митрополитом Сергием и особенно участием в его Синоде, во главе со старейшим из них и составить временное высшее церковное управление, которое впоследствии созвало бы и Всероссийский Собор для восстановления Патриаршества и суждения о дальнейшем устройстве Русской Церкви».

 Однако отношение немецкого руководства к РПЦЗ было недоверчивым, и инициативам Синода не было суждено осуществиться. Сам митрополит Анастасий фактически пребывал под домашним арестом в Белграде.

 В 1942 году митрополит Анастасий в Окружном послании выражал радость по поводу успехов германской армии: «Настал день, ожидаемый им (русским народом), и он ныне подлинно как бы воскресает из мертвых там, где мужественный германский меч успел рассечь его оковы... И древний Киев, и многострадальный Смоленск, и Псков светло торжествуют свое избавление как бы из самого ада преисподнего».

 В 1943 году митрополит Анастасий заявил о непризнании выборов Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского). Руководство Германии положительно оценило это заявление и удовлетворило просьбу РПЦЗ (в Синоде которой к тому времени оставалось только 2 архиерея) о проведении в Вене «Архиерейского совещания иерархов Православной Русской Церкви Заграницей». Венское совещание 21-26 октября 1943 года подтвердило позицию митр. Анастасия о непризнании выборов Московского Патриарха, призвало на борьбу с коммунизмом «всех верующих Православной Русской Церкви на Родине и в рассеянии сущих», а также подвергло критике церковную политику Германии на оккупированных территориях, не позволявшую церквам иметь достаточно свободы для своей деятельности.

 Осенью 1944 года Синод РПЦЗ переехал из Сербии в Германию, в Карлсбад. Здесь митрополит Анастасий встречался с генералом Власовым и благословил создание Русской освободительной армии.

 После победы союзников руководство РПЦЗ находилось в Мюнхене. Зарубежную Церковь настиг кризис: в юрисдикцию Московской Патриархии перешли приходы РПЦЗ на Дальнем Востоке, частично в Европе и иных регионах. Вернулся к общению с Москвой и митрополит Евлогий (правда, общение это оказалось временным), и митрополит РПЦЗ Серафим (Лукьянов) с 30-ю приходами в Западной Европе, а Североамериканская Митрополия начала долгие переговоры с Москвой об условиях воссоединения...

 По ту сторону океана

 В 1950 году Синод РПЦЗ переехал на Североамериканский континент, обосновавшись в Нью-Йорке. Скоро состоялся ряд знаковых канонизаций. В 1964 году в лике святых прославили праведного Иоанна Кронштадского, а в 1978-м - блаженную Ксению Петербуржскую. Но самым громким событием стала канонизация новомучеников и исповедников Российских и святых царственных мучеников, состоявшаяся 1 ноября 1981 года. В числе канонизированных оказались и слуги, принявшие смерть вместе с царской семьей: римо-католик Алоизий Егорович Трупп и лютеранка гофлектрисса Екатерина Адольфовна Шнейдер. Канонизация лиц, не состоявших в Православной Церкви, стала беспрецедентным явлением, и впоследствии, когда вопрос о канонизации царской семьи подняли в Московском Патриархате, в число святых не были включены лица инославных исповеданий.

 В середине ХХ века РПЦЗ насчитывала около 100 приходов в Северной Америке и продолжала заниматься развитием приходов в Европе, а также Южной Америке и Австралии. В Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле начали готовить будущих священников, а в издательстве при ней - печатать литературу, предназначенную, в том числе, и для верующих в Советском Союзе. РПЦЗ выступила с осуждением участия православных в работе Всемирного Совета Церквей и экуменического движения. В то же время наблюдатели от РПЦЗ присутствовали и на экуменических конференциях, и на сессиях Второго Ватиканского собора.

 «Зарубежники» продолжали считать Московскую Патриархию неканоничной и безблагодатной, называли ее «советской церковью» и выдвигали против нее два главных обвинения:

1. «Сергианство» - этим словом в РПЦЗ называли линию церковной политики митрополита, впоследствии Патриарха Сергия, вынужденного быть в известной мере лояльным к «безбожной» советской власти. Эту политику, которая единственно делала возможным сохранение в стране легитимного церковного института, РПЦ продолжала вплоть до распада СССР.
2. «Экуменизм» - в вину Московской Патриархии ставилось участие РПЦ в экуменическом движении, в частности, в работе Всемирного Совета Церквей, богословских встречах с католиками и протестантами. В 1983 году РПЦЗ провозгласила анафему на «новую ересь экуменизма». После воссоединения РПЦЗ и РПЦ последняя продолжает экуменические контакты.

 В 1950-е годы семнадцатилетний английский юноша Тимоти Уэр, теперь известный во всем мире православный богослов митрополит Диоклийский Каллист (Вселенский Патриархат), искал свой путь в Православную Церковь. «Более всего меня тянуло к Русской Зарубежной Церкви. Особенно привлекала ее верность литургическому, аскетическому и монашескому наследию Православия», - пишет вл. Каллист. И уже тогда его, еще не разбиравшегося в канонических тонкостях молодого человека, пугала изоляционистская тенденция «зарубежников»: «Я видел, как эта Церковь все резче отсекает себя от православной полноты, и это очень тревожило меня». В те годы духовенство Зарубежной Церкви регулярно сослужило с епископами и священниками Вселенского Патриархата, однако эта практика вскоре прекратилась.

 Один из Первоиерархов РПЦЗ митрополит Филарет (Вознесенский) (†1985) называл РПЦ «дважды анафематствованной лже-церковью», подразумевая, во-первых, анафему Патриарха Тихона (Белавина) против большевиков и их приспешников, а во-вторых анафему российской катакомбной церкви, провозглашенную после обнародования декларации митрополита Сергия в 1927 году. «Признать церковь лукавнующих носительницей и хранительницей благодати мы, конечно, не можем. Ибо вне Православия благодати нет, а советская церковь лишила себя благодати», - писал митрополит Филарет.

 Протопресвитер Александр Шмеман, ректор Свято-Владимирской семинарии в штате Нью-Йорк (Православная Церковь в Америке), в своих дневниках называл РПЦЗ «почти символом той болезни, что характеризует современное Православие, того идолопоклонства, которое, увы, привлекает людей в "религии". «Какое "маленькое" Православие они любят, сколько у них идолов, фетишей, скованности внутренней. Впечатление такое: если на секунду сойдут со своих рельс - все лопнет, и вот они держатся за эти "рельсы", уже даже и не спрашивая, откуда и куда они ведут».

 После Союза

 После распада Советского Союза в отношениях РПЦЗ и РПЦ наступил новый этап. Давался он тяжело, с большим трудом. Главная причина разделения, казалось, была устранена: советское государство постиг коллапс, коммунистическая партия устранена от управления страной, Церковь получила свободу открыто исповедовать и проповедовать свою веру. Однако поначалу РПЦЗ не только не повернулась в сторону Московской Патриархии, но еще более углубила ситуацию раскола, открывая на территории бывшего Союза свои приходы.

 В 1990 году в РПЦЗ перешел курский священник Лев Лебедев, ставший одним из главных «обличителей» Московского Патриархата. В начале 1990-х оказался в РПЦЗ и объявил себя духовником московской «Памяти» диакон Олег Стеняев, ставший вскоре священником в Новосибирской епархии РПЦЗ, а затем вернувшийся в РПЦ и снова рукоположенный в священника. В 1994 году от трех вышедших из РПЦЗ архиереев принял епископскую хиротонию Агафангел (Пашковский), присоединившийся к РПЦЗ в 1996 году с назначением в Симферополь, а с 2003 года - в Одессу и Запорожье (ныне именует себя «первоиерархом РПЦЗ», возглавляя одну из ветвей, не поддержавших подписание Акта о каноническом общении с РПЦ). В 1997 году в РПЦЗ перешел Вадим Миронович Лурье, через два года отделившийся в новую юрисдикцию «Российской Православной Автономной Церкви» и ставший там священником (ныне именует себя епископом Григорием).

 Все движимое и недвижимое имущество РПЦЗ, согласное ее уставным документам, составляло собственность приходов и монастырей, которые были зарегистрированы как юридические лица. В случае ликвидации прихода или монастыря имущество должно было автоматически переходить в собственность соответствующей епархии или Архиерейского Синода РПЦЗ. Хотя переход прихода в иные юрисдикции уставом не оговаривался, руководство РПЦЗ имело основания для беспокойства: в случае желания той или иной общины присоединиться к Московскому Патриархату возникала опасность потерять все имущество прихода, включая денежные счета.

 К воссоединению

 13-16 августа 2000 года на Юбилейном Архиерейском Соборе РПЦ был прославлен сонм новомучеников и исповедников Российских. В Собор новомучеников и исповедников были включены и ранее прославленные местночтимые святые, в итоге общее число прославленных святых, имена которых известны, превысило 1200. В сонме новомучеников и исповедников были прославлены как страстотерпцы император Николай II, императрица Александра Феодоровна, их сын Алексий и дочери Ольга, Татиана, Мария и Анастасия. Кроме того, Архиерейский Собор одобрил предложенный Синодальной богословской комиссией проект документа «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», в котором Православная Церковь называется единственной из конфессий, тождественной Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви Символа веры, но в то же время признается относительная церковность и инославных Церквей, насколько они сохранили наследие древней Церкви. На этом же Соборе были утверждены и «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви».

 Вскоре после Юбилейного собора РПЦ, 17-27 октября 2000 года в Нью-Йорке состоялся Архиерейский собор РПЦЗ, на котором впервые обнаружились противоречия между двумя группами духовенства в отношении взглядов на Московский Патриархат. Накануне Архиерейского Собора РПЦ первоиерарх РПЦЗ митрополит Виталий (Устинов) в своем послании написал: «Мы должны не только сознавать, но и объявить всем во всеуслышание, что наша Русская Православная Зарубежная Церковь с 1927 года и по сей день не имеет никакого молитвенного общения с Московской патриархией, которая является ничем иным, как неканоническим созданием советской власти... Я, как первоиерарх, призываю вас всех оставаться навсегда верными нашей Церкви и не смущаться теми призывами, которые мы все чаще слышим: об объединении и о сослужении с другими во имя "братской любви"... За все 80 лет существования нашей Русской Православной Зарубежной Церкви мы ни шагу не сделали ни в какие сомнительные духовные трущобы...»

 На Архиерейском соборе РПЦЗ был заслушан ряд докладов о положении дел в Русской Православной Церкви, отмечено устранение одного из главных вопросов, доселе разделявших две ветви русского Православия, - прославление новомучеников и исповедников Российских, а «Основы социальной концепции РПЦ» были положительно оценены как противовес Декларации митрополита Сергия 1927 года.

 Митрополит Виталий не исключил в будущем возможности «согласия» с Московским Патриархатом. Собор основал при Архиерейском синоде постоянно действующую комиссию «по вопросам единства Русской Церкви», возглавил которую архиепископ Берлинский и Германский Марк - один из самых последовательных сторонников сближения с РПЦ.

 Внутрицерковное противостояние «непримиримых» и «интегристов» набрало силу сразу после окончания Собора. Часть клириков РПЦЗ (преимущественно находящихся на территории постсоветских стран) публично объявили о несогласии с решениями Архиерейского собора, а сам митрополит Виталий уже 4 декабря 2000 года заявил: «То, что я подписал соборное Послание, не означает, что я согласен со всем, что там сказано». То ли пошатнувшееся здоровье 90-летнего перевоиерарха, то ли подверженность различным влияниям объясняют колебания воли митрополита, в итоге так и не объединившегося с РПЦ.

 В середине июля 2001 года митрополит Виталий объявил Синоду РПЦЗ о своем желании уйти на покой. В октябре 2001 года владыка ушел на покой, но практически сразу же объявил о своем несогласии передать полномочия новому первоиерарху РПЦЗ митрополиту Лавру (Шкурла), отозвал свою подпись под документами Архиерейского собора 2000 года и основал новую юрисдикцию - РПЦЗ(В), к которой отошла часть приходов РПЦЗ, отвергающих сближение с Московской Патриархией.

 Ключевую роль в диалоге о воссоединении РПЦЗ с РПЦ сыграло посредничество президента Российской Федерации Владимира Путина, который в сентябре 2003 года, находясь с визитом в США, передал членам Синода РПЦЗ приглашение Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II посетить Россию и наладить диалог. В ответ на приглашение Патриарха 17 ноября в Москву прибыли архиепископ Берлинский и Германский Марк, архиепископ Сиднейский и Австралийско-Новозеландский Илларион и епископ Сан-Францисский и Западноамериканский Кирилл. Во время переговоров с Патриархом и членами Синода РПЦ участники делегации Зарубежной Церкви выразили просьбу «простить за все резкие высказывания в адрес Московского Патриархата».

 Последние преграды к объединению разрушила личная встреча предстоятелей двух Церквей - Патриарха Алексия и митрополита Лавра - в мае 2004 года. А в июне 2005 года на официальных сайтах Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата и РПЦЗ одновременно был опубликован проект «Акта о каноническом общении» - плод работы встречных комиссий РПЦ и РПЦЗ по вопросу восстановления церковного единства.

 Восстановление единства

 Со стороны РПЦЗ евхаристическое общение с РПЦ было восстановлено на IV Всезарубежном соборе, прошедшем 6-14 мая 2006 года в Сан-Франциско. Соответствующая резолюция была принята почти единогласно в ходе открытого голосования. Против высказались менее 5% из состава участников Собора. С этого времени священнослужители РПЦЗ обрели возможность служить вместе с клириками РПЦ, а верующие - причащаться в храме любой из двух юрисдикций.

 На праздник Вознесения Господня, 17 мая 2007 года Патриарх Московский и всея Руси Алексий и первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей митрополит Лавр подписали Акт о каноническом общении, совершили совместно литургию и причастились Тела и Крови Христовых. Восемьдесят лет разделения окончились. Немного спустя после этого исторического события оба предстоятеля почили о Господе, чтобы совместно предстоять престолу Божию уже на небесах.

 Акт о каноническом общении признали не все клирики РПЦЗ. Оппозицию решению составил правящий архиерей Таврической и Одесской епархии РПЦЗ епископ Агафангел (Пашковский), отказавшийся признать вхождение в состав Московского Патриархата и запрещенный за это в служении Синодом РПЦЗ. В настоящее время Агафангел (Пашковский) возглавляет одну из непризнанных юрисдикций-обломков РПЦЗ. Другие несогласные с воссоединением клирики РПЦЗ перешли в юрисдикцию греческих старостильников и так называемой «Русской Истинно-Православной Церкви». В частности, не признали воссоединение и ушли в раскол все 7 приходов РПЦЗ на территории Бразилии.

 В настоящее время, согласно Уставу об управлении Русской Православной Церкви, РПЦЗ является самоуправляемой частью РПЦ, подобно Украинской Православной Церкви. Ее границы определяются как «исторически сложившаяся совокупность епархий, приходов и других церковных учреждений». После кончины митрополита Лавра с 18 мая 2008 года первоиерархом РПЦЗ является митрополит Иларион (Капрал) - человек достаточно открытых взглядов. В частности, вскоре после своего наречения в одном из интервью первоиерарх озвучил мысль о необходимости совершения богослужения на русском языке: «Если что-то менять, так вот, например, я думаю, назрела необходимость в переводе молитв со старославянского на русский язык».

 После объединения

 Состоявшееся воссоединение показало возможность примирения несмотря на накопившиеся разногласия. Стороны увидели единство Церкви гораздо большей ценностью для себя, чем разделявшие их ранее политические и идеологические вопросы. РПЦЗ фактически «закрыла глаза» на прежние обвинения Московской Патриархии в «сергианстве» и участии в экуменическом движении. В то же время не слышно, чтобы со стороны РПЦЗ наступило и критическое переосмысление собственной позиции по отношению к Гитлеру.

 До восстановлении общения с Московской Патриархией РПЦЗ состояла в евхаристическом общении с румынскими (1992), болгарскими и греческими (1994) раскольниками-старостильниками и считала недопустимым введение «нового» календарного стиля. Понятие же «официального» или «вселенского» Православия в устах зарубежников давно было синонимом «апостасии», отступничества. Перед подписанием Акта о каноническом общении РПЦЗ прекратила общение со старостильниками. Теперь РПЦЗ стала частью Вселенского Православия, в котором большинство Церквей, как известно, придерживается новоюлианского календаря.

 Принятая в состав Московского Патриархата РПЦЗ фактически является «церковью без территории» - ее епархии рассеяны по странам диаспоры. Однако, на территории США и Канады (где находится большинство приходов РПЦЗ), с точки зрения Московской Патриархии, с 1970 года существует своя Поместная Церковь, получившая автокефалию от РПЦ (хоть и не признанную до сих пор Вселенским Патриархатом). С этой точки зрения было бы более логичным предложить той части РПЦЗ, которая находится в США, после объединения войти в состав Православной Церкви в Америке, тем более что при даровании автокефалии ПЦА Московский Патриархат обещал не открывать новых приходов на территории США и Канады.

 До сих пор не ясно, какие будут предприняты меры для упразднения параллельной структуры приходов РПЦЗ на территории Московского Патриархата. Согласно «Приложению к Акту о каноническом общении», на это был отведен пятилетний срок. До 2012 года такие приходы имеют возможность находиться под окормлением специального назначенного епископа РПЦЗ, викария Московского Патриарха. Какие меры будут предприняты после окончания переходного периода - покажет время.

 Создание отдельной «самоуправляемой части Поместной Русской Православной Церкви» по этническому (или, даже скорее, «традиционному»), а не территориальному признаку, не является ли грехом против кафоличности Церкви? С точки зрения норм принятого в Православных Церквах корпуса канонических правил подобное самоуправляемое образование, не имеющее своей территории, но рассеянное на территориях других Поместных Церквей, можно принять лишь из соображений икономии, с обязательным последующим упразднением такой вне-территориальной самоуправляемой церковной структуры.

 * * *

 Говоря о воссоединении РПЦЗ, в Украине часто пытаются провести параллель с неканоническими украинскими церковными группами. Однако, в контексте прошлого украинские раскольники в чем-то выглядят намного «православнее» своих зарубежных собратьев: они хотя бы ищут признания со стороны канонических православных Церквей (например, со стороны Константинополя), в то время как «зарубежники» объявляли все вселенское православие полностью безблагодатным. Даже в советские годы в Московском Патриархате не сомневались в «благодатности» РПЦЗ и евхаристическое общение, по крайней мере, в заграничных епархиях РПЦ, существовало «неофициально» на уровне прихожан. В экклезиологическом плане, рассматривая вопрос о признании Таинств, ничто не мешает проводить параллели между «зарубежниками» и «филаретовцами» (УПЦ КП) или украинскими автокефалами (УАПЦ).

 Воссоединение РПЦЗ с Московским Патриархатом показало, что обретение церковного единства возможно, несмотря на многолетнюю риторику разделения. Проблемы, разделявшие Церкви на протяжении 80 лет, не были до конца изжиты - во многом на них просто «закрыли глаза» ради несравненно более ценного. А если так, то долго ли нам осталось ожидать следующего исторического события - объединения украинского Православия?

 Источник: Релігія в Україні