Не умножая боль. Инна Самохина

Очень больно обнаруживать это в себе: неприязнь и нелюбовь к другому человеку. Да, именно неприязнь я обычно испытывала, когда проходила мимо компании явно неблагополучных подростков, пьяных, обкуренных, распущенных. Не только потому, что эта компания потенциально опасна, но и просто потому, что тяжело видеть людей такими. И совсем не приходило мне в голову, что, скорее всего, вины этих ребят в их положении и состоянии крайне мало...

Просто никто не показал другого, никто не дал иные ориентиры, и пришли-то они к этому не от хорошей жизни. Да еще и всякий проходящий мимо по подъезду, где они всю зиму прячутся от холода и дождя, прикрикнет, мол, не сорите здесь, после вас всегда окурки и прочий мусор, который даже неприлично называть, и вообще, шли бы вы отсюда. Этим криком, этими замечаниями ничего в них ни исправить, ни заставить соблюдать чистоту и какие-то правила приличия, ни пробудить совесть, ни даже напугать нельзя. Порой кажется, что для них ничего уже нельзя сделать…

От «Школы» к «Вере...»

Нашумевший сериал «Школа» Валерии Гай Германики я посмотрела несколько лет назад, когда его показывали по телевидению, и тогда я, дочь интеллигентных родителей, выпускница гимназии, которая находится в центре города, еще думала: «Нет, ну, наверное, есть и такие школы, но не все же… Несправедливо показывать всё так однобоко». Когда, уже учась на филфаке университета, в своей же гимназии проходила педагогическую практику, а потом слушала рассказы однокурсников об их педагогическом опыте в школах Ленинского или Заводского районов, снова думала приблизительно теми же словами. Мне просто очень повезло по великой Божией милости. А кому-то Господь дает иную судьбу. Почему я говорю именно о Валерии Германике? Просто я ее внезапно для себя открыла с новой стороны, а через нее посмотрела по-новому и на себя, и на свое отношение к некоторым явлениям и людям. Семь лет назад она стала воцерковляться. А в начале лета на интернет-канале Ютуб появился проект под названием «Вера в большом городе» — это ряд интервью о вере и Церкви с известными и не очень людьми, для которых христианство и церковная жизнь уже стали частью их собственной жизни. До настоящего момента вела эти беседы Германика, и, надо сказать, то, как она это делала, выдает в ней человека очень честного. «Если ты христианин, как ты можешь заниматься этим, объясни мне?» — снова и снова задает она вопрос российскому шоумену, генеральному продюсеру «Comedy radio» Гавриилу Гордееву (Гавру), который то и дело пытается уйти от прямого ответа, прячась за фразами о том, что людям необходима радость и в этом нет ничего дурного. И мы видим, что на самом деле он прячет ответ сам от себя, ведь всем, кто когда-либо слышал эфир этого радио, понятно, что смех над пошлыми и гнусными шутками ничего общего с радостью не имеет.

Рядом с Богом не может быть неправды

Валерия далека от высокомерия расскаявшейся и теперь такой чистенькой грешницы, которая смотрит на всех еще нераскаявшихся свысока. Нет, она действительно хочет понять, хочет докопаться, хочет разобраться и говорит своим собеседникам, мол, вспомни, какая я была, зачем мне прикидываться, это видели и помнят все, — хочет, чтобы человек тоже был честен. Да это и понятно, ведь рядом с Богом не может быть никакой неправды, перед Ним надо полностью раскрыться, распахнуть себя, не оставив ни малейших складочек.

А еще при всей напористости, порой резкости в Лере чувствуется какая-то ранимость и даже беззащитность. В интервью, которые она давала, Германика признается, что увлечение неформальной субкультурой в подростковом возрасте было способом обособления от мира, который казался ей враждебным. В этой культуре, в этой музыке, где «поется о твоем же одиночестве, о твоей безысходности» (ее слова. – Ред.) она пыталась «найти своих», то есть найти тех, кто поймет ее страдания и боль.

«Когда я кричала о помощи своими фильмами, люди меня осуждали, они не хотели меня спасти, мне никто не хотел помочь почему-то», — эта фраза, сказанная Валерией во время ее беседы с писателем Евгением Водолазкиным на программе «Вера в большом городе», стала для меня стрелой в сердце. Все то, что казалось примитивной «чернухой», которую режиссер талантливо смакует ради эпатажа, вдруг предстало мне как глубокая рана. Как будто я наконец расслышала этот ее крик о помощи. И тогда, наверное, впервые вдруг задумалась об этих многочисленных подростках из нашего подъезда, мимо которых столько раз ходила с недобрыми чувствами. В ее крике я услышала и их голоса.

Что делает подростков трудными

Меня это поразило. Я обратилась к ранним работам режиссера — короткометражным документальным фильмам «Сестры», «Девочки», «Мальчики», где в объективе ее камеры как раз трудные подростки. Конечно, по форме фильм «Сестры» отличается: в кадре старшая сестра Валерии, — пьяная, постоянно курящая женщина, которая живет разрушающей ее и ее двоих детей жизнью, а мы, зрители, свидетели их с Лерой разговора о матери и нанесенных ею обидах. Но по сути эта короткометражка все о том же — о тех причинах, которые делают подростков трудными, а взрослых, в которых эти подростки вырастают, неблагополучными. «Я не люблю свою маму», — рефреном звучит в этой беседе, и мы понимаем почему и не смеем осуждать и возмущаться сказанным... Нет, это не чернуха, это то, чем человек жил, что видел, что его окружало, что проникало внутрь, впитывалось, вдыхалось с воздухом. Германика никому ничего не объясняет, никого не защищает и не оправдывает, она живописует эту жизнь, которую очень хорошо знает изнутри. В той же программе с Водолазкиным она скажет, что стала заниматься кино от безысходности. Сначала она берет камеру и просто как документалист фиксирует жизнь, а потом начинает воссоздавать ее художественно.

«Ходячая рана»

Дебютный игровой фильм Германики «Все умрут, а я останусь» в 2008 году получил специальный приз Каннского кинофестиваля «Золотая камера» от жюри конкурса, а в 2009-м — премию «Ника» в номинации «Открытие года» и премию «Золотой орел» в номинации «Лучший фильм». Короткий фрагмент из жизни трех девятиклассниц позволяет нам заглянуть в глаза их боли, хотя создатели картины вовсе не стремятся вызвать в нас жалость. Героини таковы, что с ними действительно трудно, они не ведутся на сентиментальные штучки взрослых. Эта обособленность их мира, максималистское противопоставление его миру взрослых, стена между нами — постоянно ощущаются. «Для меня она является рупором подростков, для меня она ходячая рана, — высказывается о Валерии актриса Любовь Толкалина в программе «Наедине со всеми» (выпуск 2016 года). — Валерия говорит так ярко о боли, о протесте, как никто до нее не говорил». Думаю, именно поэтому сердце откликается. На честность, на то живое, что за внешним скрыто в этих раньше времени повзрослевших детях. Да, порой поступки подростков ужасны, кто не слышал об их жестокости? И я далека от того, чтобы оправдывать их абсолютно во всем.

Они не хотят, чтобы им помогли, пожалели (вот уж нет!), наверное, даже не хотят, чтобы их услышали, потому что они, как мне теперь кажется, не желают ничего никому говорить и доказывать, но, наверное, они хотят, чтобы их приняли. Просто приняли по-настоящему, сердцем. Не елейным таким благостным принятием «сюси-пуси», а серьезно и до конца.

На самом деле именно так и принимает нас всех Бог. Он, конечно, очень хочет, чтобы мы изменились к лучшему, чтобы впустили Его в свою жизнь, чтобы позволили себе пребывать в Его любви, но Он нас принимает еще до того. И меняться мы начинаем только тогда, когда по-настоящему поверим в это Его абсолютное принятие и любовь. Мы действительно ничем не сможем помочь таким подросткам, думаю, даже попытка этого была бы для каждого из них унизительна. Лаской? Поверят ли они ей? Но, возможно, сдержав грубое слово, спрятав брезгливый взгляд, не умножим их боль, не увеличим их рану.

«Саратовская областная газета» №140

https://eparhia-saratov.ru/Articles/ne-umnozhaya-bol