ПРАВОСЛАВИЕ УКРАИНЫ КАК ОБЪЕКТ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧЕКИСТСКОГО ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ПО ОПЕРАТИВНОЙ РАЗРАБОТКЕ РЕЛИГИОЗНОЙ СРЕДЫ (1940-Е –1950-Е ГГ.)

Фрагменты из научного доклада на Международной научной конференции «Церковь Мучеников: Гонения на веру и Церковь в ХХ веке» постоянного автора сайта, профессора Дмитрия Веденеева.

Долговременные задачи

В эпоху политики государственного атеизма и преследования Православной Церкви (апофеозом которых стали репрессивные кампании 1920–1930-х гг. и «хрущевские гонения» кон.1950-х–нач.1960-х гг.) органы государственной безопасности СССР стали одним из основных (длительное время – ведущим) институтов государственно-церковных отношений.  

Направление по оперативной работе в религиозной области появилось во Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК) Феликса Дзержинского уже в 1918 г. В феврале 1919 г. в связи с созданием в ВЧК Секретно-политического отдела, появилось и оперативное подразделение, имевшеее антирелигиозную специализацию.  Направленность работы подобных органов сквозила даже в их названиях – по борьбе с «церковно-сектантской контрреволюцией», или, по отношению к Православию – «церковно-монархической контрреволюцией».

При этом в СССР законодательство, регулирующее деятельность спецслужб, вся работа органов госбезопасности в конфессиональной сфере опиралась исключительно на решения партии и отдельные государственные подзаконные акты и ведомственные решения «о культах», зачастую противоречила советскому же конституционно-правовому полю.

На антирелигиозные подразделения органов госбезопасности возлагались (в зависимости от акцентов политики правящей Коммунистической партии и советского государства) такие основные функции:

агентурно-оперативный мониторинг («разработка») и первичный анализ ситуации в религиозной сфере;

оперативное обеспечение тех или иных масштабных мероприятий властей в религиозной сфере (среди них, например – изъятие церковных ценностей 1920-х, возрождение Патриаршества в 1943 году, массовое закрытие монастырей в кон.1950-х – нач. 1960-х гг.);

создание в среде религиозных конфессий агентурно-осведомительных позиций и проведение с их помощью «активных мероприятий» по разложению и ликвидации религиозных течений (включая инспирирование расколов в Православии);

оперативная разработка зарубежных религиозных центров, чьи верные пребывали на территории СССР, или тех, что вовлекались в «психологическую войну» против Советского Союза западными спецслужбами;

контрразведывательное противодействие разведывательно-подрывной деятельности спецслужб держав-противников в религиозной сфере;

непосредственное осуществление репрессивных мероприятий и иных форм давления (преследований)  на религиозную среду;

информирование партийно-государственных органов по религиозной проблематике, участие в осуществлении государственно-религиозных отношений.

Эволюция структуры

Подразделения по «борьбе с церковной контрреволюцией» существовали в рамках контрразведывательных или секретно-политических подразделений ОГПУ-НКВД-НКГБ СССР и их региональных органов.

После создания в марте 1946 г. Министерства государственной безопасности (МГБ) функции подразделения «по борьбе с антисоветскими элементами из числа духовенства, церковников и сектантов» возложили на отдел «О» МГБ СССР во главе с генерал-майором Георгием Карповым. Он же в сентябре 1943 г. – феврале  1960 г. – председатель Совета по делам Русской Православной Церкви при Совнаркоме-Совете Министров СССР.

В МГБ Украинской ССР также открывался отдел «О», затем ставший 4-м отделом 2-го Управления  (контрразведка) МГБ УССР;

С 1950 г.  «церковную линию» передали в компетенцию 2-го отдела 5-го Управления МГБ  (активные оперативные мероприятия);

С созданием в 1954 г. КГБ при Совете министров УССР религиозную линию до 1960 года вел 6-й отдел 4-го (секретно-политического) Управления;

Затем упомянутые функции передали во 2-е (контрразведывательное) Управление КГБ УССР, а с 1967 г. – в 4-й отдел созданного тогда же 5-го Управления КГБ СССР и союзных республик (противодействие «идеологической диверсии»);

Показательно, что к началу 1950-х по материалам антирелигиозного отдела производилось наибольшее по центральному аппарату МГБ УССР количество арестов. 

По состоянию на сентябрь 1949 г. штатная численность отдела «О» МГБ УССР составляла 27 единиц (из них 24 – оперативный состав). Возглавлял отдел полковник Леонид Готовцев, бывший батрак, служивший в органах госбезопасности с 1922 года. За «православную линию» отвечал (в 1946–1953 гг.) подполковник Василий Савочкин (род. в 1903 г. на Смоленщине). В спецслужбе работал с 1925 г., непосредственно «по церковникам» – с 1931 г. Награждался орденами Ленина, Красного Знамени, Красной звезды, престижным  званием Почетный чекист. Правда, был изгнан со службы «за связь с братом» Павлом, в 1948 г. осужденным на 25 лет за участие в полицейском карательном отряде в период оккупации.

Первое отделение отдела (6 оперативных работников) занималось разработкой Русской православной церкви, ее духовных учебных заведений, старообрядцев, а также «церковно-монархического подполья» (ИПЦ, иоаннитов, стефановцев и др.). К компетенции 2-го отделения относились католики и греко-католики, еврейские религиозные общины и клерикалы-сионисты. 3-е отделение вело агентурно-оперативную разработку легальных и подпольных протестантских деноминаций, прежде всего «свидетелей Иеговы»[1];

Как правило, на связи у «опера» находилось не менее 10-15 агентов. За 1949 г. только 1-е отделение направило в областные УМГБ 1346 различных запросов, указаний, информационных материалов и других документов. До четверти года сотрудники отдела «О» проводили  в командировках, осуществляли контроль сотрудников отделений «О» областях, лично встречались с их агентурой («контрольные явки»).

В основе оперативной работы лежало приобретение и использование агентов (лично принимали участие в вербовках, сложных оперативных комбинациях), осведомителей (поставлявших первичную, «сигнальную» информацию), резидентов (опытных агентов, посредников между оперативными работниками и группой агентов). Агентурный аппарат по религиозной  линии в республике к 1948 г. включал 1263 агента, 4912 осведомителя, 53 резидента, 107 содержателей   явочных квартир[2];

Велись т.н. «литерные дела» (длительная целенаправленая агентурная разработка определенных «объектов» – конфессий, религиозных групп и т.д.), «дела-формуляры» (агентурно-оперативная разработка конкретного лица), например;

В столичном Управлении КГБ УССР (октябрь 1954 г.) 4-е отделение секретно-политического отдела «обслуживало» Лавру, 347 православных храма, 4 монастыря (800 насельников), разрабатывало подполье ИПЦ и другие нелегальные религиозные группы. Велось 5 агентурных дел (на 37 человек), 55 дел-формуляров, работало 43 агента[3].

Среди не дошедших до нас литерных дел – многотомные разработки на православное духовенство, по «антисоветской деятельности» монашествующих РПЦ, на подполье «Истинно-православной церкви», по старообрядцам, многочисленные агентурно-оперативные многотомные дела на «церковно-монархическое подполье» («Остров», «Халдеи», «Скит», «Бирюки», «Блудницы», «Юродивые», «Проповедники»), по нелегальной Украинской автокефальной православной церкви и другие.

Сотрудники с высшим образованием в профильном подразделении в этот период были редкостью. Его начальник (в 1950–1960 гг.), полковник Виктор Сухонин только тогда заочно закончил истфак Черновицкого госуниверситета.

К 1 июня 1952 г. образовательный уровень сотрудников МГБ УССР выглядел так: высшее и неполное высшее образование – 13,2%, среднее – 43,6, незаконченное среднее – 31,6, низшее – 11, 2 %[4].

Невысокий культурно-образовательный уровения, атмосфера беззакония и «государственный заказ» на преследование Церкви порождал и соответствующий стиль работы оперативников. Как отмечалось в одной из директив министра госбезопасности УССР Сергея Савченко (31 марта 1949 г.), «вместо проведения систематических и глубоких чекистских мероприятий», сотрудники органов «…достигают формальных показателей в работе, фактически занимаются очковтирательством, порождают нарушения…социалистической законности» [5].

На этом фоне, все же, «антирелигиозный» отдел считался местом службы интеллектуально развитых, эрудированных оперативников. Как объясняли молодому сотруднику Георгию Санникову (выпускнику юридического факультета КГУ имени Т.Г.Шевченко), «в этот отдел берут хорошо подготовленных людей, с хорошим и фундаментальным образованием… именно в этом отделе вы сможете получить настоящую чекистскую подготовку… Мы…формируем нужную нашему государству идеологическую направленность церкви. У нас достаточно агентуры…, мы контролируем церковь снизу доверху. Все знаем»[6].

Как закрыть монастырь

В хрущевские годы органы КГБ стали ударным инструментом оголтелых гонений на Православие. Они же приняли активное участие в подготовке закрытия Киево-Печерской лавры. В служебных записках в ЦК Компартии Украины КГБ рекомендовал, исходя из Постановления Совета Министров СССР от 16 октября 1958 г. № 1160 «ускорить решение» о закрытии всех православных монастырей в Украинской ССР.

КГБ докладывал, что за декабрь 1959 – июнь 1960 гг. при его участии в Украине закрыто 8 монастырей и 322 православных храма, «проведены мероприятия по ограничению деятельности Киево-Печерского монастыря с перспективой его последующей ликвидации в 1961 году»[7].    

Специалисты профильного отдела сформулировали ряд положений, которыми спецслужба должна руководствоваться в оперативной работе при подготовке закрытия монастырей. Через конфидентов-архиереев («Орлика»,  «Вернова», «Варнаву», «Панченко», «Николаева», «Прогрессиста», «Твердого», «Каменского», «Непомнящего» и других) рекомендовалось:

наладить сбор компрометирующих материалов о нарушении обетов отдельными монахами;

приложить усилия для слияния подворий монастырей, действуя через Экзархат и епископат;

через Облздравы добиваться закрытия монастырей по причине «инфекционных заболеваний и санитарного состояния»;

провести вербовки монашествующих, проводя через агентуру подготовку «изнутри» (насаждение конфликтов, нестроений)  закрытия монастырей[8].

В 1959 г. было закрыто 12 православных обителей с 436 насельниками, в 1960 – 8 (425), в 1961 г. – 7 (688), в мiр ушло 242 бывших монашествующих.  Стремительно сокращалось число приходов и клира: в 1956 г. закрыли 17 приходов РПЦ, в 1957 – 10, в 1958 – 64, 1959 – 258, 1960 г. – 705[9].

Дмитрий Веденеев, доктор исторических наук

Примечания:

1. Отраслевой государственный архив (ОГА) СБУ. Ф. 3. Оп. 261. Д. 2. Л. 46–47, 141.
2. ОГА СБУ. Ф. 3. Оп. 261. Д. 2. Л. 129.
3. ОГА СБУ. Ф. 2. Оп. 21. Д. 24. Л.25–27, 51.
4. ОГА СБУ. Ф.8. Оп.1. Д.7.
5. ГДА СБУ. – Ф. 2. – Оп. 86. – Спр. 3. – Арк. 2.
6. Санников Г.З. Большая охота. Разгром вооруженного подполья в Западной Украине. М., 2002. С. 52.
7. ОГА СБУ. Ф.1. Оп.21.Д.2. Л.96; Д.3. Л.6.
8. ОГА СБУ. Ф.1. Оп.12.Д.3. Л.106.
9. ОГА СБУ. Ф.1. Оп.21. Д.2. Л.31–32, 41.