Невольная святость. Андрей Зайцев

Преподобный Максим Грек остался в русской истории уникальным святым, много сделавшим для страны, которая обошлась с ним очень жестоко

В первой половине XVI века на Русь по приглашению великого князя Василия III и высшего духовенства приезжает образованный греческий монах по имени Максим. Его цель – помочь московитам перевести некоторые греческие тексты на славянский язык и исправить ошибки в богослужебных книгах. Никто не знал, что столь почетное приглашение обернется для Максима Грека обвинением в ереси и долгим заключением в монастыре, но затем – местным почитанием и общецерковной канонизацией в 1988 году.

На Руси всегда по-особому относились к иностранцам: им не очень доверяли, но трепетно относились к тому, что они скажут о нашей стране. Жизнь и страдания преподобного Максима Грека – яркий пример чужеземца, фактически вынужденного стать в России святым.

В молодости Максим Грек учился в Италии, которая в тот момент была центром европейского Возрождения. Что возрождали? Культурные образцы Греции и Рима. В эти годы любой грек, не лишенный дара красноречия, мог сделать карьеру преподавателя или декламатора произведений великих греческих писателей и философов. Максим довольно быстро сошелся с известными преподавателями-соотечественниками и под их руководством стал изучать греческую и латинскую премудрость. Так продолжалось несколько лет, пока в 1507 году он не принял монашество в Ватопедском монастыре на Афоне.

В 1515 году Максим по приглашению великого князя Василия III направился в Москву в сопровождении еще двух иноков.

В начале XVI века на Руси очень остро встал вопрос о необходимости привести в порядок богослужебные и духовные книги и сравнить их с греческими текстами. В Средние века все книги были рукописными, их по многу раз переписывали, чтобы распространять – и неизбежно возникали и накапливались многочисленные ошибки и описки. В процессе работы над фолиантом у переписчика накапливалась усталость, он мог отвлечься или не разобрать то или иное слово. Книга, с которой копировался текст, могла быть достаточно ветхой, что также увеличивало сложность работы. Кроме того, в самых древних рукописях слова могли писаться без пробелов, а числительные обозначались буквами с надстрочными значками. Все это приводило к дополнительной путанице, и разные списки одной и той же книги могли значительно отличаться друг от друга.

Проблема состояла еще и в том, что для жителей Московской Руси XVI века древние книги были священны сами по себе, подобное отношение к рукописи могло приводить к сакрализации ошибок. В наибольшей степени это проявится через сто с небольшим лет, во второй половине XVII века, когда реформы патриарха Никона, деятельность его противников и царской власти приведут к церковному расколу.

Максим Грек со спутниками начинает работу по переводу огромной Толковой псалтыри – сборника псалмов Давида с краткими толкованиями святых отцов – от Августина Блаженного и Иоанна Златоуста до более поздних учителей Церкви и проповедников. Этот труд был закончен за год, причем Максим Грек не знал славянского языка. Он работал через переводчика, постепенно осваивая новый для него язык. Это обстоятельство привело к появлению в переводе некоторых ошибок, поставленных затем Максиму в вину уже в качестве ересей.

Через несколько лет Максим и его спутники стали проситься домой, но разрешение на отъезд получили лишь двое его спутников. Это обстоятельство вскоре сыграет трагическую роль в судьбе нашего героя.

Постепенно осваивая русский язык и все больше общаясь с жителями Московской Руси, Максим волей-неволей стал втягиваться в спор о том, должны ли монастыри и иноки быть богатыми. Этот спор, известный как дискуссия "стяжателей" и "нестяжателей", стал одним из самых трагичных по своим последствиям для Церкви и общества на Руси.

Часть русских иноков, самым известным из которых был преподобный Иосиф Волоцкий, считала, что монастырь должен быть богатым и владеть различными имениями. Это позволяло отшельникам быть достаточно независимыми от местных князей, вести обширную благотворительную деятельность, а также превратить некоторые монастыри в кузницу епископских кадров. По мысли преподобного Иосифа Волоцкого, епископ и кандидат в архиереи должен происходить из знатного рода и иметь управленческие таланты. Это позволит Церкви в лице своего епископата быть менее зависимой от притязаний великого князя и даст возможность архиереям и игуменам монастырей заступаться за слабых и обиженных. Реальная жизнь не всегда оправдывала ожидания преподобного Иосифа, и митрополиты-"стяжатели" могли оказаться крайне зависимыми от мнения великого князя и знатных бояр, что отчасти показала и судьба Максима Грека.

Противоположную точку зрения занимали последователи преподобного Нила Сорского, считавшие, что монаху не следует слишком заботиться о хозяйственной деятельности, а обители не должны превращаться фактически в крупные феодальные поместья с зависимыми крестьянами и множеством работников. Дело отшельника – непрестанная молитва, а не активное участие в церковной и государственной политике или стремление к епископству.

Максим Грек в своих полемических сочинениях поддержал "нестяжателей". Святой посвятил этому специальное слово, в котором обличал монахов, по сути превратившихся в ростовщиков. Беседа построена как диалог "стяжателя" и "нестяжателя", в конце которого последний резко обличает своего оппонента: "Смешное что-то ты мне говоришь, и ничем не отличающееся от того, что если бы некоторые многие беззаконно жили с одной блудницей, и, будучи в этом обличаемы, каждый из них стал бы гово¬рить о себе: я тут ни в чем не погрешаю, ибо она одинаково составляет общую принадлежность; или, если бы кто-нибудь со многими разбойниками вышел на раз¬бой и вместе с ними награбил бы много именья, потом по случаю был бы пойман разыскивающими разбойников и, будучи предан пыткам и допросам, отвечал бы: я ни в чем не виноват; у них все осталось, а я из награбленного имущества ничего не взял".

Столь жесткие сравнения были связаны вот с чем: основными источниками монастырских доходов к XVI веку стали земельные и денежные вклады на помин души. Известный историк Василий Ключевский так говорит о значении заупокойного поминовения для человека Древней Руси: "Древнерусскому человеку вообразить себя на том свете без заказного поминовения на земле было так же страшно, как ребенку остаться без матери в незнакомом пустынном месте". Во всех монастырях существовали специальные цены на поминовение усопших. Особое "вечное" поминовение одного имени в Троице-Сергиевой лавре стоило тогда 50 рублей. Это гигантская сумма, которую Ключевский оценивает не менее чем в 500 рублей по курсу конца XIX века. Современный аналог этой суммы представить можно очень приблизительно из расчета: 1 тогдашний рубль – это 20 000 сегодняшних. Для сравнения корова или лошадь стоили чуть меньше рубля, а ведро пива около 3 копеек. Не менее значительными были и земельные вклады на помин души, которые могли приводить к разорению наследников. В некоторых обителях деньги крестьянам давались под проценты, а если последние не могли отдать монастырю долг, то они превращались в крепостных.

Именно эта практика и привела к жестким обличениям в адрес стяжателей со стороны Максима Грека. Последствия не заставили себя ждать, как только московским митрополитом стал Даниил, который поддерживал стяжателей. Ситуацию усугубляло вмешательство Максима Грека в личную жизнь Василия III (святой осуждал великого князя за намерение развестись с собственной женой), а также письма Максима к турецкому послу и общение с некоторыми боярами, попавшими в опалу.

Митрополит Даниил с согласия Василия III созывает собор 1525 года, который обвиняет Максима Грека в ереси и в связях с турецким правительством. Он был отлучён от причастия и заточен в Иосифо-Волоцкий монастырь.

Обвинения в ереси строились на найденных в переводе Толковой псалтыри грамматических ошибках. В то время святой еще плохо знал русский язык, а потому не очень точно перевел некоторые выражения, относящие ко Христу, формами прошедшего времени, что как раз и дало повод к обвинению в ереси. Как турецкий подданный, Максим действительно общался с послом этой страны на Руси, но видеть в этом шпионаж или иные политические преступления могли только личные враги несчастного.

Митрополит Даниил не успокоился, и в 1531 году был созван новый собор, который обвинил Максима Грека еще и в "порче богослужебных книг", понимая под ней лишь случайные описки Максима и попытки исправить ошибки в русских текстах по текстам греческим. Теперь святой был помещен в Тверской Отроч монастырь под надзор Тверского епископа Акакия, который очень хорошо относился к страдальцу – разрешил ему писать тексты, беседовал с ним и приглашал на трапезу. Большая часть известных нам поучений преподобного Максима были написаны как раз после 1531 года.

Настоящей трагедией для монаха-узника стали невозможность причаститься и тоска по Афону, куда он хотел вернуться. Причаститься он смог лишь через много лет. По церковным канонам отлучение от причастия мог снять лишь тот человек, который его наложил. Митрополит Даниил московским епископом уже не был.. В ответ на письмо Максима он предложил ему слукавить и попросить причастия по причине болезни. Святой отказался, и проблема была решена за несколько лет до смерти митрополита Даниила в 1547 году. Что же касается возвращения на Родину, то на это не было никакой надежды, поскольку никто не хотел выпускать иностранца, на собственном опыте узнавшего столь много хорошего и плохого о Руси. Тем не менее, после смерти митрополита Даниила скорбей у святого немного поубавилось.

Преподобного Максима после многочисленных просьб Восточных патриархов, афонских монахов и нового Московского митрополита Макария, который включил некоторые поучения святого в свои Великие Четьи минеи, освободили из Тверского монастыря и перевели на покой в Троице-Сергиеву лавру. Он мог спокойно молиться, общаться с людьми и продолжать свою литературную деятельность, но отчизны он так и не увидел, скончавшись 21 января 1556 года.

Практически сразу после смерти преподобного Максима Грека в Троице-Сергиевой лавре началось его почитание, однако общецерковное прославление святого произошло только в 1988 году. В 1996 году в обители были найдены мощи преподобного Максима.

Трагическая судьба монаха-иностранца на Руси имела печальные последствия для Церкви. В XVII веке на Русь стали приезжать куда менее достойные иностранцы. Некоторые из них были настоящими православными епископами и даже патриархами, другие – проходимцами, желавшими получить деньги от русских царей, но уже никто из них не оказал столь благотворного влияния на Церковь. Напротив, многие из них способствовали церковному расколу и суду над патриархом Никоном. Преподобный Максим Грек остался в русской истории уникальным святым, много сделавшим для страны, которая обошлась с ним очень жестоко.

Источник: Журнал «Фома»