Оправдание веры. Юрий Белановский

Я думаю, что тема расцерковления, тема ухода христиан из Церкви пока еще только начинается. Сегодня почти невозможно точно оценить «входящие» и «исходящие» потоки. Существует постоянный поток «уходящих» из Церкви людей, но существует и постоянный, пока еще больший поток «входящих».

Сильно размыты критерии принадлежности к Русской Церкви, трудно говорить о каких-то ясных общепринятых условиях вступления в Нее. За 20 лет постсоветской жизни крестили десятки миллионов людей. Слава Богу! Но, крестили, честно скажем, большей частью просто так, без какого-либо воспитания в вере, без предварительной подготовки и без проговаривания условий и правил церковной жизни. Большинство из крещеных даже и не начали свою христианскую жизнь. О их расцерковлении говорить невозможно, ибо они не успели толком войти в Церковь.

Но есть очень многие, кто стали христианами и начали жить церковной жизнью, а через несколько лет бросили. Именно о них, о ушедших из Церкви после длительного периода честной и напряженной церковной жизния и скажу ниже. Прошу наряду с этой заметкой познакомиться с моими размышлениями на очень близкие темы, которые дополняют и раскрывают сказанное: «Что значит верить?», «Свидетельство личного опыта«.

Вера – как основание христианской жизни

В былые времена российская культура была пропитана православием, уклад жизни был традиционен, от человека большей частью требовалось «плыть по течению». Еще в 18 веке для подавляющего большинства россиян вера была не столько актом личного выбора, не столько взятием личной ответственности, сколько принятием господствующей культуры и религиозной традиции. Однако с началом правления большевиков все изменилось. Человек был поставлен в уникальные условия выбора, влекущего за собой серьезные последствия.

Чуть подробнее я писал о той эпохе в заметке о священнике Александре Мене. Репрессии и пропаганда сделали свое дело. Советское общество навязывало верующему роль преступника и вдобавок глупца, который по своей дикости всё ещё не узнал того, что обязан знать каждый грамотный человек. Против верующего было все советское общество как таковое. Атеизм пользовался статусом самоочевидной аксиомы. Большевики сделали все, и вполне успешно, чтобы Православие низвести до культово-обрядового минимализма, чтобы купировать глубокие философские, воспитательные, культурные стороны христианства.

В результате, и это очень важно, получилось так, что в Советском Союзе церковная жизнь христиан могла иметь только одно основание – личную и свободную веру во Христа, часто поддерживаемую узким закрытым кругом христиан из тайных общин. Особенность той веры была в очень ясной и понятной самоидентичности и своей практической направленности: остаться верным Христу, сохранить и передать веру, не дать большевикам ее уничтожить.

Христиане Советского Союза слишком ясно понимали цену своей веры, веры как выбора, веры как уникального опыта жизни со Христом. Слишком дорога была вера, чтобы ее терять ради вторичных по отношению к ней вещей.

Многие из актуальных для наших дней вопросов внутриправославной жизни в те времена не стояли. Насколько я знаю, не было некоего стереотипа «правильного верующего» и «правильной веры». Перед лицом воинствующего атеизма, требовать что-то кроме личного доверия и верности Христу, кроме стремления исполнить заповеди Божьи и кроме признания принадлежности к Православной Церкви было нелепо. Вера во Христа и обрядово-культурные традиции не отождествлялись. Каждый жил по вере, по своей христианской вере так, как знал, как мог. Никому не приходило в голову выискивать изъяны в жизни братьев и сестер во Христе. К примеру, до Перестройки и помыслить было нельзя, чтобы кто-то осудил брата христианина за его принятие эволюционнойтеории.

На чем основана церковная жизнь сегодня?

После Перестройки наступила свобода. Вера стала модной. Не имея возможности почерпнуть традицию от предыдущих поколений, новообращенные христиане в основной своей массе обратились к единственному, что было доступно – литературе и народным традициям благочестия. Даже сложилось понимание, что традиция может прийти из книг, что знать о «правильном православии», помнить о примерах из прошлого – это уже и есть жизнь в традиции. Идеализированное и рафинированное церковное прошлое, изложенное в книгах, «сбило прицел».

Как-то быстро забылась очевидная истина, что нужно много времени и терпения, чтобы красивые и правильные мысли перешли в область жизни, а не на словах отождествились с ней. Всем известна одна из аксиом о которой в свое время писали и известный ученый, психолог и философ Виктор Франкл и выдающийся православный педагог прошлого столетия протоиерей Василий Зеньковский. Главная задача не в том, чтобы научить жить по шаблону, а в том, чтобы помочь человеку обратить свободу к добру. Смысл жизни, веру, добро нельзя дать, их можно свободно взять и пережить. Смысл жизни и вера передаются только в педагогическом воспитательном пространстве.

Эйфория возрождения церковной жизни (а мы помним тот настоящий глубокий духовный подъем русского народа в первые постсоветские годы) как-то быстро перетекла в уверенность, что мы и живем в той «книжной церкви», осталось лишь зримо по форме соответствовать ей. «Правильное» поведение и «правильные» мысли стали критерием «правильной» традиционной веры, которая может существовать только при наличии неких «узаконенных» в народном сознании форм.

На второй, а то и третий план ушло главное – понимание, что вера ныне, как и в советском прошлом, ни на чем не основана, кроме личного выбора, личного доверия Богу и верности Ему. Я думаю, что из наших знаний о прошлом, из нашего понимания традиции личная вера получает важную подпитку в виде идей о том, как можно по-христиански жить, чтобы исполнить заповеди Божьи, но не более. У современного верующего нет внешних подпорок, разве что кому-то повезло обрести христианскую общину.Современный христианин, часто как бы висит над небытием один на один с Богом. У каждого свой «разговор», свой «договор», свои «счеты» с Творцом, и, по большому счету, никто не может вторгаться в эти отношения и тем более от имени Бога регламентировать их.

На практике, как бы это не было грустно, многие перестали дорожить личной верой христиан, дорожить их опытом. Вера как акт выбора, акт доверия Христу и Его Церкви цениться мало. Опыт христианской жизни постсоветских христиан, как несомненная живая часть церковной традиции почти никому не интересен.

И все же, вера, как и прежде, есть самое ценное, самое дорогое и единственное основание христианской жизни, церковной жизни. Христианство уже никогда не будет опираться на традиционную религиозную культуру, пропитывающую всю жизнь государства и общества. Ныне уже нельзя плыть по течению общественно-религиозной жизни и приплыть в «рай».

Для меня все более становится понятно, что необходимо различать потерю веры как личного доверия к Богу и верности Ему и Его заповедям и потерю смысла церковной традиционной жизни. Ничего хорошего в том, что человек охладел к церковной жизни нет. Это всегда трагедия. Но я думаю, что это поправимая ситуация, если к «охладевшему» отнестись с доверием, вступить с ним в диалог.

Каковы причины расцерковления?

Сразу оговорюсь, что я не приемлю сваливание вины на самих «охладевших» христиан: мол плохо изучили вопрос, мол ленивые, нечестные, грешные и т.д. Сейчас важно адекватного и честно говорить об ответственности за происходящее и со стороны Церкви и со стороны клириков и ответственных сотрудников, и со стороны самих «охладевших» христиан.

Зачастую ушедшие из Церкви, но все еще доверяющие Богу и дорожащие христианством пережили серьезный кризис, многое переосмыслили. Этот опыт тоже является достоянием современной церковной традиции и очень плохо, что он ныне игнорируется и почти не влияет на осмысление причин расцерковления и на поиск возможностей возвращения «охладевших» христиан.

Назову три основные причины расцерковления.

Первая в том, что очень многие христиане не видят и не чувствуют доверия и уважения к их личному опыту веры, который может исчисляться многими годами. А именно этот опыт для них и является незыблемым основанием их христианской жизни. Главенство провозглашается за «правильными идеями» и «правильными формами». Можно услышать идеологему: «От молитвы нельзя устать, потому что этого не может быть никогда». Или: «пост не может повредить здоровью, потому что и этого не может быть никогда»; «священники не могут ошибаться»; «церковные книги во всем правильные» и т.д. За проповедью «правильной» жизни порой не слышна личная правда, не слышны голоса многих христиан, признающихся, что они искренне многие годы делали все, что сказано, но плодов духовной жизни не получили. Усталость, раздражительность, даже уныние в их жизни есть, а радости, мира, долготерпения нет.

Вторая причина – непопулярность темы иерархии христианских ценностей и проистекающей из них системы критериев оценки информации и собственной жизни. Наивысшей ценностью в Церкви является только Бог. При этом вся остальная церковная жизнь должна быть направлена к Нему и имеет значение лишь в той степени, в которой позволяет к Нему приобщиться, быть с Ним в живом и честном общении. Линейное безиерархичное восприятие знаний и традиций в Церкви приводит, как правило, к развитию чувства вины и осознанию невозможности жить настоящей христианской жизнью.

Третья причина в том, что до сих пор, не смотря на то, что многое сделано, нет христианской школы воцерковления новообращенных, то есть катехизации. Воцерковление – это ограниченный по времени педагогический процесс вхождения человека в Церковь, в идеале в конкретную христианскую общину, имеющий конечной целью самостоятельное, свободное и ответственное построение человеком своей личной христианской жизни. На практике, к сожалению, православные общины находятся в стадии первичного становления (многие христиане даже не знают, где их искать), да и в области обучения преобладает однобокая система передачи знаний, а не опыта построения христианской жизни на основании личной веры во Христа.

Как помочь ушедшим из церкви?

Думаю, первое и самое главное дело способное помочь ушедшим вернуться – это отказ со стороны церковных людей от обвинений в адрес «охладевших», отказ от привычки мерить людей «правильными идеями» и возлагать «бремена неудобоносимые». Пора учиться и начинать доверять христианам, в том числе ушедшим из Церкви и вступить с ними в диалог. Из такого диалога может вырасти серьезный и честный поиск тех форм и принципов церковной жизни, что помогали бы современным христианам духовно возрастать и исполнять заповеди Божьи.

Чтобы диалог начался, я думаю пора научиться различать веру-доверие ко Христу, Евангелию и Церкви и соблюдение церковно-традиционных правил и долженствований. Я ничего не отвергаю, не потакаю грехам и слабостям, а хочу лишь сказать, что надо исходить из правды жизни. Пост, молитва и другие формы церковной жизни действительно могут не приносить плоды в жизни конкретного человека. Не надо бояться это признать. Стоит опереться на оставшееся в сердце человека доверие ко Христу и понять чего же он хочет, этот «охладевший» христианин, понять, что ему лично мешает жить по вере.

Что бы я посоветовал христианам, ушедшим из Церкви? Я бы не старался насильно никого убеждать, а бы посоветовал, прежде всего, быть честным с собой и своими близкими, довериться своему опыту и суметь проговорить свое отношение: «Мне на этом этапе жизни надоели, к примеру, посты и молитвенные правила. Надоели в том смысле, что сил на них уходит много, а вот плодов духовной жизни, как то радости, долготерпения и мира нет. Есть скорбь, расслабленность, озлобленность. Но вера во Христа у меня есть, я люблю своих близких, своих друзей и доверяю им, доверяю Богу и некоторым христианам (среди которых может не быть священников). Мне все еще нравится молиться в храме, мне дорого Причащение, я стараюсь увидеть слово Божье в Евангелии».

То есть главная задача – помочь человеку обрести твердую опору, опору личную для каждого «охладевшего». У кого-то это вера-доверие к Богу, у кого-то любовь к Слову Божьему и стремление его познать, у кого-то доверие к одному человеку-христианину и т.д. Но опору надо найти. А дальше человеку все таки предстоит проделать тот путь, что он пропустил когда-то при вступлении в Церковь – найти в православном христианстве тот образ жизни, что подойдет именно ему, что будет ему содействовать в исполнении заповедей Божьих.

Что это значит? Значит, что методом проб и ошибок, опираясь на свой опыт веры, доверяя опыту других христиан, надо искать те формы православной жизни, что приносят духовные плоды. Конечно, придется от чего-то ради эксперимента отказываться, к чему-то себя принуждать и т.д. Но это уже другая тема, поскольку упирается в индивидуальность.

Источник: Православие и мир