Общества трезвости рубежа XIX–XX веков: возникновение, устройство, уставы. Анна Кропоткина

Первые общества трезвости возникли в России в 1858 году. Движение трезвенников было стихийным, направлено оно было, прежде всего, против откупной системы торговли алкоголем, существовавшей в то время в России, и против крайних злоупотреблений откупщиков, которые в погоне за сверхприбылями вместо водки продавали народу по дорогой цене мутную, грязную, разведенную разными одуряющими примесями жидкость.

Вначале это были просто объединения людей, давших обет (обещание) воздерживаться от употребления алкоголя на какое-то определенное время. Обеты эти поддерживались и благословлялись священниками Православной Церкви. Но вскоре откупщики начали жаловаться. Доходы их резко сократились. Упали также доходы чиновников и полиции, которые состояли у откупщиков на содержании, поэтому они начали вести борьбу против обществ трезвости: грозили судом, местными властями, выставляли тех, кто решился вести трезвую жизнь, бунтовщиками, врагами государства. При этом в правящих кругах существовало мнение, согласно которому народному «трезвенному движению» не следует оказывать поддержку, поскольку «чрез это крестьяне приучатся к единодушию и согласию, которые, обратясь в привычку, могут быть направлены ими и на другие предметы, как, например, на стачки в отказе работ помещикам…»[1]Правительство было связано необходимостью покровительства винным откупщикам с целью сохранения и увеличения государственных доходов. В 1859 году министр финансов сообщил обер-прокурору Святейшего Синода о жалобах откупщиков на православных священников, удерживающих народ от пьянства принудительными мерами, и просил для предупреждения подобных действий духовенства сделать по этому предмету общее распоряжение. Синод возразил, что действия священников не противоречат пастырскому долгу и Синод не намерен мешать духовенству. Тем не менее, вскоре после отмены откупной системы в 1863 году трезвенное движение сошло на нет[2].

О трезвенном движении не было слышно до конца 1880-х годов. Впрочем, отдельные попытки организовать кружки поборников трезвости стали замечаться несколько ранее. Так, в 1874 году открылось общество трезвости в с. Дейкаловке Полтавской губернии, а 5 июля 1882 года великий русский педагог С.А. Рачинский учредил «согласие» трезвости в с. Татеве Смоленской губернии[3]. Оно имело устав, попечителей и хорошо организованную программу по борьбе с пьянством. Конечно, не сразу С.А. Рачинскому удалось достигнуть таких результатов, но он верил, что не только для 50–70 членов– трезвенников стоит потрудиться, но даже и для одного. Тогда же он впервые четко сформулировал главное правило утверждения трезвой жизни: православная трезвенная работа может быть плодотворной только при церковном приходе. Только под благодатным воздействием Церкви возможно исцеление человеческих душ от пороков[4]. Татевское общество трезвости послужило образцом для тысяч подобных обществ и положило начало большому движению за трезвость в Русской Православной Церкви.

Во второй половине 1880‑х годов в разных местностях России под влиянием бесед и проповедей священников крестьянами стали составляться приговоры о закрытии кабаков и питейных заведений. Однако эти начинания, поддерживаемые епархиальными архиереями, встречали ожесточенное сопротивление кабатчиков, помещиков (на землях которых зачастую и находились кабаки) и местных властей, находящихся «в тесной дружбе с виноторговцами». В результате крестьянские приговоры, как правило, не утверждались уездными и губернскими присутствиями по питейным делам, а священники подвергались преследованиям[6].

На эту проблему указывалось в отчете обер-прокурора за 1888–1889 год: «Хотя и составляются общественные приговоры, касающиеся устранения нравственной порчи народа от ярмарочного и кабачного зла, но они редко приводятся в исполнение. Равно оказываются часто несостоятельными общественные приговоры и о неупотреблении крепких напитков, потому что они сталкиваются с казенными интересами водочной торговли и личными интересами тех, кто пользуется прибылью от этой торговли». «Вообще же, – резюмирует Победоносцев, – борьба духовенства с пороком пьянства может быть только тогда вполне успешна, когда ему на помощь придет и законодательство, и общество»[7].

Московская духовная консистория, исполняя указ Синода, в течение нескольких месяцев собрала сведения о наличии в епархии обществ трезвости (таковых не оказалось) и в апреле 1890 года приняла постановление, в котором отразилась как готовность развернуть борьбу с пьянством, так и серьезные опасения насчет возможного сопротивления светских властей: «Так как обществ трезвости в Московской епархии не существует, то прежде необходимо озаботиться их открытием. Но для сего епархиальному начальству и духовенству необходимо знать взгляды на сии учреждения высшего церковного правительства и иметь для своих начинаний и мероприятий по организации обществ трезвости твердую опору в ясных и определенных указаниях Святейшего Синода. В противном случае духовенство, которое, нет сомнения, с сочувствием откликается на призыв высшей духовной власти к новому роду деятельности, будет колебаться, опасаясь столкновения с правительственными лицами и учреждениями светского ведомства (далее зачеркнуто: в виды коих по разным соображениям может и не входить поощрение его деятельности по принятию мер к ограничению и совершенному искоренению пьянства в народе). <…> По крайней мере было бы полезно, чтобы о распоряжении Святейшего Синода относительно обществ трезвости было поставлено в известность официальным порядком и гражданское ведомство»[9].

Консистория указывала на необходимость для успеха дела привлекать в создаваемые общества трезвости «влиятельных и уважаемых в приходе лиц»: церковного старосту, волостного старшину, урядника, сельского старосту, волостных судей, управляющих имениями, содержателей мельниц, местных торговцев, учителей народных школ. «Участие в обществе представителей сельской власти и деревенской знати, – подчеркивается в постановлении, – важно в том отношении, что эти лица, помимо несомненного влияния собственным примером, могут оказывать содействие силою своей власти и значения; одушевляемые целями общества, они совокупным действованием могут склонить приходскую общину если не к совершенному закрытию в приходе питейных заведений, то по крайней мере к устранению или ограничению беспорядков и злоупотреблений в питейной торговле со стороны виноторговцев, имеющих интерес поддерживать и поощрять пьянство в народе».

При устройстве обществ трезвости было рекомендовано брать за образец устав Татевского общества трезвости, написанный С.А. Рачинским.

Постановления Святейшего Синода и Московской духовной консистории подтолкнули духовенство к активной деятельности по борьбе с пьянством. Информацию о первом известном нам обществе трезвости в Московской губернии находим в справочнике Н.И. Григорьева. Он сообщает об открытии 21 ноября 1890 года священником И. Карповым общества трезвости при церкви в с. Гололобове Коломенского уезда. Покровителем общества являлся святой Пантелеимон Целитель. «При приеме в члены общества дается обет воздержания перед иконою этого святого и целуется икона, которая потом с надписью дается новому члену; после обедни служится молебен покровителю общества с акафистом; икона в доме членов держится на видном месте; члены общества поминаются на ектении за литургией; срок обета не меньше как на год. В первый год записалось 94 человека, во второй – 59, на третий – 133 человека; члены общества – большею частью рабочие на заводе Струве; много поступило в общество членами из дальних деревень и других заводов; были случаи нарушения обета, но отпавшие от общества если и пьют вино, то умереннее прежнего; многие члены повторяют свой обет из года в год»[10].

Образование общества трезвости в Нахабино связано с именем священника нахабинской церкви Покрова Богородицы отца Сергия Пермского. Это был человек далеко не заурядный. Он родился в Москве в 1863 году. После окончания семинарии в начале 1880-х годов получил приход в селе Нахабино. Здесь же вел уроки Закона Божиего в начальном народном училище. Здесь основал общество трезвости, которое получило широкую известность.

Отец Сергий вел собственную статистику. Он записывал в книгу регистрации общества не только имена и фамилии, но и место рождения, сословие, профессию, место работы. Это давало возможность в какой-то мере проследить дальнейшие судьбы людей.

Вот некоторые выписки из этой книги, о которых упоминает Орлов в своей работе: «В первый год в состав общества входило 47 человек, причем нарушителей было 15; во второй год в обществе значилось 118 членов… на 3-м году существования общества в нем было уже 314 человек, на 4-м – 358, на 5-м – 1273, на 6-м – 10 368, на 7-м – 30 945 человек»[12]. Это статистика нам говорит о том, что деятельность отца Сергия с каждым годом становилась более известной не только в Нахабино, но и во всей округе. К нему стали стекаться люди из разных концов России.

Нахабинское общество трезвости, образованное как церковно-приходское, но постепенно расширившее свою деятельность далеко за рамки прихода, было нетипичным явлением. Подавляющее большинство обществ трезвости достаточно четко разделяется на два основных типа: светские (преимущественно городские) и церковно-приходские (как правило, сельские) общества трезвости.

Городские общества трезвости были подведомственны Министерству внутренних дел через Московского генерал-губернатора, которому ежегодно отчитывались о своей деятельности. Общества имели довольно подробный печатный устав, утверждавшийся установленным порядком, и пользовались правами юридического лица: владели собственностью (прежде всего недвижимой), основывали капиталы, заключали договора. Крупные общества, такие как Первое Московское, открывали отделения в удаленных районах города. Деятельностью обществ руководило правление из нескольких человек, во главе которого могли стоять священники, представители интеллигенции (врачи, учителя) или местной власти. Например, председателем Подольского общества трезвости был земский начальник А.Н. Кравченко, пожертвовавший обществу дом с землей[13]. Участие в обществе лиц с высоким общественным положением положительно сказывалось на его деятельности. По словам врача А.М. Коровина, председателя Первого Московского общества трезвости, если «в обществе не имеется лиц, власть имущих или со средствами, крайне трудно вести борьбу: то и дело встречаются препятствия, которые мудрено осилить»[14].

Церковно-приходские общества трезвости открывались в пределах одного прихода в сельской местности. Во главе таких обществ стояли приходские священники, реже – диаконы, иногда преподаватели духовных семинарий. Приходские общества были подведомственны Святейшему Синоду через Московскую духовную консисторию, в которую священник подавал прошение об открытии общества с приложением краткого рукописного устава или правил трезвенников[15]. Для получения прав юридического лица общество должно было также представить устав на утверждение светской власти, однако на практике это было скорее исключением (известен лишь один подобный пример – это упомянутое выше Нахабинское общество трезвости). Как правило, церковно-приходское общество само собственностью не владело и пользовалось недвижимым имуществом, принадлежащим приходу, чаще всего – помещением церковно-приходской школы.

Важно отметить, что и в светских, и тем более в церковных обществах огромную роль играло духовенство, которое чаще всего являлось идейным вдохновителем всей организации, «обязательным работником» обществ трезвости, без которого все начинания заканчивались скорым закрытием общества[16]. П.И. Поляков не раз в своей книге приходил к такому выводу: без духовенства в обществах трезвости не будет пользы даже при участии светских власть имущих людей. «Действительно, без батюшки у народа ничего не делается, особенно что касается его важнейшей духовно-нравственной стороны жизни. “Батюшка не благословляет” – вот то могучее вето, с которым приходится считаться при всяком новом деле на Святой Руси. Можно ли после этого сомневаться в том, что и в борьбе с пьянством, как и во всякой борьбе за существование в нашем отечестве, духовенство должно занять первенствующую роль, оно должно стать в первых рядах и даже во главе борцов за трезвость. Доколе этого не будет, дотоле все усилия лучших светских людей и учреждений будут уподобляться сизифовой работе»[17].

Порядок открытия обществ трезвостинесколько различался в зависимости от типа общества. В светских обществах он выглядел следующим образом: «начинатель дела» должен был подготовиться к открытию общества, созвав «собрание лиц, желающих стать членами-учредителями». Членов-учредителей могло быть неограниченное количество, но не менее пяти лиц. Желательно, чтобы все они были лично известны начинателю. Это собрание должно было выработать устав для дальнейшей работы общества. Устав подписывался учредителями общества и подавался при прошении в канцелярию Московского генерал-губернатора, откуда передавался на утверждение министра внутренних дел[18]. В дальнейшем, после издания «Временных правил об обществах и союзах» 4 марта 1906 года, светские общества трезвости должны были следовать этим правилам. Согласно им, уставы регистрировались в губернском или городском по делам об обществах присутствиях[19].

Схема открытия церковно-приходских обществ трезвости была довольно простой, и почти всегда без каких-либо препятствий удавалось открыть общество в том или ином селе или деревне. Порядок регистрации общества заключался в следующем: приходской священник или, реже, диакон писали прошение в Московскую духовную консисторию на имя правящего архиерея, излагая причину открытия. Причины, описанные в прошениях, были нескольких типов. Священники, которые формально подходили к делу, чаще всего в своих прошениях объясняли открытие обществ трезвости только исполнением предписаний Московской духовной консистории. Так пояснил причину открытия Сергий Владиславлев, священник при Николаевской церкви села Пятницкого-Берендеева: «Во исполнение предписания Московской духовной консистории за № 3371 от 27 марта 1907 года честь имею покорнейше донести, что открытие общества трезвости при Николаевской, села Пятницкого, Берендеево то же, Звенигородского уезда, церкви весьма уместно, ибо самое село служит торговым центром для окружающих селений»[20]. Открытие новых отделений какого-либо общества объяснялось обычно дальностью главного здания, то есть членов очень много, и большинство не может добраться до общества, как написано в журнале заседаний Первого Московского общества трезвости: «Имея в виду, что дальнее расстояние не позволяет обществу проявить своей деятельности в местности, прилегающей к Миусскому кладбищу, где уже замечаются факты роста членов, просить отца Георгия Богословского, священника Софийской, на Миусском кладбище, церкви, состоящего действительным членом общества, принять на себя труд по записи членов, поступающих в наше общество»[21]. Диакон Распятской церкви Серпухова Иоанн Доброхотов просил духовную консисторию разрешить открытие общества трезвости в связи с тем, что «город Серпухов и его уезд изобилует фабричным людом, и потому открытие такого общества среди местного населения было бы и полезно, и своевременно»[22]. Он пытался организовать фабричный люд и его свободное время.

После того, как в духовную консисторию попадало прошение и прикрепленный устав, она выносила резолюцию о разрешении или запрете на открытие общества трезвости. Почти всегда консистория давала согласие на открытие общества, сопровождая это такими словами: «Рассмотрев представленные прошение и проект устава открываемого в селе (название села) уезда (название уезда) церкви (название церкви) общества трезвости и не находя никаких препятствий к его утверждению, консистория полагает, что к открытию общества трезвости и утверждению устава по прилагаемому проекту со стороны епархиального начальства и духовной консистории препятствий не встречается»[23].

Внутреннее устройствообществ трезвости наиболее полно отражается в их уставах. Обращает на себя внимание существенное различие в уставах крупных обществ трезвости (преимущественно светских) и церковно-приходских. В первом случае уставы – печатные, довольно подробные и весьма сходные по содержанию. Мы имеем семь уставов такого типа: Подольского общества трезвости, Дорогомиловского общества трезвости, Сергиево-Нахабинско-Баньковского общества трезвости в с. Нахабино, Первого Московского общества трезвости (1895 и 1909 гг.), Замоскворецкого общества трезвости и Варнавинского народного общества трезвости.

По уставам общества имели в основном одну и ту же цель – искоренение и борьбу с пьянством в народе. Общества разными методами пытались достигать этой цели. Деятельность была разнообразной: выписывались антиалкогольные издания, проводились религиозно-нравственные и просветительные беседы и чтения, для трезвенников пытались создавать условия проведения свободного времени и отдыха. Членство делилось на разные ступени в связи с положением и возможностями трезвенников. Управлялось общество своими силами, и все должности занимали члены-трезвенники. Конечно, уставы не были написаны под копирку, и каждое общество вносило туда свои параграфы и дополнения в зависимости от тех или иных условий. Так, например, Варнавинское общество расширяло свои задачи и пыталось не только огородить народ от пьянства, но и приобщить его к церковной жизни. Но в целом они все пытались обеспечить для трезвенников такие условия жизни, чтобы они не соблазнялись спиртными напитками.

Устройство приходских обществ трезвости было более простым и менее формализованным. Уставы или правила этих обществ гораздо короче, они составлены в свободной форме и написаны от руки (приходские общества не имели средств для печати устава в типографии). В архиве Московской духовной консистории сохранилось четыре подобных устава[24].

Как и печатные Уставы, рукописные начинаются с определения цели общества. Она также заключается в искоренении пьянства. Об этом свидетельствуют первые параграфы рукописных правил: «Цель учреждения названного общества заключается в противодействии сильно распространенному в народе пороку пьянства и пристрастий вообще к спиртному напитку»[25]. Но вот священник Рождественской церкви села Шарапова ставил своей целью не только отвадить народ от пьянства, но и «помогать исправляться нравственно и иметь попечение о бедных и нуждающихся в материальной помощи членах общества»[26]. Священник хотел создать некую кооперацию взаимопомощи для своего прихода, надеясь на сознательность своей паствы. Диакон же из города Серпухова ориентировался на рабочих, которых в его приходе было большинство. В уставе зафиксировано, что «цель общества – содействовать трезвой и трудовой жизни своих членов»[27].

Далее в уставах идут пункты о возрасте и поле вступающих членов. Все учредители сходятся на том, что членами могут быть лица обоего пола, а вот возраст членов в одном случае ограничивается 16 годами, тогда как в селе Васильевском по настоянию священника Алексия Борисова могли вступать в члены общества лица, достигшие 14-летнего возраста, что, по-видимому, было связано с распространенным детским пьянством, которое имело место почти наравне со взрослым[28].

Далее речь идет об обете, который должны давать члены общества. Вступающие в члены общества дают пред Святым Крестом и Евангелием особо установленное обещание и записываются в книгу, которая хранится при церкви. Срок и условия этого обещания могут быть разными. Священник сам устанавливает, какие могут быть сроки в его обществе трезвости. Об этом в уставе может говориться кратко, как, к примеру, в уставе Серпуховского общества: «Записываться членами можно на сроки от одного месяца до года и больше. По миновании срока запись возобновляется»[29]. В большинстве случаев срок обета выбирался самим трезвенником в силу своих способностей воздержаться от спиртного, но были случаи, когда священник, видя колебания нового члена, сам назначал срок обета для него. «Срок для воздержания от порока пьянства избирается вступающим в общество, а в некоторых случаях назначается и священником, причем имеющим сильное пристрастие к пороку предварительно вступления в члены общества назначается испытание не менее 6 недель, и тогда, по истечении этого срока, принимаются таковые членами»[30]. Пастырь стремился выбрать такой срок обета для трезвенника, чтобы тот его не нарушал. Ведь это было бы нарушением обещания, данного Богу, что могло очень плохо кончиться. А с другой стороны, это нарушение могло быть соблазном и для других членов общества трезвости. В уставе священника Михаила Порецкого срок обета ограничивался членским взносом, таким образом стимулируя не нарушать данный обет. «Желающий быть членом на целый год и внесший один рубль получает икону Покрова Пресвятой Богородицы с надписью года, месяца и числа выдачи члену. Желающий записаться в число членов на 6 месяцев получает икону святого архангела Михаила тоже с надписью. Желающий быть членом на один месяц вносит в кассу 5 копеек, на 2 месяца – 10 копеек»[31].

Один из пунктов, который есть в рукописных уставах, отличает их от печатных. В первых отдельным пунктом прописано, что член общества трезвости «обязуется чаще посещать храм Божий и непременно раз в год причащаться святых Христовых таин»[32]. Это была естественная забота священника о духовной жизни своих прихожан, и тем более вновь вступивших в общество членов. Ведь храмы посещались все меньше и меньше, а все больше становилось разгула и пьяного веселья. Поэтому такой пункт в уставе был очень уместен. Христианин должен был помнить о таинствах Церкви, а лучше всего – участвовать в них.

Остальные пункты уставов почти полностью совпадают с печатными. В них прописаны условия получения денежных средств обществом трезвости; в первую очередь это членские взносы, а во вторую – пожертвования: единовременные или постоянные. Также в уставах перечислены способы и методы борьбы с пьянством. Вот примерный перечень этих пунктов: чтения с теневыми картинками (духовно-нравственные, исторические, литературные и по другим предметам), воскресные и вечерние классы для взрослых, библиотеки, книжный склад, праздничные собрания членов, общее пение, паломничества, крестные ходы, концерты, литературные вечера, прогулки, распространение в народе книг и брошюр, поучающих воздержанию от спиртных напитков, и вообще изданий нравственного содержания, вспомогательные кассы для членов, выдача пособий на случай нужды, бюро для приискания мест и подачи советов, открытие чайных и столовых[33].

Последним пунктом прописано, что перед вступлением в общество необходимо прослушать молебен святому покровителю общества, а в день учреждения общества трезвости ежегодно все члены должны присутствовать и по возможности причащаться святых Христовых таин на праздничной литургии[34].

Сравнивая уставы крупных и приходских обществ трезвости, можно сделать вывод, что основная концепция их была очень близка, но в приходских уставах она изложена значительно короче, по-житейски, более понятно для простого народа, преимущественно крестьян. В них не упоминается о правлении или совете общества (руководил приходским обществом единолично священник), зато большое внимание уделяется индивидуальной пастырской работе с каждым из членов общества и их активному участию в церковной жизни. Священники всячески пытались охранять трезвенников от искушений, которые их ожидали на нелегком пути борьбы со страстями. Н.И. Григорьев даже утверждал, что «городские общества, если и могут гордиться, то успехами в деле отвлечения народа от кабака и вообще своею деятельностью на почве благотворительности; они по характеру своей деятельности (за редкими исключениями) являются скорее не обществами трезвости, а обществами для борьбы с пьянством, обществами для отвлечения народа от пьянства, настоящими же обществами трезвости являются пока только церковно-приходские общества трезвости, работающие в провинциальной сельской глуши»[35].

Таким образом, начало «второй волне» трезвенного движения было положено указом Святейшего Синода от 10 августа 1889 года, который опирался на опыт предшествующих попыток борьбы с пьянством (прежде всего на достижения С.А. Рачинского). Указ и последовавшее за ним постановление Московской духовной консистории предусматривали создание церковно-приходских обществ трезвости, и численно именно они были преобладающими, однако параллельно с ними, преимущественно в городах, возникали крупные общества светского типа, делавшие больший акцент на культурно-просветительской работе. Впрочем, и в светских обществах, наряду с интеллигенцией, очень велика была роль духовенства, на плечи которого ложилась забота о пастырском окормлении людей, давших Богу обет трезвости.

----------------------------------------------

[1]Козлов С. Страсть пьянства. Алкоголизм в хозяйственной и социальной жизни деревенской России // История (Приложение к газете «Первое сентября»). 2009. № 17. С. 24.

[2]Гусев Г.В. Общества трезвости как учреждения внешкольного дополнительного образования (кон. XIX – нач. ХX в.) // Вестник ПСТГУ. IV: Педагогика. Психология. 2010. Вып. 1 (16). С. 63–64.

[3]Там же. С. 64.

[4]Церковные ведомости. 1890. № 34.

[5]Письмо К.П. Победоносцева С.А. Рачинскому от 30 июня 1882 г. // ОР РНБ. Ф. 631. Д. 22. Л. 167–168.

[6]Рождественский А.В. Что сделало духовенство для борьбы с народным пьянством. СПб., 1900. С. 13–16.

[7]Всеподданейший отчет обер-прокурора Св. Синода по ведомству православного вероисповедания за 1888–1889 гг. СПб., 1890. С. 78–79.

[8]ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 536. Д. 33. Л. 1–5.

[9]Там же. Л. 115–116.

[10]Григорьев Н.И. Общества трезвости: их организация и деятельность за 1892–1893 гг. СПб., 1894. С. 17.

[11]Устав Сергиево-Нахабинско-Баньковского общества трезвости в с. Нахабино // ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 544. Д. 22.

[12]Орлов И.С. В Нахабино! Личные впечатления и наброски. М., 1899. С. 12.

[13]Григорьев Н.И. Общества трезвости: их организация и деятельность за 1892–1893 гг. С. 5.

[14]Коровин А.М. Движение трезвости в России. СПб., 1900. С. 7.

[15]Афанасьев А.Л. Трезвенное движение в России в период мирного развития. 1907–1914 годы. Опыт оздоровления общества. Томск, 2007. С. 4; Мордвинов И.П. Общество трезвости жизни и работа в нем. СПб., 1910. С. 40–42.

[16]Мордвинов И.П. Общество трезвости жизни и работа в нем. С. 42.

[17]Поляков П.И. Православное духовенство в борьбе с народным пьянством. СПб., 1900. С. 10.

[18]Григорьев Н.И. Общества трезвости: их организация и деятельность за 1892–1893 гг. С. 79.

[19]Мордвинов И.П. Общество трезвости жизни и работа в нем. С. 5–20.

[20]ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 549. Д. 20. Л. 1.

[21]ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 549. Д. 48. Л. 3.

[22]ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 545. Д. 14. Л. 1.

[23]ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 545. Д. 12. Л. 4.

[24]Устав общества трезвости при Христорождественской, села Рождествена-Шарапова, церкви Московского уезда // ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 548. Д. 7; Устав Серпуховского общества трезвости и трудовой жизни // ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 545. Д. 14; Устав общества трезвости при Богородице-Рождественской, села Васильевского, церкви Можайского уезда // ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 542. Д. 3; Устав общества трезвости при Покровской, села Покрова-Разницы, церкви Подольского уезда // ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 543. Д. 3.

[25]Устав общества трезвости при Богородице-Рождественской, села Васильевского, церкви Можайского уезда // ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 542. Д. 3. Л. 2.

[26]Устав общества трезвости при Христорождественской, села Рождествена-Шарапова, церкви Московского уезда // ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 548. Д. 7. Л. 5.

[27]Устав Серпуховского общества трезвости и трудовой жизни // ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 545. Д. 14. Л. 7.

[28]Устав общества трезвости при Христорождественской, села Рождествена-Шарапова, церкви Московского уезда. Л. 5; Устав Серпуховского общества трезвости и трудовой жизни. Л. 7; Устав общества трезвости при Богородице-Рождественской, села Васильевского, церкви Можайского уезда. Л. 2; Устав общества трезвости при Покровской, села Покрова-Разницы, церкви Подольского уезда // ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 543. Д. 3. Л. 2 об.

[29]Устав Серпуховского общества трезвости и трудовой жизни. Л. 7.

[30]Устав общества трезвости при Богородице-Рождественской, села Васильевского, церкви Можайского уезда. Л. 2.

[31]Устав общества трезвости при Покровской, села Покрова-Разницы, церкви Подольского уезда. Л. 2.

[32]Устав Серпуховского общества трезвости и трудовой жизни. Л. 9.

[33]Устав общества трезвости при Христорождественской, села Рождествена-Шарапова, церкви Московского уезда. Л. 5; Устав Серпуховского общества трезвости и трудовой жизни. Л. 7 об.; Устав общества трезвости при Богородице-Рождественской, села Васильевского, церкви Можайского уезда. Л. 3; Устав общества трезвости при Покровской, села Покрова-Разницы, церкви Подольского уезда. Л. 2 об. – 3.

[34]Устав общества трезвости при Христорождественской, села Рождествена-Шарапова, церкви Московского уезда. Л. 5; Устав Серпуховского общества трезвости и трудовой жизни. Л. 9 об.; Устав общества трезвости при Богородице-Рождественской, села Васильевского, церкви Можайского уезда. Л. 3; Устав общества трезвости при Покровской, села Покрова-Разницы, церкви Подольского уезда. Л. 3.

[35]Григорьев Н.И. Общества трезвости: их организация и деятельность за 1892–1893 гг. С. 18.

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/59515.htm