Предпосылки образования Абхазского Католикосата в 1390 году

1.1. Объективные предпосылки

Уже в первые века после Рождества Христова на северо-восточном побережье Черного моря существовали христианские общины, что подтверждается археологическими раскопками[iii]. Традиционно считается, что Евангельскую проповедь в этом районе Закавказья местные жители услышали от апостолов Андрея Первозванного, Симона Кананита и Матфия. Проповедь апостолов Андрея Первозванного и Симона Кананита на территории современной Абхазии подтверждается рядом фактических и косвенных свидетельств. Для нас важность представляет не полемика о проповеди апостолов в Абхазии, а то, каким было местное население.

На Абхазской земле в I-м столетии по Р.Х. проживали коренные племена, различающиеся культурой, бытом, традициями. «В I–VI вв. все… древнеабхазские племенные объединения представляли собой раннеклассовые государственные образования («княжества» или «царства»)»[iv]. Племена имели значительные различия между собой, но еще более отличались от народов, проживающих западнее и восточнее вдоль побережья Черного моря. Различия касались социальной, культурной, религиозной и др. сфер и были вызваны в том числе тем, что часть племён возникли и развивались на месте, а прародиной другой части племен были разные территории за пределами Абхазии. Это подтверждается и сегодня, например, принадлежностью разных народов Закавказья к разным языковым группам. Истории происхождения народностей Кавказа посвящено множество трудов ученых-кавказоведов. Кроме коренных и некоренных племен, все черноморское побережье Кавказа в I ст. было заселено народами, в основном греками, активно осваивавшими новые колонии. Чуть позже, «на рубеже нового времени Грецию с Кавказского побережья вытеснило римское воинственное рабовладельческое государство»[v].

Сегодня общеизвестным фактом является миссионерская деятельность святой равноапостольной Нины (Нино), просветительницы Иверии. Как нам известно из жития св. Нины (день памяти – 14 января по ст. ст.[vi]), царь Иверии Мириан после ряда чудес, совершенных по молитвам св. Нины, обратился в христианство, крестился и провозгласил христианство религией своего государства. Это произошло в 326 г. «Царь Мириан построил храм во имя Спаса в столице государства — Мцхете, и по совету святой Нины отправил послов к святому Константину Великому, прося прислать епископа и клир. Присланный святым Константином епископ Иоанн и греческие священники продолжили обращение грузин»[vii].

Внимание церковного историка, изучающего историю христианства в Закавказье, не может не привлечь факт участия епископа Пицундского Стратофила в I Вселенском Соборе в 325 году. Из пятнадцати известных сегодня списков участников Никейского Собора имя епископа Стратофила упоминается в четырнадцати. «Его имени нет только в греческом-ватиканском… списке»[viii]. Даже с учетом того, что в IV в. Пицунда представляла собой торговую крепость с римским гарнизоном, а христианская община города состояла из ссыльных христиан[ix], сопоставление дат просвещения Иверии и Никейского Собора вызывает ряд вопросов. Например: почему епископ Пицундский и его кафедра никак не упоминаются в житии св. Нины; почему царь Мириан отправляет посольство в более далекий по сравнению с Пицундой Константинополь и никак не контактирует с епископом Пицундским?

Интересным для нас является свидетельство историка Грузинской Церкви Платона Иосселиани. В своей работе «Краткая история Грузинской Церкви»он указывает на то, что в стране, отделенной от Крыма Керченским проливом, «возникли в Колхидской Церкви уроженцы колхидские Палм, епископ Понтийский, и сын его — еретик Маркион, против заблуждений коего вооружился Тертуллиан»[x]. Епископ Палм занимал, согласно Платону Иосселиани, кафедру в Крыму чуть позже кончины святителя Климента, епископа Римского (ум. 97, или 99, или 101), т.е. в начале II в. Мы видим упоминание о существовании во II ст. некоей Колхидской Церкви в стране, «отделенной от Крыма Керченским проливом», т.е. где-то на территории юга Краснодарского края Российской Федерации и западной части Абхазии.

Сегодня доминирующей является теория «централизованного» распространения христианства в Закавказье из Иверии. Приведенные выше факты (отсутствие общего государства, многонациональная палитра населения, неопровержимые свидетельства о развитии христианства в отдельных районах Закавказья с I в.), очевидно, вступают в противоречие с доминирующей теорией. Решение проблемы заключается в том, что христианство на территорию Закавказья проникало разными путями. На это указывал еще Антиохийский Патриарх Михаил в «Наставлении в вере» (ок. 1470...74). Это подметил М.Селезнев, указавший в своей статье «Понтийское и Западно-Кавказское христианство»[xi] на то, что христианские Церкви в Абхазии и в Иверии (Западная Грузия) имеют различную историю возникновения. Данная теория получила более позднее подтверждение в работах русского и советского востоковеда и кавказоведа, филолога, историка, этнографа и археолога Николая Яковлевича Марра (1865-1934 гг.). В частности в 1902 году в Синайской библиотеке им была найдена арабская рукопись «Мученичества святых Григория, Рипсимы и Гаяны». Рукопись датирована IX–X вв. и является переписью более раннего перевода, датированного VIII–IX вв. «Из этого источника мы узнаем об обращении “царя абхазов” наравне с царем грузин и аланов в христианство[xii]. “Святой Григорий, — говорится в “Мученичестве”, — приказывал им ставить кресты и окружать храмы оградами»[xiii]. Позднее, согласно рукописи, св. Григорий был возведен в сан архиепископа. «“И начал он освящать церкви, — говорится в “Мученичестве”, — и ставить в них священников из тех, которые знали Священное Писание. Иного он отправил в Грузию, иного в страну абазгов и иного к аланам”»[xiv].

Различные пути проникновения христианства на территорию северо-восточного побережья Черного моря обусловили для местных епархий определенную независимость друг от друга. Различия в развитии церковной жизни были порой весьма значительны (обрядовая часть, язык богослужения, принадлежность патриархату и т.д.). При этом нельзя говорить о некоем противостоянии Церквей. Все епископы общались между собой, с епископами других патриархатов и являлись частью Тела Христова, «которое есть Церковь» (Кол.1:24).

Понимание вышеуказанного факта проясняет, почему при более-менее тесных связях с Константинополем местные епархии находились в юрисдикции других поместных Церквей. Так, « в отличие от славянских Церквей, матерью Грузинской Церкви была не Константинопольская, а Антиохийская Церковь »[xv]. Ведь «обращение Грузии было во многом связано с обращением Армении, которое произошло приблизительно за два десятка лет до этого. В начале своего существования Грузинская Церковь зависела от Антиохии »[xvi]. Поначалу Церковь в Абхазии была в юрисдикции архиепископа Кесарии Каппадокийской (глава Понтийской Церкви). Официально местное население Абхазии приняло христианство в 30–50 гг. VI в. при императоре Юстиниане Великом. «Юстиниан I Август к великому удовольствию авасгов приказал… и, послав священников, одновременно позаботился, чтобы в год 550 от Р.Х. весь народ был обучен таинствам христианским»[xvii].

«С VI в. Церковь в западном регионе, состоявшая из двух митрополий, Фазиса и Севастополиса (прим.: Пицунда и Сухум), находилась под юрисдикцией Константинопольского патриарха. Там использовалась константинопольская богослужебная практика»[xviii] и греческий язык богослужения. Первыми епископами у местного населения были: у абасгов (Пицунда) – Евфрат, у апсилов (Сухум) – Константин. На статус той или иной епархии во многом оказывали влияние политические предпочтения местных правителей. Так, например, уже в 467 г. мы встречаем первое упоминание об автокефалии Церкви в Иверии. Дистанцирование Иверии от Антиохии и сближение с Арменией было обусловлено политическими противоречиями между Византией и государством Сасанидов, между которыми оказалась Иверия.

Но уже в VI в. католикос Иверии провозгласил свою независимость от Армянской Церкви и приверженность Халкидонскому Собору.

К VIII ст. Абхазия становится достаточно сильным экономически и политически государством. Одновременно VIII–X века – это период процветания христианства в Абхазии. Все лучшие произведения храмового строительства и церковного искусства прошлого относятся именно к этому периоду. Характерная особенность этого периода – доминирующее влияние самих абхазов на жизнь своей Церкви. Свидетельством духовного и политического могущества Абхазии этого периода может служить разгром в 30-х годах VIII в. под столицей Абхазии того времени Анакопией (современный г. Новый Афон) войска арабского полководца Мурван-ибн-Мухааммада. Мусульмане-арабы, завоевав Иверию, осадили столицу Абхазии. Гарнизон крепости вместе с народным ополчением оказали решительное сопротивление захватчикам. О победе над иноверцами совершались непрестанные молитвы в крепостном храме в честь мч. Феодора Тирона перед чудотворной, нерукотворной иконой Божией Матери. «И предстали… перед той святой иконой пречистой богородицы, молились ей преклонившись, и сказали: “Выступим с надеждой на Сына Твоего, Господа Бога нашего, Который рожден Тобою, помолись Ему за нас и пусть сопутствует нам милость Твоя”»[xix]. По заступничеству Царицы Небесной Господь явил чудо – арабское войско поразила кровяная холера, унеся за одну ночь около 35000 воинов. «Господь бог дал победу малочисленному христианскому воинству; от холеры погибло тридцать пять тысяч сарацин, а от меча — три тысячи»[xx]. «Не будет преувеличением, если это Анакопийское сражение мы сравним со знаменитым сражением Карла Мартелла с арабами при Пуатье. Как при Пуатье в 732 году была предотвращена опасность дальнейшего продвижения арабов на север Европы, так и под Анакопией было остановлено их продвижение на Кавказ»[xxi]. Следует отметить, что христианство в Абхазии в VIII ст. процветало не только внешне, но имело глубокие корни в благочестивой жизни народа. VIII век – это время расцвета христианства в Абхазской земле. Вот как повествует об абхазах современник и автор жития мученика Або Тбилели (Тбилисского): «Больше всех благодарил бога блаженный Або, ибо он нашел страну ту процветающей в вере Христовой, в ее пределах нельзя было найти ни одного неверующего»[xxii]. Благочестивая жизнь христиан Абхазии вдохновляла на духовные подвиги. Так, «увидев благочестие жителей Абхазского царства, Абó Тбилисский принял на себя трехмесячный подвиг молчания и поста. Вернувшись в 782 г. в Тбилиси вместе с Нерсе, Абó Тбилисский уже открыто проповедовал учение Христа своим соплеменникам, за что в 785 г. был заключен в тюрьму взошедшим на престол новым эмиром»[xxiii].

Государственные успехи Абхазии начиная с VIII ст. и одновременно политический кризис Византии начала VIII в., вызванный войнами с болгарами, арабами и постоянными восстаниями, вынудил предводителей Абхазии на поиск путей получения церковной автокефалии. Однако, как нам думается, главной причиной движения к автокефалии в Абхазии в рассматриваемый период были гонения на православных в Византии, начатые при императоре Льве III Исавре (император с 717 по 741 гг.), вызванные иконоборческой ересью. Множество православных христиан нашли убежище от гонений иконоборцев на окраинах империи, спасая не столько свою жизнь, сколько святыни. Так, в г. Коман (Абхазия) благочестивыми христианами была спрятана глава Иоанна Крестителя. Память третьего обретения главы Предтечи (ок. 850 г.) Православная Церковь совершает 7 июня (25 мая по ст.ст.). К этому же периоду относится рукоположение св. Иоанна (+ок. 791) в епископа Готского от католикоса Иверии. Как повествует житие святого Иоанна, его предшественник на кафедре подписал решение иконоборческого собора 754 г. и в награду был поставлен императором на кафедру митрополита Ираклии Фракийской. «Православные (люди) Готфии, чтобы не приобщаться к нововведениям беззаконного собора, но, обретаясь без пастыря, предложили этого самого преподобного Иоанна (для выбора) на должность пастыря»[xxiv]. Местом рукоположения св. Иоанна, вероятнее всего, была Пицунда, так как «в Пицунде была ближайшая к Тавриде автокефальная церковь, не принявшая иконоборческой ереси, как и Готия»[xxv]. Под Иверией в житии св. Иоанна очевидно подразумевается Нижняя Иверия, входившая в VIII ст. в состав Абхазского княжества. В Верхней Иверии рукоположение св. Иоанна было невозможно, так как она находилась в это время под властью арабов-мусульман.

Прекрасно понимая, что Константинополь не даст согласие на автокефалию, предводители Абхазии в середине VIII в. посылают в Антиохию большую церковную делегацию. Цель делегации – выпросить для абхазов своего католикоса. Антиохийская Церковь была выбрана по причине достаточной независимости от Константинополя, полученной после ряда арабских завоеваний на востоке империи. На делегацию в пути напали разбойники, большая часть делегатов была убита, все дары для Антиохийского Патриарха были разграблены. Лишь двум абхазам удалось убежать от разбойников и добраться до Антиохии. Феофилактом, Патриархом Антиохийским (748-757 гг.), был созван Собор, на котором оба абхаза были рукоположены в епископов, один из которых – Иоанн с титулом католикос. «Отныне Абхазская Церковь имела право избирать и рукополагать католикоса собором местных епископов. Этого права не было у иерархов Абазгской епархии. Но абхазские католикосы должны были поминать при богослужении Антиохийского патриарха»[xxvi]. Полная независимость Абхазской Церкви от Антиохии наступила при Антиохийском Патриархе Иове I (810-826) приблизительно в 820 году. С этого времени Церковь в Абхазии становится фактически автокефальной, хотя в таком статусе она «не была признана ни в Антиохии, ни в Константинополе»[xxvii].

В конце VIII в. (между 786 и 797 гг.) возникает средневековое Абхазское православное царство со столицей в Анакопии. «Когда ослабели греки, отложился от них эристав абхазов по имени Леон, племянник (сын брата) эристава Леона, которому была дана в наследственное владение Абхазия. Этот второй Леон был сыном дочери хазарского царя и (воспользовавшись) силой их (хазар), отложился от греков, завладел Абхазией и Эгриси до Лихи и принял на себя имя царя абхазов»[xxviii]. Огромную роль в образовании Абхазского Царства сыграло христианство. «Утверждение христианства в Абхазии в качестве государственной религии способствовало консолидации древнеабхазских племён в единую феодальную народность и созданию идеологических предпосылок для образования к 786 г. независимого Абхазского царства с правящей династией Леонидов»[xxix]. «В этот период в богослужебное использование наравне с греческим языком вводится и абхазский язык»[xxx]. Греческий язык оставался литературным языком в Абхазии до IX ст. С IX в. и до XIX в. литературным языком становится грузинский, а в XVIII в. наряду с грузинским используется турецкий. В тоже время о сформировавшемся грузинском языке мы можем говорить лишь приблизительно с XII в. Поэтому мы думаем, что исследование письменности на территории Абхазии – это вопрос отдельного глубокого непредвзятого исследования лингвистов. В 806 году, в год смерти Леона II (апсха Леона), столица Абхазского Царства перемещается в г. Кутаиси (до сталинских времён – г. Кутаис).

Примечательно то, что во 2-й половине IX в. вновь происходит сближение Абхазской Церкви с Константинополем. Этот факт косвенно подтверждает предположение о том, что отдаление Абхазии от Константинополя во многом было обусловлено ересью иконоборчества. С торжеством Православия во 2-й половине IX в. исчезли канонические причины для разделения. Большую роль в сближении Абхазского Царства с Константинополем играла общность веры и необходимость противостоять нашествию с востока мусульман-арабов, а также помощь Византии в получении Багратом I законного престола, потерянного после узурпации власти Иоанном Шавлиани. Верховная церковная власть в это время принадлежит епископу г. Себастополис (ныне г. Сухум), состоящему в списках Константинопольского Патриархата как Архиепископ Себастопольский. Несмотря на сближение с Константинополем, Абхазская Церковь на рубеже IX–X вв. чувствует себя достаточно самостоятельной. Такое предположение можно сделать на основе исчезновения в это время из перечня епархий Константинопольского Патриархата (лат. Notitiae episcopatuum) Лазской митрополии и Абазгийской, Никопсийской архиепископий.

В период правления (975–1014 гг.) Баграта III, потомка царственных родов Армении и Осетии (аланы), Абхазское Царство подчиняет Мингрелию и часть Катвелии. С правления Баграта III мы можем говорить о политическом единстве страны, «завершается история Абхазского царства как западнозакавказского политического образования, от “царства абхазов” происходит переход к "царству абхазов и картвелов”»[xxxi]. Таким образом «за все время существования Абхазского царства впервые на его престол в лице Баграта II (прим.: так нумеруется царь Баграт по абхазским династическим линиям) восходит законный, но инородный наследник. Это было чревато подменой абхазской национальной гегемонии в управлении страной–грузинской»[xxxii], что создало социально-политические противоречия, которые впоследствии неоднократно скажутся на истории Абхазии. И даже события новейшего времени, вплоть до грузино-абхазской войны (1992–1993 гг.) и далее, несут отголосок последствий восхождения царя Баграта III на престол Абхазского царства. Вместе с политическим объединением страны происходит и церковное объединение. «Это также значило, что в течение ближайших двух веков византийское влияние на страну будет стабильно возрастать и укрепляться. Достаточно привести в пример то, что переводы с греческого за эти годы количественно преобладали над собственно грузинской литературой»[xxxiii]. Современная Восточная Грузия в рассматриваемый период также имела фактически автокефальный статус с резиденцией католикоса в г. Мцхета. «Территориальное и политическое объединение 1008 г. вскоре было восполнено и церковным единством во главе с Мцхетским католикосом и принятием во всей стране византийской богослужебной практики»[xxxiv]. В 1053 г. на Соборе, созванном Патриархом Антиохийским Петром III, была провозглашена самостоятельность Грузинской Церкви. Однако «разъяснение деталей этого процесса до сих пор требует глубокого исследования многих неопубликованных материалов и вызывает споры историков»[xxxv]. Т.е. хоть Антиохийская Церковь, как Церковь-мать для Восточной Грузии, и признала независимость Церкви объединенного царства, однако предоставления полной автокефалии скорее всего не произошло. Об этом сегодня может свидетельствовать полный титул Патриарха Антиохийского, в котором упоминается Иверия как подконтрольная Патриарху территория – Блаженнейший Патриарх Великого Божественного Града Антиохии, Киликии, Иверии, Месопотамии и всего Востока[xxxvi]. Зависимость Грузинской Церкви от Антиохийского престола сыграет впоследствии свою роль в образовании Абхазского Католикосата. Полная унификация богослужения в царстве абхазов и картвелов произошла в правление царицы Тамары (1184–1207/1213 гг.), когда «за образец приняли византийскую практику»[xxxvii].

С XIII в. начинается упадок объединенного Абхазо-Картвельского государства, обусловленный как внутриполитическими проблемами (династическими противоречиями, кризисом феодального развития), так и внешнеполитическими проблемами – в первую очередь монгольскими нашествиями, а также началом ослабления союзного Константинополя, особенно после разграбления его крестоносцами в 1204 г. Следствием упадка объединенного государства картвелов и абхазов явилось его разделение. «В результате во второй половине XIII в. образовался ряд царств и княжеств, в том числе и Абхазское. Развернулась междоусобная война между владетельными князьями Абхазии Шервашидзе (Чачба) и Мегрелии Дадиани за Цхумское (т.е. Сухумское) воеводство»[xxxviii].

Если учесть все вышеизложенное и сравнить карту объединенной Багратом III страны[xxxix] и карту разделения страны в XV в.[xl], сопровождавшегося существованием двух Католикосатов, мы поймем, что объективной причиной образования Абхазского Католикосата в 1390 году были как разные исторические пути развития Церкви в Абхазии и Иберии, так и определенные политические противоречия между этими областями.

1.2. Субъективные предпосылки

1.2.1. Монгольские завоевания

Выше было сказано, что одной из главных внешних причин разделения государства абхазов и картвелов было нашествие монголо-татар на Закавказье. В 20-х годах XIII в., преодолев сопротивление грузинских и армянских сил, монголы вторглись в Малую Азию и Закавказье. Под власть монголов подпадает вся Армения, значительная часть современной Грузии и центральная часть Малой Азии. Для сохранения страны правители Грузии заключают с монголами соглашения, согласно которым фактическими правителями половины страны являются монголы. «В конце XIII в. вся Грузия представляла поверхностное объединение фактически независимых «самтавро». Ослаблению самодержавной власти царя и распаду государственного единства Грузии способствовал, в свою очередь, существовавший при дворе монгольского хана институт хасинджу. По смыслу этого института монгольский хан принимал крупного феодала (или купца) под свое личное покровительство, беря его феодальное владение в свою собственность»[xli]. Необходимость уплаты дани монголам подрывает экономику государства. «После смерти в 1245 г. царицы Русудан в Грузии наступил так называемый период междуцарствия… Однако вскоре вакантный грузинский престол стал поводом для борьбы крупных феодалов. О сыне царицы Русудан Давиде, отправленном в Каракорум к хану для утверждения его царем, долго не было никаких известий. В связи с этим часть мтавари привезла из Румского султаната другого царевича Давида, внебрачного сына предшественника Русудан, царя Лаша-Гиорги (1213—1222), сына царя царей Тамар. Великий хан Гуюк-хан, действовавший согласно монгольскому праву, не различавшему законных и незаконных детей, утвердил царями сразу обоих кандидатов. Сына Лаша-Гиорги, как более старшего, назначили старшим правителем, а сына царицы Русудан — его подчиненным. Соответственно, первого стали называть Давидом Улу (старшим), а второго — Давидом Нарином (младшим). После антимонгольского восстания 1259 г. во главе с Давидом VI Нарином он был вынужден перейти в неподконтрольную монголам Западную Грузию, где и был провозглашен царем»[xlii]. С 1259 г. по 1330 г. страна ведет с монголами постоянные войны за независимость. В этот период намечается будущий раздел страны. «После того как восставший против ильханов Давид, сын Русуданы, обосновался в Кутаиси, а Давид, сын Георгия, вынужден был заключить соглашение с ханом (1264 г.), разделение Грузии на два царства стало фактом. Западная Грузия больше не подчинялась монголам»[xliii]. Кратковременное ослабление власти монголов в период правления царя Георгия V Блистательного (1314–1346) позволило последнему укрепить страну и восстановить ее в границах 1220 г. Однако восемь вторжений Тамерлана (Тимура) с 1386 по 1403 гг. окончательно истощили экономику страны и приблизили ее распад. В этот кровопролитный период везде, куда только попадали монголы, уничтожались ценнейшие письменные и архитектурные памятники культуры Закавказья. Но трагедии культурной сопутствовала трагедия церковная. «Завоеватели провозгласили мусульманскую религию своим знаменем и объявили борьбу против землевладельцев-христиан богоугодным делом. Тимур был последовательным проводником такой политики»[xliv].

1.2.2. Ослабление Византии

Другой важной внешней причиной распада государства абхазов и картвелов было ослабление союзной Византии. После разграбления Константинополя крестоносцами восстановить Византийскую империю было уже невозможно. Тут уместно заметить, что в сохранении части Византийской империи есть заслуга Царицы Тамары. При царице Тамаре грузинское войско заняло Трапезунд во время разграбления крестоносцами Константинополя и передало Трапезунд Алексию I Комнену и его брату Давиду, тем самым поспособствовав основанию династии Комненов, просуществовавшей до 1461 г. Михаил VIII Палеолог (1261–1282 гг.) был последним значительным императором Византии. Ему удалось максимально укрепить страну, но внутренние противоречия в империи и успешные завоевания турок-османов в Малой Азии и Европе привели к тому, что в конце XIV в. Византийская империя оказалась окруженной, изолированной и раздробленной страной. От падения в конце XIV в. Константинополь спасло лишь противостояние турок-османов и монголо-татар. Нападение Тамерлана на турецкие владения отсрочило на пятьдесят лет падение Константинополя (1453 г.), который семь лет, начиная с 1396 года, осаждался войсками султана Баязида I. Если до XIV столетия включительно Византия и Абхазо-Картвельское царство могли оказывать помощь друг другу, то бедствия, постигшие одновременно оба государства к XIV ст., сделали взаимную помощь невозможной. Отсутствие сильных союзников сделало распад терпящего бедствия государства картвелов и абхазов лишь вопросом времени.

1.2.3. Прозелитизм Рима

После захвата Константинополя крестоносцами особенно усиливается прозелитическая деятельность Рима на территории Византийской империи. «Начиная с XIII века — со дня присылки в Грузию папой Григорием IX доминиканских монахов в ответ на просьбу царицы Русудан (дочери царицы Тамары) оказать военную помощь в борьбе с монголами — вплоть до первых десятилетий XX века, в Грузии проводилась настойчивая католическая пропаганда»[xlv].

Перечисленные исторические события, приведшие к распаду царства картвелов и абхазов, усилив внутренние противоречия на территории современной Грузии в XIII в., явились субъективными предпосылками образования Абхазского Католикосата в 1390 г.