КОГО БОГ ПРЕДУЗНАЛ, ТОГО ПРЕДОПРЕДЕЛИЛ. ПРОТОИЕРЕЙ АЛЕКСАНДР ШАРГУНОВ

Слово в день памяти преподобного Онуфрия Великого, подвижника IV века

В день памяти преподобного Онуфрия Великого, подвижника IV века, снова и снова приходит на память рассказ монахини Любови (Журило), насельницы Марфо-Мариинской обители в предреволюционные годы. Этот уникальный документ я получил более тридцати лет назад от ее ближайшей подруги матушки Надежды. Документ этот взят из дневника отца Митрофана Сребрянского, духовника обители, и предваряется надписью в углу первой страницы: «Свидетельствую своей священнической совестью, что все, записанное мной со слов сестры Евфросинии, верно». Эти слова напоминают молитву священника на исповеди перед крестом и Евангелием: «Аз же точию свидетель есмь».

В данном случае священник, отец Митрофан, свидетельствует перед Богом не просто о подлинности рассказа сестры Евфросинии (в монашестве Любови), а об истинности его по духу и смыслу любви и правды Христовой, - того, что открывается крестом и Евангелием. Это не какая-нибудь «Жизнь после смерти» Моуди, критическая оценка которой с православных позиций давно уже была дана отцом Серафимом (Роузом). В памяти возникают мытарства блаженной Феодоры, или видение матери Рылеева о будущем своего сына-революционера, когда он был смертельно болен в детстве, или рассказ Клавдии из Барнаула, ходивший в хрущевские годы в религиозном самиздате. Однако этот документ должен занять исключительное место в православной мистике, ибо обладает особенной духовной глубиной.

Преподобный Онуфрий Великий, память которого сегодня празднует Церковь, в течение 60 лет совершал в полном одиночестве подвиг молитвы в Фиваидской пустыне; человек Божий, с головы до ног покрытый белыми волосами и препоясанный по бедрам листвой, как описывает его современник, преподобный Пафнутий, встретивший его там.

Какая может быть связь между египетской пустыней IV века, и провинциальным городком Харьковской губернии 1912 года? Как могут они пересекаться в тихой обители на Большой Ордынке в Москве, где подвизалась родная сестра последней русской Царицы? Еще ничто как будто не предвещает страшной революционной бури, но у Господа великая княгиня Елизавета и ее духовник отец Митрофан уже отмечены сиянием страдания за истину. Мы знаем, что тысяча лет грядущих у Господа - как день вчерашний, и святые Его участвуют в Божьем совете, предваряя на помощь ищущих спасения. Там, где вечная жизнь, человеку дается, как воскресшему Христу, входить дверями затворенными - времени и пространства не существует.

Отметим и то, что свидетельство об истинности рассказа сестры Евфросинии принадлежит не просто благоговейно совершающему свое служение священнику, а святому человеку, местное почитание которого началось сразу же после его смерти, а относительно недавно состоялась его канонизация. Когда через два года после смерти отца Митрофана умерла его матушка, монахиня Елизавета, ее гроб положили в могилу отца Митрофана, и, случайно сдвинув крышку гроба батюшки, увидели, что тело его нетленно. Как у прославленной великой княгини Елизаветы, у духовника ее был подвиг преподобничества и исповедничества. Промысл Божий дивно соединил их. Во время русско-японской войны отец Митрофан был назначен церковной властью священником в полк, шефом которого являлась великая княгиня Елизавета Феодоровна. В этом году, вслед за столетием убиения святых Царственных мучеников мы молитвенно вспоминаем и столетие ее мученической кончины.

Между прочим, в книге отца Митрофана Сребрянского «Дневник из времен русско-японской войны», которая выдержала тогда не одно издание, всюду видна высшая простота, духовная мудрость, я бы сказал - святость его сердца. Если у великой княгини брак с великим князем Сергеем Александровичем с самого начала был по взаимному согласию только духовным, отец Митрофан и его супруга, как сам он рассказывал, горячо желали иметь детей, но Бог не давал, и они скоро стали жить в полном воздержании, а потом оба приняли постриг. Собственно, Елизавета Феодоровна и искала такого духовника для обители, который бы, будучи женатым священником, имел бы полное воздержание в брачной жизни, как отец Иоанн Кронштадтский. После разгрома обители отец Митрофан был арестован и его приговорили к расстрелу, но неожиданно, в самый день казни, заменили ее несколькими годами каторжных работ в концлагере, на лесоповале, а затем - пожизненной ссылкой. Видно, Богу надо было еще продлить жизнь Своего молитвенника.

Известны многие случаи его прозорливости. Об этом даре знали не только его близкие, но даже и крестьяне из тех мест, где он находился в ссылке. Так однажды прибежал к нему в отчаянии пастух из деревни Владычня, у которого пропало несколько колхозных коров, и ясно, чем это грозило ему в те страшные годы. Отец Митрофан помолился и указал пастуху место, где их нужно искать. В видении сестры Евфросинии великая княгиня Елизавета и отец Митрофан стоят рядом с преподобным Сергием Радонежским. Их духовное родство - сокровенно и в то же время очевидно. Неслучайно отец Митрофан в постриге получил имя Сергий, а великая княгиня приняла мученическую кончину 18 июля, в день преподобного Сергия. Итак, из дневника отца Митрофана Сребрянского, духовника Марфо-Мариинской обители милосердия.

* * *

Свидетельствую своей священнической совестью, что все, записанное мною со слов сестры Евфросинии, верно.

Протоиерей Митрофан Сребрянский

Господи, благослови! 1912 года июня 25-го в пять часов вечера мне очень захотелось спать. Зазвонили ко всенощной, а я, не будучи в силах противиться, легла и уснула. Проснулась 26 июня в пять часов вечера. Родные думали, что я умерла, но внезапность смерти понудила их позвать врача, который сказал, что я жива, но сплю летаргическим сном. Во время этого сна душа моя видела много ужасного и хорошего, что я и расскажу по порядку.

Вижу, что я нахожусь в поле совершенно одна. Страх напал на меня, небо темнеет. Вдруг вдали что-то засветилось. Оказалось, что свет исходит от приближающегося ко мне старца с длинными волосами и длинной бородой, почти до земли, в белой рубашке, подпоясанный. Лицо его так сияло, что я не могла смотреть на него и упала ниц. Он поднял меня и спросил: «Куда идешь, раба Божия?» Я отвечаю: «Не знаю» Тогда старец сказал мне: «Стань на колени!» - и начал напоминать мне все мои грехи, которые я по забвению не исповедала. Я была в ужасе и думала: кто же это, что и помышления мои знает? - а он говорит: «Я святой Онуфрий, и ты меня не бойся» - и перекрестил меня большим крестом: «Все тебе прощается. А теперь пойдем со мной, я тебя по всем мытарствам поведу». Берет меня за руку и говорит: «Что будет встречаться, не бойся, только непрестанно крестись и говори: спаси меня, Господи! - и думай о Господе, и все пройдет. Пошли». Преподобный Онуфрий говорит: «Смотри на небо!» Я смотрю и вижу, что небо как бы перевернулось, и стало темнеть. Я испугалась, а преподобный говорит: «Не думай дурного, крестись».

Стало совершенно темно, только тьму разгонял свет, исходящий от преподобного Онуфрия. Вдруг множество бесов пересекли нам дорогу, составивши цепь. Глаза их, как огонь, вопят, шумят и намереваются схватить меня. Но как только преподобный Онуфрий поднимал руку и творил крестное знамение, так бесы мгновенно разбегались, показывая листы, исписанные моими грехами. Преподобный сказал им: «Она раскаялась при начале пути во всех грехах» - и бесы тот час разорвали листы, стеная и крича: «Бездна наша, она не пройдет!» От бесов исходил огонь и дым, что среди окружающего мрака производило страшное впечатление. Я все время плакала и крестилась. Жара от огня я не чувствовала. Вдруг перед нами оказалась огненная гора, от которой во все стороны неслись огненные искры.

Здесь я увидела множество людей, услышала крики их и стоны. На мой вопрос, за что они страдают, преподобный Онуфрий ответил: «За беззакония свои. Они совсем не каялись и умерли без покаяния, не признавая заповедей. Теперь страдают до суда».

Идем дальше. Вижу - перед нами два глубоких оврага, столь глубоких, что их можно назвать бездна. Я посмотрела в овраг и увидела там множество ползающих змей, животных и бесов. Преподобный Онуфрий говорит: «Огонь мы перешли. Как нам эту бездну перейти?» В это время опустилась как бы большая птица, распустила крылья, и преподобный говорит: «Садись на крылья, и я сяду. Не будь маловерна, не смотри вниз, а крестись». Сели мы и полетели. Долго летели, старец держал меня за руку. Наконец мы опустились и стали на ноги среди змей, холодных и мягких, которые разбежались от нас. От множества змей делались целые змеиные горы. Под одной такой горой я увидела сидящую женщину, у которой голова вся была покрыта ящерицами, из глаз падали искры, изо рта - черви, змеи сосали грудь ее, а псы держали во рту руки ее. Я спрашиваю у преподобного Онуфрия: «Что это за женщина, и за что она страдает?» Он говорит: «Это блудница. Она в жизни сделала много грехов и никогда не каялась. Страдает до суда. Ящерицы на голове - это за украшение волос, бровей, и вообще украшение лица; искры из глаз за то, что она смотрела разные нечистоты, черви за то, что она говорила неподобные слова, змеи - это блуд, псы - за скверные осязания».

Идем дальше. Преподобный Онуфрий говорит: «Сейчас мы придем к очень страшному, но ты не бойся, крестись». Действительно, дошли до места, от которого шел дым и огонь. Там я увидела огромного как бы человека, светящегося огнем. Возле него лежит шар большой, огненный, а в нем много спиц, и когда человек этот поворачивает шар, то из спиц выходят огненные спицы, а между спицами - бесы, так что пройти через них нельзя. Я спрашиваю: «Кто это?» Преподобный Онуфрий отвечает: «Это сын диавола, разжигатель и обольститель христиан. Кто ему повинуется и не соблюдает заповедей Христовых, тот идет в муку вечную. А ты крестись, не бойся». Шли мы через эти проволоки свободно, но со всех сторон несся шум и крик, который исходил от множества бесов, стоящих цепями. С ними было и много людей. Преподобный Онуфрий объяснил мне, что люди потому вместе с бесами, что им при жизни служили и не каялись, здесь ожидают Страшного суда.

Затем подошли мы к огромной огненной реке, в которой много людей, и от них несутся крики и стоны. Я смутилась при виде реки, но старец стал на колени, велел стать и мне и смотреть на небо. Я так и сделала и увидела на облаках архангела Михаила, который протянул нам жердочку. Преподобный Онуфрий взял за конец, и она перекинулась через реку, аршина на три от огня. Я, хотя сильно боялась, но крестилась, и при помощи преподобного Онуфрия перешла на другую сторону, и очутилась перед стеной. Мы перешли через узкую дверь с трудом, и вышли на огромные снеговые ледяные горы, где находилось много людей, они все дрожали. Особенно меня поразил один, который по шею сидел в снегу и кричал: «Спасите! Спасите!» Я хотела пойти, помочь ему, но преподобный Онуфрий сказал: «Оставь его. Он зимой не впустил к себе в дом отца своего, и тот замерз. Пусть сам даст ответ за себя. Вообще, здесь находятся люди за то, что холодным сердцем относились к Богу и людям».

После этого мы подошли к прекрасной и широкой реке, где преподобный старец поставил меня на доску, и сам пошел по воде. На другой стороне оказалось прекрасное поле, покрытое зеленью, травою, лесом. Когда мы проходили через него, то увидели множество зверей, которые ласкались к преподобному Онуфрию. Прошли поле и подошли к высокой прекрасной горе, на которой были три лестницы, как бы из желатина, и бежали с горы двенадцать ручейков чистейшей воды. Около горы мы остановились и преподобный Онуфрий сказал: «Ты видела все страшное, за что люди страдают, живи же по заповедям Господним. Ты все это перешла за два добрых дела (но не сказал, какие). Теперь я тебя одену в другую одежду, и ты должна лезть, но не по этой лестнице». Преподобный Онуфрий всю меня облил водою из ручья, омыл, и мое голубенькое платье не знаю, куда девалось. Старец надел на меня рубашку белую, сделал из травы пояс и опоясал меня, из листьев сделал шапочку и, три раза перекрестив мою голову, надел на меня шапочку и велел лезть на гору. Очень трудно мне было, но старец подставлял свои руки, и постепенно я долезла до половины горы, но так изнемогла, что старец разрешил дальше продолжать путь по лестнице, причем вел меня за руку, и три раза перекрестил. Затем старец ввел меня в церковь, поставил на середину, и сказал: «Будь душой вся в Боге! Здесь - райское жительство».

Боже мой, какая красота! Я увидела там много чудных обителей, неописуемой красоты деревья, цветы, благоухание, свет необыкновенный. Старец подводит меня к одной обители и говорит: «Это обитель святых жен Марфы и Марии». Обитель сделана не из камней, а вся покрыта зеленью и цветами, окна светятся, как хрустальные, насквозь. Возле дверей по обе стороны, совне, стоят Марфа и Мария с горящими большими свечами в руках. Мы с преподобным стали под деревом, и я вижу: несут ангелы шесть расслабленных людей в эту обитель, а за ними пошло туда много народа, больных, слепых, хромых, в одежде рваной, и много детей. Я спрашиваю: «Неужели эта обитель так велика, что может вместить так много людей?» Старец отвечает: «Может вместить весь мир христиан. Вот и ты небольшая, и в тебе весь мир. Возлюби всех чисто, а себя позабудь, и возненавидь тело, которое служит всем страстям. Постарайся мертвить тело, а душу укрась добрыми делами. Смотри, несут расслабленного человека». Кого это несут? - спросила я. «Брата во Христе, - ответил преподобный. - Его несут многострадальный пастырь Митрофан и многострадальная Княгиня Елизавета». Я увидела Великую Княгиню Елизавету Феодоровну в белой форме, на голове - покрывало, на груди - белый крест. Отец Митрофан тоже был в белой одежде, на груди такой же белый крест. Я совершенно не знала до этого времени о существовании Марфо-Мариинской обители милосердия, Елизавету Феодоровну и отца Митрофана не знала и не видела. Когда они поравнялись со святыми женами Марфой и Марией, то оба, которые несли расслабленного, Елизавета Феодоровна и отец Митрофан, поклонились им, а затем святые Марфа и Мария вошли тоже в обитель, а за ними и мы. Обитель внутри была прекрасна. Отец Митрофан и Елизавета Феодоровна снова вышли из обители, уже одни, и тоже с горящими свечами, подошли к нам и поклонились преподобному Онуфрию, который обратился к ним, и говорит: «Вручаю вам эту странницу и пришелицу, и благословляю под ваш покров». Старец при этом велел мне сделать земной поклон отцу Митрофану и Елизавете Феодоровне. Оба они меня благословили большим крестом. Я говорю: «Останусь с ними!» - но старец говорит: «Пойдешь еще, а потом придешь к ним». Мы пошли. Куда ни посмотрю - везде славят Господа. Красоту рая описать не могу. Какой-то другой свет, сады, птицы, благоухание, земли не видно, все покрыто, как бархатом, цветами. Куда ни посмотришь - везде ангелы, их великое множество. Смотрю - Сам Христос Спаситель стоит, видны язвы на руках и на ногах, лицо и одежда сияют так, что смотреть невозможно. Я упала ниц. Рядом с Господом стояла Пресвятая Богородица с распростертыми руками, херувимы и серафимы непрестанно пели: «Радуйся, Царице!» Здесь же было множество святых мучеников и мучениц. Одни были одеты в архиерейские одежды, другие в иерейские, третьи - в диаконские, иные же - в прекрасных разноцветных одеждах, у всех - венцы на головах, преподобный Онуфрий говорит: «Это те святые, которые страдали за Христа, все переносили смиренно, с терпением, шли по стопам Его. Здесь нет печали и страданий, а всегда радость». Много я видела здесь знакомых умерших, видела там некоторых сейчас еще живых. Святой Онуфрий строго сказал: «Не говори тем, которые еще живы, где ты их видела. Когда тело умрет, тогда души их Господом вознесутся сюда, хотя они и грешные, но добрыми делами и покаянием души их всегда пребывают на небе». Святой Онуфрий посадил меня, и говорит: «Здесь твоя надежда». Начали проходить множество святых в разных одеждах, и чудных, и бедных, кто с крестом в руках, кто со свечами и цветами. Преподобный Онуфрий берет меня за руку и водит по раю. Везде такое славословие Бога, и непрестанная песнь: «Свят, свят, свят!» - текут струи серебристой воды, преподобный Онуфрий возгласил: «Всякое дыхание да хвалит Господа!» Вошли мы с преподобным Онуфрием в одно чудное место, где ангелы непрестанно поют: «Свят, свят, свят Господь Саваоф!» «Слава в вышних Богу!» и «Аллилуия!» Перед нашими глазами открылось дивное зрелище: вдали, во свете неприступнем, на престоле славы восседал Господь наш Иисус Христос. По одну сторону Его стояла Божия Матерь, а по другую - святой Иоанн Предтеча. Сонмы архангелов, ангелов, херувимов и серафимов окружали престол. Множество святых красоты неописуемой стояли около престола. Тела их легкодвижны, прозрачны, одежда блестящая разных цветов, вокруг головы каждого из них - ослепительное сияние, на головах у некоторых - венцы из особого какого-то металла, лучше золота и бриллиантов, а на других - венцы из райских цветов. Одни держали в руках цветы, другие - кресты, или пальмовые ветви. Указывая рукой на одну их святых, стоящих в правом ряду, преподобный Онуфрий сказал: «Это святая Елизавета, которой я тебя вручил». Я действительно увидела ту, к которой меня уже подводил преподобный Онуфрий в видении дел человеческих. Там она была среди калек, нищих, больных, вообще - страждущих, которым она служила на земле, а здесь я увидела ее же, но уже во святости, в лике святых. Да, я вижу ее, ответила я преподобному Онуфрию, - но ведь я недостойна жить с ней: она святая, а я очень грешная. Преподобный Онуфрий сказал: «Она теперь живет еще на земле, подражая житию святых жен Марфы и Марии, соблюдает душу и тело в чистоте, творит добрые дела, молитва ее и крест скорбей, который она безропотно несет, возносят душу ее на небо. У нее тоже были грехи, но через покаяние и исправление жизни она идет на небо». Я от умиления поверглась несколько раз на землю. Под ногами было нечто вроде хрустального, зеленовато-голубого неба. Вижу - все святые попарно подходят ко Христу и поклоняются Ему. Пошли и Елизавета Феодоровна с отцом Митрофаном, и снова вернулись на свои места. Княгиня Елизавета была одета в блестящую одежду, вокруг головы - сияние, и надпись из блестящих светозарных букв: «Святая многострадальная Княгиня Елизавета». Руки у нее сложены на груди, в одной руке - золотое распятие, прекрасный лик святой сияет неземной радостью и блаженством, чудные глаза ее подняты вверх, в них святые молитвы чистой души, узревшей Бога лицом к лицу. Возле святой Елизаветы, по левую сторону, стоял преподобный Сергий Радонежский, а по правую руку - отец Митрофан в архиерейском облачении. «Но ты не думай, что ты достойна была все это видеть и останешься теперь здесь. Нет, твое мертвое тело ждет тебя, это только твоя душа со мной. Когда же душа твоя войдет в тело и вернешься опять на грешную многострадальную землю, которая вся обливается кровью, то я благословляю тебя в ту обитель, где тебя встретили Княгиня Елизавета и отец Митрофан». Я спросила: «Разве есть на земле такая прекрасная обитель?» Святой отвечал: «Да, есть, процветает и возносится на небо через добрые дела и молитвы. Смотри же, ты видела все хорошее и плохое, и знай, что без креста и страданий сюда не войдешь. А покаяние всех грешных сюда приводит. Смотри, вот твое тело».

Действительно, я увидела свое тело, и мне сделалось страшно. Преподобный Онуфрий перекрестил меня, и я проснулась. Полтора часа я не могла говорить, а когда заговорила, то стала заикаться. Кроме того, ноги мои отнялись до колен, и я не могла ходить, меня носили. Доктора не могли излечить меня. Наконец, 25 сентября 1912 года меня принесли в женский монастырь города Богодухова Харьковской губернии, где находилась чудотворная Каплуновская икона Божией Матери. 26 сентября я приобщилась святых Таин Христовых, отслужила молебен перед этой иконой, и, когда меня поднесли к иконе и я приложилась, то мгновенно исцелилась. Тут я вспомнила слова преподобного Онуфрия, когда я была близ Богоматери: «Здесь твоя надежда». Еще прямо после сна я решила удалиться из мира, а после исцеления я уже не могла дождаться возможности уйти в обитель. Меня звали поступить в Богодуховской женский монастырь, где я исцелилась, но я сказала монахиням, что мне хотелось бы уйти подальше от знакомых. Спрашивала я о святых Марфе и Марии, но никто не знал, есть ли обитель во имя их. Однажды я пришла в свой Богодуховской монастырь и монахини сказали мне: «Евфросиния! Ты хочешь подальше уехать от знакомых. Приехала сестра из обители Марфы и Марии. Туда же поступила наша послушница Василиса». Услышав это, я была в ужасе и восторге, Скоро получился ответ от Василисы, что можно мне поехать в Москву. 23 января 1913 года я приехала и поступила в обитель. Передать не могу, что я испытала, войдя в храм обители и услышав пение тропаря святым праведным женам Марфе и Марии.

Записано отцом Митрофаном 31 октября 1917 года

Итак, мы видим: Бог кого предузнал, того предопределил, как говорит апостол Павел. Благодать мученичества - самая чудесная благодать, к какой только может стремиться душа, потому что в ней доказательство самой большой любви Церкви, невесты Христовой, к своему небесному Жениху. Но Бог хранит ее лишь для самых достойных Своих друзей. Для остальных, как говорят святые отцы, не требуется ничего, кроме готовности пострадать за Христа. Однако наступают особенные времена испытаний человечества. Миллионы православных христиан в недавние годы гонений сподобились пить эту чашу Господню, которая веселит сердце, и миллионы православных христиан отреклись от своего Господа.

Есть некоторые из здесь стоящих, - говорит Господь, - которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе. «Я не сомневаюсь, - проповедовал в храме после литургии один из древних отцов в годы первых гонений на Церковь, - что в этом собрании есть люди, известные одному Богу, которые для Него уже мученики свидетельством их совести, потому что они уже готовы, если потребуется, пролить свою кровь за имя Христово». В наши дни если снова начнутся гонения, будут ли среди нас мученики? Не лишимся ли мы благодати, станет ли наша жизнь свидетельством? Это Царство Христово станет ли нашим, и будем ли мы царствовать над миром, царствуем ли мы над ним сейчас верностью своей Христу? Если я буду влеком на судилище, исповедую ли я Его перед ними, чтобы Он исповедал меня перед ангелами? Может ли милость эта быть мне дана, когда сегодня я робею перед меньшей опасностью? Как могу я надеяться принять дух мудрости, которому не смогут противиться противляющиеся ему, если я не стремлюсь сегодня открыть Его слово никому? Как надеяться мне, что имя Иисусе Христе будет моим последним дыханием, даже когда пожарище зла охватит всю землю, если я не буду учиться дышать им сейчас? Если мы не готовы умереть за Него, говорит священномученик Игнатий Богоносец, епископ Антиохийский, нет Его жизни в нас.

https://ruskline.ru/news_rl/2021/06/25/kogo_bog_preduznal_togo_predopred...