ПАМЯТЬ ПРЕПОДОБНОГО МОИСЕЯ (ПУТИЛОВА)

29 июня Оптина пустынь празднует память преподобного Моисея. Значение его личности и трудов для Оптиной трудно переоценить. Он был настоятелем монастыря в течение 37 лет, и благодаря его неустанным трудам обитель не только благоустроилась внешне, но и духовно расцвела.

Схиархимандрит Моисей (Путилов) родился в 1782 году. В 1805 году он поступил в Саровскую пустынь, затем ушел в Рославльские леса, где в 1812–1821 годы подвизался в пустынной келье, в послушании у старцев – делателей молитвы Иисусовой. В 1819 году он принял постриг в монашество. Эти годы, проведенные в Рославльской пустыни, стали для него настоящей школой аскетики. Пустынники ежедневно совершали службу по кельям, а в воскресные и праздничные дни собирались на богослужение вместе. Отец Моисей в своих записках рассказывает о суровой жизни отшельников в глухом лесу: «Волки постоянно выли около нас в продолжение целой зимы, но мы уже привыкли к их вою, как бы к вою ветра. А медведи иногда обижали нас, расхищая наши огороды. Мы их видали весьма близко и часто слышали, как они ломали по лесу деревья, но никогда они нас не трогали, и мы жили с ними в мире… Страшен и самый рев бури в вековом бору, когда она ходит по нему и, как трости, ломает то, что росло целые столетия». Довелось пережить отшельникам и нападение разбойников. Спустя несколько лет к отцу Моисею присоединился младший брат Александр, в монашеском постриге получивший имя Антония.

Раки с мощами прпп. Моисея и Антония (Путиловых) в Казанском соборе

В 1821 году по приглашению святителя Филарета (Амфитеатрова) братья Путиловы прибыли в Оптину пустынь для устроения Иоанно-Предтеченского скита. В 1822 году отца Моисея рукоположили в сан иеромонаха, а в 1825 году назначили настоятелем. В 1837 году иеромонах Моисей был возведен в сан игумена, в 1857 году – в сан архимандрита. Приближаясь к кончине, преподобный принял великую схиму и через несколько дней, 29 июня, мирно отошел ко Господу.

Когда он принял обитель, за ней числился большой долг, хозяйство было расстроено. За годы правления отца Моисея Оптина буквально преобразилась. Были построены новые храмы и благоустроены старые, возведены новые братские корпуса, гостиницы для паломников и каменная ограда с семью башнями. Появились скотный и два конных двора, кирпичный и черепичный заводы, мельница, почти удвоились земельные владения. Значительным достижением настоятеля было устроение монастырской библиотеки, основу которой составило собственное собрание книг и рукописей отца Моисея. При его настоятельстве началась и книгоиздательская деятельность. Изданные книги отец архимандрит безвозмездно рассылал в монастыри, библиотеки, частным лицам, раздавал богомольцам.

Общий вид Оптиной пустыни. Гравюра. Вторая половина XIX в.

От природы обладая сильным и практическим умом, отец Моисей к тому же вырос в купеческой среде, в окружении людей, привычных к принятию ответственных решений, управлению финансами и руководству людьми. В его душе гармонично соединились хорошее семейное воспитание, достойные личные качества, приобретенная духовная опытность с навыком постоянной работы над собой. Милосердный от природы, обладающий чутким и сострадательным сердцем, отец Моисей был по характеру пылким и горячим, но непрестанная борьба со своей страстью сделала преподобного тихим, кротким, даже ласковым в обращении с ближними.

Бывали случаи, когда рабочие, которых архимандрит Моисей всегда сам нанимал и рассчитывал, выводили его из терпения своими нелепыми требованиями и грубостями. Тогда преподобный, чувствуя, что начинает воспламеняться гневом, быстро уходил от них в другие комнаты. Помолившись, через короткое время он выходил к рабочим совершенно другим человеком, вполне спокойным.

Когда один монах из оптинских старожилов однажды пришёл к отцу архимандриту и сказал: «Батюшка, помысл мне говорит, что Вы не так делаете то-то и то-то», – и высказал всю критику, что была у него на уме, отец Моисей, внимательно выслушав, ответил: «Скажи, брат, твоему помыслу, что это не его дело».

Иоанно-Предтеченский скит Оптиной пустыни

Братия смотрели на своего настоятеля с любовью и страхом: не любя повелевать, он обладал каким-то непостижимым духовным величием.

Раз после вечернего правила, когда братии не благословлялось прогуливаться, отец архимандрит увидел на лесной дорожке двух послушников. При виде настоятеля один из них убежал, а другой, растерявшись от страха, влез в разросшийся придорожный куст. Подойдя к этому месту, отец Моисей стал переступать с ноги на ногу, разглядывать кусты, громко говоря самому себе: «Что за чудо! Ведь сам же я видел. Люди были, шли навстречу, куда же они девались? Или мне привиделось?» Послушник сидел ни живой, ни мертвый. Но к тому кусту, где он прятался, отец архимандрит так и не подошёл.

В ответ на утверждение, что недостатки братии причиняют огорчение сердцу настоятеля, отец Моисей однажды сказал: «Я всех вас недостатки сношу великодушно и никаким немощам вашим не удивляюсь. А ежели бы всем огорчаться и взыскивать по должности моей строго, то давно бы себя совсем расстроил».

Богомольцы в Оптиной пустыни. Архив фотографий конца XIX – начала XX века

Оптина кормила множество бедных и убогих, а настоятель помогал всем, кто к нему обращался, причем всегда делал это прикровенно.

Один раз, когда отец архимандрит принимал гостей, в приемную вошла пожилая, бедно одетая женщина с подушкой в руках. «Батюшка, не купите ли подушку?» – «Нет, нам не надобно», – ответил отец Моисей. – «Батюшка, сделайте милость, возьмите, у меня дома дети голодные, есть нечего». – «А что эта подушка стоит?» – «Полтора рубля». – «Нет, это дорого, возьми рубль», – с этими словами отец Моисей пошёл в свою спальню, взял пятирублевую бумажку и отдал её старухе, приговаривая: «Дорого, дорого». Женщина поклонилась и вышла, но, рассмотрев в сенях ассигнацию, вернулась со словами: «Батюшка, никак Вы ошиблись?» – «Да ступай, ступай, я сказал, что больше не стоит».

Игумен Н. как-то пошёл в монастырский сад и видит крестьянского мальчика, сидящего на дорожке. «Ты что здесь делаешь?» – «Кротов ловлю», – ответил мальчик. «Что же, ты и жалованье получаешь?» – «Получаю». Проходит дальше, другой мальчик сидит около яблони. – «А ты что делаешь?» – «Ворон отпугиваю, чтобы яблоки не портили». – «И жалованье получаешь?» – «Как же, получаю». – «Вот пустяки-то, – подумал отец Н., – на что архимандрит деньги тратит!» Пришел он к отцу архимандриту и говорит: «Ходил я у вас по саду, да и подивился, сколько там мальчиков, и все на жалованье...» – «Да! – прервал его преподобный. – Крот – такой вредный зверёк, у лучших растений подкапывает корни, они и сохнут. Я уж нанял мальчика их ловить. А ворона – вот уж вредная птица, самое лучшее яблоко испортит. Должен я был нанять мальчика, чтобы их отгонять. Да и ребята-то бедные, сироты».

Братия за послушанием. Архив фотографий конца XIX – начала XX века

Однажды один мелкий торговец упрашивал отца Моисея купить у него бочонок испортившихся селёдок: «Они были хороши, батюшка, и сорта хорошего, да от жара попортились. Сделайте милость, возьмите!» Отец архимандрит взял, уплатил деньги и велел келейникам эти селёдки тереть с яблоками и хреном и подавать ему самому на ужин.

Природная практичность срастворялась в деятельности отца Моисея упованием на Господа. Он часто начинал многотысячное строительство, имея в казне всего 10–15 рублей, а сомневающимся отвечал: «А про Бога-то ты забыл. У меня нет, так у Него есть». И Господь посылал отцу настоятелю благодетелей, которые жертвовали необходимые деньги – и на строительство, и на благотворительность.

Однажды плотники, заканчивая работу, пришли просить расчета. А у отца Моисея ничего не было, кроме нескольких медных монет. «Когда совсем кончите, тогда и приходите», – ответил он. На другой день вечером приходят, говорят, что дело у них совсем кончено и что они хотят идти домой. – «Когда хотите идти?» – «Завтра утром». – «Завтра и приходите». На другой день являются опять, совсем уже собрались. А у настоятеля ничего нет. – «Погодите немного, с почты ожидаю денег», – твёрдо сказал отец Моисей. Привозят почту – и что же? В одно из писем вложено сто рублей на помин души от какого-то неизвестного человека.

Святые врата и гостиница. Архив фотографий конца XIX – начала XX века

Принимая помощь от благотворителей, он не имел лицеприятия, надеясь не на людей, а на Бога. Как-то одно семейство, много благодетельствовавшее Оптиной, пришло к нему с жалобой. «Мы всегда с любовью принимаем ваших сборщиков, – говорили они, – помогаем обители, сколько можем. А теперь вот остановились на монастырской гостинице – и ваш гостиник не исполняет нашей просьбы». – «Да уж мы думали, – отвечал преподобный, – что вы оказываете нам благодеяния ради Бога, и от Господа ожидаете себе награды за ваши добрые дела. Если же вы от нас, грешных, ожидаете себе воздаяния, то лучше уже и не оказывать благодеяний, потому что мы, убогие и неисправные, ничем не можем воздать за них».

Отец Моисей принимал в монастырь больных и старых людей, не способных физически трудиться. «Мы принимаем в братию и тех, кто только себя принесет, иногда и в рубище, едва его прикрывающем», – сказал он однажды. При нем было шесть человек слепых, которые усердно подвизались – кто звонарем, кто в хлебне. На укоризны, зачем он принимает в обитель тех, кто работать не в силах, отец архимандрит отвечал: «Здоровый и молодой везде найдет себе пристанище, а если старых-то и неспособных к делу не призревать, куда им деться? На всякого поступающего в монастырь Господь посылает, а на старичков и на больных вдвое, потому что они сами ничем не могут воздать обители».

Оптинские старцы: прп. Антоний (Путилов) – слева, прп. Моисей (Путилов) – в центре, прп. Макарий (Иванов) – справа

Когда архимандрит Моисей почил, в ящике его стола, где хранилась монастырская казна, обнаружился гривенник, да и тот закатился в щель. При этом его брат, преподобный Антоний, сказал с улыбкой: «Эх, не разглядел батюшка гривенник, а то и его истратил бы на бедных!»

Но главной заслугой преподобного Моисея, безусловно, было утверждение в Оптиной старчества. Какие бы трудности, скорби и непонимания ни возникали на этом пути, настоятель оказывал старцам, и прежде всего преподобному Льву, неизменную поддержку и покровительство. А старцы – избранники Божии, в свою очередь, создавали в монастыре невероятную духовную атмосферу.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «…отец архимандрит Моисей благоразумием своим и терпеливым ношением немощей ближнего привлек в недро обители своей избранное иноческое общество, которому подобного нет во всей России».

Из писем и наставлений преподобного Моисея Оптинского

* * *

Советую, чтобы ты ни от какого положенного на тебя дела не отрицался и ни на что сам не назывался, и когда сие сохранишь совершенно, то и в тягчайших трудностях благополучие увидишь... Когда же ты чего прилежно сам искать будешь или отрекаться, то поверь, во всю свою жизнь горько сожалеть будешь.

* * *

Уныние – это тоже страсть, но страсть, ничем не утешающая.

* * *

Хощу, якоже будет.

* * *

Немощи душевные [ближнего] должно носить благодушно, без огорчения. Ибо если кто болен телом, то не только на него не огорчаемся, но ещё и служим тому всяким образом, – так надо и в душевных недугах поступать.

* * *

В каком бы кого порочном положении ни видел, не должно тому удивляться и сомневаться в его исправлении. Ибо многие из пьяниц сделались трезвыми, из буйных – кроткими, из блудников – целомудренными. А святой Златоуст сказал: «О исправлении того только должно сомневаться, который во аде находится с бесами».

* * *

Я прежде различные правила исполнял, а теперь мне осталось одно только правило – мытарево: Боже, милостив буди мне, грешному!

* * *

Сам-то я хуже всех. Другие, может быть, только думают, что они хуже всех, а я на самом деле дознал, что я хуже всех.

* * *

Мир душевный указан нам во смирении сердца, а [полученная] удовлетворением гордыни мирность не прочна.

* * *

Какой не принимаем дряни внутрь произвольно для здравия телесного, а для души не то же ли надобно принимать как исцеляющее главный недуг гордости нашей.

* * *

Разве есть благородная гордость? Ее нет, а есть одна только гордость бесовская.

* * *

Доброе дело легко не делается, а все с трудом и терпением.

* * *

Я более всего опасаюсь, чтобы ты худым товариществом не повредился… Вино бо и жены многих погубили (Ср.: Сир. 31, 29), – глаголет Писание. Блюди себя от таковых, ибо скоро и удобно входят в нас привычки слабые и страстные, отвычка же трудна.

* * *

Покой обещан нам в будущем веке, а здесь, на земле, труд и искушение.

* * *

Одно слово, выпущенное неосторожно, может подвергнуть многим неприятным последствиям. И нужно нам позаботиться, чтобы не подать вины, особливо ищущим оной.

* * *

Праздному и гнилому слову обыкновенно последует уныние, а в разуме сказанному – тщеславие. Потому молчание спасает от обоих.

* * *

Нельзя не страдать человеку, стяжавающему временное благо. Чтоб меньше страдать и не лишаться удовольствия временного, надобно содержать себя в равнодушии: в радости не слишком восхищаться, а в печали не весьма печалиться.

* * *

Если кому милование какое-нибудь сделаете, за это помилованы будете. Если постраждете со страждущим (кажется, не велико сие) – с мученики счисляетесь. Если простишь обидящего, за сие не только все грехи ваши простятся, но и дщерию Небесного Отца бываешь. Если помолишься от сердца о спасении, хотя мало, – и спасешься. Если не осудишь согрешающего – и за сие тебе спасение. Если укоришь себя перед Богом за грехи, совестью чувствуемые, – за то оправдана будешь. Если исповедаешь грехи свои пред Богом – за сие вам прощение и мзда. Если попечалуешь о грехах, или умилишься, или прослезишься, или воздохнешь, – воздыхание твое не утаится от Него.

https://www.optina.ru/24_pamjat_prepodobnogo_moiseja_putilova/