О молитве. Молитвенное правило. Протоиерей Алексий Уминский

С чего начать нам, никогда не занимавшимся

исследованием сердец наших? Стоя вне,

будем стучаться молитвою и постом,

как Господь повелел: Толцыте

и отверзется вам.

Преподобный Макарий Великий

Часто новоначальные люди задают такой вопрос: «А зачем я должен молиться чужими словами на незнакомом мне языке»? Вопрос, надо сказать, по существу. Действительно, почему, открывая молитвослов, мы читаем слова других людей, причём многие из них совсем непонятны? Молитвенное правило следует понимать как способ приобретения молитвенного навыка. Правило — это выправление, исправление нашей духовной жизни, потому-то оно и необходимо, и только в этом его необходимость и состоит. Святитель Игнатий писал: «Душа, начинающая путь Божий, погружена в глубокое неведение всего Божественного и духовного, хотя бы и была богата мудростью этого мира <...> Для вспомоществования младенческой душе святая Церковь установила молитвенное правило. Цель правила — доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, причём мыслей и чувств правильных, святых, Богу угодных». Часто мы машинально произносим слова молитвы, совершенно не осознавая, что мы разговариваем с Богом. А слово — это не пустой звук, оно живо и действенно.

Когда человек приступает к Богу и начинает что-то говорить Ему — это великое дерзновение. Для того, чтобы сказать Богу слова, настоящие, искренние, живые слова, надо иметь некое основание. Ведь пустые слова Богу не скажешь. Бессмысленными словами, которые ничего не весят, не стоят ничего, к Богу нельзя обращаться. Когда мы открываем молитвослов, там есть удивительные, правильные и простые слова: «...прежде всякого другого дела стань благоговейно, представляя себя пред Всевидящим Богом, и, совершая крестное знамение, произнеси: Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь. Затем немного подожди, пока все чувства твои не придут в тишину и мысли твои не оставят всё земное, и тогда произноси следующие молитвы, без поспешности и со вниманием сердечным: Боже, милостив буди мне грешному». Не Бога надо представить себе, потому что Бога не видел никто и никогда и представить Его невозможно, это ошибочное и опасное явление, когда человек, чтобы настроить себя на молитву, начинает представлять в уме образ Божий. Только себя можно представить перед Богом, и это и надо сделать — предстать перед Невидимым и Живым Богом, в присутствии которого ты находишься, и из этой глубины начать что-то говорить. А что ты можешь Богу сказать? А сказать-то нечего, кроме как: «Боже, милостив буди мне грешному». И поэтому, чтобы научить нас разговаривать с Богом, Церковь предлагает нам молитвы, написанные святыми Отцами. Их молитвы — это живые, от сердца исходящие слова, они их не придумывали специально для нас.

Внутренний духовный инструмент святого человека настроен очень гармонично, поэтому его слова созвучны с Богом; это настоящая песнь духовная. Душа каждого человека подобна музыкальному инструменту, она всегда поёт Богу. Человек так устроен Богом, чтобы всегда Его восхвалять, только наш инструмент расстроен, и движения нашей души всегда будут фальшью. Слушать это нельзя. А Господь нас терпеливо слушает. Мы так не умеем слушать друг друга, как Господь слушает нас. Но когда мы читаем, скажем, молитву святителя Василия Великого, происходит нечто удивительное, — мы настраиваем инструмент своей души на очень высокий молитвенный лад, если мы эти слова произносим по-настоящему глубоко, пытаемся их принять в своё сердце, сделать их своими. Это очень и очень тяжело, это величайшее упражнение. Нет ничего более трудного, как говорят святые, чем молиться; это значит кровь проливать. Когда человек начинает своё молитвенное правило, это подобно настройке музыкального инструмента. Это происходит в течение многих-многих лет — и не только молитвой. Человек настраивает себя и покаянием, и участием в богослужении, и добрыми делами. И тогда молитвенное правило приобретает некоторое качество; с течением времени слова Помилуй мя, Боже начинают звучать похоже на то, как их говорил царь-пророк Давид.

* * *

Путь к Богу — молитва.

Научись молиться Богу правильно.

Научившись молиться правильно,

молись постоянно —

и удобно наследуешь спасение.

Святитель Игнатий Брянчанинов

Молитвенное правило должно нас исправлять, но не становиться препятствием к молитве. Мы «вычитываем» большое количество молитв, не понимая, что делаем, зачем это нужно, и тем самым не молитвенное правило становится необходимым для нас, а мы, по словам святителя Игнатия Брянчанинова, становимся рабами молитвенного правила. Исполнение правила, не осмысленного нами, не понятого, не воспринятого по мере наших духовных сил, приводит к тому, что то, что должно служить человеку для спасения, начинает служить ему для торможения и духовного умирания. Нельзя становиться рабами некоего уставного обессмысленного установления, иначе потеряешь всякую молитву. Для тех, кто отвергает опыт молитвы святых Отцов, святитель Игнатий Брянчанинов достаточно жёстко написал, что человек не должен молиться от себя. «Не дерзни произносить Богу многоглагольных и красноречивых молитв, тобою сочинённых, как бы они ни казались тебе сильны и трогательны. Они — произведение падшего разума и, будучи жертвой осквернённой, не могут быть приняты на духовный жертвенник Божий. А ты, любуясь изящными выражениями сочинённых тобой молитв и признавая утонченное действие тщеславия и сладострастия за утешение совести и даже благодати, увлечёшься далеко от молитвы в то самое время, когда тебе будет представляться, что ты молишься и уже достиг некоей степени богоугождения».

А вот святитель Феофан Затворник пишет прямо противоположные вещи: молиться только по молитвенному правилу — это примерно то же, что говорить с Богом по разговорнику. И это тоже совершенно верно. Неужели у нас совсем нет своих собственных слов для Бога? Если мы верим в Бога, как же мы можем только правилами ограничить свою молитвенную жизнь? Значит, мы должны одновременно идти и вторым путём, мы должны искать слова для выражения своей духовной жизни, своей нужды в Боге. Для этого, собственно говоря, и существует духовная жизнь, чтобы у человека было о чём с Богом побеседовать. Но бывает, к сожалению, что прочитал человек утреннее правило и выдохнул облегчённо, — можно о Боге до вечера не вспоминать. Это ужасно. Духовная жизнь, если она настоящая, живая, такова, что человек не может ни минуты не вспоминать о Боге. Он должен быть постоянно в общении с Богом, всё время ходить перед Богом, спит ли он, говорит ли, — что бы он ни делал. Об этом говорит апостол Павел: молитесь непрестанно. Понятно же, что нельзя непрестанно читать правило, потом взять в руки акафист, псалтирь и так по кругу. Не об этом идёт речь. Когда апостол Павел говорит о непрестанной молитве, он говорит прежде всего о состоянии человеческой души, о том, насколько его душа пребывает с Богом. Если у человека нет слов для Бога — это очень опасное явление. Это очень тревожно, если человек как бы живёт духовной жизнью, исповедуется, причащается, посты соблюдает, а для Бога слов нет. Поэтому жизнь наша духовная состоит прежде всего в приобретении навыка молитвы. Цель молитвенного правила — чтобы желание молиться в человеке не преставало, чтобы молитва в нём присутствовала всегда, в любой форме, даже когда она не выражается словами (есть и такая форма молитвы). Когда человек молится по-настоящему, ему никакое молитвенное правило уже не нужно.

* * *

Всегда необходимо помнить, что нам нужно не только просто молиться, но молиться так, чтобы быть услышанным.

Святитель Иоанн Златоуст

Для многих людей молитвенное правило является проблемой, потому что им трудно различить молитвенное правило и саму молитву. Совпадают ли они? Каким образом совместить для себя возможность и молиться, и исполнять то, что положено каждому христианину? Святитель Игнатий говорит, что пока у человека нет молитвенного правила, ему невозможно выстроить свою духовную жизнь. Правило — это особый способ устроения духовной жизни, домостроительство внутреннего человека. Можно сказать, что с молитвенного правила начинается выстраивание храма Божиего внутри себя. Мы должны понимать, что первородный грех исказил природу каждого из нас. Хотя мы знаем, что в крещении он прощается человеку, но последствия его исправляются не актом крещения, а самой жизнью. Всякий дар Божий, будь то приобщение к какому-либо таинству или молитва, даётся постольку, поскольку мы способны как-то его принять, но он не преображает нас в момент его принятия. Дар Божий — это то, что человек в принципе не может вместить. Любое благодатное посещение бесконечно больше самого человека.

Нам иногда кажется, что нам чего-то недодали. Вот поисповедовались как могли, отходим, и кажется, что чего-то от Бога недополучили. Мы причащаемся и ждём, что с нами должно произойти что-то необыкновенное, а ничего не происходит. Нам кажется, что, может быть, мы как-то не так причастились, что нам опять чего-то недодали. На самом деле это наша глубочайшая слепота и непонимание того, что происходит. Даже самая малая крупица, которая падает со стола Христова, больше человека, бесконечно больше всего мира. Поэтому когда нам подаются какие-то дары Божий, то только с тем, чтобы мы стали способны — не в этот момент даже, а потом когда-нибудь — так к ним приобщиться, чтобы дар Божий мог стать нашей природой, никуда бы не делся, чтобы мы его не смогли потерять. А именно это с нами происходит постоянно: Господь даёт, а мы не берём. Взять не можем, а думаем, что нам не дали. А на самом деле мы не взяли или взяли, но тут же потеряли, а к дару можно только приобщиться, сделать так, чтобы ты и он стали единым целым.

Это можно сказать и о молитвенном правиле, о том даре Божием, который должен приобщением к нему сделать нас иными. Он подаётся нам как возможность так употребить силы нашей души, ума и сердца, чтобы это невместимое, непосильное, то, что больше нас, сделать своим. И когда правило таким образом входит в человека, оно выправляет его. И тогда правила уже не существует, оно становится молитвой. Но надо дорасти до тех слов, которыми молились святители Василий Великий или Иоанн Златоуст. Эти слова, этот уровень духовной жизни, богоустремлённость, христоцентричность, заложенные в их молитвах, нам неизвестны. Молитвенное правило — это наука, постоянное упражнение, школа духовной жизни, то, что учит нас молитве и то, что становится молитвой. Нам даётся возможность говорить теми словами, которыми говорил с Богом святитель Василий Великий. Иногда случается и нам сказать Богу от сердца такое слово, что принадлежит только нам и Ему. И это слово так соединяет нас с Богом, что мы совершенно забываем о себе, в этот момент мы даже забываем, молимся мы или нет. Этим и определяется настоящая молитва, когда человек совершенно не помнит себя, о себе помыслить никак не может, не может увидеть себя со стороны, когда его нет. В такие минуты настоящей молитвы человек «блаженно исчезает», и тогда он начинает говорить Богу настоящие слова.

Молитвы нашего правила — это как раз те самые настоящие слова, которые говорил святитель Василий Великий, исчезнувший в Боге. И этому мы должны научиться. Надобно иметь молитвенное правило немощи ради нашей, чтобы с одной стороны, лености не давать хода, а с другой — ревность держать в своей мере (святитель Феофан Затворник). Молитва как дар Божий даётся только тому, кто употребляет усилия. В Священном Писании есть такие слова: Дающий молитву молящемуся. Только когда ты употребляешь усилие в молитве, тебе когда-нибудь дастся молитва, которая станет тобой, а ты станешь молитвой. Но если ты этого не делаешь, не понуждаешь себя на молитву, не прилагаешь стараний, а ждёшь, что она родится сама по себе без настоящего пролития пота и крови, ты никогда молитвы не получишь. Это не тот дар, который даётся случайно и внезапно, по какому-то обстоятельству. Чтобы правило стало не препятствием, а настоящим двигателем человека к Богу, необходимо, чтобы оно было соразмерно его духовным силам, соответствовало его духовному возрасту и состоянию души. Многие люди, не желая себя отягощать, сознательно выбирают слишком лёгкие молитвенные правила, которые из-за этого становятся формальными и не приносят движения. Но иногда и большое правило, выбранное из неразумной ревности, тоже становится кандалами, ввергая в уныние и мешая духовно двигаться.

Правило — это не застывшая форма; в течение жизни оно обязательно должно меняться и качественно и внешне. Человек может увеличивать или сокращать правило в зависимости от обстоятельств жизни, например, при путешествии или болезни. Святой праведный Иоанн Кронштадтский в своём дневнике пишет, что иногда, когда человек болеет, он не может молиться, — и не надо. По этому поводу не надо унывать, а молиться как можешь или занять себя другим деланием, например, чтением, в этом нет греха. Молитва — это дыхание жизни, и она должна жизни соответствовать. В молитве самое страшное с одной стороны — формальность, а с другой стороны — нерегулярность. Казалось бы, эти две вещи друг другу внутренне противоречат: регулярность так или иначе приводит человека к формальному исполнению, однако молитва не может родиться в человеке по-настоящему, если в этом делании он непостоянен. Как сохранить баланс внутреннего постоянства и живости молитвы? Это и является существом молитвенного труда. Когда человек встаёт на молитву, он должен к этому внутренне подготовиться. Молитва начинается с состояния внутренней тишины, хотя бы минимальной, с представления, что сейчас начнётся необыкновенно важное дело твоей жизни — разговор с Богом. Получится он или не получится, это определится потом. Но самый главный момент — это начальный страх Божий, когда человек способен взять себя в руки и поставить на место перед Богом. С этого момента начинается узнавание своей силы на молитве: насколько ты способен составлять своё правило из состояния страха Божиего, насколько само правило может держаться в состоянии напряжённого страха Божиего, разговора с Богом. С Богом разговаривать очень непросто, ведь мы говорим слова Тому, кто в Священном Писании назван Словом Божиим. Для новоначального человека представление о правиле начинается с того, что он прежде всего оценивает своё внутреннее стремление быть с Богом и говорить с Ним всерьёз, не просто отчитывая, что положено, а пытаясь предстать перед Богом. И этот разговор должен быть одновременно и разговором с Богом, и наукой, учением разговаривать с Богом. Достаточно выбрать из утреннего или вечернего правила те слова, те молитвы, которые лежат у нас на сердце, чтобы они стали нашими. И потом со временем человек начинает чувствовать определённую жажду, голод молитвенный, когда этих слов не хватает и хочется сказать что-то ещё. И тогда молитвенное правило начинает неуклонно развиваться. Правило не обязательно растёт, оно может быть самым небольшим, но очень хорошим и чистым. У человека расширяется душа, она жаждет увеличивать слова для Бога, и человек жаждет молиться постоянно.

Как мы молимся, узнаётся по плодам. Если в течение какого-то времени мы молимся, а молитва плода не приносит, надо подумать, как мы относимся к молитве. Добрый плод молитвы проявляется, когда человек начинает любить богослужения, не тяготится их тяжестью, участвует в них, сомолится со священником и с хором, не пропускает слов, — это знак того, что у него на келейном правиле происходит какое-то движение. При этом человек стремится чаще бывать в храме или, не бывая в храме, переживает это очень тяжело, как болезнь. Или он, по обстоятельствам жизни не успев прочитать утренних молитв, целый день чувствует себя не на своём месте. Это признаки того, что в нём молитва рождается, двигается, и эта молитва сама начинает потом двигать человека. Сама по себе молитва совершает всю человеческую жизнь. Это самое главное, что является стержнем духовной жизни. Иногда молитва рождается с трудом, но если человек при этом ничего не делает, он не спасётся (хотя может формально делать добрые дела, посты соблюдать, прочитать много книг о духовной жизни), потому что в Царствии Небесном ничего нет, кроме молитвы, наполняющей жизнь и соединяющей все существа. Там нет отдыха от молитвы, нет возможности спрятаться от неё, найти место, где бы можно было не молиться. Царство Небесное — это общение с Богом, непрестанная молитва. Надо всегда с готовностью пребывать в молитве, потому что молитва доходит до Самого Бога.

 Данный текст взят из приходских бесед протоиерея Алексия Уминского в храме Животворящей Троицы в Хохлах (см. также: Священник Алексий Уминский. Фрагменты из приходских бесед. О молитве // Альфа и Омега. 2002. № 1(31)).

Источник: Православие и современность