Преподобный Иларио́н Грузин, Святогорец, иеросхимонах

День памяти: 27 февраля

Пре­по­доб­ный Ила­ри­он Гру­зин, Свя­то­го­рец (Карт­ве­ли; Но­вый; Афон­ский; Име­ре­тин­ский) (†1776–1864), в ми­ру Иес­сей Кан­ча­ве­ли (Кан­чи­шви­ли), ро­дил­ся в се­ле­нии Ло­си­ат-Хе­ви, близ Шо­ра­па­ни, Име­ре­ти, в се­мье Хаху­лии и Ма­рии Кан­ча­ве­ли, при­над­ле­жав­ших к дво­рян­ско­му ро­ду. Пер­вен­ца по на­сто­я­нию бра­та Ма­рии иеро­ди­а­ко­на Сте­фа­на, из­вест­но­го в то вре­мя стар­ца, под­ви­зав­ше­го­ся в ке­лье близ мо­на­сты­ря Та­ба­ки­ни, по­свя­ти­ли Бо­гу: иеро­ди­а­кон Сте­фан пред­ска­зал, что ина­че маль­чик умрет, а Ма­рия станет неплод­ной. По­сле дол­гих ко­ле­ба­ний ро­ди­те­ли от­да­ли 6-лет­не­го Иес­сея дя­де, ко­то­рый обу­чил маль­чи­ка чте­нию Свя­щен­но­го Пи­са­ния и вос­пи­тал в мол­ча­нии, воз­дер­жа­нии и мо­лит­ве.

Спу­стя 12 лет Иес­сей по бла­го­сло­ве­нию по­чив­ше­го иеро­ди­а­ко­на Сте­фа­на пе­ре­шел в мо­на­стырь Та­ба­ки­ни. Здесь юно­ша услы­шал, что в Тби­ли­си есть «ду­хов­ное учи­ли­ще» и ре­шил ту­да от­пра­вить­ся. По пу­ти он за­шел по­лу­чить бла­го­сло­ве­ние еп. Ни­коз­ско­го Афа­на­сия, ко­то­рый, рас­спро­сив Иес­сея о его жиз­ни и услы­шав, как он чи­та­ет Свя­щен­ное Пи­са­ние и рас­суж­да­ет, ска­зал: «Ты в учи­ли­ще ни­че­му та­ко­му не на­учишь­ся, че­му ты на­учен в пу­стыне» – и по­со­ве­то­вал воз­вра­тить­ся до­мой.

Отец при­вез сы­на в Ку­та­и­си и от­дал на служ­бу в цар­ский дво­рец. Юно­ша по­сту­пил в рас­по­ря­же­ние кн. Ге­ор­гия Це­ре­те­ли, ко­то­рый, уви­дев склон­ность Иес­сея к ду­хов­ной жиз­ни, на­пра­вил его к вы­со­ко­об­ра­зо­ван­но­му ар­хим. Ге­рон­тию (Со­ло­га­шви­ли), под­ви­зав­ше­му­ся в мо­на­сты­ре Джру­чи. Ар­хи­манд­рит про­дол­жил его вос­пи­та­ние, а так­же обу­чил Иес­сея чи­сто­пи­са­нию, грам­ма­ти­ке, ариф­ме­ти­ке и про­чим свет­ским на­у­кам.

Через 3,5 го­да Иес­сей вер­нул­ся к кн. Ге­ор­гию и спу­стя 3 го­да по­сту­пил на служ­бу во дво­рец пис­цом по при­каз­ным де­лам.

По на­сто­я­нию име­ре­тин­ско­го ца­ря Со­ло­мо­на II (1789, 1790-1810) же­нил­ся и при­нял сан пре­сви­те­ра, став при­двор­ным ду­хов­ни­ком и цар­ским со­вет­ни­ком.

Прот. Иес­сей за­ни­мал­ся уми­ро­тво­ре­ни­ем кня­же­ских меж­до­усо­биц и участ­во­вал во всех пе­ре­го­во­рах Со­ло­мо­на II, в ос­нов­ном свя­зан­ных с про­цес­сом вхож­де­ния гру­зин­ских зе­мель в со­став Рос­сии. Осе­нью 1803 го­да вас­сал Име­ре­ти пра­ви­тель Ме­гре­лии князь Гри­гол Да­ди­а­ни при­нял рос­сий­ское под­дан­ство. По­сколь­ку Со­ло­мон II не имел на­след­ни­ка, меж­ду ним и Алек­сан­дром I 25 ап­ре­ля 1804 го­да бы­ло за­клю­че­но со­гла­ше­ние, по ко­то­ро­му Име­ре­ти по­сле кон­чи­ны Со­ло­мо­на II вой­дет в со­став Рос­сий­ской им­пе­рии и рус­ские вой­ска по­лу­чат воз­мож­ность про­хо­дить по тер­ри­то­рии Име­ре­ти к гра­ни­це с Тур­ци­ей и поль­зо­вать­ся под­держ­кой гру­зин­ских войск. Князь Гри­гол Да­ди­а­ни и име­ре­тин­ский под­дан­ный кн. Зу­раб Це­ре­те­ли, же­лая немед­лен­но­го свер­же­ния Со­ло­мо­на II, со­зда­ва­ли у Алек­сандра I и глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го в Гру­зии ге­не­рал-адъ­ютан­та А. П. Тор­ма­со­ва пред­став­ле­ние о Со­ло­моне II как о небла­го­на­деж­ном пра­ви­те­ле, пре­пят­ству­ю­щем во­дво­ре­нию ми­ра на Кав­ка­зе.

Прот. Иес­сей неод­но­крат­но об­ли­чал Це­ре­те­ли в пре­да­тель­стве сво­е­го мо­нар­ха и со­ве­то­вал Со­ло­мо­ну II не по­ки­дать Ку­та­и­си. Вос­поль­зо­вав­шись отъ­ез­дом прот. Иес­сея на по­хо­ро­ны же­ны Ма­рии, Це­ре­те­ли убе­дил ца­ря встре­тить­ся с Тор­ма­со­вым на ней­траль­ной тер­ри­то­рии, в Су­ра­ми. Тор­ма­сов же на­пра­вил­ся в при­над­ле­жав­ший Рос­сий­ской им­пе­рии Ти­флис (Во­сточ­ная Гру­зия во­шла в со­став им­пе­рии на ос­но­ва­нии ма­ни­фе­ста Алек­сандра I от 12 сен­тяб­ря 1801), за ним был вы­нуж­ден по­сле­до­вать и Со­ло­мон II. В Ти­фли­се он был взят под до­маш­ний арест с пред­пи­са­ни­ем в те­че­ние двух ме­ся­цев вы­ехать на по­сто­ян­ное ме­сто жи­тель­ства в Санкт-Пе­тер­бург. По­няв, что он те­ря­ет пре­стол, Со­ло­мон II 11 мая 1810 го­да бе­жал в при­над­ле­жав­ший Тур­ции Ахал­ци­хе. Он рас­счи­ты­вал на во­ен­ную по­мощь ту­рец­ко­го сул­та­на Ма­хму­да II, ко­то­рый поз­во­лил Со­ло­мо­ну II про­жи­вать в Эр­зе­ру­ме. Тор­ма­сов, при­быв в Ку­та­и­си, объ­явил об упразд­не­нии Име­ре­тин­ско­го цар­ства и о вхож­де­нии его в со­став Рос­сии. Прот. Иес­сей на­хо­дил­ся с ца­рем, тщет­но пы­тав­шим­ся со­брать во­ен­ные си­лы для воз­вра­ще­ния пре­сто­ла, вплоть до его кон­чи­ны в Тра­пезун­де 7 фев­ра­ля 1815 го­да.

В мае прот. Иес­сей вер­нул­ся в Име­ре­ти и вско­ре был вы­зван вдо­вой Со­ло­мо­на II ца­ри­цей Ма­ри­ей (1785-1841) в Моск­ву, дабы стать ее ду­хов­ни­ком. Прот. Иес­сей тя­го­тил­ся свет­ской жиз­нью ца­ри­цы и ее при­двор­ных, но Ма­рия не от­пус­ка­ла его и не от­да­ва­ла до­ку­мен­ты. В 1819 го­ду при по­мо­щи ка­мер­ди­не­ра ца­ри­цы и митр. Санкт-Пе­тер­бург­ско­го Се­ра­фи­ма (Гла­голев­ско­го) прот. Иес­сей по­лу­чил пас­порт и по со­ве­ту го­стив­ше­го в Москве ар­хи­манд­ри­та Ивер­ско­го мо­на­сты­ря на Афоне через Одес­су от­пра­вил­ся в Кон­стан­ти­но­поль с на­ме­ре­ни­ем по­бы­вать на Свя­той зем­ле.

Од­на­ко в Кон­стан­ти­но­по­ле Иеру­са­лим­ский пат­ри­арх По­ли­карп (1808-1827) по­со­ве­то­вал прот. Иес­сею до Ве­ли­ко­го по­ста по­жить на Афоне, о ко­то­ром прот. Иес­сей то­гда «по­чти ни­че­го не знал». Скрыв свое про­ис­хож­де­ние и сан, он под ви­дом бед­но­го ино­ка при­шел в Иви­рон. Од­на­ко идио­рит­ми­че­ский устав и от­сут­ствие на­сель­ни­ков-гру­зин ему не по­нра­ви­лись, и он по­сту­пил в Ди­о­ни­си­ат, где по бла­го­сло­ве­нию игум. Сте­фа­на нес по­слу­ша­ние «в ма­гер­ной», т. е. ис­пол­нял наи­бо­лее тя­же­лые ра­бо­ты (кол­ка дров, но­ше­ние во­ды и др.), а так­же тру­дил­ся на ви­но­град­ни­ках. В пу­сты­ни близ Ди­о­ни­си­а­та под­ви­зал­ся зна­ко­мый гру­зин прот. Иес­сея. Ве­ли­ким по­стом в 1821 го­да они при­ня­ли по­стриг: прот. Иес­сей с име­нем Ила­ри­он, его друг – с име­нем Ве­не­дикт (впосл. из­вест­ный афон­ский ста­рец Ве­не­дикт (Ки­о­ти­шви­ли), † 9 мар­та 1862).

Од­на­жды некий мо­нах за­шел в ке­лью о. Ила­ри­о­на, где уви­дел его до­ку­мен­ты – рус­ский пас­порт и ту­рец­кий фир­ман. Игу­мен по­тре­бо­вал при­не­сти их, и один из мо­на­хов смог про­честь фир­ман. Так в мо­на­сты­ре узна­ли об иерей­ском сане Ила­ри­о­на Гру­зи­на, но по­движ­ник упро­сил бра­тию скрыть это.

Од­на­жды прп. Ила­ри­он по­про­сил раз­ре­ше­ния игу­ме­на схо­дить в Ивер­ский мо­на­стырь за груз. кни­га­ми, ибо, не зная греч. язы­ка, «он ли­шал­ся слы­ша­ния Сло­ва Бо­жия». В Иви­роне его узнал ар­хи­манд­рит, с ко­то­рым о. Ила­ри­он по­зна­ко­мил­ся в Москве. Игу­мен Ивер­ско­го мо­на­сты­ря удер­жи­вал его в мо­на­сты­ре три дня и упра­ши­вал остать­ся у них, но пре­по­доб­ный от­ка­зал­ся. Весть о цар­ском ду­хов­ни­ке обо­шла весь Афон, и в Ди­о­ни­си­а­те его встре­ти­ли как стар­ца. Игум. Сте­фан уго­ва­ри­вал о. Ила­ри­о­на взять на се­бя ис­по­вед­ни­че­ство, бра­тия не поз­во­ля­ла за­ни­мать­ся тя­же­лой ра­бо­той. То­гда пре­по­доб­ный оста­вил мо­на­стырь и по­се­лил­ся в пу­сты­ни.

Осо­бую роль прп. Ила­ри­он Гру­зин сыг­рал в со­бы­ти­ях, свя­зан­ных с Гре­че­ским на­цио­наль­но-осво­бо­ди­тель­ным вос­ста­ни­ем 1821-1829, ко­то­рое за­тро­ну­ло так­же и афон­ские мо­на­сты­ри. В на­ча­ле 1822 го­да пра­ви­тель Фес­са­ло­ни­ки Аб­дул Ро­бут-па­ша с мно­го­чис­лен­ным вой­ском рас­по­ло­жил­ся в Кру­ми­це близ гра­ниц мо­на­ше­ской рес­пуб­ли­ки и по­ве­лел, чтобы на­сто­я­те­ли мо­на­сты­рей яви­лись к нему на по­клон, ина­че он ра­зо­рит Афон. Зная же­сто­кость ту­рок, игу­ме­ны не ре­ши­лись пред­стать пе­ред па­шой. Был раз­ра­бо­тан план, со­глас­но ко­то­ро­му в Кру­ми­цу от­пра­вят­ся мо­на­хи-доб­ро­воль­цы, го­то­вые при­нять му­че­ни­че­скую кон­чи­ну, а дру­гие афо­ни­ты тем вре­ме­нем по­ки­нут по­лу­ост­ров и вы­ве­зут все свя­ты­ни и цен­но­сти. От Ди­о­ни­си­а­та к па­ше от­пра­ви­лись Ила­ри­он Гру­зин, иером. Пан­те­ле­и­мон и некий мо­нах. Уви­дев в пись­ме от Про­та­та имя о. Ила­ри­о­на, па­ша спро­сил, кто из пар­ла­мен­те­ров гру­зин. Вы­яс­ни­лось, что па­ша ро­дил­ся в Аб­ха­зии в се­мье гру­зи­на – пра­во­слав­но­го свя­щен­ни­ка, в дет­стве был по­хи­щен и про­дан тур­кам и об­ра­щен в му­суль­ман­ство. Па­ша убеж­дал прп. Ила­ри­о­на по­ки­нуть Афон, пред­ла­гая ему свой дом и свое по­кро­ви­тель­ство. Пре­по­доб­ный от­ка­зал­ся и об­ли­чил па­шу в от­ре­че­нии от ве­ры и оте­че­ства. Воз­ник бо­го­слов­ский дис­пут, в хо­де ко­то­ро­го бла­го­да­ря за­ступ­ни­че­ству о. Ила­ри­о­на па­ша от­ка­зал­ся от пер­во­на­чаль­но­го пла­на и по­ки­нул Афон.

Ко­гда прп. Ила­ри­он узнал о том, что, по­дав­ляя мя­теж в г. Негош, па­ша за­му­чил мно­гих хри­сти­ан, он упро­сил игум. Сте­фа­на от­пу­стить его в Фес­са­ло­ни­ку. Ста­рец при­был в го­род в свя­щен­ный для му­суль­ман ме­сяц ра­ма­дан и по­пал на тор­же­ствен­ный при­ем ино­стран­ных го­стей. Па­ша ра­душ­но при­нял зем­ля­ка, и они несколь­ко дней про­дол­жа­ли на­ча­тый в Кру­ми­це бо­го­слов­ский дис­пут о воз­мож­но­сти рож­де­ния Гос­по­да Де­вой. На ноч­лег прп. Ила­ри­он оста­нав­ли­вал­ся в до­ме хри­сти­а­ни­на Спан­до­ни. В од­ну из но­чей слу­чи­лось чу­до: некий ту­рок, по­же­лав­ший убить пре­по­доб­но­го, за­нес над ним меч, но его ру­ка за­де­ре­ве­не­ла.

На 4-й день дис­пу­та при­двор­ные ста­ли тре­бо­вать каз­ни прп. Ила­ри­о­на и па­ша при­ка­зал от­ру­бить ему го­ло­ву. Двое те­ло­хра­ни­те­лей, со­оте­че­ствен­ни­ков па­ши и св. Ила­ри­о­на, взя­ли стар­ца на по­ру­ки, вы­ве­ли за го­род и ве­ле­ли ид­ти на Афон. Ила­ри­он Гру­зин, од­на­ко, воз­вра­тил­ся в Фес­са­ло­ни­ку и в те­че­ние 6 ме­ся­цев слу­жил уз­ни­кам тюрь­мы «Бе­лая баш­ня» – афон­ским мо­на­хам, участ­во­вав­шим в Гре­че­ском вос­ста­нии, а так­же со­дер­жав­шим­ся в за­клю­че­нии тур­кам: сти­рал бе­лье, но­сил еду и во­ду, ко­то­рые по­ку­пал на со­бран­ную у хри­сти­ан ми­ло­сты­ню. Вос­хи­щен­ный упор­ством и бес­ко­ры­сти­ем стар­ца, па­ша ве­лел не пре­пят­ство­вать ему. Од­на­ко, по­сле то­го как ста­рец дал немно­го пи­щи и во­ды двум осуж­ден­ным на го­лод­ную смерть за­клю­чен­ным, что поз­во­ли­ло од­но­му из них до­жить до ре­ше­ния об осво­бож­де­нии, па­ша вновь при­ка­зал каз­нить св. Ила­ри­о­на. На­ка­нуне ста­рец по­лу­чил во сне по­ве­ле­ние от Гос­по­да уй­ти из го­ро­да. Он на­шел вме­сто се­бя че­ло­ве­ка, го­то­во­го по­мо­гать уз­ни­кам, и от­пра­вил­ся на Афон.

Прп. Ила­ри­он Гру­зин по­се­лил­ся в Ди­о­ни­си­а­те, где во гла­ве с игум. Ев­ло­ги­ем про­жи­ва­ли 14 на­сель­ни­ков (осталь­ная бра­тия под­ви­за­лась на ост­ро­вах По­рос, За­к­инф и Ско­пе­лос и вер­ну­лась в оби­тель 6 июня 1830). Но по­сколь­ку там, как и в дру­гих афон­ских мо­на­сты­рях, сто­ял ту­рец­кий гар­ни­зон (в Ди­о­ни­си­а­те – бо­лее 50 чел.), пре­по­доб­ный вско­ре пе­ре­брал­ся в пе­ще­ру близ оби­те­ли, где под­ви­зал­ся 2,5 го­да. За­тем в пе­ще­рах Ка­ту­на­кий в без­мол­вии про­вел еще 3,5 го­да, упо­треб­ляя в пи­щу толь­ко тра­вы, ко­ре­нья и каш­та­ны. Ду­хов­ным от­цом о. Ила­ри­о­на в это вре­мя был афон­ский ста­рец Нео­фит (Ка­ра­ман­лис).

Од­на­жды некий мо­нах со­би­рал ули­ток близ пе­ще­ры о. Ила­ри­о­на. Об­на­ру­жив в ней из­не­мог­ше­го от бо­лез­ней и го­ло­да стар­ца, мо­нах от­дал ему ули­ток и рас­ска­зал о по­движ­ни­ке в бли­жай­ших ски­тах; мо­на­хи ста­ли при­но­сить ему пи­щу и об­ра­щать­ся за ду­хов­ны­ми со­ве­та­ми. Стес­нен­ный зна­чи­тель­ным чис­лом по­се­ти­те­лей, пре­по­доб­ный, ис­про­сив бла­го­сло­ве­ние у Пав­ла, на­сто­я­те­ля Но­во­го ски­та в честь Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, ушел в за­твор, укрыв­шись в башне Но­во­го ски­та, где про­вел око­ло трех лет. На­сель­ник ски­та мон. Ге­ра­сим раз в 15 дней при­но­сил ему су­ха­ри и во­ду.

Мон. Ге­ра­сим неод­но­крат­но был сви­де­те­лем то­го, как прп. Ила­ри­о­ну яв­ля­лись де­мо­ны. Од­на­жды он на­шел стар­ца по­лу­жи­вым, из­би­тым «бес­чис­лен­ны­ми пол­ка­ми бе­сов, иду­щи­ми к его пир­гу (башне) от са­мых Свя­то­пав­лов­ских пес­ков, на про­тя­же­нии рас­сто­я­ния по­лу­ча­со­во­го пу­ти». О. Ила­ри­о­на вы­нес­ли из баш­ни, по­зва­ли иером. Ве­не­дик­та (Ки­о­ти­шви­ли), и тот убе­дил от­шель­ни­ка оста­вить за­твор.

Стар­ца пе­ре­ве­ли в ке­лью св. Ха­ра­лам­пия, «где по­пе­че­ние о нем нес о. Ве­не­дикт», за­тем в ди­о­ни­си­ат­скую ка­физ­му ап. Иа­ко­ва, бра­та Гос­под­ня. Но по­сколь­ку вско­ре в Ди­о­ни­си­а­те сре­ди бра­тии воз­ник­ли спо­ры, с ка­кой ча­сто­той сле­ду­ет при­ни­мать При­ча­стие, и каж­дая сто­ро­на пы­та­лась за­ру­чить­ся под­держ­кой прп. Ила­ри­о­на, ста­рец спу­стя два ме­ся­ца пе­ре­шел в Ивер­ский мо­на­стырь, где про­жил 6 ме­ся­цев (1836). Здесь он за­нял­ся раз­бор­кой гру­зин­ских книг и со­ста­вил пер­вый ка­та­лог гру­зин­ской биб­лио­те­ки. Иером. Ан­то­ний Свя­то­го­рец ука­зы­ва­ет так­же, что прп. Ила­ри­он сде­лал из книг и ру­ко­пи­сей из­вле­че­ния (в ос­нов­ном жи­тия свя­тых), со­ста­вив­шие 12 то­мов, ко­то­рые под на­зва­ни­ем «Цвет­ник» и без ука­за­ния ав­то­ра из­дал на груз. язы­ке в Рос­сии игу­мен Зо­гра­фа.

Опра­вив­шись от бо­лез­ни, о. Ила­ри­он пе­ре­шел в ивер­скую ке­лью ап. Иоан­на Бо­го­сло­ва, где под­ви­за­лись гру­зин­ские мо­на­хи и где он «на­шел ис­тин­ное без­мол­вие». Двое бра­тьев – кал­ли­граф Ма­ка­рий и Сав­ва (1821-1908) упро­си­ли его взять их под свое на­ча­ло. О. Ила­ри­он был рад уче­ни­кам-гре­кам: Сав­ва по­мо­гал ему со­вер­шен­ство­вать­ся в греч. язы­ке. По прось­бе рус­ских мо­на­хов пре­по­доб­ный при­ни­мал ис­по­ведь в Рус­ском Пан­те­ле­и­мо­нов­ском мо­на­сты­ре (Ру­си­ке). Дабы из­бе­жать празд­но­сло­вия, он ухо­дил на 5-10 дней к стар­цу Ве­не­дик­ту (Ки­о­ти­шви­ли) в ивер­скую ке­лью прор. Илии. Од­на­ко и там страж­ду­щие на­хо­ди­ли его, и ста­рец в ско­ром вре­ме­ни пе­ре­брал­ся в по­стро­ен­ную для него ке­лью св. Ар­хан­ге­лов, а в 1843 го­ду пе­ре­шел в ди­о­ни­си­ат­скую ке­лью ап. Иа­ко­ва, бра­та Гос­под­ня. От­ка­зы­ва­ясь от зва­ния ду­хов­ни­ка, прп. Ила­ри­он все же был вы­нуж­ден при­ни­мать при­хо­дя­щих за ду­хов­ным со­ве­том. Вско­ре его ста­ли на­зы­вать «ду­хов­ни­ком ду­хов­ни­ков Афо­на». Нуж­да­ясь в уеди­не­нии, он пе­ри­о­ди­че­ски ухо­дил на несколь­ко дней в ди­о­ни­си­ат­скую ка­физ­му св. Онуф­рия.

В ав­гу­сте 1849 го­да о. Ила­ри­о­на по­се­тил цер­ков­ный ис­то­рик, пи­са­тель А. Н. Му­ра­вьёв, на­слы­шан­ный о по­движ­ни­ке от П. Иосе­ли­а­ни, изу­чав­ше­го на Афоне гру­зин­ские ма­ну­скрип­ты. Му­ра­вьёв на­звал стар­ца «неоце­нен­ным со­кро­ви­щем – от­шель­ни­ком, ка­ких ма­ло на Афоне» и упо­мя­нул о том, что ста­рец «ра­ди край­не­го сми­ре­ния от­ка­зал­ся от свя­щен­но­слу­же­ния». В 1851 го­ду уче­ник о. Ила­ри­о­на Ма­ка­рий при­нял бла­жен­ную кон­чи­ну, а Сав­ва был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на, за­тем во иерея.

Со­хра­ни­лось пись­мо иером. Сав­вы мон. Де­на­сию, под­ви­зав­ше­му­ся в Ру­си­ке, где он опи­сы­ва­ет, с ка­кой глу­бо­кой тре­во­гой от­ре­а­ги­ро­вал прп. Ила­ри­он на из­ве­стие о на­ча­ле Крым­ской вой­ны 1853-1856. Узнав, что Кон­стан­ти­но­поль­ский пат­ри­арх Ан­фим VI (Иоан­ни­дис) из­дал указ о про­чте­нии во всех афон­ских мо­на­сты­рях мо­лит­вы о да­ро­ва­нии по­бе­ды тур­кам, ста­рец «ужас­нул­ся и ска­зал: «Он не хри­сти­а­нин!»». По пред­ска­за­нию о. Ила­ри­о­на, чи­тав­шие мо­лит­ву мо­на­хи мо­на­сты­ря Гри­го­ри­ат на­влек­ли на се­бя гнев Бо­жий: во­дя­ной по­ток снес мель­ни­цу, в оби­те­ли под­нял­ся ро­пот. Игу­мен и бра­тия умо­ля­ли пре­по­доб­но­го ука­зать им, как ис­про­сить про­ще­ние Бо­жие, и сле­до­ва­ли всем его на­став­ле­ни­ям. По све­де­ни­ям ар­хим. Хе­ру­ви­ма (Ка­рам­бе­ла­са), в 1854 го­ду офи­це­ры рус­ско­го па­рус­ни­ка, бро­сив­ше­го якорь у Ди­о­ни­си­а­та, по при­ка­зу рос­сий­ско­го имп. Ни­ко­лая I об­ра­ти­лись к о. Ила­ри­о­ну, дабы узнать ис­ход вой­ны. Ста­рец, не же­лав­ший, чтобы его по­чи­та­ли про­ро­ком, от­ка­зы­вал­ся, но на тре­тий день, усту­пив уго­во­рам, ска­зал: «Рос­сия пе­ре­не­сет труд­но­сти, она не по­бе­дит, но и тер­ри­то­рий не по­те­ря­ет».

В 1857 го­ду в Ди­о­ни­си­а­те воз­ник кон­фликт в свя­зи с тем, что в просфорне жил просфор­ник, со­дер­жав­ший ко­тов. Ила­ри­он Гру­зин об­ви­нил на­сто­я­те­ля мо­на­сты­ря Ев­ло­гия в небре­же­нии к свя­то­му и по­со­ве­то­вал вы­стро­ить для просфор­ни бо­лее про­стор­ное по­ме­ще­ние – «хо­тя бы в по­ло­ви­ну» но­вой ке­льи на­сто­я­те­ля. Раз­гне­ван­ный игу­мен за­ста­вил стар­ца по­ки­нуть мо­на­стырь, и о. Ила­ри­он пе­ре­брал­ся в груп­пу ка­лив Ма­лой св. Ан­ны, на­хо­див­шу­ю­ся близ пе­ще­ры, где он рань­ше под­ви­зал­ся. Некий ку­пец при­об­рел для него при­над­ле­жав­шую ски­ту ка­физ­му прп. Онуф­рия, в ко­то­рой ста­рец про­жил 5 лет. Ал­тарь ке­льи нуж­дал­ся в зна­чи­тель­ном ре­мон­те, но в ски­ту средств для это­го не име­лось. День­ги по­яви­лись чу­дес­ным об­ра­зом: один мо­нах из Ве­ли­кой Лав­ры, за­ня­тый сбо­ром средств для сво­ей оби­те­ли, встре­тил в Ва­ла­хии некую жен­щи­ну, ко­то­рая вру­чи­ла ему 20 чер­вон­цев и про­си­ла пе­ре­дать прп. Ила­ри­о­ну. Как вы­яс­ни­лось поз­же, ста­рец не знал, кто она, и, ре­шив, что день­ги не для него, ве­лел раз­дать ни­щим. Од­на­ко со­вет Лав­ры опре­де­лил ис­поль­зо­вать эти сред­ства на пе­ре­строй­ку церк­ви в кел­лии стар­ца: по по­же­ла­нию пре­по­доб­но­го но­вый храм был освя­щен в честь Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва.

В 1859 го­ду стар­ца по­се­ти­ли при­е­хав­шие для раз­ре­ше­ния ду­хов­ных и цер­ков­ных во­про­сов управ­ля­ю­щий кан­це­ля­ри­ей Свя­тей­ше­го Си­но­да РПЦ П. И. Са­ло­мон и чи­нов­ник осо­бых по­ру­че­ний К. К. Зе­дер­гольм: со­хра­ни­лись пись­мо Са­ло­мо­на стар­цу от 1862 го­да и от­вет стар­ца, да­ти­ро­ван­ный 4 фев­ра­ля 1863 го­да.

В том же 1859 го­ду про­изо­шло став­шее из­вест­ным за пре­де­ла­ми Афо­на со­бы­тие. Иером. Гри­го­рий из ски­та прав. Ан­ны (Боль­шая св. Ан­на) и игу­мен мо­на­сты­ря Кут­лу­муш «при­ня­ли ан­глий­ское под­дан­ство и пас­порт». Прп. Ила­ри­он на­ло­жил на иером. Гри­го­рия епи­ти­мию – от­лу­чил от ли­тур­ги­са­ния на 40 дней. Од­на­ко игу­мен Кут­лу­му­ша, за­явив, что иером. Гри­го­рий «слу­ша­ет че­ло­ве­ка, даль­ше сво­ей ди­кой пу­сты­ни ни­че­го не по­ни­ма­ю­ще­го», ве­лел слу­жить и по­ми­нать на про­ско­ми­дии имя ан­глий­ско­го по­слан­ни­ка-про­те­стан­та. Узнав об этом, ду­хов­ник иером. Гри­го­рия от­лу­чил его от ли­тур­ги­са­ния на три го­да, то­гда иером. Гри­го­рий при­шел к прп. Ила­ри­о­ну, ко­то­рый за­явил, что иеро­мо­нах те­перь всю жизнь не дол­жен со­вер­шать бо­го­слу­же­ния. Игу­мен, узнав об этом, по­но­сил обо­их стар­цев и вы­ну­дил иеро­мо­на­ха от­верг­нуть епи­ти­мии. По­сле ли­тур­гии у иером. Гри­го­рия по­шла из но­са кровь, ко­то­рую не мог­ли оста­но­вить, и он скон­чал­ся.

В 1862 го­ду Ила­ри­он Гру­зин и иером. Сав­ва пе­ре­шли в Ру­сик и по­се­ли­лись в кел­лии Пе­чер­ских пре­по­доб­ных, а спу­стя год – в вы­стро­ен­ной спе­ци­аль­но для пре­по­доб­но­го его рус­ским по­чи­та­те­лем из Остро­гож­ска Е. Г. Ха­ба­ро­вым кел­лии вмч. Ге­ор­гия, цер­ковь в ко­то­рой бы­ла освя­ще­на в ок­тяб­ре это­го го­да. В том же го­ду стар­ца по­се­тил на­стро­ен­ный пред­взя­то по от­но­ше­нию к афон­ским на­сель­ни­кам обер-про­ку­рор Свя­тей­ше­го Си­но­да гр. А. П. Тол­стой (1856-1862). Од­на­ко бе­се­да со стар­цем, о ко­то­ром граф был на­слы­шан от сво­ей су­пру­ги – гру­зин­ской княж­ны А. Г. Гру­зин­ской, со­зда­ла об Афоне бла­го­при­ят­ное впе­чат­ле­ние.

По сви­де­тель­ству бра­тий Ру­си­ка и кел­лии Пе­чер­ских пре­по­доб­ных, име­ю­щих воз­мож­ность на­блю­дать за об­ра­зом жиз­ни стар­ца и его уче­ни­ка, Ила­ри­он Гру­зин и иером. Сав­ва дер­жа­ли ум­ную мо­лит­ву, ночь про­во­ди­ли в бде­нии, утром слу­жи­ли утре­ню и ли­тур­гию, днем ра­бо­та­ли (пре­по­доб­ный за­ни­мал­ся плот­ни­че­ством), со­блю­да­ли стро­гий пост – пи­щу ва­ри­ли толь­ко в суб­бо­ту и вос­кре­се­нье, осталь­ное вре­мя об­хо­ди­лись су­хо­яде­ни­ем. Прп. Ила­ри­он спал два ча­са в сут­ки: один час – стоя, вто­рой – си­дя на по­лу.

Скон­чал­ся 14 фев­ра­ля 1864 го­да в Ру­си­ке, ку­да при­шел ис­по­ве­до­вать бра­тию. Пред­ви­дя свою кон­чи­ну, Ила­ри­он Гру­зин за­ве­щал иеро­мо­на­ху Сав­ве по­хо­ро­нить его в тай­ном ме­сте, а ко­гда на­станет срок, «вы­ко­пать ко­сти... от­не­сти их на клад­би­ще мо­на­сты­ря Ди­о­ни­си­ат и сме­шать с ко­стя­ми дру­гих от­цов». По­сколь­ку бра­тия Ру­си­ка в стрем­ле­нии по­чи­тать мо­щи прп. Ила­ри­о­на бы­ла непре­клон­на, иером. Сав­ва но­чью вы­нес из мо­на­сты­ря те­ло учи­те­ля и ис­пол­нил его во­лю (од­но из пред­по­ла­га­е­мых мест пер­во­го за­хо­ро­не­ния Ила­ри­о­на Гру­зи­на – кел­лия ап. Иоан­на Бо­го­сло­ва Ивер­ско­го мо­на­сты­ря). Од­на­ко мо­на­хи, вви­ду то­го что «рас­про­стра­нил­ся слух меж­ду гре­ка­ми, что те­ло стар­ца не ис­тле­ло и по­то­му уче­ник не вы­ка­пы­ва­ет его», по­со­ве­то­ва­ли иером. Сав­ве явить мо­щи сво­е­го учи­те­ля, «ина­че грех ху­лы па­дет на него». 25 мая 1867 го­да бла­го­уха­ю­щие мо­щи бы­ли рас­кры­ты и упо­ко­е­ны в ски­ту Ма­лой св. Ан­ны.

Пе­ред кон­чи­ной прп. Ила­ри­он Гру­зин про­сил стар­цев Ру­си­ка «на о. Сав­ву не за­пи­сы­вать кел­лию…». По за­ве­ту стар­ца иером. Сав­ва вплоть до кон­чи­ны († 14 ап­ре­ля 1908) под­ви­зал­ся в ка­ли­ве в честь Вос­кре­се­ния в ски­ту Ма­лой св. Ан­ны.

Све­де­ния о прп. Ила­ри­оне с це­лью со­став­ле­ния жиз­не­опи­са­ния стал со­би­рать по­сле кон­чи­ны стар­ца под­ви­зав­ший­ся на Афоне рус­ский иером. Пан­те­ле­и­мон. Иером. Пан­те­ле­и­мон рас­спра­ши­вал знав­ших стар­ца ду­хов­ных лиц и до­вел жиз­не­опи­са­ние до мо­мен­та ухо­да пре­по­доб­но­го в мо­на­стырь. Во вто­рой по­ло­вине XX ве­ка лич­но­стью из­вест­но­го афон­ско­го стар­ца за­ин­те­ре­со­вал­ся иером. Ан­то­ний Свя­то­го­рец, ко­то­рый на ос­но­ва­нии за­пи­сей иером. Пан­те­ле­и­мо­на, раз­роз­нен­ных све­де­ний и до­ку­мен­тов со­ста­вил об­шир­ный труд «Очер­ки жиз­ни и по­дви­гов стар­ца иерос­хим. Ила­ри­о­на Гру­зи­на».

17 ок­тяб­ря 2002 го­да Свя­щен­ный Си­нод Гру­зин­ской Церк­ви при­чис­лил Ила­ри­о­на Гру­зи­на к ли­ку свя­тых. 16 ап­ре­ля 2016 го­да Свя­щен­ный Си­нод Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви по­ста­но­вил вклю­чить имя Ила­ри­о­на Гру­зи­на в ме­ся­це­слов Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви.

https://azbyka.ru/days/sv-ilarion-gruzin-svjatogorec